Эрлинг сказал:
– Если вы будете переселяться на юг, то скоро попадете во владения нашего народа. Там не хватит места и для нас, и для вас. Не лучше ли вам остаться в этих краях?
Конунг сказал:
– Зимы здесь становятся все холоднее, а зверя – все меньше. Нам нужно переселяться, и если вашему народу это не по нраву, то мы будем воевать.
– Гренландцы много воевали, – сказал Эрлинг. – И устали от войн, хоть мы и готовы в любое время дать отпор врагам. Я предлагаю вам честное состязание. Пусть ваш лучший воин померяется со мной силой и ловкостью. Если я проиграю, гренландцы уйдут далеко на юг. Если же проиграет мой соперник, инуиты останутся там, где живут, или вернутся на запад, где жили их предки.
Конунг сразу соглашается на эти условия и велит позвать молодого воина по имени Эйку. Эрлинг и Эйку поднимаются на скалу, а внизу на снег кладут шкуру мохнатого быка, который называется умимак [50] и водится на севере Гренландии. Условия состязания были такие: кто точнее метнет копье в шкуру, тот и победил. Эрлинг бросает первым и попадает в край шкуры. Бьёрн, сын Торда, шумно радуется и кричит: "Снова удача, брат!" Тогда бросает копье Эйку и попадает в самую середину цели. [51] Тут уж гренландцы молчат, а скрелинги шумят и торжествуют вовсю.
Эрлинг спустился со скалы и сказал Бьёрну и Эндриди:
– Боги отвернулись от нас. Напрасно я не послушал Торфинна.
После этого викинги уехали из селения. Эрлинг долго молчал, а потом сказал:
– Этот поход принесет нам славу, хоть в конце нас и постигла неудача. Все же мы побывали в стране, о которой никто раньше и не слышал. Нужно сложить здесь каменную вышку в память о нашем походе.
Они повернули собак на запад, к морю. Недалеко от берега там есть остров с высоким плато. Они поехали на этот остров и поднялись на вершину. Внезапно повалил густой снег, ветер усилился, и вскоре началась ужасная буря. Ветер нес обломки льда величиной с человеческую голову. Воины и собаки легли на лед, а сани опрокинулись. Эндриди сказал:
– Видно, боги и вправду от нас отвернулись. Теперь нам не спастись.
– Я не побоюсь и с богами сразиться, – сказал Эрлинг. – Если мы и погибнем, то в бою. Не хнычь и руби лед!
Они принялись рубить лед, на котором лежали, и вскоре выкопали яму наподобие могилы. Они затащили туда собак и легли сами. Потом они все прижались друг к другу, и их быстро засыпало снегом и льдом. Через короткое время они начали задыхаться. Бьёрн сказал:
– Ведь ты колдун, почему ты не усмиришь эту бурю?
– Боюсь, колдовство здесь не поможет, – сказал Эрлинг.
Все же он произнес два или три заклинания. Спустя недолгое время ветер начал стихать. Когда буря прекратилась, викинги выбрались из ямы и принялись благодарить Эрлинга за чудесное спасение.
Эрлинг сказал:
– На этот раз обошлось, но могло быть и хуже.
Они сложили на этом острове три каменные вышки и поставили камень с такой надписью: "Эрлинг, сын Сигхвата, Бьёрн, сын Торда, и Эндриди, сын Одда, сложили эти вышки в субботу перед Днем похода и пережили ледяную бурю. Здесь кончаются населенные земли." [52]
У Эндриди почернели все пальцы на ногах, и Эрлинг отрубил их секирой. После этого викинги поехали на юг.
XIV
Теперь надо рассказать об Иваре, сыне Барда. В начале лета, когда Эрлинг находился на пути в Вестрибюгд, в Гренландию пришли два боевых корабля. Их послал Магнус конунг, когда до него дошли вести о нападении скрелингов на Бьёрнарстадир десять зим назад. На каждом корабле было сорок латников. Правили кораблями Торстейн, сын Эйрика, и датчанин по имени Кнут. Магнус конунг велел им изгнать скрелингов из окрестностей Вестрибюгда. Корабли пришли в Восточное поселение и бросили якоря в Эйнарсфьорде напротив Гардара. Торстейн и Кнут пришли к Ивару епископу и рассказали ему о цели своей поездки.
Ивар сказал:
– Многое изменилось в Гренландии с тех пор, как здесь в последний раз побывала Трещотка. Теперь для вас найдется дело поважнее, чем охота на скрелингов. Один разбойник по имени Эрлинг захватил власть в Вестрибюгде и заставил всех жителей оставить истинную веру и обратиться в язычество. Сверх того, Эрлинг объявил себя конунгом гренландцев и отказался подчиняться Магнусу конунгу. Во имя святой церкви и славы нашего государя мы должны пойти в Вестрибюгд и свергнуть самозванца. Кнут и Торстейн сказали, что готовы отплыть немедленно. Тогда Ивар взошел на корабль с двумя дюжинами своих стражников. С ним поехали также Кетиль Тюлень и Йон, сын Торлейва, настоятель монастыря святого Олава конунга в Ватнсдале в Восточном поселении. Они пробыли в море шесть дней и достигли мыса Стейненснес. Гуннбьёрн, дружинник Эрлинга, заметил корабли, когда они были еще далеко в море, и сообщил об этом Торбьёрг.
Торбьёрг сказала:
– Я ожидала гостей с юга, но не думала, что они приедут так скоро. Христиане выбрали хорошее время посетить нас: вряд ли они решились бы на это, будь Эрлинг дома.
На Стейненснесе было в то время всего тридцать воинов, а остальные разъехались по своим дворам. Торбьёрг пошла к Нануку конунгу и сказала:
– Христиане идут на нас войной, а дружину собрать мы не успеем. Что ты посоветуешь?
Нанук сказал:
– Вот как надо поступить. Пусть те воины, что находятся сейчас здесь, укроятся в церкви и в доме Паля священника. Пусть они обороняются как можно дольше. За это время надо успеть собрать войско.
Торбьёрг сделала все по совету Нанука. Пятнадцать воинов укрылись в доме Паля, и столько же – в церкви. Это были самые большие и прочные строения на Стейненснесе. Сама Торбьёрг вошла в церковь вместе с дружинниками. С ней были Атанган и Инапалук, а также Нанук конунг. В доме Паля за старшего был Гуннбьёрн. В обоих домах укрепили двери и приготовились к защите. Торбьёрг послала гонцов во все дворы Вестрибюгда, чтобы они передали дружинникам ее приказ: собраться всем вместе в Хольте на Рангафьорде и оттуда идти на Стейненснес. Тем временем корабли норвежцев подошли к мысу и бросили якоря неподалеку от церкви. Ивар и все его войско высадились на берег и направились к строениям. По пути они не встретили ни одного человека.
Ивар сказал:
– Церковь?то, я вижу, цела.
– Язычники осквернили ее, – сказал Кетиль Тюлень. – Они разбили кресты и внесли туда идолов.
Когда Ивар подошел к церкви, Торбьерг спросила через окно:
– Как будто вы что?то ищете, святой отец. Может быть, я смогу вам помочь.
– Кто ты такая? – говорит Ивар.
– Я Торбьёрг, сестра конунга гренландцев и жена конунга скрелингов. Навряд ли вам приходилось втречать более знатных дам.
Кетиль Тюлень сказал:
– Молчи, Торбьёрг! Все знают, кто ты на самом деле: ведьма и шлюха. Ты была рабыней у скрелингов и тебя запрягали в сани, как собаку.
– Хорошо сказано, Кетиль, – ответила Торбьёрг. – Я бы назвала тебя храбрецом, когда б ты не прятался за спинами сотни латников.
Ивар сказал:
– Мне нужно увидеть твоего брата, Торбьёрг. Где он?
– Говори лучше со мной: Эрлинг терпеть не может попов. Такой уж
он человек.
– Значит, это правда, что вы оставили истинную веру? – спросил Ивар.
– Что ты спрашиваешь: ведь Кетиль давно тебе все рассказал, а он человек правдивый и лгать не станет.
Ивар сказал:
– Тогда я должен спасти заблудших и сурово наказать виновных. Сдадутся ли язычники добровольно или они будут защищаться?
Торбьёрг сказала, что они будут защищаться. Потом она отошла от окна и сказала Инапалуку:
– Ты метко стреляешь, брат. Попробуй?ка подстрелить этого попа. Он сейчас стоит так, что это нетрудно сделать.
Инапалук пустил стрелу в Ивара, но один из воинов успел закрыть его щитом. Тогда язычники принялись стрелять из всех окон и убили нескольких врагов. Ивар приказал выломать дверь и перебить всех, кто был в церкви. Норвежцы навалились на дверь, и та начала подаваться. Тогда Гуннбьёрн вывел своих воинов из дома Паля священника и ударил в тыл нападавшим. Гренландцы перебили многих латников, а Гуннбьёрн зарубил Кнута датчанина. Торстейн, сын Эйрика, собрал вокруг себя лучших воинов и напал на отряд Гуннбьёрна. Гуннбьёрн храбро защищался, но все же был убит. Погибли также и все его воины. В то время, когда погиб Гунбьёрн, засов на церковной двери сломался, и норвежцы ворвались в церковь. Там началась схватка. Торбьёрг стояла у алтаря рядом с каменными фигурами Тора и Одина и пела колдовскую песнь. Ивар увидел ее и приказал своим стражникам схватить ведьму. Дружинники Эрлинга кольцом окружили Торбьёрг и не подпускали к ней врагов, но вскоре почти все они были убиты.
Тогда Торбьёрг сказала Нануку: – Мы все немногого стоим, когда Эрлинга нет рядом. У нас хватит мужества, чтобы достойно погибнуть, но не хватит силы и духа Анги, чтобы победить. Беги через запасной выход и иди в Хольт. Там ты скажешь дружинникам, чтобы они уходили из Вестрибюгда. Пусть дождутся возвращения Эрлинга. Тогда они смогут отомстить за всех, кто погиб сегодня на Стейненснесе.
Нанук обещал сделать все, как сказала Торбьёрг, и вышел из церкви через потайную дверь. К тому времени из защитников церкви в живых остались только Атанган и Инапалук. Торбьёрг схватила каменного Тора и подняла его над головой, а надо сказать, что этого идола с трудом поднимали двое мужчин. Торбьёрг швырнула изваяние в нападавших и задавила троих латников.
– Кто теперь скажет, что мне не помогают боги! – говорит Торбьёрг.
Норвежцы были так потрясены этим броском, что остановились и какое?то время не двигались с места. Торбьёрг сказала скрелингам:
– Бегите в Хольт! Мне не нужна ваша помощь: ведь я колдунья.
Атанган и Инапалук ушли тем же путем, что и Нанук. После этого норвежцы схватили Торбьёрг и привели ее к Ивару.
Ивар сказал:
– Теперь тебе не позавидует и раб, несмотря на всю твою знатность.
Торбьёрг сказала:
– Навряд ли я заплачу, как бы ты ни старался.
Епископ приказал связать ее и приставил к ней троих стражников. После этого войско Ивара расположилось на отдых. Дружинники Эрлинга – всего восемьдесят человек – собрались у Халльварда в Хольте. Туда же пришли трое скрелингов: Нанук, Атанган и Инапалук. Нанук рассказал дружинникам о битве и передал волю Торбьёрг: уйти из селения и дожидаться возвращения Эрлинга. Кто?то из воинов сказал:
– Долго же нам придется ждать. Ведь Эрлинг уехал прошлым летом, и с тех пор его не видели. Наверно, его убили скрелинги.
Нанук сказал:
– Торбьёрг уверена, что Эрлинг жив. А ведь она колдунья, и ей ведомо многое из того, что скрыто от простых смертных. У инуитов принято верить колдунам во всем, что бы они не говорили, и мы знаем, что они очень редко ошибаются.
Тогда дружинники стали спешно собираться в путь. На другой день они отплыли на пятнадцати лодках и направились на север, в Иса?фьорд. Те из них, кто жил неподалеку от Хольта, успели взять с собой своих домочадцев, жен и детей, а также какое?то добро и немного скота. Атанган и Инапалук не поехали с остальными и сказали, что прибудут в Исабьёрг позже. Ночью оба скрелинга приплыли на каяках к Стейненснесу. Ночи были еще светлые, но небо было затянуто тучами, и шел сильный дождь. Инуиты подкрались к одному из кораблей, взобрались на него и втащили за собой свои каяки. Вот они входят в шатер и видят там пятерых норвежцев. Все они спят. Атанган и Инапалук перерезают горло четырем воинам. Они делают это так тихо, что пятый даже не просыпается. Потом инуиты хватают пятого, затыкают ему рот и связывают.
Атанган говорит пленнику:
– Сейчас мы вернем тебе дар речи, но не вздумай поднимать шум и звать на помощь. Иначе мы поступим с тобой по обычаю нашего народа. А обычай у нас такой: мы съедаем предателей живьем, сначала уши, потом нос, и так до конца. Норвежец был бледен как снег, потому что думал, будто его сейчас начнут есть живьем. Атанган сказал:
– Теперь пускай белолицый тунит объяснит темным язычникам, что мы должны сделать с этим деревянным умиаком, чтобы он поплыл, куда нам нужно.
Пленник сказал скрелингам, как поднять якорь и поставить парус. Атанган и Инапалук хорошо справились с этим делом и направили корабль в Люсу?фьорд. Там они сошли на берег и принялись объезжать все окрестные дворы. Они говорили всем жителям, чтобы те поскорее шли к кораблю.
– Поедем в Иса?фьорд, туда, где спрятались дружинники. Ведь от этих чужеземцев, что приехали с юга, вряд ли можно ожидать чего?то хорошего.
К утру корабль был полон народу. Большей частью это были женщины, дети, хворые и калеки. Ветер стих, и над морем поднялся туман. Инуиты посадили к веслам всех, кто был способен грести, и направили корабль на север, к Иса?фьорду. Там они встретили дружинников. Беглецы построили себе землянки и стали ожидать возвращения Эрлинга. Всего там собралось более двухсот человек.
Теперь надо рассказать об Иваре епископе. Он узнал о пропаже корабля только утром и пришел в сильную ярость. Он собрал свое войско и сказал:
– Теперь ясно, что мы должны действовать куда более решительно, если хотим спасти христианство в этом селении.
Ивар приказал воинам объехать все фьорды Вестрибюгда и убить тех, кто будет оказывать сопротивление.
– Всех остальных сгоните на этот мыс, и не забудьте ни стариков, ни малолетних. Здесь они либо отрекутся от язычества и вернутся в лоно святой церкви, либо отправятся прямиком к своему покровителю Сатане.
Кетиль Тюлень сказал:
– Вы так и не решили, что делать с Торбьёрг.
– Нечего тут решать, – ответил Ивар. – Ведь я своими глазами видел, как она совершала в церкви колдовские обряды и призывала на помощь чертей. Торбьёрг заслуживает того же, что и любая ведьма.
На третий день все жители Западного поселения собрались на Стейненснесе, кроме тех, кто укрылся на севере в Иса?фьорде. Некоторае пришли сами, а кое?кого привели силой. Один мальчик по имени Хельги спрятался в погребе, и норвежцы не нашли его. Хельги тоже пришел на Стейненснес и притаился среди камней, чтобы услышать все, что там будут говорить.
Ивар поднялся на скалу на поле тинга и сказал:
– Речь моя будет короткой. Вы совершили тяжкое прегрешение перед богом и конунгом, и никакое наказание не было бы для вас слишком суровым. Однако святая церковь милостива к покаявшимся грешникам. Я готов помиловать всех, кто принародно отречется от языческой веры и поклянется впредь свято соблюдать все установления церкви христовой. Кроме того, вы должны указать мне место, где скрывается самозванец Эрлинг и все мужчины вашего поселения. Я не верю тем сказкам, которые слышал от некоторых из вас, будто бы все они погибли. Вам, вероятно, будет интересно узнать, что ожидает тех, кто откажется выполнять мои требования. Кое?кто может думать, что святая церковь карает колдунов и отступников не так уж сурово. Сейчас я помогу вам убедиться в обратном.
После этого Ивар приказал принести побольше дров и поставить у скалы высокий столб. Кетиль Тюлень сказал:
– Это будет нелегко сделать, святой отец. Видно, плохо вы знаете свою епархию. Может быть, в Аустрибюгде и топят лесом, а мы?то давно не видели настоящих дров. Здесь люди жгут в очагах одну морскую траву да тюлений жир.
– Разнесчастные вы люди, – сказал Ивар. – Пусть тогда принесут то что есть.
Воины сложили большую кучу сухой травы и принесли бочку жира. После этого Ивар крикнул, чтобы привели колдунью. Норвежцы бросились исполнять приказание и привели Торбьёрг. На ней были только длинная рубашка и ожерелье из медвежьих клыков, которое подарил ей Нанук конунг. Торбьёрг посмотрела на собравшихся людей и крикнула:
– Мужайтесь, дети звезды! Эрлинг рядом!
Торбьёрг схватили и бросили на костер. Потом ее облили тюленьим жиром и подожгли. Костер долго не разгорался и больше дымил, чем горел. Торбьёрг не сказала ни слова и ни разу не закричала, пока не умерла. После этого Ивар сказал собравшимся:
– Теперь подходите поочередно ко мне, целуйте крест и клянитесь в верности спасителю.
Никто не двинулся с места. Какое?то время все молчали, а потом одна женщина по имени Сванхильд надавила себе пальцем на нос и крикнула:
– Мы не понимаем, что ты говоришь, тунит!
Все, кто был на этом тинге, громко захохотали. Лицо Ивара от ярости стало белым как снег. Он сказал воинам:
– Рубите всех подряд! Нечего с ними больше разговаривать.
Торстейн, сын Эйрика, сказал:
– Опомнитесь, святой отец. Здесь только женщины, дети и старики, а мои люди – не палачи, а воины.
Ивар сказал:
– Я передам конунгу, что ты защищал язычников от христианского епископа.
После этого Ивар повторил свое приказание, и воины начали рубить безоружных людей. Женщины и подростки бросали в них камни, а некоторые пытались убежать, но норвежцы окружили все поле тинга. Вскоре там не осталось ни одного живого человека. Все время, пока продолжались эти убийства, Торстейн стоял спиной к полю и не двигался.