Ник высунулся из машины и крикнул старику:
– Hola, amigo!
Старик заметил нас, широко улыбнулся и помахал рукой:
– Hola!
Мы вылезли из машины, а старик подошел ближе и пожал протянутые ему руки.
– Рады видеть вас, – сказал Ник, после чего спросил: – Куда едете?
– К сыну в Кампече, – ответил старик, продолжая широко улыбаться. Чувствовалось, что он рад видеть нас и тому, что мы запомнили и узнали его. – Он болеет, и надо ему помочь.
– Мы едем туда же. Если вы не против, мы с удовольствием подвезем вас, – вставил я.
С нашим скверным настроением иметь рядом с собой такого собеседника можно было посчитать великой удачей.
– О! – старик вежливо покачал головой. – Путь неблизкий. Мне нечем заплатить вам.
– Ну что вы, не надо никаких денег. – Я взял его под локоть и указал на заднее сиденье машины. – Мы вас подвезем, а вы нам расскажете что-нибудь интересное о майя. Идет?
– Идет, – улыбаясь кивнул старик, и полез в машину.
Мы немного поговорили о погоде, об отдыхе и отдыхающих. Проезжая какую-то маленькую деревушку, я указал Пабло, а старика звали именно так, на церквушку из необожженного кирпича:
– Я не первый раз на Юкатане, и меня всегда поражало, что на всех старых церквях видны следы пожаров.
– Это не потому, что мы любим играть со спичками, – рассмеялся Пабло. – Просто раньше майя постоянно восставали, и власти пригоняли сюда тысячи солдат, чтобы подавлять мятежи. Они жгли наши деревни, доставалось и храмам. Иногда жителей загоняли в храм и поджигали его.
– Поэтому на Юкатане я практически не видел белокожих мексиканцев? – задал я некорректный, но весьма интригующий меня вопрос.
– Может быть, – уклончиво ответил старик. – К сожалению, когда пришли испанцы, мой народ был разобщен. Существовало много различных царств, но они настолько погрязли в распрях, что не могли выступить единым фронтом. А потом уже было поздно.
– И никому не пришло в голову попытаться объединить силы?
– Был такой человек, но у него ничего не вышло.
– Расскажете нам про него? – вставил Ник.
Старик утвердительно кивнул, уселся поудобнее и начал говорить:
– Существует старая легенда о том, что, когда до правителя царства чонталей, Пачималахиша, дошли слухи о появлении на его землях белых чужеземцев, он решил объединить усилия с правителем другого царства майя и уничтожить пришельцев. К тому времени испанские конкистадоры успели завоевать ацтеков и посеять панику на юкатанской земле. Правитель чонталей был мудрым человеком, он знал, что и его людей ожидает та же печальная участь. Если бы его усилия увенчались успехом, как знать, может быть, история развивалась бы по иному пути. Надо было решить, кому доверить сию непростую и чрезвычайно ответственную миссию, от которой зависела судьба его народа, и выбор пал на сына правителя. Звали его Балум, что на языке майя-чонталей означает «ягуар». Юноша отличался острым умом и, несмотря на свои годы, уже успел отличиться в боях с врагами своего отца. С небольшим отрядом отборных воинов ему следовало отправиться из Ицамканака, главного города царства Акалан, находившегося на территории современного штата Табаско, к правителю царства Лакамтун. Путь был неблизким. Одноименный город царства Лакамтун был возведен на острове в центре озера Мирамар, посреди современной Лакандонской сельвы, что в штате Чиапас. Отец хотел заключить с лакамтунцами военный союз и изгнать белокожих. Балум по всем качествам подходил на эту роль. Обычно посылали большой кортеж с послами и многочисленными подарками, но чужеземцы уже подступали к границам его страны, и действовать следовало быстро и решительно. Войско Лакамтуна было очень сильно, но и оно не смогло бы в одиночку биться с испанцами. Пачималахишу был нужен союз с правителем Лакамтуна, но они были давними врагами. Поскольку отряд гонцов должен был двигаться очень быстро и налегке, отец передал сыну драгоценный дар для правителя Лакамтуна – украшенный искусной резьбой и драгоценными камнями сакральный череп Каб-Чанте, общего предка царских династий государств чонталей и лакамтунцев. Но случилась беда. Иногда человеческие зависть и жадность вершат судьбы целых народов. Так вышло и в тот раз. Родич правителя, желавший занять его место, предал его, сообщив о тайной миссии испанцам. Они также понимали, чем может им грозить объединение майя, а потому выслали погоню. Балум старался оторваться от них, но пешие люди не могут равняться с конными, и вскоре испанцы нагнали гонцов. Балум дал яростный бой, в котором с обеих сторон полегло много храбрых воинов, и смог бежать с горсткой своих людей. Но испанцы, как кровожадные псы, вновь последовали за ним. И снова был бой, и снова сыну правителя удалось оторваться от погони. И белые преследователи, и индейцы уже были обессилены, но каждая сторона продолжала выполнять возложенную на нее задачу. Но оторваться от всадников было невозможно. И наступил решающий миг. И произошла беспощадная битва, в которой погибли все, кроме Балума и командира конкистадоров. И тогда схлестнулись они в яростной схватке и убили друг друга. Балум не смог выполнить свою миссию, но умер как герой. Царство чонталей Акалан вскоре было завоевано, а его правитель казнен. Спустя некоторое время было разгромлено и разграблено царство Лакамтун. Вот такая история. – Старик улыбнулся. – Это всего лишь легенда, и я не знаю, было ли так на самом деле или нет. Но так рассказывал мой отец, а ему его дед.
– А череп предка? – оглянулся Ник.
– Куда делся резной череп Каб-Чанте, никто не знает. Возможно, это просто хорошая сказка с плохим, но героическим концом. – Старик на мгновение замолчал, а потом задумчиво посмотрев на нас, сказал: – Хотя я не сомневаюсь, что этот священный реликт действительно существует. Мой отец был шаманом и говорил, что череп Каб-Чанте обладает невероятной сверхъестественной силой. Как мощи святых у христиан…
Впереди показался крутой поворот. Ник снизил скорость и начал вертеть руль влево, мягко вписывая машину в поворот.
– Опа! Круто, – раздался его удивленный голос, и, отвернувшись от Пабло, я увидел на средине дороги группу одетых в каски и бронежилеты солдат с автоматами в руках.
От них отделился человек в офицерской форме, поднял руку, приказывая остановиться, и Ник нажал на тормоз, прижимаясь к обочине. Чуть далее рядом с дорогой располагался армейский дот, из которого на нас с укоризной взирало дуло большого, тяжелого пулемета. Странное ощущение возникает, когда из доброжелательных, наполненных смехом и весельем Канкуна и Мериды, ты попадаешь под дуло пулемета и суровые взгляды парящихся в бронежилетах солдат. Сразу начинаешь испытывать чувство вины за еще не содеянные грехи и вспоминаешь крылатую фразу прапорщика из армейской юности: «А если завтра война? ».
Офицер приказал нам выйти из машины и начал проверять документы. Нам пришлось объяснять, куда мы едем, зачем мы едем, зачем нам этот дряхлый старик и что он делает в нашей машине. Я видел, что Ник начинает злиться, но сам старался сохранять спокойствие. Пока мы объясняли, офицер недоверчиво разглядывал нас, ковыряясь при этом языком в зубах. Вещи наши он проверять не стал, но старика-индейца приказал обыскать, а сам вывернул наизнанку егосумку с вещами. На дне ее он обнаружил небольшую коробочку, в которой оказалась перетянутая резинкой пачка денег. Офицер с удивлением посмотрел на нее, потом повернулся к нам и велел ехать дальше, поскольку старик «останется до выяснения обстоятельств». Какие «обстоятельства» имелись в виду, он уточнять не стал, но по блеску в его глазах и тому, как в один момент сгорбились плечи Пабло, мы все поняли и сами. В лучшем случае старика просто собирались обобрать. На много километров вокруг простиралась дикая сельва, и что могли сделать с ним солдаты, завладев его деньгами, также было не сложно догадаться.
– Мой сын тяжело болен, – губы Пабло дрожали, когда он начал говорить.
Офицер сделал знак, и один из солдат направился к нам. Пока он, указывая нам на машину дулом автомата, попытался заставить нас сесть в нее и уехать до нас донеслись слова Пабло:
– Эти деньги… это все мои накопления за много лет и то, что мне удалось занять у друзей… Пожалуйста, не забирайте их, они нужны на оплату операции для моего сына…
Офицер грубо оборвал его, и тогда Ник взорвался:
– Вот, с-с-ука, – сквозь зубы прошипел он по-русски, отпихнул солдата в сторону и решительно шагнул к офицеру. – Та-ак, – Ник ткнул пальцем в нашивку на его форменной рубахе. – Твоя фамилия Гонсалес?
Офицер не ожидал такого поворота событий и на мгновение опешил, но затем быстро пришел в себя. Уголки его тонких губ вытянулись в подобие улыбки так, что верхняя губа немного приподнялась, обнажая в образовавшейся щелочке ряд больших, неровных зубов. Не улыбка, а звериный оскал. Его солдаты, завидев происходящее, обступили нас, взяв оружие наизготовку.
– Мой друг не хотел вас обидеть, – я втиснулся между офицером и Ником, примирительно приподнимая руки. – Просто он корреспондент правительственной российской газеты и пишет обо всем, что случается с нами в Мексике.
– Да, и напишу о вас в прессе! – подтвердил из-за моей спины Ник, а я склонился над самым ухом Гонсалеса и тихо прошептал: – Он зять самого президента России, а потому совсем без тормозов. Думает, что ему все позволено в этой жизни.
Офицер бросил на меня взгляд из-под бровей, просчитывая в уме, насколько правдивы мои слова и во что ему может вылиться стычка с таким человеком, если они окажутся правдой. Я же исходил из того, что чем бредовей будет выданная мной информация, тем лучше. Проверить ее он все равно не мог, но быстро сообразил, что проблемы с зятем русского президента грозят международным скандалом, крайним в котором придется быть ему, а потому с сожалением на лице повернулся к старику, протянул ему коробочку с деньгами и жестом показал, что все мы можем продолжать свой путь.
– Вы очень рисковали, вступая в конфликт с солдатами, – нарушил молчание Пабло, когда военный пост скрылся из виду. Он никак не мог успокоиться и, сидя на заднем сиденье, складывал в сумку разбросанные вещи, периодически тяжело вздыхая. – Спасибо вам.
– Не за что, – ответил Ник, а я спросил:
– Что они тут делают?
– Солдаты? – старик поднял голову и устало посмотрел на меня. – Кампече не очень спокойный штат. Солдаты ищут наркотики, оружие, контрабанду. А еще людей, бегущих через Мексику в США из Гватемалы, Никарагуа и других южных стран. Бедных людей, которые не могут выжить в своих странах и пытаются найти лучшую долю в другой стране.
Оставшуюся часть пути мы ехали молча и спустя час въехали в портовый город Кампече, столицу одноименного штата. Выйдя из машины, Пабло еще раз поблагодарил нас, пожал нам руки, после чего снял с шеи свое ожерелье из нефритовых бусин с выгравированными на них иероглифами и протянул Нику, жестом попросив, чтобы тот надел его себе на шею. Ожерелье явно было ценной вещью для старика, и Ник попытался вежливо отказаться, но тот проявил настойчивость, и ему пришлось выполнить его просьбу.
– Это самое малое, что я могу сделать для вас, – сказал он напоследок, повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и добавил: – И не бойтесь сельвы, она поможет вам, – после чего не оглядываясь быстро пошел прочь, оставив нас стоять в полном недоумении. Мы так и не поняли, что он хотел нам сказать, и, честно говоря, после истории на дороге настроение наше было настолько паршивым, что и думать ни о чем не хотелось.
Вырулив на авеню Руис-Кортинес, мы быстро нашли отель «Рамада-Инн», обустроились, перекусили в ресторане отеля и отправились смотреть город. Раньше на его месте стоял город майя – Ах-Кин-Печ, но потом сюда явился Франсиско де Монтехо. Он построил свой город, из которого начал успешное завоевание Юкатана, утопив его в индейской крови. Долгое время город оставался главным портом на всем полуострове, привлекая сюда многочисленных искателей приключений. Пираты не раз атаковали его, и после одного из таких нападений, когда они едва не вырезали все население города, до испанцев наконец дошло, что стоит выстроить крепость. Вот ее мы и хотели посмотреть в первую очередь.
Когда взбираешься на остатки прежних бастионов и крепостных валов, сразу возникает ощущение, что ты защитник города и спустя мгновение на горизонте обязательно появятся паруса кораблей беспощадных пиратов. Сии герои современных романов, овеянные романтичным ореолом джентльменов удачи, на деле были обыкновенным быдлом, жаждавшим только обогащения. И стоя на крепостной стене, ты в какой-то миг вдруг начинаешь чувствовать, что теперь во многом именно от тебя зависит, смогут они ворваться в этот город, чтобы грабить, убивать и насиловать, или нет. Странное ощущение, отголосок канувшей в лету эпохи. Спустившись вниз, мы пошли вдоль морского побережья, глядя, как на берег, взбиваясь в густую белую пену, набегают синие волны. Каждый из нас погрузился в собственные мысли, и незаметно для себя мы ушли достаточно далеко. Надо было выбираться, потому что скоро должно было стемнеть. Отряхнув ноги от мокрого песка, мы вошли в какие-то зловонные трущобы.
Глава шестая
Январь 1530 года. Территория современного штата Чиапас
«Каан-К'аш наконец-то», – пронеслось в голове Балума, когда джунгли расступились и перед ним предстало маленькое озеро. Белая птица, завидев неожиданно появившуюся группу людей, взмыла ввысь и, сделав круг, полетела в ту сторону, где находился Лакамтун.
– Хороший знак, господин, – один из воинов указал на парящую птицу.
Балум кивнул и посмотрел вдаль. Раньше здесь стоял древний город. Большой город. Но много поколений назад люди покинули его и ушли. Никто не знал, почему они ушли и куда. Может, их выгнала засуха или враги, а может быть боги через жрецов приказали им покинуть это место. Теперь только поросшие густым кустарником полуразрушенные пирамиды, вершины которых облюбовали стервятники, свидетельствовали о былой мощи города. В те времена, когда город еще был жив, его жители были сильны. Но сегодня хозяином города стала сельва, а от людских жилищ остались лишь безликие, покрытые зеленым мхом камни.
Тропа огибала маленькое озеро и терялась среди развалин домов и храмов. Но там, на противоположном выходе из города, с давних пор остались несколько выложенных камнями дорог. Три из них вели на земли Лакамтуна, и это давало возможность оторваться от преследователей. Если им удастся не оставить следов, белокожим будет сложно найти тот путь, по которому они ушли.
Справа от озера на окраине сельвы, возле невысокой, одиноко стоящей пирамиды располагалась индейская деревушка. Рассвет еще не наступил, и жители ее спокойно спали в своих крытых пальмовыми листьями хижинах. Это была чужая территория, и гонцам не стоило испытывать судьбу.
– Сейчас мы наберем воды, а потом обойдем озеро слева, чтобы люди деревни не увидели нас, – сказал Балум, отвязывая с пояса небольшой сосуд из тыквы-горлянки, вода в котором закончилась еще прошлым вечером.
Пока два воина стояли на страже, остальные проскользнули к озеру и припали к воде. Они напились, смыли с тела смешанную с потом грязь, после чего наполнили свои сосуды. Потом дали время напиться двум стражникам. Балум осмотрел свою свиту – усталые, грязные, голодные, с ввалившимися глазами и спутанными волосами, они уже мало напоминали тех великолепных бойцов, с которыми три дня назад он выступил в путь. Ноги многих из них были стерты в кровь. Им нужен был отдых, но здесь останавливаться было нельзя. Люди из деревни могли заметить их и напасть или указать выбранный ими путь преследователям… Собаки… С ними могли быть собаки. Балум вскочил на ноги. Он снял со спины кожаный мешочек, в котором хранился небольшой запас пищи, и вытащил завернутые в клочок хлопковой материи два стручка красного перца. Затем достал оттуда легкую плошку из скорлупы хикамы и бросил в нее оба стручка.