Но существовала одна загвоздка. Саул засомневался.
Остальные. Остальные больные люди, лежавшие на дне мертвого моря. Они уже зашевелились, направляясь к ним. Они видели сверкание ракеты в небе, ее приземление, выгрузку ее пассажира. И вот они шли, медленно, мучительно, чтобы приветствовать вновь прибывшего.
Саул похолодел.
— Марк, — произнес он, — мне кажется, нам лучше скрыться в горах.
— Зачем
— Вы видите этих людей, приближающихся к нам Среди них есть сумасшедшие.
— Правда
— Да.
— Одиночество и вся эта жизнь сделали их такими
— Да, вот именно. Нам лучше уйти.
— Они совсем не выглядят опасными. Они так медленно передвигаются,
— Они еще вам покажут.
Марк посмотрел на Саула
— Вы дрожите. Что с вами
— У нас нет времени на разговоры, — сказал Саул, быстро поднимаясь на ноги. — Пошли. Неужели вы не понимаете, что будет, если они узнают о вашем таланте Они станут драться за обладание вами. Они будут убивать друг друга… они убьют вас за право владеть вами.
— О, но ведь я не принадлежу никому, — возразил Леонард Марк. Он взглянул на Саула. — Никому. Даже вам.
Саул вздернул подбородок;
— Я и не думал об этом.
— А сейчас — сейчас вы тоже об этом не подумали — рассмеялся Марк.
— Некогда нам препираться тут, — заявил Саул, щеки его горели, глаза возбужденно блестели. — Пошли!
— Не хочу. Я останусь сидеть здесь до тех пор, пока эти люди не подойдут к нам. Вы слишком большой собственник. Моя жизнь принадлежит только мне.
Саул почувствовал, как в нем подымается злоба. Лицо его исказилось.
— Вы слышали, что вам сказано!
— Как же быстро вы из друга превратились во врага, — заметил Марк.
Саул набросился на него. Удар был стремительный и точный.
Марк, смеясь, уклонился от него
— Ничего у вас не получится!
Они стояли в центре Таймс-сквер. Мимо, гудя, проносились с грохотом машины. Небоскребы круто подымались в голубое, прозрачное небо.
— Это обман! — вскричал Саул, потрясенный увиденным. — Ради всего святого, Марк, не надо! Люди уже близко. Они убьют вас!
Марк сидел на тротуаре, радуясь своей шутке.
— Пускай подходят. Я их всех одурачу!
Нью-Йорк отвлек внимание Саула от Марка. Так и было задумано — переключить его внимание на святотатственную прелесть города, от которого он был отлучен столько месяцев. Вместо того чтобы снова напасть на Марка, он только стоял и впивал в себя далекую, но столь родную ему жизнь.
Он закрыл глаза
— Нет.
И, падая, увлек за собой Марка. В его ушах захлебывались гудки автомобилей. Бешено скрипели тормоза. Он нанес удар Марку в подбородок.
Тишина.
Марк лежал на дне моря.
Взяв на руки потерявшего сознание Марка, Саул тяжело побежал к горам.
Нью-Йорк исчез. Осталось только нескончаемое молчание мертвого моря.
Со всех сторон к нему приближались люди. Со своей бесценной ношей он устремился к горам — он нес в своих руках Нью-Йорк, и зеленые пригороды, и ранние весны, и старых друзей. Один раз он упал, тут же вскочил и, не останавливаясь, продолжал свой бег.
Ночь царила в пещере. Ветер врывался в нее и устремлялся прочь, увлекая за собой пламя костерка, рассеивая золу.
Марк открыл глаза. Он был связан веревками и прислонен к стене пещеры напротив костерка.
Саул, по-кошачьи тревожно поглядывая на вход в пещеру, подложил в костер дровишко.
— Вы последний дурак. — Саул вздрогнул. — Да-да, — сказал Марк, — вы дурак. Они все равно найдут нас. Даже если им понадобятся для этого все шесть месяцев, они найдут нас. Они видели Нью-Йорк, на расстоянии, как мираж. И в центре него — нас. Надеяться на то, что это их не заинтересовало и что они не последуют за нами, бессмысленно.
— Тогда я с вами двинусь дальше, — глядя на огонь, сказал Саул.
— И они сделают то же.
— Заткнись!
Марк улыбнулся
— Вы и со своей женой так разговариваете
— Слышишь
— О, прекрасный брачный союз — ваша жадность и мой талант. А теперь что бы вы хотели посмотреть Хотите, я покажу вам кое-что еще из вашего детства
Саул почувствовал пот у себя на лбу. Он не мог понять, шутит его пленник или нет.
— Да, — ответил он.
— Хорошо, — сказал Марк, — смотрите!
Скалы вдруг полыхнули огнем. Саул задохнулся от паров серы. Серные шахты взрывались вокруг, сотрясая стены пещеры. Вскочив на ноги, Саул закашлялся обожженный, уничтоженный адским пламенем, он едва мог двигаться.
Ад исчез. Они снова были в пещере.
Марк хохотал.
Саул надвинулся на него.
— Ты… — произнес он, склоняясь над Марком.
— Чего еще вы хотели от меня — воскликнул Марк. — Вы что, думаете, мне могло понравиться то, что вы утащили меня сюда, связали по рукам и ногам и превратили в невесту-интеллектуалку обезумевшего от одиночества человека
— Я развяжу вас, если вы обещаете мне не убегать.
— Этого я не могу обещать. Я свободный человек. Я никому не принадлежу.
Саул опустился на колени
— Но вы должны принадлежать, слышите Вы должны принадлежать мне. Я не позволю вам уйти от меня!
— Дорогой мой человек, чем больше вы твердите подобные вещи, тем больше мы отдаляемся друг от друга. Имей вы разум и веди вы себя интеллигентно, мы давно были бы друзьями. Я бы с удовольствием доставлял вам ваши маленькие гипнотические радости. Мне, в конце концов, не составляет особого труда вызывать духов. Одна забава. Но вы все испортили. Вы захотели присвоить меня полностью. Вы побоялись, что другие отнимут меня у вас. О, как же вы ошибались. У меня хватит сил сделать их всех счастливыми. Вы могли бы поделиться мной с ними, как коммунальной кухней. Я же, творя добро, принося радости, чувствовал бы себя богом среди своих чад, а вы в ответ приносили бы мне подарки, лакомые кусочки со своего стола.
— Простите, простите меня! — вскричал Саул. — Но я слишком хорошо знаю этих людей.
— А вы, вы разве отличаетесь от них Едва ли! Выйдите-ка да посмотрите, не идут ли они. Мне показалось, что я слышал какой-то шум.
Саул вскочил. У входа в пещеру он приложил козырьком руки ко лбу, вглядываясь в скрытую в ночи низину перед собой. Шевелились какие-то смутные тени. Может быть, это ветер колебал заросли сорняков Он задрожал — мелкой, противной дрожью.
— Я ничего не вижу,
Он вернулся в пустую пещеру. Взглянул на костер.
— Марк!
Марк исчез.
Кроме пещеры, забитой галькой, камнями, булыжниками, одиноко потрескивающего костра да воя ветра, ничего больше не было.
Саул стоял, глазам своим не веря и вдруг онемев.
— Марк! Марк! Вернитесь!
Этот человек осторожно, потихоньку освободился от своих пут и, использовав свои способности, обманул его, сказав, что слышит приближающихся людей, а сам сбежал — куда
Пещера была довольно глубокая, но заканчивалась глухой стеной. И Марк не мог проскользнуть мимо него в ночную тьму. Тогда что
Саул обошел костер.
Он вытащил свой нож и приблизился к большому валуну, стоявшему у стены. С улыбочкой он прислонил нож к валуну. Все так же улыбаясь, он постучал по нему ножом. Потом он замахнулся ножом с явным намерением вонзить его в валун.
— Стой! — закричал Марк.
Валун исчез. На его месте был Марк. Саул спрятал нож. Щеки его пылали. Глаза горели как у безумного.
— Что, номер не прошел — прошипел он.
Он наклонился, сцепил свои руки у Марка на горле и стал душить его. Марк ничего не говорил, только неловко изворачивался в тисках сжимавших его горло рук, с иронией глядел на Саула, и взгляд его говорил Саулу то, что он и сам прекрасно знал.
Если ты убьешь меня, говорили глаза Марка, где ты возьмешь воплощение своих мечтаний Если ты убьешь меня, где окажутся твои любимые потоки и речная форель Убей меня, убей Платона, убей Аристотеля, убей Эйнштейна — на, убей всех нас! Давай, души меня. Я разрешаю.
Пальцы Саула разжались. Тени вползли в пещеру.
Они оба повернули головы.
Там были люди. Их было пятеро, измученных дорогой, задыхающихся. Они ждали, не вступая в круг света.
— Добрый вечер, — смеясь, приветствовал их Марк. — Входите, входите, джентльмены.
На заре споры и яростные препирания все еще продолжались. Марк сидел среди этих грубиянов, потирал свои запястья, наконец-то снова свободный от своих пут. Он соорудил конференц-зал с панелями из красного дерева и с мраморным столом, за которым все они теперь и сидели, эти смешные, бородатые, дурно пахнущие, потные и жадные мужчины, устремив все взгляды на свое сокровище.
— Есть один способ все уладить, — сказал наконец Марк. — Каждому из вас выделяются определенные часы в определенный день для встречи со мной. Со всеми вами я буду обращаться одинаково. Я буду муниципальной собственностью с правом приходить и уходить куда мне вздумается. Так будет справедливо. Что же касается нашего Саула, он подвергнется испытанию. Когда он докажет, что снова стал цивилизованным человеком, я проведу с ним один-два сеанса. До тех пор у меня не будет ничего общего с этим человеком.
Прибывшие злорадно ухмыльнулись, взирая на Саула.
— Простите меня, — взмолился Саул. — Я не знал, что делаю. Теперь у меня все в порядке.
— Посмотрим, — сказал Марк. — Давайте подождем месячишко, а
Прибывшие снова злорадно ухмыльнулись.
Саул ничего не сказал. Он сидел уставившись в пол пещеры.
— Теперь займемся делом, — предложил Марк. — По понедельникам ваш день, Смит.
Смит кивнул.
— По вторникам я буду заниматься с Питером — по часу или что-то около того.
Питер кивнул.
— По средам я займусь с Джонсоном, Холцманом и Джимом — и на этом закончу.
Последние трое переглянулись.
— Остаток недели все должны оставить меня в полном покое, слышите — потребовал Марк. — Хорошенького понемножку. Если вы не подчинитесь мне, никаких представлений не будет.
— А мы, может, заставим тебя представлять, — заявил Джонсон. Он переглянулся с остальными. — Ишь какой, нас пятеро против него одного. Нам ничего не стоит заставить его делать все, что мы захотим. Если будем действовать заодно, чего только не добьемся.
— Не будьте идиотами, — обратился Марк к другим мужланам.
— Дай договорить, — сказал Джонсон. — Он нам тут толкует, что он будет делать. Почему бы нам не растолковать ему! Нас ведь больше, не так ли А он еще грозится не дать нам представлений. Ха! Позвольте мне запихнуть ему щепки под ногти, а еще, пожалуй, поджарить на раскаленном напильнике его пальчики, и тогда посмотрим, как он не будет представлять! Почему бы нам не получать представления каждый вечер, хотел бы я знать
— Не слушайте его! — воскликнул Марк. — Он сумасшедший. Нельзя полагаться на него. Вы же знаете, что он сделает, верно Он каждого из вас застанет врасплох и поубивает вас всех поодиночке. Да-да, он перебьет всех вас, чтобы остаться ему одному — он и я! Вот он какой!
Слушавшие его прищурились. Сначала на Марка, потом на Джонсона.
— Сейчас, — заметил Марк, — ни один из вас не верит никому другому. Совещание получилось дурацкое. Стоит одному из вас повернуться спиной к остальным, и он будет убит. Я уверен, к концу недели все вы будете мертвы или в преддверии смерти.
Ледяной ветер свистал в зале из красного дерева. Зал потихоньку таял, снова превращаясь в пещеру, Марк устал шутить. Мраморный стол плюхнулся на пол, расплескался мелкими брызгами и испарился.
Люди смотрели друг на друга маленькими, горящими, звериными глазками. Все сказанное было правдой. Они увидели друг друга в предстоящие дни — подлавливающими один другого, убивающими до тех пор, пока в живых не останется последний, счастливчик, чтобы в одиночку наслаждаться интеллектуальным сокровищем, оказавшимся среди них.
Саул встревоженно наблюдал за ними, чувствуя свое полное одиночество. Допустив однажды ошибку, как трудно бывает признать свою вину, вернуться назад, начать все с начала. Они все были не правы. Они пребывали в заблуждении долгое время. Теперь это уже не было заблуждением, это было нечто гораздо худшее.
— Но дела-то ваши совсем плохи, — сказал Марк, — потому что у одного из вас есть пистолет. Все вскочили.
— Ищите! — сказал Марк. — Найдите того, у кого он, или все вы будете трупами!
Это их доконало. Они бросались из стороны в сторону, не зная, кого обыскивать первым. Они орали, хватали друг друга за руки, а Марк с презрением наблюдал за ними.
Джонсон отпрянул назад, ощупывая свою куртку.
— Ладно, — сказал он, — пора кончать со всем этим! Первым ты, Смит!
И он выстрелил Смиту в грудь. Смит упал.
Остальные загалдели и бросились врассыпную. Джонсон прицелился и выстрелил еще два раза.
— Остановитесь! — вскричал Марк. Из скал, из пещеры, из самого воздуха вдруг выплыл Нью-Йорк. Лучи солнца освещали макушки небоскребов. Грохотала наземка. Буксиры сновали по гавани. Зеленая леди с факелом в руке взирала на залив.
— Глядите же, болваны! — крикнул Марк.
Центральный парк вспыхнул созвездиями весенних цветов. Ветерок овевал их запахом свежескошенной травы.
И в изумлении эти люди остолбенели посреди Нью-Йорка Джонсон выстрелил еще три раза. Саул подбежал к нему. Он бросился на Джонсона, свалил ею на землю, вырвал у него пистолет. Раздался еще один выстрел.
Люди перестали крушить все вокруг себя. Они застыли на месте. Саул лежал на Джонсоне. Сражение закончилось.
Наступило жуткое молчание. Они оглядывались по сторонам.
Нью-Йорк тонул в море. Со всем своим шипением, бормотанием, придыханиями. С воплем рушащегося металла и старины огромные строения наклонились, скукожились, хлынули потоком вниз и исчезли.
Марк стоял среди зданий. Потом аккуратная красная дырочка образовалась у него на груди, и, подобно самим зданиям, он безмолвно рухнул на землю.
Саул лежал, глядя на своих сотоварищей, на тело Марка. Он встал с пистолетом в руке. Джонсон не шелохнулся — он боялся шелохнуться.
Все они одновременно закрыли и тут же открыли глаза, будто надеялись таким образом оживить человека, лежавшего перед ними.
В пещере было холодно. Саул стоял и безучастно смотрел на пистолет в своей руке. Он взял и бросил его далеко в низину и не видел, как он падал.
Они смотрели на труп, будто не верили в случившееся. Саул склонился над ним и дотронулся до мягкой руки.
— Леонард! — тихо позвал он. — Леонард — он потряс его руку. — Леонард!
Леонард Марк оставался неподвижным. Глаза его были закрыты, он больше не дышал.
Саул поднялся.
— Мы убили его, — сказал он, ни на кого не глядя. Его рот наполнился кровью. — Единственного, кого мы не хотели убить, мы убили.
Трясущейся рукой он прикрыл свои глаза. Остальные стояли в нерешительности.
— Возьмите лопату, — велел им Саул. — Закопайте его. — Он отвернулся от всех них. — Мне больше нет дела до вас.
Кто-то отправился за лопатой.
Саул настолько ослаб, что едва мог двигаться. Его ноги будто вросли в землю, их корни питали его безысходным одиночеством и страхом, и стужей ночей. Костер почти погас, и теперь только свет двух лун скользил по склонам голубых гор.
До него доносился звук, будто кто-то рядом копал лопатой землю.
— Он нам совсем и не нужен, — произнес кто-то слишком громко.
По-прежнему Саул слышал, как копают лопатой землю. Он тихо подошел к темному дереву и соскользнул по его стволу вниз, на песок и теперь сидел безразлично, тупо сложив руки на коленях. Спать, — подумал он. — Мы все теперь ляжем спать. У нас есть хотя бы это. Засну и постараюсь хоть во сне увидеть Нью-Йорк и все остальное. Он устало закрыл глаза, кровь заполнила его рот, и нос, и трепещущие веки.
— Как он делал это — спросил он угасающим голосом. Голова его упала на грудь, — Как он вызывал сюда Нью-Йорк и устраивал нам прогулки по нему А ну-ка попробую. Думай! Думай о Нью-Йорке! — шептал он, засыпая. — Нью-Йорк, и Центральный парк, и Иллинойс весной, яблони в цвету и зеленая трава.