Сад — не лес! Стоит козел в центре сада и видит отсюда все его углы. Вон на яблоню села синица и с любопытством посматривает, как пчелы вылезают на леток. Козел насторожился и внимательно слушает: воздух поет. Это жужжание слышится уже несколько дней. Утихнет и опять начинается та же мелодия. По вечерам иногда играет на скрипке хозяин. Но его музыка другая, отчетливая. Вся комната звучит от этой музыки, она доносится и в еловую чащу, где он отдыхает и спит. А музыку солнца он слышит только здесь, возле этого домика, откуда все время вылетают маленькие крылатые создания. Может быть, это они так поют?
Козел еще многого не знает. Не знает он, откуда прилетают птицы, которые поют на яблонях. Не знает, что там, за горой, куда по вечерам прячется солнце, где еще долго краснеет небо.
Его дом здесь. Вторую весну живет он в этом саду. Хозяин привез его сюда малышом, а сейчас он взрослый козел.
У зверей иная память, чем у людей. И козел не смог бы рассказать, как он попал в старую усадьбу лесничества. Он и леса не помнит. Не помнит он и тот летний день, когда его привез лесничий.
В то время он был совсем маленьким козленком. В большом лесу малышей подкарауливают неожиданные опасности. Одна такая смертельная опасность подкралась и к нему. Тогда его, тонконогого козленка, обнаружила лиса. Он удирал от нее по высокой траве через кусты. Бежал он не долго. Лиса схватила его зубами… И козленка могла бы постигнуть та же участь, которая каждую весну и лето постигает многих косулят, которые попадают в мягкие звериные лапы.
Но жалобный крик козленка услыхал лесничий, который в это время неподалеку осматривал молодняк.
Лиса махнула рыжим обтрепанным хвостом и нырнула в чащу. И лесничий без труда поймал козленка. Лиса прокусила козленку ногу, и он не мог быстро бежать.
Лесничий часто находил зайчат и косуль, но никогда не ловил их. Сам не брал и другим запрещал, потому что лес для зверюшек — родной дом. Звери должны жить в лесу. У человека, который относится к зверям как к игрушкам, им нечего делать. Но на этот раз козленок был ранен. Нигде не было видно старой косули. Лиса, чего доброго, может вернуться и загрызть малыша, если его оставить одного. Лесничий перевязал носовым платком козленку ногу. Потом понес его в телегу и осторожно положил на душистое свежее сено.
Лошадь фыркнула и рванула с места. Колеса застучали по толстым веткам и легко покатились по лесной дороге.
Хозяин трудился во дворе. Вот он вытолкнул из сарая телегу и потащил огромную охапку сена. Потом вывел гнедую кобылу, чтобы ее запрячь.
Козел из своего сада все видел. Он почти и не бывал нигде, кроме сада. Видимо, лесничий хотел вырастить из него домашнего козла. Когда лесничий привез козленка, он лечил его и долго поил молоком. Потом, когда козленок немного подрос, хозяин поселил его в саду с оградой. Козел жил здесь круглую зиму и лето. Когда выпадал снег, он прятался под густыми елками, как и все дикие козлы, выкопав в снегу логово.
Людей он не боялся, хотя и не слишком привык к ним. Правда, лакомый кусок он брал прямо с рук. Ближе подружился он только с двумя маленькими мальчиками. И еще в свою компанию они приняли небольшую пеструю собачку. Вся четверка — два мальчика, козленок и собачка — часто бывали вместе, они играли, бегали и даже собирали в саду под елками красноголовые грибы. Это были подосиновики.
Люди здесь были добрые. И козла они полюбили. Рядом с ними он всегда был сыт и в безопасности.
Хозяин все еще возился во дворе. Гнедую он уже запряг, она покорно стояла между оглоблями, а облучок был покрыт красивой зеленой попоной. С белым платком в руках лесничий подошел к телеге. Он принес не только платок, но и какие-то длинные белые холсты. И сложил все это в телегу. Козел много раз видел, как собирается хозяин, и ничему не удивлялся.
Вот подошли его друзья — два мальчика. Они остановились у телеги и заговорили с лесничим. Козел не понимал человеческой речи, но чувствовал, что его друзьям отчего-то грустно, что они не переговариваются между собой так весело, как эти весенние черные птицы на яблоневой ветке. Что же случилось с его друзьями?
— Подь! Подь!.. — позвал знакомый голос хозяина.
Хотя он и не коза, но к этой кличке привык. Не все ли равно, как тебя зовут?
Козел пошел к садовым воротам. Лесничий открыл ворота, и козел последовал за хозяином. Он забегал вперед, останавливался, оглядывался и опять трусил за ним.
— Нежнорогий, ты наш Нежнорогий!.. — Мальчик протянул руку, погладил обросшие нежным ворсом лоб и рога. — Нежнорогий!.. Хороший ты наш Нежнорогий!..
Так мальчики называли козла. Так и я буду называть его дальше.
Нежнорогий смотрел на мальчиков черными глазами. Глаза его такие темные, что даже блики солнца тонут в них и потом светятся откуда-то из самой глубины.
Нежнорогий вытянул шею, ткнул одному в грудь мокрым черным носом и начал нежно грызть пуговицу его пиджака. Мальчики гладили Нежнорогого, они нашли в своих карманах лакомства для него. И все трое чувствовали, что им очень грустно. Только Нежнорогий не знал почему.
Пока мальчики гладили Нежнорогого, а Нежнорогий лакомился, лесничий сходил в избу и снова вернулся. Он был одет по-дорожному и шагал широкими шагами, неся в руках огромное, тяжелое двуствольное ружье.
Лесничий положил ружье в телегу рядом с облучком, потом повернулся и позвал козла. Нежнорогий подошел к нему и начал нюхать сено на краю телеги. Лесничий схватил его за ноги.
Нежнорогий не успел отбиться, как его уже уложили на охапку сена. Лесничий туго, но ласково прикасаясь, связал ему ноги.
Козел изо всех сил задергался. Его ноги были крепко связаны. Нежнорогий поднял голову и посмотрел на своих лучших друзей. Мальчики махали ему руками. Нежнорогий еще раз взглянул на них, но уже ничего не увидел: лесничий осторожно завязал ему белым платком глаза.
Нежнорогий лежал спокойно, покорный судьбе, не ведая, что будет дальше. Они выехали за дворовые ворота. Колеса телеги погрузились в наполненную водой колею и расплескали в ней белые отблески облаков. Нежнорогий этого не видел. Не видел он и того, как мальчики машут ему руками. Только услышал хорошо знакомые голоса:
— Прощай, наш Нежнорогий, прощай!..
Вершина придорожной ольхи цвела розовыми сережками. Над пашней взвился жаворонок.
В чаще ельника еще белел снег. На северной стороне, куда солнце почти не проникало, он был ноздреватым.
Рядом с ельником была светлая полянка. А вокруг поляны — деревья и деревья. Здесь начиналась середина леса. Летом на ней будет много травы и расцветут разные цветы. Вблизи нее любят жить косули, они часто приходят сюда пощипать лесной клевер.
На эту поляну въехала телега. Гнедая остановилась, и лесничий слез с телеги, а Нежнорогий все еще лежал там с завязанными глазами.
Лесничий успокоил козла. Развязал платок. Не спеша освободил его от пут.
— Здесь ты и будешь жить вместе с лесными косулями. Только не думай, что мне легко с тобой расстаться. Ты же видел, и Стасюкас и Линас не хотели, чтобы я увез тебя, — сказал лесничий, и Нежнорогий от этих слов стал немного спокойнее. — Все равно тот, кто рожден в лесу, не станет домашним. Твоя шкура такая же, как и у всех лесных косуль, твои рога — как у всех лесных козлов… Иди и живи себе. Лиса давно тебе не страшна. Волков в лесу нет. До осени сам научишься пробавляться. Будешь ходить к кормушкам. Только смотри, рыси в лапы не попадись! Понял?
Лесничий поднял Нежнорогого и поставил его на землю. Нежнорогий оглядывался, еще ничего не понимая. Лесничий стоял рядом. Наверное, им обоим было жаль расставаться…
Вдруг лесничий захлопал в ладоши и вскрикнул страшным голосом. Нежнорогий метнулся в сторону, но тотчас же остановился. Козлы довольно любопытны, а Нежнорогий еще не видел, чтобы лесничий кричал и прыгал. Лесничий снова подпрыгнул, затопал ногами и закричал. Потом он схватил ружье и так выстрелил, что у Нежнорогого даже шерсть встала дыбом, а в ушах зазвенело. Тогда козел отбежал довольно далеко и снова остановился.
Лесничий сел в телегу. Он понукал Гнедую, правя на Нежнорогого. Опять прогремел выстрел. Наконец Нежнорогий испугался и поскакал прочь. Как зеркальце, сверкнул и исчез за зелеными ветками елок его хвост.
Лесничий хотел как следует напугать Нежнорогого. Чтобы он не подпускал к себе близко любого встречного человека. Чтобы с первого дня понял, что лесной зверь должен быть очень осторожным. Пусть бежит Нежнорогий! Пусть лес станет его родным домом.
Звук выстрела и в самом деле не понравился Нежнорогому. Не понравился ему и запах порохового дыма. И то, что Гнедая шла прямо на него… Но почему нужно бояться людей? Подпрыгнув, он остановился. Вокруг никого не было. И появились уже другие запахи. Это благоухал лес.
Пела, звенела вода. Сверкая, текла она по камешкам. Лесной ручеек выбегал из темной чащи, где орешник, покрытый сережками, осыпал золотую пыль. Сквозь редкие вершины падали солнечные лучи. Ручеек ловил и уносил их. Он блистал и сверкал, исчезая в темном ельнике.
Нежнорогий поднял голову и прислушался. Он услышал, как журчит вода, а в чаще звучит птичья песня. Нежнорогий вглядывался в лес. А лес своими большими зелеными глазами взирал на него.
Звонко журча, текла вода. Тихо шумел лес. Звери понимают гул леса лучше, чем люди. А в самый тихий день речь леса понимают только звери. Ведь звери — тоже лес.
Нежнорогий перешел ручеек, скользя по камням копытами. Надо осторожно ступать! Вода вкусная и холодная, даже нос мерзнет. И такая светлая…
Может, вернуться на поляну, где он расстался с лесничим? Тот грохот с дымом не был приятным, но не такой уж он и страшный, чтобы из-за него совсем не хотеть видеть людей, которые были к нему так добры.
Если бы Нежнорогий встретил знакомого человека, он не убегал бы от него, нет! Но сам он уже никогда не будет искать людей. Особенно теперь. Сейчас его зовут тени ельников, манят высокие сосны, вершины которых что-то шепчут ему.
Козел вырос у людей, и законы леса ему не были знакомы. И все же он, как и все козлы, потерся своими нежными рогами о ствол молодого дубка. Прекрасный был этот дубок! Скоро придет пора чистки рогов. Он будет искать высокие дубки, рябину, пряно благоухающую черемуху и крушину и будет тереть о них свои рога, пока они не станут гладкими, твердыми и блестящими…
Все дальше и дальше шел Нежнорогий. Ему казалось, что он идет в глубину леса, хотя козел не знал, где середина и где конец леса. Пройдет еще много времени, и он узнает все тропинки, болота и лесные луга. А пока он идет все дальше.
…Прошел день. Прекрасный, солнечный день. И ночь миновала. И снова наступил день… А Нежнорогий все брел, не задерживаясь долго на одном месте. Он еще не отыскал места возле источника или густого молодняка, где ему захотелось бы найти себе пристанище. У всех косуль есть свои любимые места, где они прячутся и пасутся.
В лес уже пришла настоящая весна. Вернулись почти все птицы. Наступили теплые солнечные дни. Из-под коры деревьев, из-под гнилых пней вылезли первые тощие комары. Жалобно жужжа, они стали искать жертву, в которую можно было запустить свое тонкое жало. Только сядет солнце за болото, а комар уже тут как тут. Но нигде никого! Торчат кочки болотного мха да рыжеет багульник… Покрутится такой комар вокруг уха Нежнорогого, пожужжит-пожужжит и улетает голодный.
Весной в заболоченном леске не найдешь сухого места. Нежнорогому заболоченный лесок не понравился. Он пересек обширный разросшийся молодняк и остановился у края луга.
Луг был огромный, его окружали выбежавшие из лесу березы. Все стройные и белые, склоняя к земле свои кудрявые головы, они как будто к чему-то прислушивались. Может быть, они слышали, как мимо месяца пролетали журавли. Может быть, они чувствовали, как из корней к их листве поднимается живительный сок. Поднимется сок еще выше, и зазеленеет березовая голова, покрываясь маленькими молодыми листочками.
Молодой месяц уже расхаживает по небу, но Нежнорогий все равно не видит пролетающих в небе журавлей. Только слышит, как далеко в заболоченном леске трубит журавль. Вечереет… Солнце скрылось за деревьями, как будто отправилось через красные вечерние ворота спать.
Над лугом с криком кружит чибис. Этот конец луга весь в кочках, поэтому там и живут чибисы. Вот один взлетел вверх, победоносно закричал, перевернулся в воздухе, заломил крылья и камнем упал вниз. Убьется! Но нет! Только прошумели и выровнялись крылья, и снова, закричав, чибис взмыл ввысь.
На том краю луга еще стояла вода. Она как зеркало, в котором можно видеть и край багрового неба, и белые березы. Если подойти к этому озерку, то увидишь и свое отражение — так спокойна и ровна весенняя вода. Скоро сумерки выползут из лесной чащи, застелют луга и поднимутся до самых вершин елей. Не достанут они только до звезд. Звезды будут сверкать всю ночь.
Певчий дрозд вцепился в макушку высокой ели. И не какую-нибудь выбрал ель, а самую высокую. Сидит там и поет нескончаемую вечернюю песню. Прислушается и засвистит снова. Таков уж обычай у этих певчих птиц: если они поют, то так, чтобы все вокруг слышали. Да и откуда еще раздаваться песне, если не с самой макушки ели!
Нежнорогому тоже нравится песня дрозда. Это не скрипка, которую он часто слышал в лесничестве. Скорее, это флейта, звучащая весенним свистком с десятью разными голосами, двумя десятками различных песен, которые кончаются и снова начинаются.
Стоит Нежнорогий на окраине луга и слушает. А чибис все не умолкает, а дрозд все поет. Чуткое ухо у Нежнорогого, оно само поворачивается в направлении нового звука. «Псип!..» А вот и новый звук! Не только: «Псип!.. Псип!..» И: «Ххор! Ххор!» Все ближе и ближе. Теперь уже ясно слышно.
Две птицы одна за другой летят над самыми вершинами деревьев. Они гонятся друг за другом, и никак не могут догнать. Хотят обогнать друг друга, но не обгоняют. Издали кажется, что они дерутся. Или играют. У них огромные загнутые клювы. И они быстро-быстро машут своими короткими крыльями… Улетели! Но вот вернулись обратно. Но теперь птица уже не одна. «Ххор!.. Ххор!.. Псип!.. Псип!..» Тоже песня. Но как она отличается от песни дрозда! Весной каждая птица играет на своем собственном инструменте.
Нежнорогий первый раз видит вечерних птиц — вальдшнепов. Он будет видеть их долгими весенними вечерами. Когда садится солнце, длинноклювые вальдшнепы летают над лесом туда и обратно, кричат, пищат, ищут друг друга. А потом, когда становится темно, опускаются под темными елями в свой влажный лес, разрывают носами рыхлую землю, ища в ней червей и ожидая наступления утра.
Вот пролетают две другие птицы. Их острые треугольные клювы дрожат от свиста. На фоне темного неба птицы кажутся еще чернее, а их шеи длинными и вытянутыми. Видимо, так им летать быстрее и легче. Птицы спускаются и падают в воду. Вода рябит. Птицы гоняются друг за другом в воде. «Кря-кря-кря!..» — это кличут друг друга играющие утки. На какой-нибудь болотной кочке утки смастерят себе гнездо. А потом будут по тихой летней воде прогуливать пушистых утят…
Быстро темнеет. Одна за другой зажигаются в вечернем небе звезды… Острый серп месяца уже поднялся на небесную крышу и, наклонившись к земле, засветился ясным и блестящим от вечерней росы светом.
Скоро проходит весенняя ночь. Смотри, скоро перед зарей затрубят журавли, и сразу же после их первого звука побелеет восточная сторона неба.
Нежнорогий побрел в сосновый молодняк. Там песок, и ночью там теплей.
Далеко в лесу ухает сова. Неизвестно, зовет ли она друга или просто любуется своим голосом.
Нежнорогий слышит, как под крыльями бекаса свистит воздух. Совсем небольшой бекас.
Когда он поднимается над лугом, то его даже не видно, а потом, когда устремляется вниз к земле, так шумит своим хвостом и крыльями, что этот звук почему-то напоминает блеяние.
Ночь пахнет бором и нагретым за день песком. Спокойно и легко дышит старый сосняк, от которого веет приятной вечерней прохладой. У Нежнорогого такое хорошее настроение, что он начинает прыгать, топает всеми четырьмя копытами и громко, во весь голос лает самым настоящим голосом самца косули. Обычно в такие прекрасные весенние вечера так же ведут себя и его дикие братья.