Мне кажется, что Афонька Вредный когда-нибудь всё-таки свалится под непосильной тяжестью вниз и как следует стукнется. Я нарочно бросаю ему куски покрупней, чтоб посмотреть, до чего его в конце концов доведёт жадность.
Есть там ещё один вздорный, драчливый воробей-задира. Этот Задира налетит коршуном на какого-нибудь миролюбивого воробья, оттеснит его в сторону, клюнет разок от его куска, тут же налетит на другого воробья, клюнет от его куска, тут же бросится к третьему… То ли его зависть мучит, то ли чужие куски кажутся слаще — но он только и делает, что на других бросается! В конце концов ему попадётся такой же, как он, забияка или же просто неуступчивый воробей, который сам чужого не хочет, но и своего не отдаст. Тут-то они и начнут наскакивать друг на друга, сталкиваться грудью и взлетать кверху словно два петуха. Задира так и норовит побольней ковырнуть своего соперника носом. Но и соперник не уступает. Так они в драке и про хлеб-то забудут. Словом, смех, да и только! Когда воробьи съедят весь хлеб, они взлетают кверху и рассаживаются на дереве. Отдыхают. Чистят носы о ветки. Вид у них сытый, довольный.
Однажды я решил сделать для них сюрприз, то есть неожиданный подарок. Думаю: «Что им, беднягам, толочься по снегу, морозить лапы! Пусть угощаются, не сходя с дерева».
Надел шапку, пальто, вышел в палисадник и принялся натыкать на сучья дерева кусочки хлебного мякиша. «Вот, — думаю, — воробьи обрадуются!»
Вернулся домой и жду. Целый час, должно быть, в окошко пялился — и хоть бы один воробей!
«Что ж это? — думаю. — Неужели не видят?»
Вдруг откуда-то сверху слетает какой-то странный растрёпанный воробьишка и садится на ветку рядом с торчащим на суку мякишем. Хвост у этого воробьишки коротенький, будто ощипанный, загривок взъерошенный, на спине одно перышко сломано и торчит кверху.
«Что это, — думаю, — за Стёпка-растрёпка прилетел к нам? Я такого ещё не видел. Наверно, удрал от кошки, которая хотела его поймать, или подрался с кем-нибудь».
А Стёпка-растрёпка между тем сидит на ветке и даже внимания не обращает на хлебный мякиш. Потом случайно взглянул на него искоса, заморгал испуганно глазками, нижняя челюсть у него отвисла, лапы разжались сами собой, и Стёпка свалился вниз, словно подстреленный из ружья. Не долетев полпути до земли, он неожиданно встрепенулся, замахал крылышками и полетел, постепенно набирая высоту, куда-то по косой линии через улицу.
Я так и расхохотался: понял, что этот дурашливый воробей просто-напросто испугался торчащего на суку хлебного мякиша. Он, видимо, не заметил других кусков, которые были насажены вокруг, и сел по привычке на ветку. А потом увидел, что рядом с ним сидит что-то непонятное, странное, и так оторопел от испуга, что свалился с дерева. Ему ведь никогда раньше не приходилось видеть, чтобы на деревьях куски хлеба росли.
Остальные, более осмотрительные воробьи, видно, сразу заметили на дереве что-то странное, непривычное и не решались садиться на ветки. Наверно, они даже не догадались, что это хлебный мякиш. Воробьи — пичужки хотя и маленькие, но очень осторожные, и всё непонятное пугает их.
Я, конечно, не знаю, что думали воробьи, может быть, они вообразили, что это какие-нибудь невиданные живые существа, которые могут им чем-нибудь повредить, но до тех пор, пока на ветках торчали кусочки хлеба, ни один воробей даже не подлетел близко. Однако стоило мне убрать с дерева хлеб, как они стали прилетать снова и уже ничего не боялись.
Стёпку-растрёпку я с тех пор так больше и не видал. Наверно, это был какой-нибудь залётный, шальной воробей с другой улицы.
А в общем, воробьиный народ мне нравится. Они пичужки очень симпатичные и очень смешные. Я долго думал над тем, почему мы смеёмся над ними, а потом понял, что смешит нас в них то же самое, что и в людях. Мы смеёмся обычно над такими людьми, которые заботятся только о себе и не думают о других; смеёмся над невежами, грубиянами, задирами, драчунами, которые не уважают никого, кроме самих себя, и не умеют ужиться с людьми; смеёмся над жадными и завистливыми, которые стараются захватить всё в свою собственность, над зазнайками, гордецами, которые воображают, что они самые лучшие, а другие совсем ничего не стоят; смеёмся и над разинями, над рассеянными, над трусишками, которые пугаются всякого пустяка.
Один мой знакомый (он очень учёный профессор) говорил мне, что мы смеёмся над воробьями, когда замечаем, что они в чём-то похожи на людей.
Но мне почему-то кажется наоборот: мы смеёмся над людьми, когда замечаем, что они в чём-то похожи на воробьев.
Вот подумай над этим, когда у тебя будет свободное время.
Винтик, Шпунтик и пылесос
Кто читал книгу «Приключения Незнайки», тот знает, что у Незнайки было много друзей, таких же, как он, маленьких человечков.
Среди них было два механика — Винтик и Шпунтик, которые очень любили мастерить разные вещи. Однажды они задумали соорудить пылесос для уборки помещения.
Сделали круглую металлическую коробку из двух половинок. В одной половинке поместили электромотор с вентилятором, к другой присоединили резиновую трубку, а между обеими половинками проложили кусок плотной материи, чтобы пыль в пылесосе задерживалась.
Трудились они целый день и целую ночь, и только наутро пылесос был готов.
Все ещё спали, но Винтику и Шпунтику очень хотелось проверить, как работает пылесос.
— Сначала почистим ковёр в спальне, — предложил Шпунтик.
Он включил пылесос, и пыль с ковра так и полетела в трубу. Поток воздуха был так силён, что в трубу засосало чулки Растеряйки, которые случайно валялись у него под кроватью.
Потом сдуло со стола ручные часы доктора Пилюлькина и тоже засосало в трубу. Винтик и Шпунтик ничего не заметили, так как им обоим очень хотелось спать.
Под столом стоял ящик с красками художника Тюбика. После того как Винтик почистил пыль под столом, количество красок в ящике значительно поубавилось.
— А теперь попробуем чистить одежду, — сказал Винтик и начал чистить пиджак Торопыжки. Пыль из пиджака так и полетела в трубу, а вместе с пылью и пуговицы.
Потом они стали чистить штанишки Пончика. А у Пончика в карманах всегда лежали конфеты. Пылесос был такой мощный, что даже конфеты повысасывал из карманов.
После этого они стали чистить курточку Знайки, и тут только Шпунтик заметил, что из кармана вытащило Знайкину вечную ручку. Он хотел прекратить работу, но Винтик сказал:
— Ничего, потом откроем пылесос и достанем.
— А теперь почистим диван, — предложил Шпунтик. Они стали чистить диван. Гвозди из обшивки так и выскакивали и исчезали в трубе.
Обшивка постепенно разлезлась, пружины повыскакивали, спинка отвалилась, диван рассыпался на кусочки, и вся диванная начинка вместе с пружинами полетела в трубу.
Дело кончилось тем, что в трубе застряла диванная ножка и пылесос ничего больше не мог всасывать.
— Ну и ладно, — сказал Винтик. — Ляжем спать, а когда встанем, починим диван и вытащим из пылесоса все гвозди.
Друзья легли спать и моментально заснули.
В это утро первым проснулся Растеряйка и принялся искать чулки. Все стали над ним смеяться, потому что он вечно терял свои вещи.
Потом встал Ворчун и с удивлением обнаружил, что у него пропали брюки.
У Авоськи не осталось на одежде ни одной пуговицы. Он так и ходил, придерживая брюки руками, потому что без пуговиц они не могли держаться.
В общем, у каждого что-нибудь потерялось. Только у Незнайки ничего не пропало.
Торопыжка сказал:
— Это, наверно, Незнайка всё устроил. Почему у него ничего не пропало?
— Братцы, я не виноват! — кричал Незнайка. — У меня ничего не пропало, потому что я спал в одежде. Я вчера очень устал, и мне лень было раздеться.
Наконец Знайка обнаружил в углу комнаты какую-то загадочную машину с трубой, из которой торчала диванная ножка.
Знайка сейчас же понял, что это, без сомнения, дело рук Винтика и Шпунтика, и принялся будить их.
Винтик и Шпунтик встали. Они открыли пылесос и обнаружили в нём все пропавшие вещи.
— Мы слишком сильный мотор поставили, — сказал Шпунтик. — Надо уменьшить его мощность, и пылесос перестанет всасывать крупные вещи.
Сейчас же к пылесосу выстроилась длинная очередь. Каждый получал, что у него потерялось: Растеряйка — чулки, Авоська и Торопыжка — пуговицы, Ворчун — свои брюки.
А Незнайка сказал Винтику:
— Посмотри-ка, пожалуйста, нет ли в пылесосе моего свистка, который потерялся прошлым летом.
Все стали над Незнайкой смеяться. Но тут Винтик вдруг обнаружил среди прочих предметов и Незнайкин свисток.
Все удивились и никак не могли понять, как очутился в пылесосе свисток, который пропал в прошлом году. Ведь в прошлом году и пылесоса-то не было!
Бобик в гостях у Барбоса
Жил-был пёс Барбоска. У него был друг — кот Васька. Оба они жили у дедушки. Дедушка ходил на работу. Барбоска сторожил дом, а кот Васька мышей ловил.
Однажды дедушка ушёл на работу, кот Васька убежал куда-то гулять, а Барбос дома остался. От нечего делать он залез на подоконник и стал смотреть в окно. Ему было скучно, вот он и зевал по сторонам.
«Дедушке нашему хорошо! — думал Барбоска. — Ушёл на работу и работает. Ваське тоже неплохо — убежал из дому и гуляет по крышам. А мне вот приходится дома сидеть, сторожить квартиру».
В это время по улице бежал Барбоскин приятель Бобик. Они часто встречались во дворе и играли вместе. Барбос увидел приятеля и обрадовался:
— Эй, Бобик, куда бежишь?
— Никуда, — говорит Бобик. — Так, бегу себе. А ты чего дома сидишь? Пойдём гулять.
— Мне нельзя, — ответил Барбос, — дедушка велел дом стеречь. Ты лучше ко мне в гости иди.
— А никто не прогонит?
— Нет. Дедушка на работу ушёл. Никого дома нет. Лезь прямо в окно.
Бобик залез в окно и с любопытством стал осматривать комнату.
— Тебе хорошо! — сказал он Барбосу. — Ты в доме живёшь, а вот я живу в конуре. Теснота, понимаешь! И крыша протекает. Неважные условия!
— Да, — ответил Барбос, — у нас квартира хорошая: две комнаты с кухней и ещё ванная. Ходи где хочешь.
— А меня даже в коридор не пускают! — пожаловался Бобик. — Говорят — я дворовый пёс, поэтому должен жить в конуре. Один раз зашёл в комнату — что было! Закричали, заохали, даже палкой по спине стукнули.
Он почесал лапой за ухом, потом увидел на стене часы с маятником и спрашивает:
— А что это у вас за штука на стенке висит? Всё тик-так да тик-так, а внизу болтается.
— Это часы, — ответил Барбос. — Разве ты часов никогда не видел?
— Нет. А для чего они?
Барбос и сам не знал толком, для чего часы, но всё-таки принялся объяснять:
— Ну, это такая штука, понимаешь… часы… они ходят…
— Как — ходят? — удивился Бобик. — У них ведь ног нету!
— Ну, понимаешь, это только так говорится, что ходят, а на самом деле они просто стучат, а потом начинают бить.
— Ого! Так они ещё и дерутся? — испугался Бобик.
— Да нет! Как они могут драться!
— Ты ведь сам сказал — бить!
— Бить — это значит звонить: бом! бом!
— А, ну так бы и говорил!
Бобик увидел на столе гребешок и спросил:
— А что это у вас за пила?
— Какая пила! Это гребешок.
— А для чего он?
— Эх ты! — сказал Барбос. — Сразу видно, что весь век в конуре прожил. Не знаешь, для чего гребешок? Причёсываться.
— Как это — причёсываться?
Барбос взял гребешок и стал причёсывать у себя на голове шерсть:
— Вот смотри, как надо причёсываться. Подойди к зеркалу и причешись.
Бобик взял гребешок, подошёл к зеркалу и увидел в нём своё отражение.
— Послушай, — закричал он, показывая на зеркало, — там собака какая-то!
— Да это ведь ты сам в зеркале! — засмеялся Барбос.
— Как — я?.. Я ведь здесь, а там другая собака. Барбос тоже подошёл к зеркалу. Бобик увидел его отражение и закричал:
— Ну вот, теперь их уже двое!
— Да нет! — сказал Барбос. — Это не их двое, а нас двое. Они там, в зеркале, неживые.
— Как — неживые? — закричал Бобик. — Они же ведь двигаются!
— Вот чудак! — ответил Барбос. — Это мы двигаемся. Видишь, там одна собака на меня похожа?
— Верно, похожа! — обрадовался Бобик. — Точь-в-точь как ты!
— А другая собака похожа на тебя.
— Что ты! — ответил Бобик. — Там какая-то противная собака, и лапы у неё кривые.
— Такие же лапы, как у тебя.
— Нет, это ты меня обманываешь! Посадил туда каких-то двух собак и думаешь — я тебе поверю, — сказал Бобик.
Он принялся причёсываться перед зеркалом, потом вдруг как засмеётся:
— Глянь-ка, а этот чудак в зеркале тоже причёсывается! Вот умора!
Барбос только фыркнул и отошёл в сторону. Бобик причесался, положил гребешок на место и говорит:
— Чудно тут у вас! Часы какие-то, зеркала с собаками, разные финтифлюшки и гребешки.
— У нас ещё телевизор есть! — похвастался Барбос и показал телевизор.
— Для чего это? — спросил Бобик.
— А это такая штука — она всё делает: поёт, играет, даже картины показывает.
— Вот этот ящик?
— Да.
— Ну, это уж враки!
— Честное слово!
— А ну пусть заиграет!
Барбос включил телевизор. Послышалась музыка. Собаки обрадовались и давай прыгать по комнате. Плясали, плясали, из сил выбились.
— Мне даже есть захотелось, — говорит Бобик.
— Садись за стол, сейчас я тебя угощать буду, — предложил Барбос.
Бобик уселся за стол. Барбоска открыл буфет, — видит — там блюдо с киселём стоит, а на верхней полке — большой пирог. Он взял блюдо с киселём, поставил на пол, а сам полез на верхнюю полку за пирогом. Взял его, стал вниз спускаться и попал лапой в кисель. Поскользнувшись, он шлёпнулся прямо на блюдо, и весь кисель у него размазался по спине.
— Бобик, иди скорей кисель есть! — закричал Барбос.
Бобик прибежал:
— Где кисель?
— Да вот у меня на спине. Облизывай.
Бобик давай ему спину облизывать.
— Ох, и вкусный кисель! — говорит.
Потом они перенесли пирог на стол. Сами тоже на стол уселись, чтоб удобнее было. Едят и разговаривают.
— Тебе хорошо живётся! — говорит Бобик. — У тебя всё есть,
— Да, — говорит Барбос, — я живу хорошо. Что хочу, то и делаю: хочу — гребешком причёсываюсь, хочу — на телевизоре играю, ем и пью что хочу или на кровати валяюсь.
— А тебе позволяет дедушка?
— Что мне дедушка! Подумаешь! Эта кровать моя.
— А где же дедушка спит?
— Дедушка там, в углу, на коврике.
Барбоска так заврался, что не мог уже остановиться.
— Здесь всё моё! — хвастался он. — И стол мой, и буфет мой, и всё, что в буфете, тоже моё.
— А можно мне на кровати поваляться? — спросил Бобик. — Я ни разу в жизни ещё на кровати не спал.
— Ну пойдём поваляемся, — согласился Барбос.
Они улеглись на кровать. Бобик увидел плётку, которая висела на стене, и спрашивает:
— А для чего у вас здесь плётка?
— Плётка? Это для дедушки. Если не слушается, я его плёткой, — ответил Барбос.
— Это хорошо! — одобрил Бобик.
Лежали они на кровати, лежали, пригрелись да и заснули. Не услышали даже, как дедушка с работы пришёл.
Он увидел на своей кровати двух псов, снял со стены плётку и замахнулся на них.
Бобик с перепугу выпрыгнул в окно и побежал в свою конуру, а Барбос забился под кровать, так что его даже половой щёткой нельзя было вытащить. До вечера там просидел.