Настигнув его в один миг, она принялась с высоты наносить Генриху удары своими мощными крыльями и била до тех пор, пока тот не упал с коня. Тогда Малефисента спустилась на землю и, наклонившись над королем, громко крикнула:
— Тебе не получить вересковые топи — ни сейчас, ни когда-либо в будущем!
Испуганный Генрих поднял закованную в железо руку, пытаясь защитить себя от разъяренной феи. При этом железные латы вскользь прикоснулись к щеке Малефисенты. Малефисента ахнула и поднесла к лицу свою ладонь. В том месте, где лица коснулось железо, кожа пылала огнем.
Заметив, что его соперница отвлеклась, король Генрих кое-как поднялся на ноги и, постанывая от боли, заковылял прочь. Вместе с ним беспорядочно отступали остатки его войска — солдаты в панике бежали от ужасных существ.
Вздохнув, Малефисента дала сигнал, и ее армия прекратила наступление. Присмотревшись, Малефисента увидела в толпе защитников топей знакомые лица. Бальтазар кивнул ей, и она кивнула в ответ, надеясь, что часовой почувствует, как она ему благодарна. Здесь же оказался и Робин — потрясенный, но вместе с тем явно гордый за Малефисенту. Она кивнула ему и поспешила улететь прочь, опасаясь, что, если Робин дольше и внимательнее будет смотреть на нее, она может не сдержаться и рассказать ему, что встречается с одним из презираемых им людей, — правда, этот человек кажется ей хорошим.
Направляясь назад, в глубь пустошей, Малефисента осталась наедине со своими мыслями. Нападение людей. Есть ли надежда, что всему этому можно положить конец? Возможно ли когда-нибудь добиться мира? Как бы ей хотелось поговорить сейчас со Стефаном! Может быть, они вместе смогли бы придумать, как заключить договор между волшебным народом и людьми. Но на смену этим мыслям пришли другие, более мрачные. А что, если Робин прав? Что, если все люди настроены против них? А что, если и Стефан на стороне короля Генриха?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Король Генрих лежал в постели, окруженный толпой советников и генералов. Стефан наблюдал за этой сценой, зажигая последний канделябр в стенной нише. Ему пришлось податься вперед, чтобы расслышать, что говорит слабеющий король.
— Когда я взошел на трон, я обещал своему народу, что однажды мы сможем захватить вересковые топи с их богатствами. А каждый из вас дал клятву верности мне и поддержал мое обещание. — Король зашелся в кашле, брызжа слюной и пытаясь сесть в постели. Стефан подбежал с подушкой и подложил ее под спину королю.
— Поражение в битве, — как ни в чем не бывало продолжил король. — Это станет моим наследием? Я вижу, вы уже ждете моей смерти. Осталось недолго. Но что потом? Кто будет править страной? Моя дочь? Или мне лучше выбрать своего преемника?
Собравшиеся затаили дыхание. Кто-то из них станет новым королем? И они все как один слегка подтянулись и выпрямили спину.
— Но как узнать, кто из вас самый достойный? — злобно блеснул глазами король. — Убейте ее! Убейте фею и отомстите за меня. Тот, кто это сделает, получит корону!
Стефан тихо начал отходить дальше от постели, зная, что король и не заметит отсутствия слуги. Выйдя из королевской спальни, он встал, тяжело дыша и уперев ладони в колени. Он знал, что ему нужно сделать.
— Малефисента! Малефисента! — звал Стефан. Давно он не был в тайном месте их встреч, но оно осталось таким же прекрасным и безмятежным, как всегда.
Вскоре за спиной Стефана на землю опустилась Малефисента. Он удивленно обернулся и едва не рассмеялся, подумав о том, как он поражался ее неожиданным появлениям тогда, раньше.
Какое-то время Малефисента молча изучала Стефана, пытаясь понять, не изменился ли он. Но казалось, будто он никуда и не исчезал. На нем была все та же поношенная одежда и фляжка на боку. А Малефисента после выигранной битвы стала тверже, почувствовала, что обладает силой и авторитетом, что стала способна защитить свой дом и своих друзей.
И еще война напомнила ей о тревожном прошлом вересковых топей и о том, почему здешние обитатели с таким подозрением относятся к чужакам.
В то же время внутри Малефисенты что-то трепетало при виде знакомого, дорогого лица Стефана. Подавив в себе это странное чувство, она расправила плечи и спросила, приподняв идеально очерченную бровь:
— Как тебе живется среди людей?
Стефан, явно смущенный, уставился в землю.
— Они ужасны, — помолчав немного, сказал он. — И их не остановишь. Они задумали убить тебя.
И он посмотрел Малефисенте прямо в глаза.
Она внимательно слушала человека, которого когда-то сильно любила. Теперь она не была уверена даже в том, что может доверять Стефану.
— Когда мы впервые встретились с тобой, ты сказала, чтобы я не смел больше приходить сюда. Но я пришел и сказал, что предпочел рискнуть. — Он отвел в сторону упавшую на лицо Малефисенты прядь. — Все по-прежнему остается в силе. Я сделал выбор.
Придвинувшись ближе к Малефисенте, он прошептал:
— Мое место здесь, с тобой. Если ты примешь меня.
Тронутая его словами, Малефисента смягчилась. Она обняла Стефана так же, как в день их знакомства, и ей показалось, что все у них стало хорошо, как раньше.
Чуть позже Малефисента уютно устроилась в объятиях Стефана. Ее крылья прикрывали их словно теплым одеялом, ночь сменила сумерки, а они все смеялись и разговаривали друг с другом. Какое счастье — Малефисента любила и была любима, причем человеком, ни больше ни меньше. Она осуществит мечту своих родителей — установит мир между двумя народами. А еще теперь они со Стефаном смогут вместе жить на вересковых топях. И у всех появится надежда на мир. Малефисента решила не откладывая представить Стефана Робину и остальным. Наверное, поначалу им будет сложно свыкнуться со Стефаном, но со временем они поймут, что союз с некоторыми людьми вполне возможен и, более того, поможет защитить пустоши от будущих нападений.
Улыбнувшись своим мыслям, она протянула руку и, взяв фляжку Стефана, сделала из нее небольшой глоток. Затем закрыла глаза и начала погружаться в сон. Уже засыпая, Малефисента подумала, что, может быть — только может быть — она наконец заживет счастливо.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На заре Малефисента проснулась от жгучей боли в спине. Застонав, она тряхнула головой. Перед глазами все плыло, и она еще раз тряхнула головой, стараясь привести себя в чувство. Но чем больше прояснялась голова, тем сильнее давала знать о себе боль в спине. Поискав взглядом Стефана, Малефисента обнаружила, что тот исчез. Затем, дотянувшись через плечо до своей спины, она обнаружила, что исчезли и ее крылья. На их месте осталась лишь длинная прижженная рана. Неподалеку на земле валялась железная цепь, к ее звеньям прилипло несколько черных перьев.
Потрясение и страх охватили Малефисенту, когда она поняла, что случилось. Ее предали. Стефан забрал ее крылья. Он лгал ей. Он украл не только ее крылья, но и ее сердце. Охваченная горем, Малефисента вскрикнула от невыносимой муки. «Почему?! Почему он так поступил со мной?!»
Уронив голову в ладони, Малефисента зарыдала. Она знала ответ на свой вопрос. Она всегда подспудно знала его. Стефан любил свой мир, свой народ больше, чем мог бы когда-нибудь полюбить ее. Он забрал ее крылья, чтобы доказать свою преданность этому проклятому королю Генриху, и тем самым предал Малефисенту.
Как она могла быть такой слепой?! Люди убили ее родителей. Люди раз за разом нападали на ее родной дом. Люди растоптали ее надежду на счастливую жизнь. Она должна была прислушаться к Робину. Людям нельзя верить. Она привела сюда людей, сдружившись с одним из них, и теперь расплачивается за это. Она не достойна жить здесь вместе с остальными волшебными существами.
В этот момент умерла часть души Малефисенты. Та ее часть, которая верила в радость, надежду и мир. Та часть, что верила в любовь. Умерла навсегда. И Стефан увидит это.
— Я отомстил за вас, сир, — объявил Стефан задыхающемуся королю Генриху. Стефан был рад, что не опоздал. Открыв дорожный мешок, он вытащил из него колышущиеся в воздухе крылья Малефисенты. Генрих изумленно уставился на Стефана.
— Она побеждена! Ты славно потрудился, сынок, — пробормотал король. — Сделал то, что боялись сделать другие, и ты будешь вознагражден.
Стефан просиял. Наконец-то он достиг своей цели и из нищего сироты выбился в знатные люди!
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать вашим достойным преемником, ваше величество.
— Преемником?! Ты?! — недоуменно ахнул Генрих.
— Согласно вашему указу.
Король хрипло рассмеялся:
— В тебе нет ни капли благородной крови. Ты лакей, и ничего более. Я даже не знаю, как тебя зовут!
И король продолжал смеяться до тех пор, пока его смех не перешел в мучительный кашель.
Стефан повернулся, не в силах поверить услышанному. Он совершил немыслимое не для того, чтобы его прогнали прочь. Стефан поспешно перешел к другой стороне кровати и встал у изголовья короля. Затем, вне себя от ярости, взял подушку и прижал ее к лицу Генриха.
— Меня зовут Стефан.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Лежа на берегу реки, который лишь еще вечером казался таким прекрасным, Малефисента позволила тьме взять в плен свое сердце. Она лежала здесь уже много часов, время от времени чувствуя колебание своих воображаемых крыльев. Но в этом жестоком мире у нее не осталось ничего, даже крыльев. Малефисента закрыла глаза в надежде на приближение конца.
Но прошла и эта ночь, и Малефисента начала медленно просыпаться, прислушиваясь к звукам окружающего мира. Все еще не открывая глаз, она прислушалась к шелесту деревьев у себя над головой и застонала. Но деревья лишь зашелестели еще громче, словно пытаясь ее разбудить. Их ветки сердито застучали, затрещала и заскрипела древесина. Разомкнув глаза, Малефисента наблюдала за тем, как сотрясаются деревья. Она знала, что они пытаются помочь ей, но сейчас Малефисенте было не до них. Она вытащила из-под платья скрюченную веточку Рябинового дерева — частица ее дома, которую Малефисента носила с собой. Вздохнув, Малефисента позволила веточке упасть на землю.
К ее удивлению, веточка начала распрямляться, затем расти, становясь все длиннее, все толще, и наконец превратилась в посох. Малефисента наклонилась, крепко обхватила его пальцами и почувствовала прилив сил. Затем, невзирая на боль и страдание, она начала подниматься, а встав на ноги, оперлась на посох. Как сложно оказалось удерживать на ногах вес своего тела!
«Любопытно», — подумала Малефисента и, прихрамывая, двинулась вперед. С каждым шагом ее решимость росла. Да, Стефан забрал ее крылья. Да, он разбил ей сердце. Но она по-прежнему владеет магией. А еще у нее теперь есть нечто посильнее магии. У нее появилась цель. Она заставит Стефана и остальных людей заплатить за то, что они натворили.
* * *
Малефисента брела по земле, сея вокруг себя разрушение и хаос. Она прошла мимо пастушьего загона — и его ворота волшебным образом распахнулись сами по себе, овцы вылетели наружу и разбежались в разные стороны — их блеяние постепенно затихло, когда они исчезли в соседних лесах. Небо потемнело, покрылось грозовыми облаками. Малефисента прошла через фермерское поле — и торчавшее на нем пугало рассыпалось в труху, а у стоявшей неподалеку телеги сами собой отвалились колеса. Выйдя на дорогу, Малефисента подняла свой посох высоко вверх. Земля содрогнулась и разошлась в разные стороны, высоко в небо взлетели камни и комья земли. Указав посохом на стоявший вдали стог сена, Малефисента улыбнулась — и стог ярко запылал, взметнув в небо языки пламени.
С каждым шагом Малефисента чувствовала себя сильнее, увереннее, злее. Она все меньше и меньше опиралась на посох и наконец смогла обходиться совсем без него, однако не выпускала его из рук, не желая расставаться с последней частицей своей прошлой жизни.
Проблуждав таким образом несколько недель, Малефисента вышла к развалинам давным-давно заброшенного замка. Во многих окнах не было стекол, и внутри появились птичьи гнезда. Часть стен обрушилась, лишь у нескольких надворных построек сохранились крыши. Каменные полы и стены покрылись мхом, окрасившим все вокруг в приглушенный зеленый цвет. В стойлах, где когда-то жевали сено лошади, не осталось ничего, кроме нескольких сгнивших деревянных ведер. Но, пробираясь среди битых камней и расколотых бревен, Малефисента почувствовала себя умиротворенно. Это место, похожее на нее саму, так же, как она, было оставлено гнить и разрушаться. Малефисента легла на разросшуюся посреди развалин траву и стала смотреть вверх, на украшавших крышу каменных горгулий. Статуи, в свою очередь, смотрели сверху вниз на Малефисенту, и ей почему-то было приятно видеть их застывшие в жуткой гримасе рты.
Послышался шелест крыльев, и Малефисента увидела влетевшего в замок ворона. В клюве птица несла пшеничный колос. Опустившись на землю, ворон положил колос и принялся охорашиваться, явно гордясь своей добычей. Пока ворон клевал зерна, Малефисента с тоской следила за ним. Черные крылья птицы напомнили ей о тех крыльях, которые она потеряла. Если бы только этого никогда не случалось!
Когда ворон улетел, Малефисента со вздохом поднялась на ноги. Что толку желать того, что никогда не сбудется? Она уже желала несбыточного — и чем это для нее закончилось? Нет, нужно сосредоточиться на том, что необходимо сделать. Например, превратить этот заброшенный замок в свой новый дом.
Несколько следующих дней Малефисента занималась замком. Она мало что могла восстановить здесь, но почему бы не попытаться сделать хотя бы отдельные помещения замка пригодными для проживания? Тем более что Малефисенте было нужно так немного — всего лишь крыша над головой от дождя да место, где можно укрыться от сующих повсюду свой нос людей. Наработавшись, Малефисента захотела пить и направилась к соседнему ручью. Но не успела она наклониться к воде, как рядом раздался тревожный птичий крик. Малефисента быстро укрылась в росших вдоль ручья камышах и, опустившись на колени, чтобы лучше спрятаться, стала наблюдать.
На другом берегу ручья бился пойманный в силки ворон — тот самый, что прилетал недавно на развалины замка. К птице приближались два фермера с дубинками в руках. Рядом бежали их собаки, они яростно лаяли на ворона, заставляя птицу в ужасе махать крыльями. Но маши не маши — спасения ворону не было.
Почувствовав, как внутри нее закипает знакомый гнев в ответ на жестокость людей, Малефисента взмахнула рукой:
— Обернись человеком!
Сверкнула вспышка магического света — и прямо на глазах у потрясенных фермеров ворон превратился в человека.
— Это демон! — крикнул один из фермеров и вместе со своим товарищем развернулся и понесся назад, а следом за ними и их собаки.
Убедившись в том, что люди ушли, Малефисента выпрямилась и посмотрела на птицу, которую она превратила в высокого мужчину с блестящими черными волосами и темными глазами. Хотя человек — не лучший, по мнению Малефисенты, выбор формы, она, по крайней мере, спасла птице жизнь.
Сейчас человек-ворон нервно осматривался по сторонам. Заметив фею, он по-птичьи наклонил голову набок и спросил, указывая рукой на свое новое тело, от которого явно был не в восторге:
— Что вы со мной сделали?
Голос у него оказался на удивление глубоким и мелодичным, особенно для того, кто только что обрел дар речи.
— Предпочел бы, чтобы я позволила им забить тебя до смерти? — поинтересовалась Малефисента.
— Не уверен, — ответил человек-ворон, осматривая свои лишенные перьев руки.
— Прекрати ныть, — приказала Малефисента и медленно обошла вокруг человека-ворона, внимательно его изучая. Она должна была признать, что выглядел он не так уж ужасно, даже для человека. Второпях у нее могло получиться и что-нибудь похуже.
— Я спасла тебе жизнь.