Каникулы кота Егора (с илл.) - Наволочкин Николай Дмитриевич 9 стр.

Черныш прибежал довольный-предовольный. Как же, он гонялся за поле­вой мышью, поймал лягушку, подкрадывался к настоящим куликам и спугнул цаплю.

— А следов там, дед! — запыхавшись, рассказывал он. — По переулку Козел прошел — след оставил. По Луковой поляне — дядька в резиновых са­погах. Я хотел по его следу бежать, да хозяин Андрей не разрешил. Тогда я мышкин след нашел и за ней припустил. Чуть-чуть не догнал, и опять хозяин Андрюшка помешал.

— Молодец, — похвалил Люкс, —учись ходить по следу. Нюхай получ­ше, соображай, что к чему. Вот, помню, поехал я на охоту с ночевкой. Хозяина, конечно, с собой взял. Забрались мы далеко. Хозяин костер развел, стал чай кипятить. А я побежал прогуляться. Чую — незнакомый запах. Я взял след...

Люкс замолчал и прислушался.

— Ну, дед, а что дальше? — расспрашивал щенок.

— Погоди, послушай, что Андрей говорит...

Андрюшка удивленно кричал бабушке, что Егор совсем не обрадовался рыбе.

Кот действительно, когда пришли рыбаки, как всегда встретил их у ка­литки, понюхал гольянов, которых специально для него наловил Андрей, и вер­нулся в дом.

— Беда, Андрюша, — отозвалась бабушка, — он с утра ничего не ест, не пьет. Заболел, наверно. Целый день под кроватью лежит.

— Ничего, отойдет, — успокоил Андрея и бабушку дед.

— Ладно, — согласилась бабушка, — утро вечера мудренее.

Но и на следующий день Егор не стал есть. Напрасно бабушка давала ему по-городскому подогретой жареной рыбы, а Галя приносила от Петровны парного молока. К еде Егор не притронулся.

На третий день, со впалыми боками, еле вышел Егор на крыльцо и улегся на солнышке.

Дед копался в огороде. Галя вместе с Пеструшкой вывела цыплят на трав­ку на улицу. Черныш опять убежал с рыбаками. Во дворе остались только Люкс да петух Петя.

— Ты что это, Егор, разболелся?  — спросил Люкс. Кот хотел ответить, но не смог.

Попробовал разговорить кота Петя, но тоже не сумел. Кот лежал ко все­му равнодушный и будто не слышал слов друзей.

— Да ты встряхнись, Егор, побегай, — советовал Люкс. — Я, бывало, на охоте так набегаюсь, что готов старую галошу  съесть.  И  ты набегаешься и есть начнешь.

— Верно, Егор, побегай, — подхватил Петя. — А я в огород схожу, в гряд­ке пороюсь, хоть бабка и гоняет меня с грядок. Зато я там тебе такого червя­ка  найду — закачаешься! А если хочешь — поешь цыплячий корм. Очень вкусная штука.

— Может, комаров тебе наловить? — подал голос воробей. — Так я ми­гом слетаю!

А Егор по-прежнему лежал скучный, даже хвостом не шевелил.

— Плохо дело, — сказал солидно воробей. — У сельмага один воробей вот так же перестал клевать, задумался, а кошка его цап-царап и съела.

Но и эти слова воробья не подействовали на Егора. Он пролежал на кры­лечке до вечера, не стал смотреть улов, не взглянул на знакомую корову, когда она возвращалась домой.

За ужином бабушка пристала к деду:

— Сходил бы ты завтра к ветеринару да позвал его.

— Не пойдет ветеринар к коту, у него и так дел много, — из-за газеты ответил дед.

— Вот, — рассердилась бабушка, — тебе бы только газеты читать. А тут такой умный кот погибает. Пропадет, что я тогда внукам-то скажу. Они уже вот-вот с океана приедут. Спросят: где наш кот? А кота-то и нет.

— Ладно, — отозвался дед, — ты лучше послушай, что в Африке творит­ся. Совсем редко стала газеты читать.

Но бабушка не захотела слушать про Африку, а сказала:

— Не хочешь фельдшера звать, тогда я завтра сама Егора к нему понесу. Вот с Галей и понесем.

— Понесем! — обрадовалась Галя. — Только он, бабушка, будет цара­паться.

— Не будет, — и бабушка взяла Егора на руки. — Видишь, он совсем смирный стал. Чует, что мы ему помочь хотим.

Держала бабушка Егора на руках, а сама думала, что же у него может бо­леть? Простудиться кот не мог. Объесться — тоже, он не жадный. Может, рыбьей косточкой подавился? Подняла ба­бушка Егора поближе к электрической лампочке, разжала ему рот, и показа­лось ей, что там действительно торчит тоненькая кость.

— Андрюша,  — скомандовала ба­бушка, — тащи щипчики! Дед, давай-ка мне твои очки.

Андрюша моментально принес ма­ленькие щипцы-плоскогубцы. Дед по­ворчал немного: «Тоже мне, кошачий врач нашелся», — но очки дал.

Надела бабушка очки и сразу сде­лалась серьезной и важной. Вот бы уви­дела ее в эту минуту знакомая корова! Даже Галя закричала:

— Ой,  бабушка, ты сейчас,  как профессор!

Хотела бабушка заглянуть Егору в рот, но Егор больше не давался. Он на­чал царапаться и выскользнул у бабуш­ки из рук. Но Андрюша моментально поймал ослабевшего кота. Теперь Его­ра держали Андрей и Галя, а бабушка разжимала ему рот.

Егор орать не мог и молча отбивал­ся лапами от бабушкиных помощников. Андрея он поцарапал сразу, а Галю не­много погодя.

— Да оставьте вы его, — сердился дед. — Ладно, уж схожу я завтра за ве­теринаром.

Но бабушка, если бралась за что-нибудь, то на половине дело не броса­ла. Она разыскала старое одеяло и за­кутала в него Егора так, что торчала из одеяла одна голова.

— Он теперь как кукленок! — кри­чала Галя и от восторга хлопала в ла­доши.

Петух Петя сидел в это время на насесте в курятнике и рассказывал ку­рицам про болезнь кота. Курицы удив­лялись, кудахтали:

— Жалко, — говорила  Пеструш­ка. — Он же спас меня и моих цыпля­ток от страшного зверя.

— И не говори, и не говори! — кудахтала Белушка. — И нас он спас!

—Куры, ша! — вдруг встрепенул­ся Петя. — Слышите? В доме-то весело кричат! Что-то там случилось.

Неугомонные куры затихли и ус­лышали, как радостно смеется Андрей, как взвизгнула в восторге Галя.

А произошло в доме вот что.

Закутав Егора в одеяло, бабушка разжала ему рот и вытянула оттуда щипчиками тоненькую острую косточку. Она-то и не давала Егору есть и пить, мешала мяукать и чуть не погу­била кота.

После этой операции посидел Егор немного на полу, а потом, покачиваясь, направился к блюдцу и жадно стал ла­кать воду.

— Да это что же такое! — встре­пенулась бабушка. — Больной кот пьет сырую воду! Галя, быстренько налей ему молока! Андрюша, тащи сюда сво­их гольянов!

Никто не заметил, как скрипнула дверь и в кухню боком протиснулись сначала Люкс, потом Черныш. Они уселись у порога и вместе со всеми наблю­дали, как ест изголодавшийся кот.

А утром Егор, как ни в чем не бывало, вышел, потягиваясь, на крыльцо и спросил у Люкса, и петуха Пети:

— А что, ребята, хорьки тут без меня не появлялись? Про мышей ничего не слышно?

Галя идет в школу

Об этом знали все во дворе, знала вся улица от переулка, что вел в сель­маг, до второго переулка, по которому ходили на Луковую поляну, речку и на охоту. Да, очень многие знали, что завтра Галя пойдет в первый класс.

— Это хорошо, — сказала вечером знакомая  корова. — В школе Галя узнает, кто же все-таки произошел от обезьяны.

— Если вас интересует мое мнение, — заметила коза Марта, — то я счи­таю, что от обезьяны произошли те мальчишки-курильщики, которых мы так славно проучили.

— Может быть, может быть, — почти согласилась корова, — но мы луч­ше спросим об этом потом у Гали, когда она придет из школы.

— Она научится читать газеты, напечатанные самыми маленькими букашками, — прочирикал воробей, и сам се­бя поправил: — Я хотел сказать не «букашками», а «буквашками»...

— Буквами, — заметила Марта.

— А я никогда не читаю газет, — глубокомысленно  произнес  Егор. — Зачем портить глаза. Дед все равно но­вости расскажет бабке, и я все услышу.

Люкс в это время думал, что завт­ра он обязательно пойдет провожать Галю до школы, как ходил не раз про­вожать Андрея. Пусть там попадутся собаки, с которыми он дрался в моло­дости, но он все равно пойдет.

— Да, Люкс, ты  не  слышал, — спросила корова. — Гале, пожалуй, то­же теперь выдадут очки, как выдали деду и Андрюшке! Или подождут и да­дут  тогда,  когда  она  научится  чи­тать?

— Право  не  знаю,  —  ответил пес, — их почему-то выдают не всем. В школу ведь бегает  много  мальчи­шек и девочек, а очки носят не все...

— Наверное, их дают самым ум­ным, — заметила корова.

К собеседникам подошел петух Петя, послушал, о чем идет разговор, и сказал:

— Да, и мне бы поучиться непло­хо. Вдруг на будущее лето цыплят вы­ведут сразу Пеструшка, Хохлатка и Белушка, как я их сосчитаю! Тяжело быть неграмотным.

В соседнем дворе хлопнула калит­ка, и Мартина хозяйка крикнула:

— Марта, козочка, где ты бродишь! Иди, я дам тебе капустки!

— Побегу, — сказала Марта. — Капустные листья мое хобби.

— Хобби? Что такое хобби? — не поняла корова.

— Хобби — это иностранное слово. Обозначает оно увлечение. Приве-тик! — и Марта убежала.

Разошлись и остальные.

А утром первого сентября петух Петя прокукарекал подъем чуть-чуть пораньше обычного, чтобы Галя не проспала, бабушка успела поджарить яич­ницу и чтобы все приготовились провожать ученицу.

Галя появилась на крылечке с розовым мылом в руках и белым полотен­цем на плече.

— Люкс, если хочешь, иди помой со мной лапы! — крикнула она.

Люкс не собирался мыть лапы, но все равно радостно завилял хвостом и подошел к умывальнику.

Пока Галя старательно мылила и мыла руки, шею и лицо, Андрюшка ус­пел сбегать к Кольке Самойленкову и договорился с ним поехать после уро­ков за грибами. Потом он один раз оплеснул водой щеки, потер нос полотен­цем и побежал завтракать.

И потянулись томительные минуты ожидания.

Воробей успел слетать до школы и вернуться.

— Ну что тут, ребята? — крикнул он. — Собираются?

— Собираются, — успокоил его Люкс.

— Что-то медленно. У школы уже много детворы. Как бы Галя не опоз­дала.

— Пойду посмотрю, что она там делает, — решил Егор и ушел в дом. Но и он как пропал.

Наконец дверь скрипнула, к ней кинулись куры, петух Петя и Черныш. Все думали, что это выходит Галя. Но вышел дед. Правда, в глаженой рубашке, а от бороды его пахло одеколоном.

Через некоторое время с улицы свистнул Колька Самойленков, и тут же из дома с сумкой в руках выскочил Андрюшка.

— Ну, я пошел! — крикнул он от калитки и убежал.

«Может, раздумали, — заскучал Люкс. — Может, решили, что Галя еще мала и ей рано учиться? Но как это объяснить знакомой корове?»

Только он так подумал, как на крыльцо вышла Галя в новом черном пла­тье, белом фартуке, с портфелем и цветами в руках.

За Галей, одергивая и разглаживая ее платье, шла бабушка. Петя хотел закукарекать и уже вытянул шею и набрал в грудь побольше воздуха, но, оду­мавшись, решил, что минута настолько торжественна, что лишний шум здесь не нужен.

А вот вышла из дома и Галина мама, она только ночью вернулась из от­пуска, и Галин папа, и все они направились к калитке.

Здесь все еще раз осмотрели первоклассницу от бантиков на косичках до туфелек. Каждому непременно хотелось поправить ей фартук или разгла­дить складку на платье. Как водится, наговорили ей много советов и наконец отпустили.

— А где же Егор? — вдруг вспомнила Галя.

— Был вроде в избе, — ответил дед.

Бабушка побежала в дом, чтобы разыскать и принести Егора. Ему ведь то­же надо было проститься с первоклассницей. Галина мама стала звать Егора: «Кис, кис, кис!» Но ни в доме, ни во дворе кота не оказалось.

— Противный кот, — обиделась Галя. — Не хочет меня проводить. Так ему и передайте, что он противный.

И тут из сада, в щель между двумя досками, протиснулся Егор, подбежал к Гале и положил к ее ногам — мышку!

— Ой, взвизгнула Галя.

— Вот  видишь, — сказал  дед. — Это он тебе сделал подарок, — и по­гладил кота.

Провожали Галю до школы бабушка, Люкс и  Черныш. Бабушка шагала рядом с ученицей. Черныш бежал впереди и все время оборачивался, ему казалось, что бабушка и Галя шагают очень медленно. Шествие замыкал Люкс.

У дома Петровны Галя обернулась и крикнула:

— Не забудьте покормить цыплят!

— Да уж не забудем! — ответила ей мама.

У школы, как и полагается в такой особенный день, было очень весело. Здесь толпились мальчишки и девчонки, стояли их родители и учителя, а над ними плескались флаги.

Черныш моментально разыскал Андрея и от радости стал прыгать, пыта­ясь лизнуть его хотя бы в подбородок. Андрюшка закричал:

— Черныш! Пошел домой!

Но Черныш не послушался, а кинулся к Гале. С ней, когда прозвенел зво­нок, он ухитрился прошмыгнуть в школьный коридор и даже добежал до Галиного первого класса. Но тут его заметил Колька Самойленков, подхватил на руки и потащил к Андрюшке на второй этаж.

Андрюшка хотел отнести щенка на улицу, но в конце коридора увидел учительницу, перепугался и принес Черныша в класс. Там они с Колькой поса­дили Черныша в парту и пристращали:

— Смотри, если залаешь, мы тебе всыплем и за грибами не возьмем.

К счастью, в парте, на Андрюшкином портфеле. Черныш уснул и проспал: весь урок, ни разу не тявкнув. Зато дома он расхвастался и объявил Люксу, Егору и петуху Пете:

— А я в школе вместе с Андрюшкой учился.

— Ну, как там? — спросил Петя. — Трудно, наверно?

— Нет, нисколечко не трудно, только тесно!

— Почему же тесно? — не понял Петя.

— А там всех в такие ящики садят, ну в парты, и велят сидеть тихо-тихо

Вечером, когда у знакомой калитки собрались корова, козел Козел и молочница Марта, во дворе уже не было двух их друзей. Молодой пес Чер­ныш, прошу заметить, уже не щенок, а пес, выслеживал на синих озерах диких уток. Кот Егор укатил на автобусе в неведомый город.

— Да, — заявил воробей, — жизнь идет...

Знакомая корова тяжело вздохнула, Марта потерлась о забор и, глядя на печального Люкса, сказала: