В высоких домах зажигались окна — одно за другим, как гирлянды лампочек на елке.
Кто?то забыл у ворот саночки. Два человека торопливо шли по мостовой и размахивали руками.
В самом конце улицы, там, где начинался бульвар, все сливалось в мохнатое, белое пушистое… Шел снег.
В комнате пахло хвоей. Большая елка стояла в углу, и стеклянные шары тускло поблескивали на ней.
Давно уже пора было зажигать елку, но мама еще не вернулась с работы. Ее вызвали в больницу в пять часов, а теперь… Таня посмотрела на часы — маленькая стрелка приближалась к девяти.
Опять весь вечер без мамы! А сегодня Новый год. Правда, мама сказала, что она постарается прийти пораньше и они вместе зажгут елку и чтоб Сережа никуда не уходил. Он и не уходит никуда, сидит дома. Да ведь молчит все время, не разговаривает. Только спросил один раз: Кушать не хочешь. Ну, посмотри картинки, мама скоро придет»…
Нет, не идет мама, и Сережа не разговаривает, и картинки все уже старые, знакомые. Скучно. Таня прислонилась к спинке дивана и задумалась.
Какой хороший Новый год был в прошлый раз! Мама и папа были дома. Пришли знакомые ребята и принесли волшебный фонарь. А в фонаре были картинки про медведя, и про лису, и про дедову избушку…
Отчего это в комнате вдруг посветлело?
— Сережа, посмотри, у нас окошко светится! Отчего это, Сережа?
— Это от фонаря, — сказал Сережа не оборачиваясь.
Он барабанил пальцами по замерзшему стеклу и тихонько насвистывал какой?то марш. В другой вечер он давно нашел бы себе занятие и уж непременно между делом не раз подразнил сестру, но сегодня даже ссориться не хотелось. И правда, что за неудачный Новый год! Мама весь вечер на работе, а его оставили дома, с Танюшкой. И отца нет — он со своим начальником уехал прокатывать по зимнему пути новую машину.
Сережа представил себе на минуту, как вспыхивают и снова гаснут фары и вихрем разлетается впереди машины снег. Хорошо! У отца хорошая профессия. Быть шофером хорошо! ’’Быть шофером хорошо, а летчиком лучше…» Откуда это? Ах да, из Маяковского, из Танюшкиной книжки ’’Кем быть?»: ’’Летчику хорошо, а матросу лучше…» Вот в том?то и дело, что выбрать себе одну профессию почти невозможно. А если б существовала такая машина, которая и летала бы, и ездила, и плавала? Ведь тогда ее водителю можно было бы стать сразу и летчиком, и шофером, и моряком! Стой?ка! Это можно попробовать.
Сережа оглянулся на сестру и тихонько на — правился в свой угол, где было его хозяйство: рейки, планки, гайки, старый футбольный мяч с заплатой на боку… У Танюшки свой угол — там живут всякие девчоночьи игрушки: молчаливые, неподвижные куклы (а одна уже такая старая, ватная, что даже Таня с ней не играет), неуклюжие байковые медведи, мячики, запрятанные в сетки…
Но маневр не удался: Таня, задумчиво сидевшая на диване и как будто даже задремавшая, живо вскочила и подбежала к брату:
— Ты что будешь делать, а, Сережа?
— Да ничего особенного, — скучным голосом сказал Сережа, пряча за спину руки с молотком и гвоздями.
— Я посмотрю, хорошо?
— Да ты все сто раз видела! Ну шла бы к своим куклам… Ладно, ладно, только не хнычь, пожалуйста! Садись вот сюда и не мешай, хорошо?
— Хорошо, хорошо, не буду мешать. Ты это что, ты машину будешь делать, да?
— Я сказал — сиди тихонько…
Поблескивают на елке шары. За окном падает снег. В углу, за перевернутым стулом, строится необыкновенная машина.
У нее кузов автомобиля и пропеллер самолета. У нее горделивая труба красавца парохода и капитанский мостик. ’’Право на борт! — командует капитан. — Отплываем! Улетаем! Поехали!»
Не играют — забывают,
Забывают — не играют.
Таня широко открытыми глазами смотрела на гостью.
— Как вы сказали?
— Не надо спать, — проворчала гостья, — тогда все услышишь.
— А я не сплю, я жду маму.
— Ах, ты ждешь маму? — смягчилась гостья. — Так имей в виду, что мама тоже ждет вас! Тебя и твоего брата. Она сама не может прийти.
— Почему? — огорчилась Таня.
Гостья опять рассердилась.
— Вот сидят они и ждут, будто ноги не HflVT! — пробормотала она. — Как будто сами ходить не могут! А мама устала, а мама весь день на ногах, а мама ждет их после работы!
— Так мы пойдем к ней, бабушка! Где она?
Но старушка, не отвечая, забегала по комнате. Она семенила мелкими шажками, заглядывала во все углы и бормотала:
Недалеко, недалечко — Там на улицу крылечко И на улицу окно, Да волшебное оно!
— Волшебное окно? — повторила с восторгом Таня. — А почему?
Старушка три раза обернулась вокруг себя и опять очень быстро забормотала:
— Так блестит и так сверкает, все дороги освещает, освещает все пути и домой велит идти. Там такие разговоры, там лежат игрушек горы. Ваша мама у окна, ждет детей своих она.
— Ой, бабушка, где это окошко? — закричала Таня. — Где этот дом?
А старушка продолжала бормотать, но уже не так быстро:
Там волшебное окно,
И, по правде, не одно.
Этот дом найти сумейте,
В этот дом войти посмейте!
— Да как его найти? Бабушка!
А старушка свое:
Не бояться, не бежать,
Только, чур, не опоздать!
И, мягко пробежав по комнате, она открыла входную дверь.
Сережа вздрогнул от холода и, потягиваясь, с удивлением посмотрел на старушку гостью.
А та сейчас же обернулась:
— Эй, мальчик, ты слышал меня?
Не бояться, не бежать,
Только, чур, не опоздать!
Сережа молча кивнул головой. Он не мог понять, откуда взялась эта странная гостья.
— Мы не будем бояться, — горячо сказала Таня. — Правда, Сережа?.. Только вдруг мы опоздаем и не найдем маму?
— А вы поезжайте на машине! — быстро сказала гостья и показала рукой на Сережин угол.
Сережа вскочил со стула.
— Она еще не готова, — сказал он. — Откуда вы про нее знаете?
Старушка погрозила ему:
— Это что еще такое? Он машину не достроил, а теперь пора идти. Может, выстроишь в пути?
И она выбежала из двери. А в комнату снова ворвалось белое облако морозного пара, и дети услышали, как сквозь сон, слова уходящей гостьи:
— Торопитесь, торопитесь, не опоздайте… Берегитесь Ледяного Ветра. Он захочет оставить вас в Старом году…
— Сережа, ты слышал? — сказала Таня шепотом. — ’’Берегитесь Ледяного Ветра!..»
— Одевайся потеплее, — сказал Сережа сурово. — Нам надо торопиться, уже скоро десять часов.
На секунду ветер утих, и они ясно увидели у самого фонаря блестящие, сияющие окна большого дома. Они так ярко освещали улицу, что Таня закричала:
— Дом с волшебными окнами! Сережа, скорей! — и потянула брата за руку.
С трудом им удалось пробиться сквозь снег, но они увидели самый обыкновенный дом — шестиэтажный, новый. Все окошки одинаковые, и за всеми окошками — елки.
— Ой, Сережа, он не волшебный! — грустно сказала Таня. — Он самый обыкновенный. И мамы в окошке нет.
— Идем дальше, — решительно сказал Сережа.
Ребята пробивались сквозь снег то вправо, то влево, но дома с волшебными окнами не было, а снег валил все гуще и гуще, и за его густой сеткой скоро уже нельзя было разглядеть ничего, кроме очертаний незнакомого леса вдали.
И вдруг дети увидели впереди себя мчащиеся вихрем саночки. Их везла вереница белых мышей, а в саночках сидела и, обернувшись, махала рукой старушка в заснеженной шубе и в большом пуховом платке.
— Бабушка! — крикнула Таня. — Это та самая бабушка, что к нам приходила!
Таня побежала за саночками, но споткнулась о какой?то сучок и упала, не выпуская Сережиной руки. И оба они покатились по снегу куда?то вниз.
— Держись за меня! — успел только крикнуть Сережа.
Но Таня уже вскочила на ноги и с изумлением оглядывалась.
Унесут коньки чудесные
Прямо в страны неизвестные,
В страны елочных чудес —
В новогодний зимний лес.
А в лесу кто?то рубил дрова. И Таня первая заметила за деревьями маленького старичка в тулупе и подшитых валенках.
Старичок работал и мурлыкал себе под нос:
Нарублю?ка я дровишек
Для девчонок и мальчишек,
Чтобы стало им теплей,
Чтобы стало веселей.
Таня, на удивление Сереже, ловко затормозила.
— Дедушка, — закричала она, — как нам выйти из лесу?
Старичок медленно выпрямился и посмотрел на детей.
— Я бы вас провел, милые, да ведь я на работе, с работы не уйдешь.
— А какая у вас работа, дедушка? — спросила Таня.
— Да вот дров нарублю, а потом замораживать пойду. Окна вот сегодня уже все заморозил, да еще работа задана… — И старичок вздохнул.
— Ой, дедушка, вы умеете окошки замораживать! — с восхищением сказала Таня. — А какая еще у вас работа?
Но Сережа недоверчиво смотрел на старичка.
— Дед смеется над тобой, а ты веришь, — сказал он негромко.
Старичок, нахмурив косматые брови, разглядывал Сережу, — Ишь ты, какой недоверчивый! — спокойно
11 сказал он. — У меня, девушка, вот еще какая работа: двое ребятишек тут должны, говорят, пройти, так мне велено их заморозить.
— Почему, дедушка? — испуганно шепнула Таня.
— А потому, милая, что они ищут чего не надо! — И старичок зашептал, тревожно оглядываясь по сторонам: — Дом с волшебными окнами ищут! А хозяин мой их туда не пустит, нет… Мой хозяин не любит, чтобы дети туда ходили.
— Да почему же, дедушка?
— А потому, что туда Новый год приходит, детям счастье приносит. А мой хозяин не любит счастливых детей, нет, не любит.
Старичок еще раз боязливо посмотрел по сторонами снова зашептал:
— Он уже сколько детей изловил на своем веку! Как увидит веселого мальчишку или девчонку, так сейчас поймает. А уже куда он их потом девает, не знаю.
Сережа крепко взял сестренку за руку. Он слушал теперь деда внимательно и настороженно.
— А кто ваш хозяин, дедушка? — насупившись, спросил он.
— Мой хозяин, милые, господин Ледяной Ветер.
— Господин Ледяной Ветер… — повторила Таня. — Как странно… А тебя как зовут, дедушка?
— А я Морозкой зовусь, милые, Морозкой.
— Морозкой? — обрадовалась Таня. — Так ведь ты совсем не страшный, дедушка Морозко! За что же ты хочешь тех ребят заморозить?
— А вы уж не те ли дети будете? — подозрительно спросил Морозко. — Сказано было: мальчик в шапке — ушанке и девочка в белой шубке. Так и есть — те самые. Стойте, я вас сейчас заморожу!
— Дедушка, не дурите, — твердо сказал Сережа. — Вы лучше нам покажите дорогу. И что это у вас за хозяин, не пойму! Зря вы его слушаетесь.
— Ох, милые, дурной хозяин, — вздохнул Морозко. — И тулуп у меня прохудился, и валенки дырявые, а новых не допросишься никак. Все говорит — не полагается, не отслужил еще. А мне уж, милые, да — авно на пенсию пора…
— Каррр! — закричала сидевшая на дереве ворона. — Карр! Рразболтался, старый дуррак!
— Заморожу! — крикнул Морозко и замахнулся на ворону.
А дети побежали дальше.
— Эй, милые, крикнул им вдогонку Морозко, — погодите, дорогу покажу!..
Но только дети обернулись к Морозке, как вдруг струя ледяного ветра пронеслась по лесу.
Глава пятая
ГОСПОДИН ЛЕДЯНОЙ ВЕТЕР
Стало так холодно, что сердце готово было остановиться. Пальцы оледенели и перестали слушаться.