Тут Маша остановилась и клиентку спрашивает:
— Интересно я вам про тараканов рассказываю?
— А много ещё? — с надеждой спросила женщина.
Нет, совсем немного осталось. Этот человек плачет, а сотрудник ему говорит: «Два раза ты меня не слушал. Больше я тебе ничего не скажу. Только ты рыжего таракана не убивай». Человек, который с тараканами, домой ушёл. Назавтра приходит на работу весь-превесь в слезах. Его все спрашивают: «Что случилось?» — «А вот что. Я домой пришёл, там одни тараканы. И этот рыжий, на костылях, спрашивает: „Ну как дела, хозяин?“ Я как закричу: „Какой я тебе хозяин?“ — и как тресну его столовой ложкой по лбу, он и сдох». — «Ну и что?» — спрашивают на работе. «Ничего, — говорит человек. — Со всего города тараканы на похороны собрались. У меня теперь тараканов в сто раз больше стало». Всё, конец.
Красивая клиентка была поражена. Она внимательно всё прослушала про тараканов и говорит:
— Я к вам в ателье столько раз прихожу, и никогда у вас материалов хороших нет. Ничего интересного и особо модного.
Маша даже обиделась за родное ателье:
— Как ничего особо модного? А вот мешковина из Италии.
— Интересно, — говорит клиентка, — как может быть мешковина из Италии? У них там даже картошки нет. У них там одни апельсины. А апельсины в ящиках бывают, а не в мешках.
— Мешков у них нет, — согласилась Маша, — а мешковины завались. Потому что это самый модный материал в этом осенне-летнем сезоне. Сейчас все о мешковине просто мечтают.
— Почему? — удивилась клиентка. — Почему никогда о ней не мечтали, а в этом осенне-летнем сезоне начали?
— Потому что этот осенне-летний сезон будет особенно жарким. Такая жара раз в сто лет бывает. Наша Земля будет очень близко от Марса пролетать.
Вежливая клиентка совсем запуталась:
— При чём тут Марс? Тепло-то от солнца бывает.
— Правильно, от солнца. Но когда мы к Марсу подлетим, он всю атмосферу на себя оттянет. И с нашей стороны атмосферы будет мало. Поэтому солнце без задержки всех нагревать начнёт. Понятно?
Маша на себя поражалась — как это всё из неё сыплется? Она за всю жизнь не наговорила столько ерунды, сколько за эти два дня.
— Понятно, — сказала женщина. — А при чём тут мешковина?
— Мешковина с дырочками. Через неё и ветер проходит, и загорать можно. Давайте я сошью вам вечернее платье из мешковины, с вышивкой.
— Это не очень дорого? — спросила клиентка.
— Нет, совсем не дорого. Ведь я ученица.
Клиентка согласилась, и они стали размеры снимать. Измерили клиентку с головы до ног.
Маша тут же за ножницы схватилась. Стала мешковину резать.
— Что-то вы не так делаете, — сказала женщина. — Надо сначала выкройку из бумаги сделать.
— Передовые методы! — объяснила Маша. — Новая культура производства! Сейчас мы прямо на вас приметаем и сразу же шить начнём. Вы сегодня в платье и уйдёте.
— Ой, как хорошо! — сказала женщина.
Маша стала примётывать и увидела, что размахалась. Что ни в каком вечернем платье из мешковины клиентка сегодня не уйдёт. В лучшем случае, в летнем облегчённом, с коротким рукавом. Тогда она клиентку спросила:
— Скажите, пожалуйста, как вас зовут?
— Ирина Вениаминовна.
— Я забыла вам сказать, Ирина Вениаминовна, что ещё в моде короткие спортивные платья сарафанного типа. Сейчас ими вся Италия охвачена и юг Франции.
Ирина Вениаминовна сказала, что она ничего об этом не знает.
— Наверное, это очень красивая мода, если ею охвачена вся Италия.
Но она не выразила немедленного желания перейти на спортивное платье сарафанного типа. Видно, идея недорогого вечернего платья из мешковины с вышивкой была для неё более привлекательна по возрасту.
Маша решила шить дальше, что получится, и уже потом, когда выйдет удача, уговорить Ирину Вениаминовну это носить.
Она внесла кое-какие поправки, сделала выкройки из газеты, но когда она стала собирать всё в одно целое, она поняла, что и сарафанное южнофранцузское платье куда-то исчезло. И если клиентка прямо сегодня в чём-то уйдёт, то это будет максимум безрукавка бальная плюс юбка конноспортивная… южнопляжный вариант.
Слава богу, явилась мужская брючница Четверикова в подушке, надетой треуголкой. Следом за ней прошла товарищ Сабинова, щёлкая ножницами. Они немного отвлекли клиентку. Но после того как они прошли, Ирина Вениаминовна насторожилась и у неё стал такой вид, словно она хотела спросить: «А что это с этой женщиной? Почему она в подушке ходит?» И если она ничего не спросила, то только из-за своей повышенной интеллигентности. А Маша сказала:
— Вы знаете, сегодня какой-то день невезучий. Как вы смотрите на вечерние шорты из мешковины?
— Которыми охвачены вся Англия и Южная Скандинавия? — ехидно спросила Ирина Вениаминовна. — Это всё, что осталось от вечернего длинного платья?
— Ещё четыре носовых платка.
— Из мешковины?! Нет уж, не надо.
«Эх, — подумала Маша. — Не понимает. Это же так удобно — носовой платок с дырочками. Сморкаешься — и всё пролетает. В руках чистый платок остаётся. И стирать не надо, только гладить».
Пришёл высокий закройщик Лопухин, потом кудрявая пуговичница Чуркина. И спрос на Машу резко повысился.
— Простите, Маша, я бы хотел с вами поговорить, — сказал Лопухин.
— И я бы хотела, — сказала мокроголовая Чуркина.
— И я бы! — закричала товарищ Сабинова. — Ученица Филипенко, срочно зайдите ко мне.
Вместе с этими словами из её двери вылетело много-премного пуха.
— Сейчас! — ответила Маша. — Я только Ирину Вениаминовну провожу, клиентку постоянную.
Они вышли на улицу. Маша не отходила от Ирины Вениаминовны ни на шаг. И провожала её всё дальше. Она говорила:
— Вы не удивляйтесь, что я вас провожаю. У нас теперь в ателье только так. Передовые методы, новая культура обслуживания. Провожаем клиентов до всех видов транспорта.
— Я вам очень благодарна, — отвечала Ирина Вениаминовна. — Если вы уж так любезны, позвоните мне, когда у вас будут новые ткани. А то у вас уже два года шаром покати. Вот вам мой телефон.
Она дала Маше визитную карточку:
У метро они расстались. Маша тоже захотела себе такую карточку. «Маша Филипенко. Сотрудница ателье „Силуэт“ № 78», Но она поняла, что, наверное, она уже не сотрудница. И направилась не в ателье, а прямо в Институт Улучшения.
Мимо вахтера она прошла по-деловому, как своя, и поднялась к научному руководителю.
— Здравствуйте! — закричала она. — Здравствуйте… — Она забыла, как профессора зовут, высунулась из кабинета, посмотрела табличку на двери — «Профессор Баринов Д. Д.» — и снова засунулась: — Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич. Я всё поняла про ателье номер семьдесят восемь.
— Я вовсе не Дмитрий Дмитриевич, — сказал профессор, — а Дементий Дементьевич. И что же вы поняли?
— Почему у них ничего не повышается. Я уже два дня там проработала.
— Два дня это мало. Но если вы поняли, напишите докладную записку и передайте мне. Вот вам стол, садитесь и пишите.
Маша села и написала:
— Написали? — спросил Баринов.
— Да.
— Хорошо, оставьте, будем рассматривать. Если всё окажется правильным, примем меры. А вам найдём новую работу. Ждите от нас открыток.
Маша грустная пошла домой и стала ждать открытки, как люди зимой ждут лета, а летом отпуска.
Глава 2.
Вторая профессия Маши Филипенко. Один в поле не воин
Маша ждала от них известий, а известий не было.
«Какие противные! — думала Маша. — Хотят извещают, хотят — нет. Когда я буду взрослая, я буду не такая. Я всех буду извещать».
В классе жизнь шла своим чередом. Екатерина Ричардовна даже не заметила, что Маша стала улучшательницей и по-прежнему ставила ей то двойку ближе к тройке, то тройку ближе к двойке.
Сегодня на уроке она сказала:
— Ребята, называйте мне домашних животных.
Ребята стали кричать:
— Собака! Лошадь!
— Овца!
— Бык!
— Курица!
— А ещё? — сказала Екатерина Ричардовна.
— Всё, — ответили ребята. — Больше нет.
— Кончились животные.
— Эх вы! А самого домашнего зверя забыли. Давай, Маша, называй.
А Маша и не слышала ничего. Она о мешковине думала и о вечерних валенках на высоком каблуке. Она молчит. Екатерина Ричардовна ей подсказывает:
— Что ж ты, Маша. Вот у бабушки живёт. Ласковый такой, с усами. Кто это?
Маша как ляпнет:
— Дедушка!
Валера Готовкин в жизни так не смеялся. У него от смеха мыльные пузыри изо рта пошли. Екатерина Ричардовна сказала:
— Ой, не могу! Беру тайм-аут на две минуты. Смейтесь, кто сколько хочет. — И даже ругать Машу не стала.
А вечером открытка пришла.
Маша сразу нарядилась и в институт пошла. На ней была длинная юбка до пола и белая кофточка. Профессор Баринов был потрясён и сказал ей в своём кабинете:
— Есть две заявки на улучшение. Первая — сельскохозяйственная, с отрывом от обучения. Вторая — торговая, без отрыва от школы.
Маша сказала:
— Я хочу с отрывом. — Уж больно её тройки измучали.
— Тогда придётся пригласить родителей.
— А можно пригласить Екатерину Ричардовну? Это наша учительница. Она добрая, она поможет.
— Можно пригласить Екатерину Ричардовну. Можно и директора школы. Можно и из Министерства просвещения кого-нибудь. Но главное, чтобы были папа и мама.
Маша пошла домой. Уговорить родителей на отрыв. Эта операция будет посложней, чем работа в ателье № 78.
Теперь пришла пора поговорить про Машиных родителей. И надо о них узнать всего побольше, чтобы они неожиданно чего-нибудь не выкинули.
Как вы знаете, родителей себе не выбирают. Берут, какие достаются. Но достаются почему-то самые лучшие.
Я сколько хочешь знаю людей, которые недовольны своими учителями, соседями по парте, своей работой. Даже руководителями Центрального телевидения: мол, что это за ерунду у нас показывают! Но я не знаю людей, которые недовольны своими родителями.
(Это всё у нас. Может быть, у них, у капиталистов, наоборот. И какой-нибудь человек ужасно возмущается: «Ах, зачем мои родители миллионеры! Лучше бы они были из трудового крестьянства и воспитали бы меня тружеником».)
А Маше Филипенко особенно повезло. Ей достались просто самые лучшие родители. Мама — технолог в троллейбусном парке. Папа — инженер с электрическим уклоном. Они были современные люди, любили музыку и конный спорт. Говорят, что папа в молодости был хиппи.
Маша прибежала домой и заявила:
— Папа и мама! Вас срочно вызывают!
Папа сразу сказал:
— Допрыгалась! — но даже с места не сдвинулся. Как читал на диване фантастику, так и продолжал читать. А мама спросила:
— Почему срочно?
— Потому что весь урожай может пропасть.
Мама отошла от телевизора, отложила в сторону жилетку, которую вязала, и спокойно произнесла:
— Не дави на психику и спокойно расскажи. Мы твои методы уже давно изучили.
У Маши действительно были методы. Она, например, прибегала в дом в слезах и говорила, что на свете есть злые и жестокие люди. И что ей, Маше, тяжело, потому что они котёнка на помойку выбросили. И что все взрослые такие. Тогда папа говорил:
— Не все. Есть и хорошие. Не рыдай, тащи сюда своего котёнка.
Маша сразу переставала плакать. Так она натаскала домой много всякой полудохлой живности: галчонка Кралю, кудлатую собаку Астру, рыбок. Ухаживали за всем этим разнообразием, разумеется, родители — папа и особенно мама.
— Так зачем нас срочно вызывают?
— Понимаешь, мама, группу молодёжи посылают за город, чтобы усилить сбор урожая. И меня тоже, как сотрудника Института Улучшения Производства.
Папа и мама совсем отложили свои дела и решили всё выслушать от начала до конца. Пришлось Маше рассказывать про то, как в школе писали сочинения, про то, как она попала в незамутнённые, про то, как она уже работала в ателье.
Папа посмотрел на маму, улыбнулся и сказал:
— Ладно. Будь по-твоему. Поехали к профессору Баринову.
Папа с мамой нарядились. Папа даже галстук надел. И они приехали.
Дементий Дементьевич принял их очень серьёзно. Посадил в большие кресла в своём кабинете. Позвонил в кнопочку и сказал секретарю:
— Ко мне, пожалуйста, никого не пускайте. У меня важные посетители.
Он рассказал папе и маме, что Институт Улучшения приносит много пользы. Что ребята по-новому подходят к взрослым работам и дают полезные рекомендации. Они решают всякие загадочные проблемы.
Папа на это сказал, что у них на заводе есть одна загадочная проблема:
— Мы выделяем детали на пятьсот пять телевизоров. А на склад поступает только пятьсот. Пять телевизоров куда-то деваются.
— Вы напишите нам заявку об этом. Мы направим к вам улучшателя, — сказал Баринов. — И проблема будет решена.
— Не знаю, не знаю! — сказал папа. — Лучшие умы нашего завода, все контролёры в тупике, а вы возьмёте и решите?
— А мы возьмём и решим! Потому что у нас работают незаштампованные мозги. И мы просим родителей оказывать содействие.
— А как же её отметки? — спросила мама.
— Это мы берём на себя. Опыт показывает, что работа улучшателем улучшает успеваемость. Даже читаемость книг у ребят повышается.
— Ладно! — сказал папа. — Тогда по рукам.
Дома он сказал маме, что профессор Баринов ему очень понравился.
Под конец разговора они обговорили, сколько одежды давать Маше в сельскую местность и что объяснить в школе Екатерине Ричардовне.
Через день мама провожала Машу за город. Она несла рюкзак по платформе и говорила:
— Пятая по счёту остановка будет называться Опалиха. Прямо напротив станции правление. Там тебя встретит бригадир Шкатулкин. В правлении есть телефон. Позвонишь и скажешь, всё ли у тебя в порядке.
— Хорошо, мама.
— Желаю успеха в повышении урожайности!
Маша вошла в вагон и сразу же высунулась из окошка. Электричка поехала.
— Мама, ты не беспокойся. Я буду учить математику. Я вернусь, ты меня не узнаешь!
ЦИФРЫ И ДОКУМЕНТЫ
1. «ПРИКАЗ от 21-го 9-го о зачислении ученицы Филипенко М. А. на должность бригадира полеводческой бригады с заданием собирать кабачки сорта им. Мичурина.
Приказываю зачислить с окладом 90 руб.
Директор совхоза Демидов».
2. «ПРИКАЗ от 29-го 9-го об объявлении строгого выговора бригадиру полеводческой бригады Филипенко М. А. за просыпание на работу и за неявку всей бригады.
Приказываю объявить.
Директор совхоза Демидов».