В глазах Леночки зажглись удивление и зависть:
— А меня бы ты не взял с собой?
Толя задумался и угрюмо сказал:
— Но этот полет рискованный…
Леночка мгновенно вскочила с кресла:
— Меня ничто не пугает!
— И там может не оказаться таких планет, на которые ты хотела бы попасть…
— Окажутся! Я слышала, что…
В это время дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился Колесников.
— Ну как тут у вас дела? — спросил он, поглядывая на Толю.
— Леночка, кажется, хочет лететь…
Глава 8. СРОЧНО НУЖЕН БАЛЛАСТ
Когда Леночка захотела присоединиться к ним и осталось только одно свободное место, Колесников сказал, что «Звездолет-100» может взлететь и без пятого члена экипажа. Он сказал это, когда все по его просьбе собрались на следующий день на скамейке бульвара Открытий, неподалеку от их дома.
— А корабль не будет слишком легким? — спросил Толя. — Не случится авария?
— Вместо пятого члена экипажа, — пояснил Колесников, — возьмем балласт: каждый захватит с собой по десяти килограммов каких-нибудь вещей, только не очень объемных…
— Книги! — выпалил Толя, но тут же спохватился: — А может, лучше взять добавочное топливо?
— Тише! — попросил его Колесников. — Спокойней! Все, что касается технического оснащения и питания звездолета, я беру на себя; я уже изготовил второй ключ от корабля и точно высчитал, когда его заправят топливом, пищей и всем необходимым и он будет готов к полету, и вот здесь-то мы с вами… Ну, в общем, понимаете… Это будет завтра вечером… Итак, берите с собой груз.
— Я захвачу побольше красок и листов для живописи; вот попишу там, вот порисую! — обрадовался Алька, и Колесников не возразил ему.
— И я постараюсь ничего не забыть, — улыбнулась Леночка. — Ой, смотрите, Обжора!
И правда, возле низкой ограды бульвара медленно прошел Жора; одно ухо его, как радиолокатор, было чутко направлено на ребят, и оба глаза настороженно косились на их скамейку. Когда он проходил возле них, все умолкли: не хватало того, чтоб он пронюхал об их завтрашнем рейсе! По лицу Жоры, несчастному и унылому, было видно, что ему страшно хочется подсесть к ребятам и узнать, о чем они секретничают. Но у них были такие замкнутые, отчужденные лица, что сразу было видно: они не испытывают ни малейшего желания подпустить его к себе даже на пять шагов…
Наконец Жора не вытерпел и спросил:
— Ребята, можно мне к вам?
— Ни в коем случае! — сказал Колесников. — Чтоб и духу твоего не было здесь! Даю тебе минуту и пятнадцать секунд.
Жора жалобно посмотрел на Леночку. Однако Леночка даже не подняла на него глаз, и тогда Жора-Обжора отпрянул от них, чтоб уложиться в отпущенное Колесниковым время.
Впрочем, ребята и сами оставались на этой скамейке не больше десяти минут; Колесников сжато и точно дал каждому задание — что захватить, что написать в оставленной на столе записке, в какое время выйти из дому незаметно и порознь, где встретиться, какой дорогой добираться до космодрома, ну, и тому подобное. На себя он взял самое трудное: принести из магазина детские космические скафандры и особые комбинезоны для высадки на планеты и другое необходимое в полете оборудование.
— Мальчики, — сказала Леночка, перед тем как Колесников разрешил им разойтись, — а если я не донесу своего чемодана?
— Я тебе помогу! — отозвался Толя, на полсекунды опередив Альку, который произнес точно те же слова.
— Никакой помощи, — проговорил Колесников. — Идти по одному. Иначе нас могут обнаружить.
— Что ж мне делать? — со вздохом спросила Леночка.
— Выбрось что-нибудь из чемодана, — был ответ: при всех Колесников и с ней разговаривал сурово. — Все. Расходимся тоже по одному… Строго держать язык за зубами! Встретимся завтра в двадцать один ноль-ноль возле музея художника Астрова…
Алька вышел в сумерках и старался держать себя так, как сказал Колесников: не вращал по сторонам головой, ни с кем из встречных во дворе не заговаривал и на вопросы, куда это он отправляется, беззаботно отвечал: «Да тут в одно местечко поблизости, скоро вернусь…»
Для каждого из членов экипажа Колесников придумал ответ.
И хотя Алька не вращал головой, но все-таки успел заметить, как с промежутком в две-три секунды из соседнего подъезда выскочил Толя с чемоданом, а из следующего — Леночка, и несла она в руках такой чемоданище, что Альке стало страшно: не дотащит его и полет не состоится!…
Однако вел себя Алька в точности так, как сказал Колесников, и так же вел себя Толя: никто из них не кинулся на помощь девочке. Ребята, как незнакомые друг другу, быстро удалялись в сторону ворот. Первым несся Толя, за ним — Алька. И когда Алька, немножко нарушая правила побега, на какую-то долю секунды кинул прощальный взгляд на родной двор с платанами и желтой будкой с двумя роботами, он увидел прячущегося за деревом Жору.
— Куда ты с таким чемоданищем, Лен? — спросил он, подбежав к девочке, и Алька подумал: вряд ли они теперь оторвутся от Земли и взлетят.
— А тебе что? Иду куда хочу! — ответила Леночка, и ответила совсем не но правилам, потому что но правилам, разработанным Колесниковым, она должна была сказать встречному: «Я к бабушке на два дня».
— Леночка! — увязался за ней Жора-Обжора. — Разреши мне помочь… Я запросто донесу твой чемоданище!
— Не разрешаю!
Оставаться у ворот было опасно, и Алька быстрым шагом пошел дальше и тут же наткнулся на Толю, который, оказывается, тоже все видел и слышал.
Ребята прошли вперед и услышали сзади топот Леночкиных ног и голос Обжоры.
— Но куда ты? Куда? — выспрашивал он.
— Там тебе никогда не бывать! — уже совсем безрассудно, вопреки всем правилам, расхвасталась Леночка. — Там прекрасно! Ослепительно! Туда таких не берут!
— Каких? — сильно стуча ногами, спрашивал Жора, и голос его звучал довольно жалобно. — Каких туда не берут?
— Туда берут таких, кто…
— Я исправлюсь… Возьми меня!
— И не думай! Нельзя! — непреклонно отвечала Леночка. — Уйди, а не то сейчас Колесников увидит тебя!
Алька с Толей прямо-таки зажмурились от страха: она забыла обо всех предупреждениях и почти выдала их!
— Значит, и он с тобой? И он? И он? — замирающим голосом спросил Обжора.
— Да! — твердо ответила Леночка. — И не дергай за чемодан, я и так едва тащу!
— Давай же его мне! Сколько можно просить! И ребята, обернувшись, увидели, как Жора выхватил из рук Леночки чемодан, водрузил на правое плечо и такими шагами кинулся вперед, что Леночка едва успевала за ним, а Алька с Толей побежали изо всех силенок, чтоб он не догнал их.
Вот наконец и большое стеклянное здание музея Астрова и Колесников с туго набитым мешком возле него.
— Что это? — Колесников каким-то образом разглядел во тьме Леночку с ее носильщиком. — Как вы допустили это!
— А что мы могли сделать? — стал оправдываться Толя. — По правилам…
Колесников опустил мешок, бросился навстречу приближающимся голосам — оттуда донесся шум возни — и вынырнул из темноты: в одной руке он легко нес громадный чемодан, другой — вел Леночку.
— Быстро! — сказал он. — Быстро!
А сзади с криком бежал Жора:
— Леночка, куда ты? Ребята, и я с вами! Огромными шагами, можно сказать бегом, мчались ребята по Марсовой улице, а за ними катился его крик. Прохожие то и, дело останавливались и удивленно глядели на бегущих с чемоданами. Колесников тащил на одном плече мешок и по-прежнему вел за руку Леночку, Толя, обливаясь потом, нес ее и свой чемоданы, а рядом бежал Алька и, как заведенный, просил дать и ему понести Леночкин чемодан.
А за ними гнался Жора-Обжора и упрашивал взять его с собой.
— Что ж нам делать? Как мы сядем незаметно в звездолет? — спросил Алька.
— А кто виноват? — совсем рассердился Колесников. — Есть один способ избавиться от него… Ленка, скажи ему что-нибудь крепкое.
— Что? — моргнула ресницами Леночка.
— Что-нибудь такое, чтоб он не шумел, не гнался за тобой, не выдавал нас, не…
— А что сказать? Я уже многое говорила ему…
— Ну, если ты не знаешь, — ответил Колесников, — остается самое плохое…
— Что, не полетим? — прямо-таки всполошился Толя. — Нет-нет, это невозможно!
— Считайте, что свой балласт вы взяли напрасно, — сказал Колесников уже у самого космопорта, видя, что Жора не отстает. — Сейчас услышат его и…
Колесников попросил Леночку привести к ним Жору при условии, что он немедленно замолчит.
— Скажи, что мы возьмем его с собой. — Колесников покрутил на длинной цепочке узкий серебристый ключ, сделанный в виде рыбки, — длинной он сделал цепочку для того, чтоб носить ключ на шее, иначе его легко потерять.
Леночка бросилась назад и привела Жору, тихого и довольного, готового слушаться и подчиняться.
Легко и быстро прошли они возле Алькиного дедушки, дежурившего в этот день на космодроме. Он кивнул им. Никто из других служащих не обратил внимания на ребят, и они быстро зашагали по бетонированному полю. Пока они шли, вверх взлетело несколько кораблей, оставляя за собой огненные хвосты — то красные, то голубые, то фиолетовые…
— А куда вы, ребята? — спросил Жора, когда они подошли к темно-синему остроносому кораблю.
— Туда. — Колесников кивнул на небо, шагнул на трапик, вставил куда-то в дверцу люка ключ, открыл, пропустил в корабль Жору-Обжору, и тот, простучав ногами по трапу, исчез внутри звездолета.
И оттуда донесся его голос:
— А зачем вы летите, ребята?
— Некогда сейчас объяснять, в полете узнаешь! — ответил Колесников и посмотрел на трех членов экипажа. — А теперь вытряхивайте из чемоданов лишний балласт, у нас теперь живой балласт есть!
Глава 9. СТАРТ
Алька открыл свой чемодан и, вздохнув, стал выбрасывать прямо на бетон лишние ботинки, рубахи и несколько больших плоских камней с красивыми прожилками. Толя последовал его примеру, но не так быстро и решительно: он принялся выкладывать из своего чемодана кое-какие толстые книги. Колесников приподымал каждый чемодан, прикидывал на вес и кивал: теперь сойдет… Одна Леночка так в не коснулась своего чемодана. Она неподвижно стояла над ним, склонив голову.
— Лена, даю тебе минуту, — сказал Колесников. — Через три минуты старт. Выбрасывай лишнее…
— У меня нет ничего лишнего…
— Алька, помоги ей, — проговорил Колесников. Алька кинулся к ее чемодану и раскрыл его. Чемодан был туго и очень аккуратно набит всевозможными, сверкавшими в лучах яркого электрического света платьями, кофтами, свернутыми лентами, туфлями и… и, конечно же, разноцветными пластмассовыми коробками: в них были ее любимые игрушки-роботы!
— Леночка, нужно что-то вынуть, — сказал Алька. — Нужно. Что выгружать в первую очередь?
— Платья и туфли… — ответила Леночка.
— Но они ведь ничего не весят! — крикнул Алька. — А коробки очень тяжелые.
— Толя, проводи ее наверх! — сказал Колесников. — И поторопитесь! Через две минуты взлет…
Леночка молча ступила к люку и полезла по узкому трапу вверх, а Толя двинулся следом, отставая от нее на две ступеньки и держа на всякий случай перед собой руки, чтоб она, оступившись, не упала.
— Проследи, чтоб все разошлись но отсекам, привязались и соблюдали хладнокровие! — раздалось за Толиной спиной, и тотчас он услышал за собой громкий стук коробок: Колесников торопливо выбрасывал из Леночкиного чемодана все, что считал лишним. Потом сзади что-то щелкнуло — наверно, закрылась дверь, — Колесников крикнул: «В темпе!» — и Толя, поднявшись за Леночкой но трапу, очутился в узком коротком коридоре с плотно закрытыми белыми дверями. И увидел возле одной из них Жору с расширенными от недоумения глазами.
— А-а-а… взрослые тут есть? — с трудом выдавил он из себя, не двигаясь с места.
— А ты кто — младенец? Несмышленыш? Иди в отсек и привяжись! — Толя подтолкнул Жору в ближайший отсек, в другой проводил Леночку и помог привязаться.
Не успели ребята разойтись по крошечным отсекам, как по коридору пробежал Колесников, и через секунду заревели где-то внизу двигатели.
Звездолет вздрогнул, из динамика раздался громкий голос Колесникова: «Взлет!», и вслед за тем корабль плавно качнулся, оторвался от бетонных плит и почти вертикально ушел в небо.
— Ур-ра! — послышался из динамика ликующий голос Колесникова.
Толя огляделся. В его отсеке была узкая подвесная койка, вмонтированные в стенку экран и столик с пустой, прикрепленной к нему вазочкой, маленькое уютное креслице, привинченное к полу, дверцы в стенке — наверно, шкафчики — и большой продолговатый иллюминатор, в котором был виден стремительно удаляющийся, проваливающийся вниз, сверкающий огнями родной город Сапфирный с его знаменитой Сапфировой бухтой, окаймленной золотыми пляжами, с развалинами древней крепости, с бульварами, садами и проспектами…
Звездолет шел вверх, шел легко, без толчков. Толя расстегнул ремень и выглянул в коридор. Он был пуст. Только сейчас Толя заметил, что внутри корабль красив, как и снаружи: строг, ровно освещен мягким светом; глаза ласкала матовая белизна стен и потолка. Держась за стенки, Толя прошел вперед и очутился в маленьком салоне. Салон буквально ослепил его в первое мгновение красотой узорчатого пластика стен, большим светящимся экраном, разноцветной обивкой пяти кресел и необычной картиной в тонкой темно-зеленой рамке: среди таинственного леса водорослей толчками плывет ярко-серебристая медуза. Уж не Алькин ли отец написал ее? В одной из стен была прозрачная дверь, за ней находилась рубка управления: перед огромным носовым иллюминатором на вращающемся пилотском кресле, сильно подвинченном вверх, сидел Колесников с белым штурвалом в руках — весь нацеленный, собранный, внимательный, и перед ним на светлом щитке виднелись десятки кнопок, клавишей, переключателей, приборов с двигающимися стрелками, с горящими глазками лампочек; сбоку светился еще один экран и висела звездная карта, а на полочке рядом лежали какие-то книги — возможно, справочники и космические лоции, которые могли понадобиться в полете. Толя отодвинул дверь в рубку.
— Как самочувствие? — спросил Колесников, не оборачиваясь. — Как Ленка? Узнай.
Толя постучал в дверь No 1.
Ему никто не ответил, он потянул дверь в сторону и очутился в отсеке.
Леночка сидела в желтом креслице, грустно смотрела в лежащий перед ней на полу раскрытый и на две трети опустошенный чемодан.
— Ну что ты, Лен! — сказал Толя. — Зачем тебе в полете игрушки? Нам будет не до них… Вот когда вернемся…
— Одного Рыжего лисенка оставил!… Он всегда дает мне хорошие советы, но ведь… ведь…
— Лена… Иначе нельзя было, мы б не взлетели из-за такого груза… Кто ж думал, что придется взять и Жору?
У нее от возмущения даже высохли слезы.
— Если бы он не побежал за нами, ничего б не надо было выбрасывать…
В это время изо всех динамиков звездолета, в каждом отсеке, раздался такой спокойный, твердый и уверенный голос, что Толя с Леночкой невольно притихли.
— Говорит космопорт Сапфирного! — звучал голос. — «Звездолет-100», измените свой курс и вернитесь назад. Вы слышите нас? Вы можете сбиться с пути, заблудиться во Вселенной, столкнуться с другими кораблями…
— Не столкнемся, не заблудимся на таком корабле! — бросил в микрофон Колесников.
— Полет без разрешения запрещается! — продолжал голос. Слышимость была прекрасная: двигатели работали почти бесшумно.
— Не беспокойтесь, все будет в порядке! — ответил Колесников, и его голос тоже вылетел изо всех динамиков.
— Вы не прошли медосмотра и спецподготовки, необходимых при дальних полетах! — по-прежнему настаивал голос. — А главное, вы не достигли возраста, когда допускается самостоятельный полет…
— А мы докажем, что имеем право на полет! — прямо-таки захлебнулся от переполнивших его радостных чувств Колесников, и Толя представил на миг его счастливое, самоуверенное лицо. — Корабль-то отличный!