— Но откуда же голос? — спросил Алька.
— Я вижу купола! — весь дрожа, сказал Толя. — Гигантские, прозрачные купола под водой! Наверно, здесь вся цивилизация ушла под воду! Почему? Внезапно опустилась суша или разумные существа этой планеты никогда не знали твердой суши?
— Дайте мне… Я тоже хочу посмотреть! — Алька оттащил Толю за руку и увидел сверху, с их медленно летящего корабля, сквозь толщу голубоватых вод сферические, правильной формы купола и внутри них игру серебристых бликов, острые вспышки, частую пульсацию сильного света — и больше ничего…
— Летим дальше! — подал команду Колесников. — Здесь кружить бесполезно, вся планета покрыта водой…
— Ой, постой, Колесников, не улетай! — взмолилась Леночка. — Здесь так красиво! Три минуты покружись над планетой…
— А я хочу запомнить ее цвет! Игру ее куполов! Их свеченье! — закричал Алька. — Сейчас я возьму краски и нарисую…
— Обязательно! — поддержал его Толя. — Это ж удивительно: все ушло под воду… Облетим ее во всех направлениях, чтоб лучше…
— А я считаю, на нее жаль тратить топливо! — Колесников резко перевел рычаг скорости.
Звездолет дернулся. Леночка стукнулась головой о телеэкран, Толя свалился на пол, Алька ударился плечом о стенку, а Жора покатился по коридору.
— Какой же ты! — крикнул Толя Колесникову — На борту ведь люди!
— Он, простите, ребята, не рассчитал! — ответил Колесников. — Держитесь покрепче, когда я у штурвала! И не горюйте: далась вам эта мокрая планета!
— Лен, тебе не больно? — спросил Толя.
— Подойди ко мне, — сказал ей Колесников. Леночка подошла. — Где болит? — Леночка показала. Он сунул руку куда-то вниз, под пульт управления, и достал какую-то коробочку. — Сейчас все пройдет…
— Не может быть! — сказала Леночка.
— Все может быть. — Колесников набрал на кончик пальца мази из коробочки и помазал ушибленное место. — Нет ничего невозможного на моем звездолете.
— Ой, уже прошло! Не болит! — ахнула Леночка. — Ай да мазь!
— На Земле сделана, — буркнул Жора.
— С этого дня, — сказал Колесников, — ты будешь заведовать всеми мазями, пилюлями, таблетками, порошками… Всей аптечкой звездолета… Короче говоря, будешь врачом, главврачом нашего корабля! Согласна?
— Что ж мне еще остается делать? — ответила Леночка. — Хоть пилюлями заведовать буду на корабле. Надо же мне чем-то заниматься в космосе…
Все разбрелись по отсекам.
Глава 16. ПЕРВАЯ ПОСАДКА
Жора тоже заперся в своем отсеке. Он был грустен и голодноват. Да, он обещал ребятам и себе не думать больше о еде… Обещал! Легко обещать, но что делать, если на Земле он привык к совсем другому существованию… Жора сунул руку в карман, и пальцы его внезапно нащупали там тюбик. Ура! Видно кто-то, самый сознательный из ребят, подсунул ему еще один. Жора быстро достал его, отвинтил крышечку, сунул в рот, сильным рывком нажал на кончик и весь выдавил в рот. И — взвыл. Рот его наполнился чем-то густым, остро пахнущим, шибающим в нос… Ни глотнуть, ни выплюнуть — весь отсек испачкаешь! Швырнув на пол пустой тюбик, Жора с туго надутыми щеками бросился из отсека в туалет, дернул дверь — заперта, он ринулся в душевую, тоже дернул за ручку — и она на запоре. Как назло!
Жора кинулся назад, в свой отсек, — никто из ребят не должен ничего заметить!
Щеки его страшно жгло, холодило, острая, непонятная жидкость проникла в горло, душила, потекла по губам, и что-то густое, белое, как сметана, закапало на пол…
Жора нырнул в свой отсек и не успел закрыть дверь, как захлебнулся и из его рта хлынул на пол белый поток. Он весь содрогнулся, закашлялся и стал вытирать губы. Случайно он глянул на пол, увидел брошенный им тюбик, поднял и прочитал: «Специальная паста для чистки зубов».
Проклятье! Неужели нечаянно сунул в карман?
Весь пол его отсека да частично и коридор были залиты, закапаны пастой, и нужно было, пока ребята не обнаружили этого и не подняли его на смех, быстро вытереть тряпкой. Жора достал из кармана носовой платок, озираясь по сторонам, вышел в коридор и вытер, потом вернулся и, тяжко вздыхая и отдуваясь, стал вытирать пол в отсеке. Ну хоть бы одного робота догадались люди посадить в этот звездолет!
Пока Жора честно трудился в своем отсеке, Толя сидел в своем. До чего жаль было, что эта планета не сумела принять их! Был ли на ней кто-нибудь с Земли? Забирался ли под воду, в сферические купола? Вряд ли. Для этого нужна была б подводная лодка…
Впрочем, кажется, на Земле уже придумали звездолеты, умеющие не только летать, но и плавать и погружаться на большие глубины. Наверно, об этом можно найти какую-нибудь книгу…
Толя бросился в библиотеку, где уже был однажды, открыл дверь.
У столика сидела Леночка и читала. Толя стал шарить но полкам. Отсек был крохотный, не больше жилого, но книг в нем хранилось, наверно, с тысячу, так ловко и экономно были устроены полки.
— Посмотри в картотеке, — сказала Леночка. — Целый час будешь искать.
Толя послушался ее. Это была не детская библиотека, и не так-то просто было найти нужную книгу. А вот Леночка ухитрилась что-то отыскать.
— Ты чего читаешь? — Толя посмотрел на книгу в Леночкиных руках. — Какие-нибудь сказки с волшебствами?
Леночка показала ему книгу, и Толя с удивлением прочел: «Учебное пособие по управлению звездолетами».
— Зачем тебе это? Ты же, ты же…
— Глупая девчонка, сластена и освобождена от вахт? Так?
— Да нет, что ты, совсем не так! — сконфузился Толя. — Я хотел только сказать…
— Ничего мне не надо говорить! Я уже договорилась с Колесниковым, что тоже буду стоять на вахте и, если надо, управлять звездолетом…
Звездолет летел дальше, мчался в межпланетной и межзвездной пустоте. Одна вахта сменяла другую:
Колесникова, Альки, Жоры, Толи, Леночки… Да, да, и Леночки! Она сдала командиру короткий экзамен и получила «отлично». Она выходила на вахту в ярко-фиолетовом, светящемся комбинезоне с большими накладными карманами на груди и боках. Свои длинные волосы Леночка каким-то образом сумела уместить, спрятать под пилотку.
Иногда во время ее вахты в рубку управления заходил Жора, удивленно смотрел на Леночку (но не так, совсем не так, как во дворе из-за платана или в то время, когда держал перед ней зеркальце) и спрашивал, для чего служат та или иная кнопка, клавиша или переключатель. И Леночка объясняла ему.
Целую неделю, наверно, летел звездолет на самой высокой скорости.
Несколько раз, когда Колесников включал радиоприемник, Земля устанавливала связь со звездолетом, он отвечал: «У нас все в порядке!», а Толя не переставал думать: «Все-таки странно получилось: то Земля решительно противилась их полету, а то вдруг: «Счастливого пути! Не трусьте!» Вроде бы разрешили им самостоятельный полет…»
На вахте был Толя, когда впереди по курсу появилась новая планета. Сердце его опять учащенно забилось, но, как и раньше, он старался сдерживать себя. Толя оповестил экипаж об этой планете и послал в эфир запрос — просьбу о посадке.
Ответа не было. Видно, планета не хотела отвечать или была необитаема. Она росла, увеличивалась, и Толя уже видел в окуляр мощного оптического устройства, расположенного в носу звездолета, дремучие непроходимые леса, редкие, едва просвечивавшие полянки, высокие рыже-бурые хребты…
Короче говоря, если б они и решились на нее сесть, выбрать для этого посадочную площадку было б не просто.
В рубке появился заспанный Колесников. Он потер кулаками глаза, зевнул, глянул в окуляр и сказал, что делать им на этой планете нечего: она совершенно дикая, нецивилизованная и вряд ли на ней живут разумные существа.
— Все равно надо сесть! — возразил Толя. — Представь себе, что на ней есть какие-нибудь очень ценные, нужные Земле руды, такие, о которых она и не догадывается!
Колесников тяжко вздохнул:
— Ну и что? Земля и без нас с тобой обойдется… Для этого мы улетели?
— И для этого тоже! — сказал Толя.
— Ну, это ты, мечтатель, полетел для этого, а я — нет…
— А для чего ж ты полетел?
— Сам подумай. Не хочу объяснять.
А и правда, зачем, собственно, отправился Колесников в космос? Чтоб отделаться от регулировщиков, которые справедливо наказали его за лихачество? Чтоб здесь на звездолете вдосталь наездиться, накататься на самой сумасшедшей скорости? Чтоб доказать им (а кому это — им? Регулировщиков здесь нет — значит, ребятам?), на что он способен?… И только ради этого он отправился в полет? Так это ж нелепо!
— А все-таки сядем на нее, — сказал Толя. — Полюбуемся ее красотой и отдохнем…
— Нечем там любоваться. — Узкие брови Колесникова переломились, и на лбу прорезалась капризная морщинка. — Было бы что-либо стоящее, а то ведь одни деревья, гнилой бурелом и болота… Я считаю, что надо лететь дальше.
— Нет, Колесников, надо сесть… — сказал Толя. — Мы ведь условились в каждом случае голосовать, и ты обязан…
— А я считаю, что и на эту планету жалко тратить топливо… Считаю!
Толя еще раз глянул в окуляр оптического устройства и уже отчетливо различил мощные, в десять обхватов, стволы деревьев, рыжие осыпи на горных хребтах, плотную завесу листьев… Ах, как хотелось побродить по этой планете!
Но как уговорить, как переупрямить Колесникова?
«А что, а что, если…» — вдруг пришла на ум Толе одна догадка, и он, не отрываясь от окуляра, сказал:
— А пожалуй, ты прав, Колесников… Надо улетать от нее. И чем скорей, тем лучше!
— Почему? — слегка заинтересовался Колесников.
— Потому что ты можешь раздумать…
Колесников вдруг стал нервничать:
— Почему ты так думаешь? Что ты все крутишь да вертишь? Не люблю я этого. Говори прямо.
— Лети дальше! И ничего не спрашивай. И даже не пытайся посадить корабль на планету… Я тебя прошу!
Колесников встал у пульта, сбавил скорость и в упор посмотрел на Толю.
— Ну хорошо, скажу… Лишь отчаянная голова рискнет сюда опуститься! Ни тебе бетонированного космодрома со службами, ни даже полянки порядочной для посадки. Разбиться можно даже на «Звездолете-100»!
— А ну уходи с кресла! — тут же потребовал Колесников.
— Не смей… Это очень рискованно!
— Кому рискованно, а кому и нет… Уходи! Кому говорят!
Толя и ждал этого. Он медленно слез с пилотского сиденья и спросил:
— Подкрутить, чтоб было выше?
Колесников метнул на него гневный взгляд, сам подкрутил кресло, влез в него и, взявшись за штурвал, подал команду:
— Экипаж, привязаться! Здесь есть атмосфера, есть чем дышать, поэтому выходим не в скафандрах, а в комбинезонах.
Заработали тормозные двигатели, корабль пошел на спуск.
Колесников зорко оглядел сквозь иллюминатор местность, резким движением рук бросил корабль вниз и мягко посадил. Звездолет даже не вздрогнул.
Колесников спрыгнул с кресла и спросил у Толи:
— Ну как? Нужна мне бетонированная площадка?
— Отлично! — закричал Толя. — Не ожидал!
— Это для меня пустяк… — Колесников махнул рукой. — Я бы сел не на такую планету!
— А что, бывают посадки и потрудней?
— А почему ж нет? — Колесников улыбнулся, глаза его сразу потеплели, и со лба исчезла надменная морщинка…
Толя попросил у него ключ (Колесников с готовностью снял его с шеи и отдал), первым бросился по ступенькам трапа вниз, вставил ключ в скважину, повернул на четыре оборота. Дверь щелкнула, и динамик над дверью произнес четким человеческим голосом: «Выход нежелателен, хотя и возможен при соблюдении большой осторожности!» — повороты ключа включили сложнейшее электронно-решающее устройство, которое за какую-то долю секунды успело определить состав воздуха и даже помыслы и настроение живых существ планеты.
— Ребята! Что это значит? — поднял голову Толя.
— То что слышал, — кинул ему сверху Колесников, замыкавший цепочку ребят, спускавшихся по трапу.
— Ой мальчики, я б не рисковала! — поежилась Леночка.
— Лучше не выходить, — поддержал ее Алька. — Впрочем, я, как все…
— Отпирай, — сказал Жора, — сколько можно сидеть взаперти и ничего не видеть!
Глава 17. ДИКАЯ ПЛАНЕТА
Толя повернул ключ на последний оборот, замок щелкнул. Толя толкнул дверь люка, она открылась, и с порожка автоматически спустился трапик. Толя осторожно выглянул наружу. Прямо над дверью повисла ветка с какими-то бурыми плодами. Вокруг зеленела густая жирная листва и раздавался разноголосый птичий писк.
— Урр-ра, Колесников! — закричал Алька, выглядывая из-за Толи. — Как посадил! Как притер, втиснул корабль в эту полянку! Как только взлетишь?
— Так же, как и сел, — спокойно сказал Колесников. — Ну выходите или полетели дальше… Мне здесь делать нечего. Даю вам двадцать минут на прогулку, и — дальше…
И Толя спрыгнул на зем… Нет, конечно, не на землю, никакая это была не Земля, это была совсем другая, пока что неведомая планета. Вслед за Алькой из двери выглянул Жора, заметил перед носом бурый плод, похожий на земное яблоко, тут же за спиной Альки сорвал его и незаметно спрятал в карман комбинезона.
Затем вышла Леночка, и уже последним спрыгнул с трапика в траву Колесников. Он откровенно позевывал и скучающим взглядом осматривал громадные узловатые стволы деревьев, стоявших неподалеку, глухую чащобу леса и совсем рядом гигантские толстые листья какого-то растения вроде земного лопуха; зелень лезла отовсюду, с каждого клочка почвы — деревья, кусты, трава…
Впереди двигался Толя, и его синий комбинезон отчетливо светился в густом сумраке листвы. Продвигались они очень медленно, потому что путь им преграждали упавшие, полусгнившие, скользкие деревья, крепкие лианы, свисавшие с сучьев.
— Тише ты! Осторожней! — то и дело просила Леночка, пробиравшаяся за Толей.
На минуту Толя остановился. Тогда Алька вытащил из кармана маленький альбомчик и стал быстро что-то набрасывать карандашом. Леночка стояла рядом и посматривала то на лист бумаги, то вокруг. Жора между тем не терял напрасно времени: он незаметно срывал с ветвей над головой какие-то круглые и плоские плоды, пробовал на зуб, и если плод был горьким, морщился и отбрасывал его, если же плод был с приятной кислецой или сладкий, быстро впихивал его в карман. В одном месте он заметил в густой жирной листве, у корней, какой-то желтый, продолговатый, похожий на земную дыньку плод, возможно, вполне съедобный. Жора попытался оторвать его от хвостика, которым тот был соединен со стеблем, но хвостик не поддавался. Тогда Жора стал крутить его, но не тут-то было. Пришлось ему встать на коленки и грызть этот неподдающийся хвостик зубами. Зубы у Жоры были крупные, крепкие, он довольно быстро перегрыз хвостик и, озираясь, поднял дыньку; она не влезала в карман, и тогда Жора опустил ее за пазуху.
Колесников шел сзади, рассеянно поглядывал по сторонам.
Вдруг впереди послышался крик. Алька вздрогнул сунул альбомчик в карман, и ребята, прижавшись друг к другу, стали пристально вглядываться туда, откуда донесся крик. Потом Толя оторвался от товарищей и сделал несколько шагов вперед, спрятался за корявый ствол огромного дерева и жестом руки подозвал к себе ребят. Они подошли к нему и увидели то же, что видел он.
На узкой полянке, стиснутой густой чащей, находились какие-то непонятные сутулые существа. Одни из них стояли, другие сидели на траве. Они были в лохматых шкурах, с черными, длинными, спутанными, видно никогда не чесанными, волосами. Рядом с ними, на забрызганной кровью траве, лежало какое-то освежеванное, разрубленное на куски животное с откинутой рогатой головой, и эти существа жадно ели мясо.
— Ну и аппетит у них! — шепнула Леночка. — Дикари… А вон и дети их…
— Чего ж они не поджарят оленя? — спросил Жора. — Было б куда вкусней…
— А что, если они не знают огня? — ответил Толя, и всем это показалось ошеломляющим, абсурдным и не умещалось в голове.
— Значит, мы им поможем! — тоже шепотом, но довольно громким сказал Алька. — И пища будет вкусней, и у костра будет теплее.