— Папа! — воскликнула она. — Смотри, мышка!
Король умолк. И прищурился. Он был близорук, то есть с трудом различал то, что не находилось прямо у него под носом.
— Где мышка? — спросил он.
— Вон же, — ответила принцесса и показала пальцем на Десперо.
— Милая моя Горошинка, это никакая не мышка, — сказал король. — Это просто жучок. Таких маленьких мышек не бывает.
— Нет, папочка, это мышка.
— Жучок, — твёрдо сказал король.
Он любил, чтобы за ним всегда оставалось последнее слово.
— Мышонок! — не отступалась Горошинка, которая прекрасно знала, что права.
Десперо же начал понимать, что совершил непростительную ошибку. И задрожал. От ушей до пят. И чихнул. И уже собрался было бухнуться в обморок.
— Он нас боится, — сообразила Горошинка. — Посмотри, папа, он весь дрожит. Знаешь, по-моему, мышонок хотел послушать музыку. Сыграй ещё что-нибудь.
— Ты хочешь, чтобы король играл для жучка? — Король озадаченно наморщил лоб. — Думаешь, так и подобает? Тебе не кажется, что мир перевернётся с ног на голову и покатится в тартарары, если короли будут петь для жуков?
— Папа, я тебе объяснила: это не жук, а мышонок. Ну спой! Пожалуйста!
— Ладно, изволь. Если это доставит тебе удовольствие — я, король, готов петь для жучка.
— Для мышонка, — упорствовала Горошинка.
Её отец поправил на голове тяжёлую золотую корону. Откашлялся. Ударил по струнам и затянул песню про звездопад. И песня эта оказалась такой же сладкой и тягучей, как лившийся сквозь витражи свет. Она завораживала, как сказка из книжки в библиотеке.
Десперо позабыл все свои страхи. Он хотел одного — слушать музыку.
Мышонок подполз ближе, ещё ближе, и скоро, читатель, он уже сидел у самых ног короля.
Глава пятая
Что увидел Ферло
Принцесса Горошинка посмотрела на Десперо. И улыбнулась ему. И пока король пел ещё одну песню — про густые сиреневые сумерки, которые окутывают сонные садовые изгороди, — принцесса протянула руку и погладила Десперо по макушке.
Потрясённый Десперо поднял глаза. И решил, что Горошинка — в точности как прекрасная девушка из книжки в библиотеке. Принцесса снова улыбнулась Десперо, и на этот раз мышонок осмелился улыбнуться ей в ответ. И тут случилось нечто невообразимое. Он влюбился.
Читатель, ты, конечно, можешь… нет, ты просто обязан спросить: разве не нелепо, что крошечный, болезненный большеухий мышонок влюбился в человека? В прекрасную принцессу по имени Горошинка?
Ответ ясен. Разумеется, это нелепо.
Любовь вообще большая нелепость.
Но любовь — это ещё и чудо. И она обладает огромной властью. И любовь Десперо к принцессе Горошинке со временем окажется именно такой — могущественной, чудесной. И останется нелепой.
— Ты такой милый! — шепнула мышонку принцесса. — Такой маленький.
Десперо смотрел на неё с обожанием.
В это время его братцу Ферло как раз случилось пробегать мимо принцессиной спальни. Он бежал по всем правилам: петляя и оглядываясь то через правое плечо, то через левое.
— Ну и ну! — выдохнул Ферло, заметив брата, и остановился.
Заглянул в комнату. Усики его напряглись, точно натянутая тетива.
Ферло увидел, как его брат, Десперо Тиллинг, сидит возле самых ног короля. Ферло увидел, как его брата, Десперо Тиллинга, гладит по голове принцесса.
— Ну и фрукт! — присвистнул Ферло. — Совсем сбрендил! Тут ему и крышка!
И Ферло заспешил дальше по всем правилам — где бежал, где юркал, — чтобы поскорее сообщить папе Лестеру Тиллингу эту ужасную, эту совершенно невероятную новость.
Глава шестая
Опять твой барабан!
— Нет, это не мой сын! Он просто не может быть моим сыном! — Зажав усики передними лапками, папа Лестер причитал и в отчаянии мотал головой.
— Ну, разумеется, это твой сын, — отозвалась Антуанетта. — Чей же ещё? Вечно ты говоришь всякие глупости. Откуда такие мысли?
— Всё ты! — ворчал Лестер. — Ты во всём виновата. Кровь твоя французская в башку ему ударила, и парень с ума спятил.
— C’est moi? — возмутилась Антуанетта. — Я виновата? Почему всегда я? Если твой сын — сплошное разочарование, то ты виноват в этом ничуть не меньше, чем я.
— Надо что-то делать, — твёрдо сказал Лестер и потянул себя за усик так сильно, что вырвал его вовсе. Тогда он принялся размахивать им над головой, а потом наставил на жену. — Иначе мы все из-за него погибнем. Надо же! Додумался! Уселся у ног человечьего короля! Невероятно! Уму непостижимо!
— Не драматизируй! — сказала Антуанетта и, вытянув вперёд лапку, стала рассматривать свои накрашенные коготки. — Он же просто маленький мышонок. Какой от него вред?
— Кое-что я в этой жизни усвоил прочно, — ответил Лестер. — Мыши должны вести себя по-мышиному, иначе бед не оберёшься. Я созову внеочередной Мышиный совет. И мы все вместе решим что делать.
— Господи! — вздохнула Антуанетта. — Вечно ты носишься с этим Мышиным советом. Пустая трата времени.
— Как ты не понимаешь? — вскипел Лестер. — Его надо наказать. Его надо отдать под трибунал!
Папа-мышь бросился к вороху бумажек и, яростно раскидав их, извлёк чуть не с самого дна этой кучи напёрсток. Отверстие для пальца у напёрстка было закрыто туго натянутым кусочком кожи.
— Умоляю, только не стучи! — Антуанетта закрыла лапками уши. — Опять твой барабан! Неужели нельзя созвать Совет каким-то другим способом?
— Нет! — отрезал Лестер. — Только барабанным боем.
Подняв инструмент высоко над головой, он обратил его сперва на север, потом на юг, а после — на запад и восток. Затем, повернувшись спиной к жене, он пристроил барабан между лапок, закрыл глаза, вдохнул поглубже и начал выбивать медленную дробь: один длинный удар — хвостом, два коротких — лапками.
Бум! Там-там! Бум! Там-там! Бум! Там-там!
Эта дробь была сигналом для членов Мышиного совета.
Бум! Там-там! Бум! Там-там! Бум!
Услышав такую дробь, они сразу понимали, что им предстоит принять важное решение — решение, от которого зависит безопасность и благоденствие всего мышиного племени.
Бум! Там-там! Бум! Там-там!
Бум!
Глава седьмая
Влюблённый мышонок
А что же делал наш герой? Где был самый интересный для нас член мышиного племени, когда по замку эхом прокатилась барабанная дробь?
Признаюсь честно, читатель: самого предосудительного Ферло увидеть не успел. На самом деле Десперо ещё долго сидел с королём и принцессой и слушал песню за песней. И в какой-то момент Горошинка бережно-пребережно взяла его в руки. Она посадила мышонка на ладонь и стала почёсывать его за несоразмерно большими ушами.
— У тебя такие милые ушки, — шепнула она. — Прямо бархатные!
Десперо понял, что вот-вот потеряет сознание. От счастья. Его огромные уши для неё — просто ушки, да ещё бархатные. Чтобы не упасть в обморок, он опёрся хвостиком о руку Горошинки, о самое запястье, и почувствовал, как пульсирует под её кожей тонкая венка. И его сердце тут же начало биться в унисон с сердцем принцессы.
— Папочка! — воскликнула Горошинка, когда отец закончил петь. — Я оставлю себе этого мышонка. Мы станем с ним большими друзьями.
Король сощурился. Пригляделся.
— Мышь, — пробормотал он. — Грызун.
— Ты о чём? — недоумённо спросила принцесса.
— Брось немедленно, — потребовал король.
— Вот ещё! — возмутилась Горошинка. — С какой стати?
— Потому что я тебе велю.
— Но почему? — заупрямилась Горошинка.
— Потому что это мышь.
— Я знаю. Я тебе с самого начала говорила, что это мышь.
— Но я сразу не подумал.
— О чём?
— О твоей маме. О королеве.
— О маме, — печально повторила Горошинка.
— Мыши — грызуны, — сказал король. И поправил корону. — Они родственники крыс. А как мы относимся к крысам, ты отлично знаешь. Ты знаешь, что самые мрачные страницы нашей истории связаны с крысами.
Принцесса содрогнулась.
— Но, папа, — заспорила она, — это мышонок, а не крыса. Мышонок — совсем другое дело.
— У особ королевской крови много обязанностей, — провозгласил король. — И одна из них состоит в том, чтобы не вступать в личные отношения даже с дальними родственниками твоих врагов. Горошинка, немедленно положи его на пол.
Принцесса опустила Десперо на пол.
— Вот и умница, — сказал король. И перевёл взгляд на Десперо. — Беги же! — велел он.
Но Десперо не побежал. Он сидел, не сводя глаз с принцессы. Король сердито топнул:
— Беги прочь!
— Папочка, пожалуйста, не пугай его! Он ни в чём не виноват. — И принцесса заплакала.
Её слёзы заставили Десперо нарушить последний ещё не нарушенный им закон предков. Он заговорил с человеком.
— Прошу тебя, не плачь, — сказал он и протянул Горошинке свой носовой платок.
Горошинка всхлипнула и наклонилась к нему низко-низко.
— Не смей к ней обращаться! — взревел король.
Десперо уронил платочек и попятился.
— Грызуны не смеют заговаривать с принцессами! Я не позволю, чтобы этот мир перевернулся с ног на голову и покатился в тартарары. На всё есть свои законы. Беги отсюда! Беги со всех ног, чтоб я тебя больше никогда не видел. Убирайся, пока ко мне не вернулся здравый смысл и я не приказал тебя убить!
Король снова топнул.
Мышонок встревожился: нога была такая громадная, топала с такой силой и так близко от его головы! И Десперо наконец побежал к спасительной дырке под плинтусом.
Но прежде чем туда юркнуть, он остановился и крикнул принцессе:
— Меня зовут Десперо!
— Десперо?
— Да, Десперо. И я вас боготворю, клянусь честью!
Именно так говорил рыцарь прекрасной девушке в той книжке, которую Десперо каждый день перечитывал в библиотеке: Я вас боготворю, клянусь честью! Мышонок бормотал эту фразу про себя тысячу раз, но у него ещё не было случая сказать её вслух.
— Убирайся немедленно! — заорал король и топнул ногой ещё сильнее, а потом ещё сильнее, так что сотрясся весь замок, а то и весь мир. — Грызуны не имеют никакого понятия о чести!
Десперо юркнул в норку и стал смотреть на принцессу оттуда. А она подобрала его платочек и посмотрела в норку — прямо в глаза мышонку.
— Десперо, — прошептала она.
Он угадал по губам, что она шепчет его имя.
— Я вас боготворю, — прошептал он. — Клянусь честью.
Он приложил лапку к груди и поклонился, коснувшись усиками пола.
Увы, наш мышонок влюбился не на шутку.
Глава восьмая
К крысам
Услышав барабан Лестера, остальные члены Мышиного совета — двенадцать Почтенных мышей и один Самый Главный Достопочтенный Мышан — собрались в тайной норке, располагавшейся прямо под тронным залом короля Филиппа. Они расселись вокруг доски, опиравшейся на катушки с нитками, и с ужасом внимали Лестеру, который принялся пересказывать им всё, что услышал от Ферло.
— У ног короля, — говорил Лестер.
— Её палец у него на макушке, — говорил Лестер.
— Смотрел на них без всякого страха, — говорил Лестер.
Члены Мышиного совета разинули рты, печально опустили усики и прижали уши к спинам. Почтенных мышей обуревали гнев и страх.
Когда Лестер закончил свой рассказ, повисла растерянная мрачная тишина.
— С твоим сыном что-то не так, — выразительно произнёс Самый Главный Достопочтенный Мышан. — Он нездоров. И дело не в том, что у него бывает жар, что у него непомерно длинные уши и что он совсем не растёт. Дело в том, что он не от мира сего. И его поведение подвергает опасности нас всех. Людям нельзя доверять. Это — истина, которая обсуждению не подлежит. И если мышонок якшается с людьми, если мышонок садится у самых ног человека, если мышонок позволяет человеку до себя дотронуться… — На этих словах все члены Мышиного совета содрогнулись от отвращения. — …такому мышонку тоже нельзя доверять. Таков закон жизни. Нашей жизни. Собратья, я всем сердцем надеюсь, что Десперо не заговорил с этими людьми. Но в данной ситуации нельзя полагаться на одну лишь надежду. Нужна твёрдая уверенность.
Лестер согласно кивнул. И остальные члены Мышиного совета тоже одобрительно закивали.
— У нас нет выбора, — продолжал Главный Мышан. — Придётся отправить его в подземелье. — Он стукнул кулаком об стол. — К крысам! Без промедления. Итак, члены Мышиного совета, прошу голосовать. Кто за то, чтобы отправить Десперо в подземелье, пусть скажет «да».
Грянул многоголосый хор.
— Кто против, пусть скажет «нет».
Тишину ничто не нарушило.
Почти ничего. Потому что Лестер тихонько всхлипнул. Двенадцать Почтенных мышей и один Достопочтенный Мышан тактично отвели глаза.
Читатель, как думаешь, твой папа проголосовал бы за то, чтобы тебя заточили в темницу к крысам? Твой папа тоже не сказал бы ни слова в твою защиту? А папа мышонка Десперо только плакал. Тогда Самый Главный Достопочтенный Мышан снова стукнул кулаком по столу и произнёс:
— Пусть Десперо Тиллинг предстанет перед всем мышиным сообществом. Ему предъявят список его прегрешений и дадут возможность их оспорить. Если же он признает, что виноват, пусть публично покается, чтобы очиститься от грехов и отправиться в подземелье с чистым сердцем. Призвать сюда Десперо Тиллинга!
Что ж, Лестер хотя бы омыл своё предательство слезами. Знаешь ли ты, читатель, что такое предательство? Думаю, уже знаешь, поскольку понял, что произошло только что под тронным залом. Но всё равно — посмотри-ка ты значение слова предательство в толковом словаре. Не повредит.
Глава девятая
Вопрос в точку
По велению Мышиного совета Ферло отправился за братом. Он нашёл Десперо в библиотеке. Стоя на большой раскрытой книге, крепко обвив хвостиком ножки, он дрожал всем своим маленьким тельцем.
Десперо читал себе вслух знакомую сказку. Он решил перечитать её с самого начала до самого конца, чтобы убедиться, что рыцарь и прекрасная девушка никогда не расстанутся, что они станут жить-поживать и добра наживать.
Десперо ужасно хотелось прочитать эти утешительные слова: станут жить-поживать. Он отчаянно хотел произнести их вслух, удостовериться, что это чувство, эта любовь, которую он испытывает к принцессе Горошинке, обязательно будет со счастливым концом. Он читал сказку точно заклинание, точно стоит произнести слово — и оно непременно сбудется.
— Вот-вот, — пробормотал Ферло себе под нос. Он то смотрел на брата во все глаза, то негодующе отводил их в сторону. — Именно это я и имел в виду, именно это. Ну и фрукт! Что он тут, спрашивается, делает? Бумагу вроде не жуёт… Нет, он с ней разговаривает! С бумагой-то! Это неправильно! Так не положено!
— Эй! — окликнул он Десперо.
Тот продолжал читать.
— Эй, ты! — крикнул Ферло. — Десперо! Тебя ждут на Мышином совете.
— Что? Прости, не расслышал. — Десперо оторвался от книги.
— Тебя вызвали на Мышиный совет.
— Меня?
— Тебя, тебя.
— Но я сейчас занят, — сказал Десперо и снова склонился над книгой.
Ферло вздохнул.
— Ну и фрукт! Обалдеть! Ничем его не проймёшь! Ничем. Я был прав, что сдал его отцу. Этот парень больной на всю голову.
Ферло проворно вскарабкался по ножке стула и, перепрыгнув на книгу, уселся рядом с Десперо. Постучал лапкой ему по голове. Разок. Другой.
— Послушай! Члены Мышиного совета не из тех, кто ждёт-дожидается. Они требуют, чтобы ты явился. Это приказ. Ты обязан идти со мной немедленно.
Десперо повернулся к брату.
— Ты знаешь, что такое любовь? — спросил он.
— Что?