– Колобок, что ли?
– Нет, – отмёл такое предположение второй встречный. – Нет больше Колобка, его Лиса съела, неужели не слыхали?
– Были такие сведения, – деликатно вздохнул Лёша. – Но кто же ты?
– Я вам загадку задам. Отгадаете – узнаете кто. Сто одёжек, и все без застёжек.
– Капуста! – сразу же сообразил следователь.
– Точно, – обрадовался быстрому ответу жизнерадостный шар. – Я капустный кочан, вилок. Друзья обычно называют меня Вилли Кочан. Можете и вы.
– Спасибо, Вилли, – улыбнулся Лёша. – Кстати, у тебя с одёжками всё в порядке?
– В каком смысле? – принялся охорашиваться Кочан.
– Ну, не пропала ли двадцать девятая? Или целых двадцать девять?
– Нет! Я козлов всяких стороной обхожу, так что одёжки мои в полной неприкосновенности.
– Тогда другой вопрос, – подключилась к дознанию Маруся. – Ты Бабу Ягу не встречал?
– Её я тоже обхожу стороной, – перекатился с боку на бок Вилли.
– Её-то почему? – удивилась помощница следователя. – Она ведь Ивашек ест, а не капусту.
– Да кто тебе сказал? – удивился Кочан. – Как раз капусту. Она ж у нас вегетарианка. В общем, приятно было познакомиться! – И Вилли покатился своей дорогой.
Больше расспрашивать было некого. Хочешь, не хочешь, следователи отправились в Скалистые горы.
Глава одиннадцатая
Восхождение
Взобравшись уже довольно высоко, путешественникам пришлось остановиться. Во-первых, у Алёши сбилось дыхание, но более серьёзным оказалось второе обстоятельство: путь преграждала отвесная скала. Препятствие казалась непреодолимым, хоть обратно спускайся. Но сдаваться не хотелось. Ловко прыгая с валуна на валун (на то она и кошка!), Маруся внимательно исследовала перекрывший дорогу утёс и примерно в полуметре над Алёшиной головой обнаружила неприметную расщелину, скрытую чахлыми кустиками.
– Погоди, Алексей Степанович, я мигом! – пообещала Маруся и скрылась в глубине расщелины.
Сам же следователь по особым делам тяжело привалился к скале. «Версия-то у нас довольно слабенькая, – думал Алёша. – Ну как могло целое государство пропасть, будь оно даже самым что ни на есть Двадцать Девятым? С другой стороны, Баба Яга не очень сильна в географии. Предположим, государство на месте – просто ей самостоятельно его не найти. Тут возникает следующий вопрос: а зачем оно вообще понадобилось Бабе Яге? Может быть, поиски государства – промежуточный этап: сначала находим его, а потом – что-то в нём?.. Ладно, так и совсем запутаться недолго. А кошка что-то не возвращается и не возвращается. Как бы не пришлось Марусю в розыск объявлять.»
Тут Алёше на голову посыпались мелкие камешки, и из расщелины показалась кошкина мордочка:
– Тоннель вполне проходимый. Я, правда, до конца не добралась, но вроде бы ничего.
– А свет в конце тоннеля есть? – уточнил на всякий случай следователь.
– Есть-есть. Ну, давай забирайся.
Отдохнувший Алёша подпрыгнул, ухватился обеими руками за нижний край расщелины, подтянулся, помогая себе коленями. Маруся вцепилась когтями ему в воротник и, упираясь задними лапами, тоже тянула изо всех сил. Ещё толчок, ещё рывок – и Алексей оказался внутри тоннеля. Где-то там, вдалеке, на том конце, обнадёживающе мерцал свет. К нему и направились покорители Скалистых гор.
Сначала Алёша мог идти прямо. Потом пришлось пригнуться. Потом – встать на четвереньки: расщелина стремительно теряла в высоте и сужалась. Наконец, следователь вынужден был лечь на живот и передвигаться ползком, видя перед собой только Марусин хвост.
Постепенно он удалялся: кошки куда лучше мальчиков приспособлены для ползания по узким лазам. Недаром говорят: маленький, да удаленький. Неожиданно Маруся издала радостное «А-а-а!», и конец тоннеля открылся Алёшиным глазам во всей красе: кошка выбралась наружу и перестала его заслонять.
Теперь и следователь по особым делам не смог сдержать крика радости и, поднатужившись, стремительно, как пробка вылетел из расщелины.
Глава двенадцатая
Спуск
Оказалось, что Марусино «А-а-а!» не было криком радости. Оно было воплем ужаса. Выход из тоннеля находился посреди голой скальной стены, уходившей в глубокую пропасть. Безуспешно пытаясь ухватиться за что-нибудь, Алёша вслед за кошкой полетел вниз. Быстро проносились за метром метр, но мысли мелькали ещё быстрее: «Это ж надо, угодить прямо в пропасть! Прав будет тот, кто скажет, что мы запропастились где-то в Скалистых горах».
Но он не запропастился. Поймав рукой ветку деревца, каким-то чудом выросшего на отвесном утёсе, следователь остановил своё падение и – о счастье! – нащупал ногами небольшую каменистую площадочку. Стоять на ней было не очень удобно, но не о комфорте речь: наконец можно прийти в себя и оглядеться.
Наверху – безмятежное синее небо. Слева – слегка шероховатая поверхность вертикальной скалы. Вниз смотреть не хотелось до ужаса, Алёша и не стал. Справа – совсем близко, чуть дальше вытянутой руки – узкий каменный выступ, вроде маленькой полочки, а на нём – какой-то шерстистый клубочек с порывисто вздымающимися боками.
– Маруся? – не веря собственным глазам, спросил следователь.
Комочек вытянулся, насколько это было возможно на крошечном уступе, блеснули широко раскрытые глаза, ещё отуманенные страхом.
– Алёша! – откликнулась кошка. – А я уж решила.
– Здорово мы с тобой влипли, – прервал помощницу Алексей, – но не будем отчаиваться. Как-нибудь выберемся.
Как-нибудь. Как? На первый взгляд, положение казалось совершенно безнадёжным. А на второй? Следователь решил осмотреться ещё раз. Наверху – безмятежное синее небо. Слева.
Слева, на чуть выступающем из скалы камне, примостилась маленькая птичка, зеленоватая, с жёлтой грудкой и чёрной шапочкой. Удивительно подвижная, она ни секунды не могла сидеть спокойно, подпрыгивала на своем камешке, крутила любопытной головой. «Наверное, чиж», – вспомнив уроки биологии, предположил Алёша.
– Удивительные чудеса творятся, – пробормотал Чиж, взъерошив пёрышки. – Летучие мыши в горах встречаются часто, а вот летучие кошки. Первый раз вижу.
Маруся потянулась лапой по направлению к птице.
– Но-но, – остановил её Чижик, – ты не очень-то!
– Не бойся, – успокоил птичку вжавшийся в утёс Лёша, – Маруся – кошка смирная, домашняя, пернатыми не особенно интересуется.
– Я и не боюсь, – ответил отважный Чижик. – Нет здесь у неё простора для манёвра. Маруся, значит. А ты кто?
Решив, что официальное представление было бы в сложившихся обстоятельствах неуместным, следователь по особым делам Алексей Попов отрекомендовался как можно проще:
– Лёша.
– Летучие кошки, летучие Лёшки, – уже совершенно фамильярно затараторил Чиж. – Нет, честное слово, в Лукоморье не соскучишься.
– Ты местный? – поинтересовался следователь, и в нелёгком своём положении не забывая об основных обязанностях.
– Ну, не то чтобы совсем. Я вообще-то в городе проживаю: улица Чижевского, восемь, квартира сорок четыре. Сюда прилетел развеяться, помузицировать. А то дома соседи ругаются: шумно, говорят.
Чижик когтистой лапкой достал из-под крыла (видимо, был там у него специальный кармашек) губную гармошку и, ловко перехватив её клювом, завёл залихватский мотивчик: «Трам-пам-ля-ля!»
Пока звучала музыка, Алёша непрерывно и сосредоточенно шевелил безмолвно губами, потом стал загибать пальцы, словно что-то подсчитывая, и чуть не сорвался из-за этого в пропасть, но в последний момент успел снова вцепиться в ветку деревца. «Наверное, временно лишился рассудка из-за всех ужасных происшествий, – испугалась Маруся, – а тут ещё эта несносная птица со своей пищалкой.» – Она так яростно замахала на Чижа лапой, что тот снялся с места и перелетел подальше.
«Трам-пам-ля-ля!» доносилось теперь еле-еле.
– Двадцать девятый, – негромко сказал следователь помощнице, – понимаешь?
– Не очень, – призналась та.
– Да ты вспомни стихи, их мама обожает и часто вслух наизусть декламирует: «Жили в квартире сорок четыре.»
Кошка в раздумье нахмурила лоб и представила себе Варвару Анатольевну – как она пыль вытирает с буфета, чашки и блюдца звенят, а голос Варварин звучит радостно и весело: «Жили в квартире сорок четыре.»
– «.сорок четыре весёлых чижа!» – воскликнула Маруся.
– Молодец! – похвалил её Алёша. – То-то и оно: «.Чиж – судомойка, чиж – поломойка.»
– «.чиж – огородник, чиж – водовоз.»
– Ну да, каждый каким-нибудь своим делом занимается. Так вот: пока наша птица музицировала, я подсчитал, что на гармони играет двадцать девятый чижик из сорок четвертой квартиры. Я-то ещё всегда удивлялся: как же это, ведь чижи птицы мелкие, а гармонь – инструмент довольно громоздкий.
– А она оказалась губной! – не отставала от Алёшиных мыслей Маруся.
– Всё отлично сходится, – подытожил следователь. – Хорошо бы нам эту музыкальную птицу обратно вернуть, для более подробного разговора.
– Попробуем, – сразу поняла задачу Маруся и крикнула сладким голосом: – Лети сюда, милый чижик! Нам твоя музыка очень нравится, а издали слышно плоховато. Я лапами махала в том смысле, что аплодирую, честное слово. Больше не буду.
Долго губного гармониста уговаривать не пришлось. Он вернулся и выдал на своей гармошке заливистую трель: «Трам-пам-ля-ля!»
– Замечательно! – оценил качество мелодии Алёша. – А скажи, не бывало ли такого, чтобы ты пропадал?
Чижик вынул инструмент из клюва, заложил в кармашек под крыло и отрицательно закачал головой:
– Вот уж чего не было, того не было. Не из таких я, чтобы пропадать. Как начну в гармошку дуть, соседи говорят: «Да пропади ты пропадом!» А я им назло – ни в какую.
– А вот Баба Яга сообщает… – разоткровенничалась было Маруся.
– Что Баба Яга? При чём тут Баба Яга? – зачастил, не дослушав, Чиж. Разволновавшись, он снова снялся с места и, быстро-быстро махая крылышками, завис напротив Маруси – в некотором, правда, отдалении. – Ну видел я недавно твою Бабу Ягу. На болоте. Я иногда здесь музицирую, иногда – там. Поболтали немножко о том, о сём.
Очередная версия развеялась как дым. Не могла Баба Яга объявлять двадцать девятого Чижика в розыск, раз с ним общалась. Да и не пропадал он вовсе.
– До болота этого, – спросила кошка, – далеко?
– Не очень.
– Оно справа от нас или слева? – уточнил следователь.
Чижик неожиданно хмыкнул и произнёс:
– Вообще-то, от вас оно в основном снизу.
Алёша вздрогнул и покрылся липким потом. Пока активно шло следственное мероприятие, он в азарте работы начисто забыл о почти безвыходном положении, в котором они с помощницей оказались.
Не в силах произнести ни слова, Алексей молчал, а кошка продолжила любопытствовать:
– Тоже мне, нашёлся балагур. А если без шуток? В какой стороне от тебя болото?
Продолжая держаться в воздухе напротив Маруси, Чиж немного подумал и уже серьёзно ответил:
– Справа.
– Вот и выяснили наконец подробности, – удовлетворённо вздохнула кошка.
«Какая разница – справа или слева? Снизу!» – беспокойно думал Лёша. Страх накатил тошнотворной волной. Ноги, столько времени неподвижно стоявшие на крохотном неудобном уступе, свело судорогой. Рука, намертво вцепившаяся в ветку, дрожала от усталости.
Долго так не продержаться. Надо бы узнать, что там, внизу, но сердце неприятно замирало от мысли опустить глаза.
– Уважаемый Чиж, – хрипло пробормотал следователь, – будь добр, слетай ко дну пропасти, посмотри, что там да как. И скалу заодно огляди: может быть, обнаружатся уступы, по которым можно спуститься. Большую окажешь нам услугу.
– Мы это запросто, – легко согласился Чижик, – ждите.
В ожидании возвращения птицы Алёша, держась из последних сил, мог думать только об одном: «Скорей бы! Скорей!» Кошка же, устроившаяся куда удобней, продолжала вслух размышлять:
– Найти бы то болото, где Баба Яга с Чижиком встречалась. Может быть, она ещё там. Тут бы и разъяснилось, кто пропал.
– Маруся, перестань! – чуть не плача, взмолился Алёша. – И без того понятно, кто пропал: мы!
– Да ты что, – сердито взмахнула лапкой помощница, – обязательно выберемся!
– Выберетесь, выберетесь! – подтвердил возвратившийся Чиж. – Подходящих уступов на скале нет, но зато внизу густой-прегустой лес. Я думаю, если вы прыгнете, то упадёте в листву, ветки спружинят – не очень даже покалечитесь.
– Не очень. – с сомнением повторил Алёша, немного помолчал и резко бросил. – Нет, я прыгать не стану. Слишком опасно.
– А как иначе? – принялась уговаривать кошка. – Не навечно же здесь оставаться!
– Я прыгать не буду, – снова буркнул следователь.
– Так мы ж вместе! – подбодрила его Маруся. – Вместе прыгать не страшно, вот увидишь.
– Вместе? На счёт раз, два, три, что ли?
– Нет – на раз, – помощница сильно оттолкнулась задними лапами и, стартовав со своего уступа, после долгого плавного прыжка очутилась у Алёши на плече. От толчка он потерял равновесие, ноги соскользнули, деревце не выдержало увеличившейся тяжести, хрустнуло, обломилось, и следователи полетели вниз, так что в ушах стоял свист.
Да ещё откуда-то сверху раздавалось: «Трам-пам-ля-ля!»
Глава тринадцатая
У другого дуба
Зелёное море листвы стремительно приближалось. Размахивая ногами, руками и лапами, Алёша и кошка бухнулись в волны зелени, словно с высокого трамплина. Небольшие ветки ломались, как спички, а те, что потолще, действительно пружинили, замедляя неудержимое падение. Пробуравив насквозь крону огромного дерева, следователи, поцарапанные и покрытые ссадинами, но по большому счёту целые и невредимые, оказались на мягкой мшистой земле. Ощупали друг друга – кажется, живы. Огляделись.
– Смотри-ка, никак мы в Зеленодубской бухте опять оказались? – удивилась Маруся. – Ведь вот он, дуб, такой же, как там, неохватный.
– Может, и в Зеленодубской, – пожал плечами Алёша, – верно Чиж говорил: в Лукоморье не соскучишься.
Успокоившаяся было листва дуба вновь заволновалась, зашелестела – кто-то спускался с дерева.
– Анюта, – недовольно процедила сквозь зубы кошка, – никакого от неё покоя. А где же Кот Учёный?
Но из ветвей показался не раздвоенный рыбий хвост – две голые ступни, довольно замызганные.
Значит, не Анюта. Значит, не Зеленодубская бухта. Значит, не тот дуб.
И вот существо, слезавшее с дерева, появилось целиком и спрыгнуло наземь. Человек, довольно молодой. Восточный халат продран во многих местах. Из прорех торчит пожелтевшая от времени вата. На голове – тюрбан.
– Салям алейкум! – сказал молодой человек. – Хорошо, что вы пришли.
– Что ж тут такого хорошего? – фыркнула Маруся.
– Страшно одному, моя госпожа, – не обратил внимания на раздражённый тон собеседницы молодой человек, – тут такое было!
– Что именно? – заинтересовался Алёша.
– Я – Али-Баба, – повздыхав немного, начал свой рассказ Али-Баба, – дровосек. Довольно бедный. Каждое утро прихожу сюда, до вечера рублю дрова, а потом продаю их на рынке. Тем и кормлюсь.
– И как, на жизнь хватает? – отвлеклась от темы Маруся.
– Более или менее, спрос на топливо хороший, – и Али-Баба вернулся к прерванному рассказу. – Сегодня решил свалить этот дуб. Только пристроился, на ладони поплевал, гляжу: по дороге идут разбойники.
– Как же вы догадались, что это разбойники? – удивилась кошка проницательности лесоруба.