Люди и здесь были добры, но Малышу после ящика и переезда почему-то не хотелось играть. Отделившись от матери, он плавал вдоль белых стен, равнодушно посматривая на посетителей, которые каждое утро заполняли скамейки, установленные в несколько рядов вокруг бассейна.
Скоро Малыш заметил, что один из дельфинов плох. Он стоял на месте, держась около самой поверхности, и только изредка привсплывал, показывая над водой затылок. Его хриплое дыхание пугало Малыша. Больному становилось всё хуже. Он уже не двигался, и только Русалка, проплывая мимо, каждый раз помогала ему подняться для вдоха.
Это увидели люди. Они опустили в бассейн маленькую лодку, поддерживая руками, отвели дельфина к борту бассейна, а потом унесли.
«Неужели он не вернётся?» — подумал Малыш.
— Теперь нас трое, — сказала Русалка.
Третий дельфин — люди прозвали его Одиноким — был очень самолюбив и всегда держался особняком.
Вскоре в бассейне начались перемены. Бородатый человек, решив, что звери уже привыкли к новому дому, стал приносить и бросать в бассейн разноцветные круги и мячи. Ветер гнал их. Бегущие по воде мячи вызывали желание подтолкнуть носом, задеть плавником, а круги взять в зубы и тащить.
Бородатый внимательно наблюдал: что будет? И как только увидел, что Русалка гонит перед собой мяч, тотчас подозвал её и дал рыбу.
Затем её получил Одинокий.
Малыш остался без награды. Он плавал задумчиво; хотя, вероятно, то, что приходило ему в голову, не было думами, а было, скорее всего, только смутным желанием перемен.
— Непонятно! — сказал Бородатый, наблюдая за Малышом. — Прежде был такой бойкий, а теперь… Ладно, посмотрим!
Начались представления. С утра скамейки вокруг бассейна заполняла пёстрая толпа. Приходили загорелые и ярко одетые люди, прибегали шумные, вёрткие дети. Звучал колокольчик, Русалка и Одинокий подплывали к помосту. Там стоял бородатый человек. Он гладил дельфинов и незаметно совал им в рот кусочки скумбрии.
Потом на воду спускали плот. На него усаживали куклу, и Одинокий, взяв в зубы кончик верёвки, возил её по бассейну. Потом дельфины брали из рук стоящего высоко над водой человека рыбу, и прыгали через подвешенное кольцо, и даже немного играли в мяч.
На этом представление заканчивалось.
Но люди не уходили, бородатый человек долго им что-то рассказывал, то и дело показывая на дельфинов. Он говорил в микрофон, и его низкий, рокочущий голос перекатывался над водой.
Малыш в представлениях не участвовал. Он плавал в стороне, а если задавали вопрос, почему не играет и не прыгает маленький дельфин, бородатый человек отвечал обычно, что он ещё мал и надо подождать.
…Это был пасмурный дождливый день, каких немало бывает в Батуми. Дождь набегал на город короткими ливнями. С неба на землю опускались белые струи, а навстречу им от камней и асфальта поднималась клубами водяная пыль. Капли падали в бассейн, и тогда поверхность воды становилась рябой, а если дождь усиливался, вся покрывалась ломкими белыми пузырями. И вот в минуту, когда дождь на время утих, Малыш вдруг услышал полузабытый звук: кто-то похлопывал ладонью по воде.
Что-то тревожное, знакомое было в этом стуке. Он повторился. Малыш пересек бассейн и выглянул из воды.
Дождь прошёл. Из-за туч появилось солнце — всё вокруг блестело. Блестели листья деревьев, блестели скамейки, блестела вода в бассейне. Всё было ярким, словно покрашенным заново. И среди этого обновлённого мира, блестя мокрыми волосами, в ярком, неожиданно новом платье стояла Оля.
Малыш не сразу понял, что произошло. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, он подплыл, ткнулся мордой в ладонь, и детские пальцы опять сжали ему кожу у рта, скользнули вниз к горлу и, потрепав скользкий упругий бок, замерли у плавника.
— Я приехала, Малыш. Как я рада видеть тебя. Мы будем вместе целый месяц! — сказала Оля.
«Она вернулась навсегда!» — подумал дельфинёнок.
Большой бородатый человек, придя вечером в бассейн, не сразу понял, что происходит. На помосте стояла девочка и держала в руке красную пластмассовую кеглю. Малыш, сильно разгоняясь, раз за разом выскакивал из воды и то брал из её рук игрушку, то возвращал. Сделав круг по бассейну, он стремительно разгонялся, вылетал из воды, поднимался в воздух, на мгновение застывал и, прежде чем начать падать, лёгким движением головы касался её рук. Кегля ярко сияла на солнце, с неё летели во все стороны красные брызги, девочка смеялась, а небольшая кучка поздних посетителей, стоя у края бассейна, радостно хлопала в ладоши.
— Оля, ты откуда взялась? — удивился бородатый человек. — Надолго к нам? Узнал он тебя? Вот хитрец — в один день научился! А я-то с остальными бьюсь по месяцу…
Два голубых зверя стремительно промчались мимо них. Одинокий преследовал Русалку. Он догонял её. Впрочем, так казалось ему. Русалка была сильнее и, если бы захотела, легко могла ускользнуть. Она то незаметно замедляла ход, то снова, когда Одинокий настигал её, рывком уносилась прочь.
Теперь для Малыша дни закружились весёлой вереницей. Он охотно участвовал в представлениях — научился кувыркаться в воздухе и забрасывать в баскетбольную корзину мяч. Но любимый их номер был такой. Оля ложилась на воду. Она лежала неподвижно, а Малыш, важно пыхтя, «спасал» её — поддерживал снизу лбом и подталкивал к берегу.
Люди весело кричали и размахивали газетами, дети подбегали к краю бассейна и с завистью смотрели на девочку.
…Она уехала таким же дождливым днём. Прощаясь, долго стояла у воды и что-то говорила Малышу, но тот, ничего не поняв, тронул зубами опущенную руку и быстро поплыл к мосткам, куда принесли еду.
Он не сразу заметил, что девочки больше нет.
В бассейне темнело и становилось опять светло — закрытое облаками, солнце бледным пятном скользило над крышами домов. Оля не приходила, и тогда Малыш понял, что это — всё. Он опять перестал участвовать в представлениях. Другие дельфины показывали трюки, а он неподвижно стоял в дальнем углу.
— Ну, брат, ты меня так удивляешь! — сказал Бородатый.
Он развёл руками и решил, что это уже не просто память, а нечто большее, может быть, похожее на то, что чувствуют друг к другу люди, и что лучше всего Малыша не трогать.
«Он, наверное, болен», — подумала Русалка. Но думала она об этом уже спокойно, потому что знала: сын вырос, и ещё потому, что теперь всё больше и больше часов проводила с Одиноким, помогая ему делать трудные номера и даже иногда уступая свою рыбу.
Между тем летели дни, и однажды люди заметили, что из бассейна уходит вода. Бородатый, надев резиновый костюм, опустился на дно. В белом кафеле зияли трещины.
— Этого ещё не хватало! — сказал он и распорядился, чтобы в море неподалёку от берега установили небольшой вольер и туда на время ремонта перевели дельфинов.
Так они снова очутились в море.
Вода здесь была мутной от мелкой известковой пыли, которая поднималась со дна. Волны шевелили гальку, и белые облака, клубясь, входили в вольер.
Безмолвие бассейна снова сменил разноголосый шум моря. Малыш радостно слушал его. Вот поскрипывает, переливаясь по дну, галька. Вот шумят хвосты идущих на добычу тунцов. Вот заскрежетал жаберными крышками и умолк морской петух — тригла. Вот, стуча клешнями, пробежал по дну тяжёлый, в каменном панцире краб.
Но что это? Громкий свист. За ним другой… Шумят хвосты больших животных. Звуки всё ближе. Не выдержав, Малыш свистнул в ответ. И тотчас же из бело-голубой мглы выплыли силуэты. Дельфины! Стая окружила вольер. Самый большой из дельфинов сразу же начал осматривать сеть, время от времени покачивая головой. Что-то знакомое почудилось Малышу. Следы укусов на голове, морду пересекает белый шрам… Пятнистый!
Старый дельфин узнал и Малыша и Русалку. Он ещё раз осмотрел сеть и, найдя место, где волны сорвали и унесли несколько поплавков, положил на верёвку голову. Та подалась. Дельфин навалился на неё всем телом, сеть притонула, образовав проход…
Пятнистый внимательно посмотрел на Малыша.
Осторожно, стараясь не задеть плавником верёвку, маленький дельфин проплыл над сетью и очутился на свободе.
Оставались ещё двое. Пятнистый продолжал держать.
Одинокий равнодушно отплыл в угол и повернулся головой в сторону берега. Русалка заметалась. Она подплыла к Пятнистому. Глаза их встретились. Старый дельфин с трудом удерживал сеть.
И тогда тяжело, словно таща за собой груз, она направилась к Одинокому. «Я не должна оставлять его!» — повторяла она про себя. Она подплыла к Одинокому, и они застыли бок о бок, покачиваясь вместе с водой. И тогда Пятнистый снял с верёвки голову. Сеть всплыла.
Пересвистываясь и выпрыгивая из воды, стая понеслась прочь. Впереди мчались Пятнистый и Малыш. Они плыли плавник к плавнику, одновременно показываясь над водой и погружаясь.
«Как прекрасно — я снова в море!» — радовался маленький дельфин.
«Он долго жил среди людей и многое видел. Из него когда-нибудь выйдет хороший вожак!» — думал Пятнистый.
Прошёл пароход. Он направлялся в Батуми. Стая повернула следом. Всегда лучше держаться около порта или близ устьев рек, где часто встречаются косяки и где рыба нагуливает жир…
Пожалуй, на этом можно бы закончить историю о Малыше. Всё случилось именно так, как думал Пятнистый. После его смерти вожаком стаи сделался Малыш. И хотя он больше не рос, а так и оставался небольшим дельфином, не было в Чёрном море вожака умнее и справедливее его. Он всегда знал, в какое время подходит к берегу ставрида и скумбрия, каких пароходов и катеров следует бояться, и мог освобождать из любых сетей запутавшихся дельфинов.
И всё-таки это ещё не конец истории.
Девочка вернулась в Батуми — на этот раз навсегда. Она стала здесь жить и ходить в школу, а ещё — помогала Бородатому. Во всём этом не было бы ничего странного или необычного, если бы с некоторых пор её родители и соседи и даже её друг — Бородатый — не стали замечать, что она часто по вечерам уходит одна на пляж.
Если ночью ожидается дождь, солнце над Батуми идёт к закату красное. Оно опускается в лиловые облака. Облака громоздятся друг на друга, и в щелях между ними, как иглы морского ежа, торчат красные солнечные лучи.
В такие вечера на городском пляже мало народу. Сложенный из серой гальки пляж тянется вдоль всего побережья от реки Чорох до Батумийской бухты. За пляжем, отделяя его от городских домов, начинается бульвар. Там шелестят крепкими, как картон, листьями невысокие пальмы и одуряюще пахнет лавром.
Веречами на пляж приходит девочка. Она сбрасывает платье, входит в воду, нагибается, берёт два камня и начинает постукивать ими. Она держит камни у самого дна. Короткие щелчки разбегаются во все стороны, гаснут, если они устремляются вдоль берега, и несутся беспрепятственно и далеко, если направлены в море.
И тогда в лиловой вечерней воде показывается чёрная точка, она мчится, то исчезая, то появляясь, прямо к берегу, и скоро становится видно, что это кривой, изогнутый плавник. Последние метры дельфин плывёт не погружаясь, и красные блики заходящего солнца вспыхивают на его гладкой блестящей коже.
Малыш подплывает и тычется носом в колени девочке. Она гладит его по голубоватой морде, а он пыхтит и делает вид, что хочет вырваться из детских ладоней.
Потом девочка делает шаг вперёд — глубина здесь увеличивается очень быстро, — и они плывут прямо в море навстречу темноте, чтобы там, невидимые для случайных посетителей пляжа, вести свои продолжительные беседы и игры.
Они плавают так до тех пор, пока небо на востоке не станет совсем чёрным, а в противоположной стороне тучи, если они есть, не обнимут весь горизонт.
Тогда они направляются в сторону берега. На бульваре уже вспыхнули огни, и поэтому серая полоска пляжа кажется белой. Они подплывают, девочка становится ногами на зыбкое каменистое дно, хлопает дельфина по спине, и тот, круто повернувшись, устремляется назад.
…Если дождь не ожидается, закат в Батуми короток и одноцветен. Едва только скатится за горизонт оранжевая капля солнца, сумерки наполняют аллеи и красят в голубой цвет галечный пляж.
По нему идёт девочка. Круглые голыши щёлкают в такт её шагам. Подошвы скользят. Девочка спотыкается, и при этом короткие волосы падают ей на лицо. Она отбрасывает их, поворачивается и смотрит на море. По тёмной его поверхности удаляется, вспыхивая и угасая, пенная точка. Небольшой дельфин стремительно плывёт назад к стае, которая терпеливо дожидается своего вожака.
СКАЗКИ ИЗ ДОРОЖНОГО ЧЕМОДАНА
Мне много приходится ездить, бывать в разных странах. И всякий раз, когда я возвращаюсь, нахожу на дне своего чемодана сказки: то книжку, изданную в далёкой африканской стране; то тетрадку, в которую записал легенду, рассказанную индийской девочкой; то листок бумаги, на котором тесно, нерусскими буквами напечатана забавная история, которую уже много веков рассказывают на Аляске.
Я долго складывал эти книжки и эти листки в ящик стола, а теперь решил их достать, потому что в каждой сказке — народная мудрость, а что может быть интереснее и поучительнее народной мудрости?
Одни сказки я просто перевёл, другие пересказал, а третьи не только перевёл и пересказал, но и соединил вместе. Но ни одну не придумал — просто извлёк их со дна дорожного чемодана.
ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ЖИЛА В БУТЫЛКЕ
В давние времена многие люди в Англии, особенно те, чей дом расположен между Ипсвичем и Лондоном, знали женщину, которая жила в бутылке. Бутылка была большой и крепкой, и поэтому никто не удивился, когда старушка поселилась в ней. Она держала в кустах лестницу и всякий раз, когда ей надо было забраться в бутылку или вылезти из неё, довольно ловко это проделывала. Вот только нрав у старушки был ворчливый и жадный, и именно это заставило её на склоне лет совершить большую ошибку.
Однажды маленькая старая женщина вылезла из своей бутылки и отправилась пешком в Ипсвич, чтобы купить там на базаре рыбы.
Получилось, однако, что ей не пришлось идти до самого Ипсвича: по пути она увидела озеро, а на берегу рыбака, который только что забросил в озеро сеть. Старушка села около него и стала ждать. Рыбак докурил свою трубочку и стал тянуть сеть, но, вытащив, достал из неё только одну маленькую серебристую рыбку.
— Эй, ты, — сказала старушка, — продай мне улов!
Рыбак засмеялся.
— Сколько же мне взять за него? — спросил он. — Один пенни для тебя не дорого?
Он поступил очень мудро, назначив такую цену: пенни — это было всё, что лежало в кошельке у старушки.
Ворча, она отдала рыбаку пенни, забрала рыбку и пошла домой. Однако стоило ей сделать несколько шагов, как рыбка, открыв рот, заговорила.
— Добрая женщина, — сказала рыбка, — не неси меня домой. Брось меня, прошу, назад в воду. Я всего лишь маленькая серебристая рыбка, и сколько бы ты ни жарила меня, ничего хорошего не получится!
«К сожалению, она говорит правду! — подумала старушка. — Что проку в такой малявке?» И, вернувшись к озеру (рыбак со своей сетью уже ушёл в другое место), бросила рыбку в воду.
Однако стоило той скрыться, как вода в этом месте заклокотала, и вместе с пузырями всплыл маленький зелёный человечек. Он ловко выпрыгнул на берег и очутился рядом со старушкой.
— Так вот кто меня спас! — пробормотал он и стал разглядывать старую женщину. — Ты умно поступила. Я, конечно, всего лишь маленький водяной человечек, но мне теперь надо отблагодарить тебя. Что ты хочешь? Говори скорее.
Бедная старушка растерялась — она ещё никогда в жизни не говорила с водяными — и поэтому ответила запинаясь: