Мы шли почти шесть часов.
К концу времени ног я уже не чувствовала. Просто взяла и перестала обращать внимание на боль, как будто ноги отваливаются не у меня. Вьющиеся каштановые волосы растрепались, в них запуталась какая-то солома и частички веток, по лбу тек пот, но никто не обращал внимания на внешний вид друг друга.
— Вот тут, пожалуй, и остановимся, — решил Роман Семенович, указывая рукой вперед.
На небольшом пригорке была поляна, окруженная редкими хвойными деревьями. С нее открывался великолепный вид на бескрайние цветочные поля внизу. Мне показалось, что передо мной как на ладони раскинулась вся земля.
Разбивали лагерь до самого вечера. Закончили, когда уже начало темнеть. У меня никак не получалось установить палатку, она все время заваливалась, а Люба куда-то ушла. Внезапно ко мне подошел Кирилл.
— Давай помогу, — предложил он и потянулся к палатке.
— Нет! — резко сказала я. — Не надо!
— Ракета, послушай… — начал сынок воспитательницы, но я его перебила:
— Я не Ракета! Я Валя! У меня теперь другая фамилия, если ты не знал!
— Знал, мне мама говорила. Извини, это я по привычке, — смутился Кирилл.
Я почувствовала внутри сильный протест. Я не хотела слушать Кирилла. Я не хотела с ним общаться. Этот человек был мне противен. Мне приходилось быть с ним рядом только потому, что мы оказались в одной группе. А теперь все складывает так, что мы начали разговаривать. Но я не хочу этого делать! Я попросила у него прощения, но начинать с ним общаться не хочу.
— Матвеев, уйди! — твердо сказала я и направилась к костру.
— Но Ра… — воскликнул Кирилл и поправился: — Валя!
Я ускорила шаг к костру, чтобы не слышать его.
То, что сейчас происходит, решительно мне не нравится. Да, я совершила ошибку и зря его обвинила. Но я уже попросила за это прощения. Какого-то продолжения общения я не хочу. А нам предстоит быть вместе еще восемь дней!
Я раздраженно села на бревно. Что мне делать? Как оградиться от Кирилла? Куда мне деться от него на эти дни?
Рядом на бревно сел сын руководителя Игорь и подбросил в костер палочку хвороста.
— Вы с ним вместе? — неожиданно спросил он.
— С кем вместе? — не поняла я.
— С Кириллом. Всем видно, что вы давно знакомы.
— Что?! — Я была в ужасе. Неужели все думают, что я дружу с сынком воспитательницы?! Какой кошмар! — Мы с ним не вместе! — твердо сказала я. — И я его совершенно не знаю!
— Ага, ну-ну, — усмехнулся Игорь.
У меня внутри все клокотало. Нет, так больше продолжаться не может. Я не хочу иметь ничего общего с этим наглым сынком воспитательницы! Я не хочу, чтобы люди думали, что мы общаемся! Этот поход закончится через восемь дней, и, судя по всему, все эти восемь дней Кирилл будет пытаться со мной общаться! Я не понимаю, зачем ему это надо! Ему что, не хватает других людей? Хотя, наверное, с ним просто никто не дружит, и поэтому он пытается общаться хотя бы со мной! Но больше всего удивляет то, что у него достало наглости заговорить со мной как ни в чем не бывало! Он обрезал мне волосы, но ведет себя так, как будто этот поступок был в порядке вещей! Как будто обрезать девушке волосы — это само собой разумеющееся!
Надо срочно что-то делать! Мне надо как-то оградиться от него! Было бы замечательно обмотаться колючей проволокой, чтобы он ко мне не подходил. Но колючей проволоки поблизости не было.
И внезапно меня озарила идея.
— Да, мы с ним действительно знакомы, но между нами конфликт, — едва ли не приплясывая от радости из-за появившегося плана, пояснила я Игорю.
— То есть? — не понял он. — Значит, ты поэтому незаслуженно его обвинила?
— Нет, это вышло случайно, это между собой никак не связано, — путано объяснила я. — Игорь, пожалуйста, помоги мне.
— Чем? — все больше и больше недоумевая, спросил он.
— Давай куда-нибудь отойдем. Там и поговорим, — предложила я.
— Идем в лес. — Игорь поднялся с бревна.
Мы направились в лес. Краем глаза я увидела, что Кирилл на нас смотрит.
Когда мы скрылись за деревьями от посторонних глаз и ушей, я попросила:
— Игорь, пожалуйста, сделай так, чтобы этот человек ко мне не приближался.
— Ты боишься, что он отомстит тебе за то, что ты его обвинила?
— Дело не в этом. Мы с ним давно друг друга знаем. Он очень некрасиво со мной поступил. И сейчас мы случайно попали в одну группу. У меня это просто в голове не укладывается! Мне постоянно приходится видеть этого человека! Пожалуйста, ты можешь… ну… сделать вид, что мы с тобой общаемся?
Игорь внимательно смотрел на меня, переваривая услышанное.
— То есть ты хочешь, чтобы я изобразил из себя твоего парня, и тогда он не будет к тебе подходить?
— Что-то вроде того… — смущенно ответила я. — Ты не переживай, это только до конца похода. А может, и еще меньше — на пару дней. Когда он увидит, что мы с тобой держимся рядом, то поймет, что за меня есть кому заступиться, и обязательно отстанет.
Игорь подумал.
— Ладно, — кивнул он. — Я тебе помогу. А что мне будет за эту роль?
— В смысле? — не поняла я.
— Раз уж мы с тобой стали общаться, то хочу рассказать — я мечтаю учиться на актерском факультете. Ну, актером хочу быть. А ты меня сейчас нанимаешь на работу. А актерам платят гонорары за то, что они исполняют роли.
— Понятно… — вздохнула я. — У меня есть почти новый mp3-плеер. Если хочешь, отдам его тебе.
— По рукам! — радостно согласился Игорь.
— По рукам, — сказала я, и мы направились к выходу из леса.
Неожиданно Игорь взял меня за руку. Я тут же ее отдернула, как будто меня ударило током.
— Ты чего? — изумился он. — Сама же попросила делать вид, что мы вместе!
Я нерешительно посмотрела на Игоря и, чуть подумав, протянула ему руку.
— А мы неплохо смотримся, — подмигнул он.
Я промолчала. Смотрелись мы действительно неплохо — он высокий, симпатичный шатен, а я среднего роста и тоже шатенка. Но наша дружба была всего лишь видимостью.
Мы не спеша вышли из леса. Внезапно я услышала грохот. Повернулась в сторону шума и увидела сынка воспитательницы, который во все глаза смотрел на нас. Под его ногами валялся железный чайник с разлитой водой, который он, судя по всему, выронил, когда увидел нас с Игорем.
Он понял, что я его заметила, смутился и нагнулся к чайнику.
«Прекрасно», — удовлетворенно подумала я и убрала руку из руки Игоря.
— Пока хватит, — сказала я. — Сейчас принесу плеер.
Я шла к палатке и пребывала в смешанных чувствах. Меня впервые в жизни взял за руку парень. Это так необычно — ощущать в ладони чужую ладонь… ладонь парня… Я почувствовала, как у меня горят щеки. Но тут же я вспомнила, что все это не по-настоящему.
Входя в палатку, я заметила, что она хорошо установлена, хотя, когда я уходила, она была завалена на бок.
«Наверное, Люба наладила», — решила я, взяла плеер и вышла из палатки.
Когда нас с Игорем никто не видел, я отдала ему плеер.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Не переживай, я постараюсь тебе помочь.
Вскоре мы все собрались у костра — пришла пора перекусить.
Неожиданно откуда-то послышалось блеяние.
— Что это такое? — переглянулись все.
— Смотрите, овцы! — указала Зина вдаль.
Мы повернулись и увидели вдалеке отару овец, которую подгонял пастух.
— Ух ты, овцы! — нашему удивлению не было предела. — Настоящие овцы!
Я никогда не видела отару овец, тем более которая идет по горному полю с яркой зеленой травой и белыми цветами.
Пастух с овцами подходил все ближе. Вернее, он просто шел по полю мимо нас.
— А давайте подойдем? — восторженно предложила Люба. — Сфотографируемся на память! Когда еще увидим столько овец? Ой, какие они красивые! Белые, пушистые! Надо же!
Мы спустились с полянки и по упругой траве помчались к пастуху. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это мужчина лет шестидесяти. Он был худым, загорелым до черноты, одет в старые светлые брюки, которые вместо ремня подпоясывала веревка, на ногах — пыльные ботинки, на голове — широкополая соломенная шляпа, а в руке он держал длинный прутик с листьями.
Увидев толпу бегущих людей, овцы заволновались, остановились и начали пятиться.
— Эй, тише! — крикнул нам пастух. — Сейчас овцы разбегутся!
Мы замедлили шаг.
— Откуда вы? — удивился он и поправил шляпу. — Прямо целая толпа…
— У нас поход, — сообщила Люба. — Мы поднимаемся на вершину горы.
— Понятно, — медленно протянул мужчина, внимательно оглядывая каждого из нас. Взгляд его карих глаз был проникновенным и мудрым, он излучал какое-то умиротворение. — В наших местах редко встретишь людей.
— Вы тоже первый человек, которого мы встретили, — улыбнулась я. — А можно погладить овец?
— Погладьте, — пожал плечами пастух. — Они добрые.
Я никогда так близко не видела этих животных. У них была длинная пушистая кудрявая шерсть и забавные морды.
Я протянула руку к одной из овец. Она приблизила нос, понюхала раскрытую ладонь, наклонила голову и… ласково провела ею по ладони! Овца сама погладилась о мою ладонь!
— Ух ты! — Все пришли в восторг. — А можно я? А я?
Парни и девчонки начали подставлять овцам ладони.
Одних людей овцы к себе подпускали, а других почему-то нет. Когда Жанна приблизила руку к овце, та возмущенно заблеяла и решительно попятилась.
— Какие-то дикие у вас овцы! — возмутилась Жанна. — Гладить себя не дают! Не хотят — ну и не надо! Только руки выпачкаю и клещей от них подхвачу!
— Они тебя боятся, — усмехнулась Зина. — Они поняли, что ты ими брезгуешь.
— Сомневаюсь, что у овец хватит ума что-то понять, — ответила Жанна.
— Ну, по крайней мере хватило ума не дать тебе себя погладить.
— Слышь, Зинка?! — взвилась Жанна. — Отцепись от меня!
— Да я и не цеплялась, больно надо! — фыркнула Зина.
— Меня зовут Тамерлан, — представился пастух, явно чтобы помешать ссоре.
— А пойдемте в наш лагерь! — предложила Люба.
Жанна стояла, насупившись. Хоть она и делала вид, что не так уж сильно и хотела погладить овцу, но всем было ясно, что она расстроена.
— Отчего ж не пойти? — ответил Тамерлан.
Все направились в сторону лагеря. Роман Семенович заметил нас и вышел навстречу.
— Ого, — восхитился он, разглядывая овец и пастуха.
— Добрый вечер, — проговорил Тамерлан.
— И вам добрый вечер. Присаживайтесь к костру, — радушно пригласил Роман Семенович.
Над костром висел закоптелый котел с кипящей перловой кашей.
Рядом со мной сел Игорь и ласково мне улыбнулся. Я тепло улыбнулась ему в ответ.
Это увидел Кирилл. Я услышала тяжелый вздох.
«Это хорошо, — подумала я. — Он поймет, что мы с Игорем дружим, и перестанет ко мне подходить».
— Зачем это надо… — досадливо, но негромко сказала Жанна.
— Что? — не поняла я.
— И так мало еды, экономим, а тут еще этот пастух, — процедила она сквозь зубы. — Каши осталось только на завтрашнее утро. А Роман Семенович говорил, что до поселка дойдем только завтра вечером!
— А тебе-то что? — отозвалась Зина. Оказывается, она тоже услышала Жанну. — Ты ж за фигурой своей следишь!
— Чего ты вечно ко мне цепляешься?! — рассердилась Жанна.
— Потому что не переношу таких фифочек, как ты, поэтому и цепляюсь!
— Исчезни! — посоветовала Жанна. — Сделай вид, что тебя нет.
— Ну, хорошо, — процедила сквозь зубы Зина. — Запомни — ты у меня еще попляшешь.
— Не волнуйся, я отдам Тамерлану свою порцию, — сказал Игорь Жанне и гостеприимно улыбнулся пастуху: — Тамерлан, разделите с нами ужин.
— Нет, спасибо, — покачал головой Тамерлан. — Я только чай попью.
Тамерлану налили чай.
— Вот вы местный житель, — обратилась Люба к Тамерлану, — скажите, тут в горах есть что-нибудь необычное?
— Что ты имеешь в виду? — обхватив чашку руками, будто пыталась согреться, уточнил он.
— Я имею в виду горного дикаря, — сказала напрямую Люба. — Ночью на наш лагерь напало какое-то высокое существо. Мохнатое, похожее на человека. Оно рычало на нас и украло два рюкзака с едой.
Тамерлан вздохнул и задумчиво посмотрел куда-то вдаль.
— Это не дикарь, — отозвался он. — Вы видели Никиту.
— Кого?! — удивилась Люба.
Пастух снова вздохнул.
— Да… Это Никита. Несчастный человек… Ему сорок лет… Его семья жила здесь, в горах… Беременность у его матери была очень тяжелая, живот женщины раздуло… Думали, что у нее двойня… Когда пришло время рожать, позвали повитуху. Родились не два ребенка, а один, но очень крупный. Когда повитуха увидела этого ребенка, то упала в обморок. Он был весь волосатый. Лицо, руки, ноги… все волосатое… Наверное, что-то не то с организмом… Никита рос, но его сторонились все жители поселка… Его все дразнили, над ним смеялись, а маленькие дети при виде него плакали от страха… Его возили по больницам, но врачи ничем не смогли помочь… Они сказали, что это врожденное заболевание. Я не помню, как оно называется… Это когда на теле чрезмерно растут волосы… В прошлых веках таких людей даже показывали в цирке… Никита не смог ни с кем подружиться. Вернее, с ним не дружили… Мать Никиты умерла, и он остался совсем один. А отца уже давно нет… его на охоте разорвал медведь… И Никита ушел жить в лес, подальше от людей…
Тамерлан замолчал. Впечатленные историей, мы не произнесли ни слова. Мне стало очень жалко Никиту.
После рассказа пастуха я вспомнила, что однажды видела в Интернете статью про эту болезнь, которая в медицине называется гипертрихоз. То есть чрезмерное развитие у человека волосяного покрова. Эта болезнь бывает и врожденной — она даже может передаваться по наследству — и приобретенной — из-за нарушения эндокринной системы организма. С приобретенной можно бороться медицинскими препаратами, а вот врожденная не лечится никак. Хуже всего то, что если делать эпиляцию, то волосы начинают расти еще сильнее.
Меня пробрала дрожь. Бедные люди…
— Да, вот такая грустная история… — уловил наше общее настроение пастух. — Он приходит ко мне иногда.
— Кто?! Никита?! — изумились мы.
— Да, — подтвердил Тамерлан.
Пастух отпил чаю, повернулся и посмотрел на овец, которые легли на траву и дремали.
В этот момент я заметила, что рядом со мной нет Зины. Я огляделась и вдруг увидела у себя за спиной, как она, осматриваясь по сторонам, спускается с полянки и направляется в сторону лагеря. Все участники похода сидели здесь, на месте.
«Куда это она идет? — подумала я. — Неужели спать?»
И внезапно мой мозг, словно стрела, пронзила мысль: надо за ней проследить! Зачем это она направилась к нашим палаткам?
Сердце тревожно застучало.
Я встала с бревна.
— Валь, ты куда? — нежно глядя на меня, поинтересовался Игорь.
— Сейчас приду, — ответила я.
— Не задерживайся, я по тебе скучаю.
Я улыбнулась Игорю и, скользнув взглядом по Кириллу, отправилась за Зиной. Кажется, наш план действовал как надо — сынок воспитательницы больше ко мне не подходил.
Было темно. Фонарик включать я не стала, чтобы Зина не заметила. Я шла, глядя на силуэт впереди. Она двигалась на расстоянии примерно десяти метров.
Вдруг она остановилась и прислушалась. Я резко спряталась за дерево.
Зина постояла, посмотрела по сторонам и направилась к своей палатке. Расстегнула молнию на входе.
«Так она спать… — облегченно вздохнула я. — Наверное, устала».
Зина вошла в палатку.
Я развернулась, чтобы уйти. Сделала несколько шагов в обратную сторону, к костру, и вдруг снова услышала звук молнии.
Зина вышла из своей палатки, застегнула ее и… направилась к палатке Жанны.
«Интересно! — изумилась я. — Зачем ей палатка Жанны? — и внезапно опешила: — А что, если вор — Зина? Что, если она хочет ограбить Жанну?»
Тем временем Зина открыла палатку и влезла внутрь.
Мое сердце учащенно застучало.
«Что мне делать? — лихорадочно думала я. — Брать ее с поличным? Может, это именно Зина обворовала Колю, а теперь хочет ограбить Жанну? А что, вполне возможно! Жанна обеспеченная девушка, у нее есть что украсть!»