— Метафизик… метафизическая кухня, — ответила Марго, сделав глоток чая.
— Какая кухня? — переспросил мальчик.
— Я эксперт в области метафизической кухни, — ответила француженка, вставая.
— Значит, вы учительница кулинарии?
Его глупый вопрос развеселил пожилую женщину.
— Я занимаюсь необычными науками. Вообще-то я и правда немного готовлю, но только пищу, содержащую философские ингредиенты.
— Философские? Никогда не слышал ничего подобного! — удивился Джено.
— Да-да, я это знаю, — прошептала она.
— Вы учительница на пенсии? — спросил мальчик, намекая на возраст женщины.
— На пенсии? Не смеши! Я еще могу кое-чему научить.
Пожилая француженка пригладила седые волосы, зачесанные в кокетливый пучок, и сказала:
— Я знаю, о чем тебе не терпится спросить меня, но сегодня на все твои вопросы я ответить не смогу.
Астор Венти прекратил уничтожать печенье и вопрошающе посмотрел на свою загадочную собеседницу.
— Мне действительно интересно, откуда вы знаете меня и моего дядю Флебо, — сказал Джено.
— С твоим дядей мы познакомились давным-давно. Вскоре после твоего рождения. Мы стали друзьями… как видишь, я прекрасно говорю по-итальянски, — ответила Марго, изучая свои руки.
— Значит, вы знали и моих родителей? — обрадовался мальчик.
— Да. И я сожалею о том, что с ними произошло, — сказала женщина, взглянув на кота, спокойно сидевшего на углу стола.
— Вы знаете, кто похитил моих папу с мамой? — с волнением в голосе и с надеждой спросил Джено.
Мадам Крикен только молча возвела глаза к потолку.
— Они живы? — в отчаянии спросил он.
— Возможно. Но успокойся. Я все тебе объясню, когда придет время, — очень сухо ответила мадам.
— Что? Вы знаете и не хотите мне ничего сказать? Но я… я никогда их не видел, понимаете?
У Джено пересохло в горле. Он хотел знать правду. Вот уже одиннадцать лет он пытался заполнить безнадежную пустоту в своем сердце.
Пожилая синьора обхватила лицо мальчика сморщенными руками и ласково сказала:
— Они тебя не бросили. Просто они были вынуждены покинуть Нижний Колокол. Это все, что я могу тебе рассказать.
— Где я могу найти их? — Мальчик был так взволнован, что больше не мог держать себя в руках.
— Пей чай. На днях я все тебе объясню. Наберись терпения. Мне будет непросто говорить об этом.
— Почему вы переехали сюда? — Этот вопрос вылетел у него сам собой.
— Из-за тебя! — так же быстро ответила синьора.
— Из-за меня? Зачем? Чтобы украсть меня? Увезти меня от дяди? — Джено нервно сжал кулаки и закусил губу.
— Твой дядя еще ничего тебе не сказал? — спросила Марго.
— Он говорил со мной о каком-то путешествии. О каком-то проекте. Но толком ничего не объяснил. Сегодня утром он ушел из дома и еще не вернулся…
Мадам Крикен протянула руку и сжала ладони Астора Венти-младшего: они были холодными как лед.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Хочешь еще чаю? — ласково спросила она. Прикосновение рук этой синьоры повергло Джено в замешательство. Он чувствовал себя ужасно глупо. — Вот увидишь, сегодня вечером дядя все тебе объяснит. Не бойся. Ты можешь доверять Флебо и мне, — сказала она, убрав руку и оставив Джено в смятении.
— Вы ведьма? — спросил он, не отдавая себе отчета.
Мадам Крикен улыбнулась:
— Ведьма? Немного… немного… ведьмы далеко не так сильны, как я.
Мальчик испуганно вскочил со стула.
Она тоже встала и, все еще улыбаясь, проводила его из кухни. В коридоре он заметил две двери: одна, ведущая в спальню, была открыта, вторая заперта. Наполеон проскользнул у Джено под ногами и важно поднялся по лестнице, ведущей в мансарду.
— Он спит наверху. Это моя комната, а здесь… ну, пока я не могу позволить тебе войти сюда, — сказала Марго, прикрывая дверь.
Именно в этой запретной комнате Джено заметил фрагмент громадной черной печати, которая летала в ту первую ночь.
Уже в дверях, обернувшись, он посмотрел в морщинистое лицо таинственной француженки:
— Я чувствую себя ужасно глупо. Вы очень добры, но я не знаю, можно ли вам доверять. Наверное, нам не стоит больше видеться. Я даже не знаю, правда ли то, что вы рассказали о моих родителях.
Мадам Крикен сняла очки и, приблизив вплотную свое лицо к лицу мальчика, убедительным тоном произнесла:
— Я сильно сомневаюсь в том, что мы больше не увидимся. Напротив, я уверена, что с сегодняшнего дня ты будешь постоянно видеться со мной во время чаепития. До свидания.
— И вам доброго вечера, — ответил ей Джено.
Его шатало, словно он только что сошел с карусели.
Было уже семь вечера. Часы, проведенные в доме мадам Крикен, пролетели как миг. Вернувшись домой, он столкнулся с дядей, который ожидал его. Он заметно нервничал.
— Прости меня за то, что произошло утром. Сейчас я открою тебе то, что ты должен знать, — сказал Флебо, стоя напротив кухонного окна.
— Да, дядя. Но сначала выслушай меня.
Джено пересказал свой разговор с мадам Крикен и объяснил, почему больше не хочет с ней видеться.
— Тебе не стоит ее бояться. Это очень мудрая женщина, — заверил его дядя. — И ты с ней еще увидишься.
— Но она странная! Говорит о вещах мне непонятных и к тому же из всего делает тайну. Она заявила, что является экспертом в области метафизической кухни! По-моему, у нее не все дома! Я заметил, что и ты, дядя, изменился после ее приезда.
— Позже ты все поймешь. Ждать осталось совсем недолго. Нам придется расстаться. Я должен подготовить тебя к этому. — Голос Флебо становился все решительнее.
— Подготовить? К чему? — Мальчик начинал злиться.
— Ты должен отправиться на поиски… своих родителей. Только ты можешь это сделать.
— Моих родителей? Значит, мадам Крикен сказала правду! — воскликнул он.
— Да! Теперь ты знаешь, что…
Джено прервал его:
— Что они живы? Скажи мне, дядя, живы они или нет? Кто их похитил?
— Марго поможет тебе их найти, — ответил доктор Молекула, сжимая голову руками.
— Вы все посходили с ума! Вы надо мной смеетесь!
Мальчик бросился к лестнице, но дядя ухватил его за джемпер.
— Прекрати! Послушай! С завтрашнего дня ты будешь каждый день приходить к мадам Крикен. Ровно в семнадцать ноль-ноль. Она тебе все объяснит. Я действительно должен отпустить тебя. У меня нет выбора. Это так!
— Я никуда не поеду!
— Сделай это ради меня. — Слова Флебо посеяли в душе племянника сомнение. — Твое путешествие необыкновенно важно. К тому же я обещал, что, когда тебе исполнится одиннадцать лет, я отпущу тебя.
— Обещал? Кому? — заволновался Джено.
— Марго тебе обо всем расскажет.
Дядя поднялся по лестнице и закрылся в своей комнате, оставив мальчика в полном смятении. В тот вечер никто из них не ужинал.
Несмотря на перевозбуждение, мальчик заснул, едва добравшись до койки. Он спал так крепко, что проснулся лишь в шестнадцать тридцать. Открыв глаза, он взглянул на будильник. «Должно быть, полпятого утра», — подумал он, но между занавесками струился свет, и он сразу понял: день в полном разгаре!
Джено оделся и побежал в амбулаторию к дяде. Никого! На двери табличка: «Прием окончен». Джено охватила паника. На улице он заметил одноклассников, игравших в мяч.
— Эй, ты прогулял сегодня школу! Ты болен? — спросил Никозия.
— Сейчас все в порядке, — уклончиво ответил Джено.
— Вчера старуха заколдовала его. Смотрите, что он вытворяет! — съязвила Мирта.
Астор Венти вскочил на свой ржавый велосипед и, закрутив педалями, направился к дому номер шестьдесят семь, заставив всех онеметь от удивления. Глядя ему вслед, они недоумевали, как это «Джено-дурак» не побоялся приблизиться к дому с привидениями и познакомиться с сумасшедшей старухой.
Ровно в семнадцать ноль-ноль Джено уже стоял у красной виллы. Калитка была открыта. Он вошел, прислонил велосипед к стене и постучал. Напрасно: дверь тоже оказалась открытой.
— Входи. Чай и печенье на столе, — донесся из кухни тонкий голос мадам Крикен.
Проходя по коридору, Джено бросил взгляд на запретную комнату. Дверь была заперта!
— Садись. Выпей чаю и согрейся. — Синьора, одетая во все белое, была похожа на престарелую невесту.
Мальчик сел за стол, сгрыз пару зеленых печенюшек и отхлебнул сладкого чаю.
— Твой дядя рассказал тебе? — спокойно поинтересовалась женщина.
— Да. Куда я должен отправиться? — спросил он, глядя на синьору.
— В Аркс Ментис — Школу ментальных искусств, что в Крепости разума, — бесстрастно ответила мадам Крикен.
— Это что, интернат? Вы же знаете, что я хожу в школу! Правда, учусь неважно, но еще не докатился до интерната! — заявил он, макая печенье в чай.
— Это не школа, а секрет… секретное место, где изучают и используют возможности разума. Аркс Ментис посещают главным образом взрослые. Детей там почти нет, — объяснила мадам Крикен, но Джено все равно ничего не понял.
— Мои родители там? — Мальчик снова почувствовал, как по спине побежали мурашки, а руки внезапно похолодели.
Мадам Крикен взяла Наполеона на руки и погладила.
— Возможно, они все еще там.
— Почему «возможно»? — Мальчик все больше волновался.
— Вскоре после похищения их отправили в Аркс Ментис, но я не уверена, там ли они сейчас, — печально пояснила мадам, поглаживая своего кота.
Джено был потрясен.
— Но вы их видели?
Мадам Крикен не ответила.
— Они узники? Их держат в камере? В пещере? А почему? Хватит… — закричал Джено, стукнув кулаками по столу.
— Успокойся. Знаю, это трудно понять, но я постараюсь тебе объяснить. Запасись терпением и выслушай меня. Твой дядя дал одно обещание.
— Ну да, он мне сказал. И это мне тоже непонятно.
Мальчик допил чай.
— А ты знаешь, что обещания надо выполнять? — Сказав это, мадам Крикен отпустила кота и вышла из кухни. Она открыла дверь запретной комнаты и вошла туда, закрыв ее за собой. Через несколько секунд она вернулась, сжимая что-то в руке.
— Вот, возьми. Это твое, — сказала она, передавая мальчику порванную фотографию его отца.
— Как она у вас оказалась, синьора? Вы украли ее у меня! — выпалил Джено и тут же покраснел.
— Нет, я ее не украла. Просто она была нам нужна.
Ответ старой француженки совершенно не удовлетворил Джено.
— Нужна? Зачем? Это же мой отец!
Кот зашипел, а мадам Крикен направилась к выходу:
— А теперь, Джено, иди. На сегодня достаточно.
— Я устал от ваших шуточек, мадам Крикен! Как можно воровать! Вы меня поражаете! — зло бросил Джено ей в лицо и выскочил из дома. Он мчался, как ветер, и слезы падали у него из глаз на землю, словно капли дождя. Он несся по улице Душистого розмарина с такой скоростью, что проржавевшая цепь на его велосипеде разорвалась. Войдя в дом, он хлопнул дверью так, что дядя подскочил на месте. Поднявшись к себе и закрывшись, он вынул из рамки фотографию родителей и заплакал. Никогда в жизни он так не плакал.
— Что случилось? — спросил его дядя, стоя за дверью.
— Уйди! Вы все сумасшедшие! — закричал мальчик, прижимая к себе фотографию.
— Успокойся, Джено! Не надо плакать! — Флебо вошел в комнату и, сев рядом с Джено, обнял его.
Они просидели так целый час, не проронив ни слова, пока Джено не заснул, сжимая в руках фотографию отца.
На следующий день, проснувшись, он обнаружил на тумбочке записку:
«Отправляйся к мадам Крикен.
Она ждет тебя ровно в семнадцать ноль-ноль.
Прошу тебя, сделай это ради меня.
Твой дядя Флебо».
Джено сидел на кровати и в растерянности сжимал голову руками. Вот уже второй день он просыпается в шестнадцать тридцать и пропускает школу. Проблем с учителями не оберешься. Особенно с математиком.
Он распахнул окно. Небо было затянуто серыми и черными тучами. Заметно похолодало, и вот-вот прольется дождь. Его одноклассников на улице не было — видимо, никто не захотел гулять в такую погоду. Джено посмотрел в сторону красного домика и увидел Наполеона, одиноко сидевшего перед калиткой. Как ни не хотелось ему идти к мадам Крикен, что-то подсказывало, что остаться в Нижнем Колоколе ему не суждено. Вопрос о предстоящем путешествии был уже делом решенным, и ничто не могло изменить положение вещей. Ничто.
И от безысходности он направился к мадам Крикен.
Чашка с чаем «С. Р.» и блюдо с печеньем «Н. Ф.» уже ждали его на столе. На огне кипела напоминающая будильник кастрюля с буквами «А. М.», и поднимающийся от нее пар наполнил ароматом всю кухню.
Вошла мадам. Ее синее бархатное платье стелилось по полу. В руках у нее была фиолетовая свеча. Пламя освещало ее лицо и отражалось в стеклах очков.
— С возвращением, Джено! Сегодня ужасная погода. Кости ноют, годы дают о себе знать.
— Да, погода ужасная, — бездумно повторил Джено.
Мадам Крикен повернулась к мальчику спиной, чтобы следить за кастрюлей на плите.
— Пожалуйста, расскажите мне об обещании моего дяди, — в упор спросил ее мальчик, надкусывая печенье.
Мадам Крикен убавила огонь и присела напротив него. Она осторожно взяла чашку с чаем и отхлебнула глоток. А потом заговорила, не сводя глаз с мальчика.
— Флебо Молекула присутствовал при похищении твоих родителей, — неожиданно начала француженка.
— Этого не может быть! — воскликнул мальчик.
— Может. Это он спас тебя тогда. — Мадам Крикен развела руками. Подняв глаза к потолку, она добавила: — Я тоже там была. И там был еще один человек, немец Ятто фон Цантар.
— Кто?
— Сейчас поясню. Но, пожалуйста, сохраняй спокойствие. Я — сапиенс, то есть разумная. Я вхожу в группу семи мудрецов Аркса Ментиса. Ятто фон Цантар — суммус сапиенс, Верховный мудрец. Детей, посещающих Крепость разума, называют антеями, а взрослых — псиофами. Во всем мире нас пятьсот пятьдесят пять, — заключила она.
— Антеи, псиофы… Ну и названия! Должно быть, Аркс Ментис — очень странное место. Никогда не слышал, чтобы о нем говорили, — заметил Джено.
— Вот именно, странное место. Большинству людей неизвестное. И должно таким оставаться. Я всегда занималась къюзин метафизик, метафизической кухней, и другими материями. Казалось, все идет гладко. Но потом… случилась ужасная вещь. Твой отец и твоя мать стали опасными для нас, сапиенсов.
— Опасными? Но они же были простыми фармацевтами! — перебил ее Джено.
— Ты был еще слишком мал. Тебе было всего три месяца, и ты не можешь ничего помнить. Но одиннадцать лет назад мы с фон Цантаром покинули Аркс Ментис, чтобы отправиться сюда, в Нижний Колокол.
— Но почему? — разволновался Джено.
— Твои родители изобрели одно необычное лекарство… жидкое вещество… Выпитое даже в мельчайших дозах, оно колоссально усиливало возможности разума.
Джено был совершенно сбит с толку.
— Эта жидкость была создана в их фармацевтической лаборатории. Возможно, они хотели произвести витаминизированный сироп, а вместо этого случайно изобрели Клонафорт. — Мадам Крикен зажала рот рукой, словно боялась сказать лишнее.
— Клонафорт? Никогда не слышал, — сказал Джено.
— Конечно, ты и не мог слышать. Но ни я, ни фон Цантар не могли допустить, чтобы его выпило много людей. Ментальные последствия могли выйти из-под контроля и стать разрушительными. Понимаешь? — обеспокоенно спросила мадам Крикен.
— Нет, ничегошеньки не понимаю!
— Выпив Клонафорт, человек мог начать использовать возможности своего разума бесконтрольно. И в Нижнем Колоколе тогда произошли бы совершенно абсурдные вещи. Ужасные! Тот, кто обладает ментальными способностями, может воздействовать на окружающих, подчинять их себе. Это ты понимаешь? — настаивала женщина.
— Да, понимаю. Но мои родители никогда не делали ничего плохого.
— Их единственная вина была в том, что они не понимали, к каким страшным последствиям может привести использование этого препарата. Поэтому мы и вмешались. Мы, сапиенсы, обладающие даром контролировать свои ментальные способности. Теперь тебе все ясно? — спросила француженка слегка изменившимся тоном.