— Не-е-е-т! — сказал Отрывной Календарь. — Это было удивительное и таинственное место. На меня напали маленькие и отвратительные существа и как начали…
— Ветер! — Дырокол произнес это таким голосом, что веселость разом слетела с Отрывного Календаря и Баночки с Клеем.
— Вот и я говорю — сквозняк, — поддакнул я.
— Это не сквозняк, — напряженно прислушиваясь к чему-то сказал Дырокол. — Это…
— Пегая Девушка! — закричал Баночка с Клеем и упал на пол.
Сильный порыв ветра ворвался в то место, где мы были, и едва не повалил всех на пол — такой ужасной силы он был.
— Это конец! — кричал Отрывной Календарь. — Она настигла нас и нет нам пощады!
— И снег пошел! — я поймал снежинку и посмотрел вверх — снег валил огромными хлопьями, облепляя меня и Путешественником по вещам с ног до головы. Снежинки почему-то не таяли, и были такие печальные и легкие, как грустные мысли в конце веселого воскресенья.
Путешественники по вещам опустили головы, прислушиваясь к песенке падающего снега, и покачивались из стороны в сторону.
«Хохотали непрестанно шорох, мышь и быстрый ветер…» — пели снежинки.
— Как хорошо! — сказал Отрывной Календарь и зевнул. А потом добавил. — Я сейчас заплачу, — и всхлипнул.
А еще немного погодя оглушительно чихнул:
— Апчи-и-и!
— Правильно! — сказала Дырокол, — Нечего сдаваться без боя! Вещелазы! — заверещал он. — Ко мне! Будем танцевать древний боевой танец «Отпугивания опасности».
— Ой! — вскричал я и обернулся назад.
Дело в том, что меня пребольно укололи в ногу.
— Дырокол, что это?
— Это? — Дырокол подбежал ко мне и свирепо захохотал. — Это они и есть — противные Голубые шипы. Ну мы им сейчас покажем!
И на самом деле — из темноты, откуда еще так недавно светило приятное синее сияние, торчали огромные и острые Голубые шипы. Они росли прямо на глазах, извиваясь как змеи, с яростью пронзая друг друга, и все меньше и меньше оставалось свободного места для Путешественников по вещам и для меня — невольного свидетеля этих неприятных событий.
— Никакого проходу от них не стало, — возмущался Отрывной Календарь. — Почти уже и присесть негде, обязательно наткнешься на колючку! На тебе! — крикнул он и ткнул Голубой шип кулачком. Тот поежился и повел кончиком, словно носом. Неприятное это было зрелище!
— По местам! — крикнул Дырокол.
Баночка с Клеем встал напротив Дырокола, а Отрывной Календарь отошел в сторону и поднял высоко вверх Свечу.
Огонь вспыхнул ярким светом. Он совсем перестал быть праздничным и уютным — с красивыми золотистыми искорками. Наоборот, он стал белым и обжигающе горячим, словно на кого-то сердился.
Снежинки так и бросились от него в рассыпную.
— Начали!
Баночка с Клеем поклонился Дыроколу, да так низко, что шлепнулся головой в пол. Дырокол ответил тем же, и они стали быстро и по очереди кланяться друг другу и бумкаться головами в пол. А Отрывной Календарь в такт затопал ножками и зашевелил беззвучно губами.
Так что получилось:
БУМ-БУМ, топ-топ топ,
БУМ-БУМ, топ-топ-топ.
— Мерзские обманщики, — прогремел голос Пегой Девушки. — Думаете обмануть меня своими нелепыми танцами!
Путешественники не обратили ровно никакого внимания на голос Пегой Девушки, продолжая кланяться и топать.
— Перестаньте злить меня! — Пегая Девушка окончательно рассвирепела.
И вдруг она запела.
Песня ее напоминала одновременно пароходный гудок, раскаты грома и завывание вьюги зимним вечером. А еще в ней слышались шипение волн, тиканье часов и жужжание комаров.
— Черный свет! — закричал в испуге Дырокол. — Она включила Черный свет!
Надвигалась черная стена, из которой то и дело вылетали черные вихри, и вещи, на которые черные вихри падали, исчезали.
— Она включила фонарик с черным светом и идет сюда! — ужасно испугался Дырокол.
— А что это такое — черный свет? — спросил я.
— Это свет наоборот!
Песня Пегой Девушки становилась все громче и громче, топанье Путешественников по вещам все неуверенней, и я уж было приуныл, как вдруг земля под нами вздрогнула, пламя свечи вспыхнуло ослепительной вспышкой, а Голубые шипы рухнули на землю.
Я зажмурился и куда-то провалился.
Пропало все — звуки, темнота, предметы. Открыв глаза, я закричал:
— Но ведь этого не может быть!
И тем не менее все так и было.
Мы оказались в МИРЕ БЕЗ ВЕЩЕЙ.
Глава третья, повествующая о печальных событиях
— Но этого же не может быть! — сказал я и хотел было сесть, но тут же понял, что присесть мне, собственно, не на что. Да и самого меня не было.
— Где я! — закричал я и ужасно испугался. — Что случилось со мною!
Дырокол держал за руки Баночку с Клеем и, глядя на меня, хохотал так, что Отрывной Календарь начал волноваться за него.
— Давайте возьмем себя в руки и успокоимся! — сказал Отрывной Календарь, отчего Дырокол захохотал еще пуще.
— Добро пожаловать в самое странное место — в Мир без вещей.
— А разве такие бывают? — спросил я.
— Как видишь…
И действительно, мы висели в лиловом тумане, так что дальше нескольких шагов уже ничего не было видно, а вокруг нас двигались неясные тени, которые подавали нам знаки, и то сгущались, то совсем исчезали.
— Это они с нами здороваются! — прошептал Отрывной Календарь.
— Кто?
— Жители Мира без вещей.
— А как они говорят?
— Они не говорят. Они не умеют говорить. Подумай сам, о чем говорить, если мы в Мире без вещей!
Баночка с Клеем огляделся и подозрительно сказал:
— Что-то мне здесь не нравится!
Но его никто не слушал.
Дырокол вытер слезы и, кивнув на тени, что сгустились вокруг него, заметил:
— Это они просят, чтобы я смешную историю рассказал.
— Опять про ложку? — уныло спросил Отрывной Календарь.
— Опять, — согласился Дырокол. — Это очень смешная история. Она так и называется:
СМЕШНАЯ ИСТОРИЯ ПРО ЛОЖКУ.
Как-то раз подошел я к столу и взял ложку в правую руку…
Тут Дырокол не выдержал, прыснул и покатился со смеху. Рассмеялся и Отрывной Календарь, не выдержал даже Баночка с Клеем — он хмуро улыбнулся и объяснил мне:
— Такие истории ужасно забавно рассказывать жителям Мира без вещей, ведь они не знают, что такое ложка, — он подумал. — Да и что такое стол, тоже не знают. — Он подумал еще и добавил. — Они вообще не понимают, что такое стол и ложка, или правая рука, — тут он рассвирепел и закричал на Дырокола и Отрывного Календаря:
— Я вам говорю, здесь что-то изменилось!
— Что могло измениться в мире, где ничего нет? — резонно спросил Дырокол и сказал мне:
— Нет, люблю я иногда поболтать с этим народцем, и вот хоть ничегошеньки не понимают, но сколько любознательности! Отдыхаешь душой, как-то легче становится!
Вдруг раздался звук, от которого тени вокруг нас сгустились и стали двигаться медленнее, и не так весело, как прежде. Откуда-то издалека ветер донес далекий и тоскливый отрывок песни Пегой Девушки. Мы замерли, глядя друг на друга в ужасе.
Затем донеслись ужасные раскаты отдаленного грохота, будто кто перекатывал огромные валуны, и все стихло.
— Как тихо! — сказал Дырокол и вздрогнул.
— И какие-то они лиловые стали! — заметил Отрывной Календарь, показывая на тени.
— Я вам и говорю — место отдохновения Путешественников по вещам превратилось в приятное место для опасности, — заметил Баночка с Клеем. — А как здесь было замечательно вечерним утром, когда мы пели грустные песни о далеком прошлом, танцевали приятные и полезные для здоровья танцы перед сном…
— Вечерним утром? — переспросил я и глубоко задумался.
— Ну да, ведь здесь нет ни утра, ни вечера, поэтому мы придумали вечернее утро, или утренний вечер, или ночной день, — добавил Дырокол.
— Или дневная ночь, — задумчиво сказал Баночка с Клеем.
— Чушь какая! — произнес голос, от которого у меня просто мурашки по коже побежали, а Путешественники по вещам тихонько запищали.
Из тумана вышла Пегая Девушка и взяла на ладонь упавшего в обморок Баночку с Клеем.
— Путешествие закончилось, — сказала она звонким голосом. — Настало время все расставить на свои места, — и на ее чудесном лице мелькнула улыбка.
— Я объявляю вас взятыми в плен. Глупые пролазы, вы и не подумали, что открывшись человеку и взяв его с собой, вы сделали поступки ваши ясными для меня как на ладони, — и она показала свою узкую и легкую ладонь. — Дела ваши стали для меня ясны, как утреннее утро или вечерний вечер, как чистая вода или прозрачное стекло!
— Мы не так глупы, как ты думаешь, — выступив вперед, крикнул Отрывной Календарь. — И мы знаем, что делаем! Мы поступаем так, как велят сердца Путешественников по вещам!
— Конец спорам. История Путешественников по вещам завершена, — торжественно объявила Пегая Девушка.
Она вытянула перед собой руку с Баночкой с Клеем и стала пристально смотреть на него.
Баночка с Клеем вздрогнул и застонал. Дырокол заплакал, а Отрывной Календарь отвернулся и стал быстро шарить у себя по кармашкам.
— Немедленно отпусти его! — крикнул я.
— Человек! — высокомерно сказала Пегая Девушка. — Знай свое место!
— Отпусти его! Я… Я…
«Тебя не боюсь,» — подсказал мне шепотом Отрывной Календарь.
— Я не боюсь тебя! — крикнул я. — Отпусти, а не то…
«Откушу тебе уши!» — подсказал Дырокол, а я как дурак повторил это.
После чего обернулся и поинтересовался у Дырокола:
— Так мы в смертельной опасности или нет?
— Я не мог удержаться, — сказал Дырокол и вхлипнул. — Мы в смертельной опасности. Прости нас, Почетный и доброже… — но досказать Дырокол не успел.
Смерчь воздуха подхватил Путешественников и они исчезли в лиловой дымке Мира без вещей.
— Куда же вы! — закричал я в отчаяньи и бросился за ними.
— Стоп! — остановил меня окрик, и я как-будто в твердую стену ударился. Хотя передо мной ничего, кроме тумана, не было.
— Ты ведешь себя дерзко. Но мне жаль, что так получилось, — сказала Пегая Девушка. — Желаешь, чтобы я возвратила тебя домой?
— Ура! — крикнул я и добавил. — Ни за что!
— Ты отправляешься домой. Но наказание заслужил и нет тебе прощения, пока не случится нечто, что освободит от гнета чар, — уже издали звучал ее голос, становясь тише и глуше.
— О чем это ты? Немедленно отпусти Путешественников…
— Я превращаю тебя в…
Но ветер унес ее слова, я ничего не расслышал, оступился и полетел вниз и вверх — сам не понимая куда. Все завертелось в глазах моих, я попытался вскочить и чуть не захлебнулся.
Рот мой был полон холодного супа, а сам я превратился в… суповую миску для моего кота Варсонофия!
Глава четвертая, в которой я целых полчаса был мисочкой для супа
И это были самые отвратительные полчаса в моей жизни!
Я даже рассказывать ничего не стану, настолько неприятно быть мисочкой, в которую налит холодный суп с макаронами!
Вытаращив глазки, я с отвращением смотрел на приближавшегося ко мне — мисочке с супом! кота Варсонофия, который уже два года живет вместе со мной.
— Не смей из меня есть! — закричал я каким только мог строгим голосом.
— Почемяу-у-у?
— Не забывай — я твой хозяин, и ты должен с почтением относиться ко мне, даже если у меня некоторые трудности!
— Времена меня-я-я-ются! — прозрачно намекнул кот Варсонофий, пристально разглядывая меня.
— Вот только попробуй — посажу в темную кладовку и заставлю ловить мышей!
— Мышей! — раздулся от ярости кот. — Где эти недомерки из галактики Строгосс! Я уничтожу их! Я раздавлю их, разорву на клочки! — кот распушил хвост и припал к земле.
— Что? — изумился я. — Мыши из галактики Строгосс?
— Ужасные создания! — кот втянул воздух и фыркнул. — Люди планеты Земля! Вы и не знаете, что ваша планета стала местом смертельной схватки наших боевых отрядов с недомерками из галактики Строгосс, которых вы называете мышами!
— А кто ты? — спросил я.
— Я… — начал было кот, но не договорив, прыгнул к двери, откуда юркнула темная серая тень.
Кот яростно зашипел и метнулся за ней. Неожиданно тень замерла и небольшая серая мышка, а это была именно она, встала на задние лапки и, вытянув вверх передние, пошла на кота, звонко попискивая.
— Строгосские чары! — завопил кот. — Подлый враг! — и клацнув зубами, он прыгнул на шагавшую мышь.
Но промахнулся и со всей силы треснулся головой в стену.
Мышь подбежала сзади и чувствительно наподдала коту лапой. После чего победно пискнула и исчезла.
Кот забормотал в лапу:
— Вызываю корабль разведчиков, вызываю корабль разведчиков…
Из лапы пыхнуло огнем и кто-то ответил:
— Корабль разведчиков слушает!
— Говорит разведчик-наблюдатель отряда «Пушистые хвосты» кот Варсонофий. Я атакован солдатами «Лысых лапок».
— Сколько их было!
— Много! Они обрушили на меня Строгосские чары! Я еле спасся…
— Высылаем подкрепление, держитесь!
Кот подбежал ко мне и упал без сил. Бока его вздымались и он хрипел от усталости.
— Они обнаружили меня и схватка неизбежна! — шипел Варсонофий.
— Мне только этого не хватало, — сказал я. — Мало того, что сегодня я уже прыгал головой в стену, меня кололи Голубые шипы, я побывал в Мире без вещей и в результате превращен в суповую миску, так у меня дома состоится сражение котов с мышами!
— Ужасное и смертельно опасное сражение, — подтвердил кот и облизнулся. — Наши боевые отряды покажут этим недомеркам из галактики Строгосс, что почем! — завопил он и снова брякнулся на пол.
— Варсик! — сказал я как можно нежнее. — Киса! А может не надо? Ну к чему тебе ввязываться в какие-то сражения, лежал бы себе на батарее и грел…
— Мя-я-я-у! Какое оскорбление для боевого кота наблюдателя-разведчика! — взвился кот Варсонофия. — Меня назвали Ки… Ки… — он просто зарыдал. — Кисой! Батарея, чтоб ты знал, удобная позиция для наблюдения за комнатами. И не валялся я, — он едва не задохнулся. — Мышцы мои были напряженными как сталь и готовы к атаке! По всей вселенной идут наши сражения и пока мы не можем взять вверх, но сегодня, здесь, будет последнее сражение и мы победим!
— Вот что, — осенила меня мысль. — Человечество придет на помощь наблюдателям-разведчикам…
— Суповые миски придут на помощь наблюдателям-разведчикам, а не человечество, — сказал кот. — Но я готов помочь тебе. Но как?
— Я должен превратиться в человека. Потом надо выручить Путешественников по вещам из плена Пегой Девушки.
— А ты знаешь, как это сделать? — спросил кот Варсонофий.
— Нет, — честно признался я. — И еще… нельзя ли перенести сражение в какую-нибудь другую квартиру? Я как подумаю, что в моей комнате соберутся коты и мыши и будут царапаться, визжать и кусаться…
— Кусаться! — сверкнул глазами кот и яростно фыркнул. — Они засекли меня именно здесь. Чему быть, того не миновать! И я знаю как спасти тебя и этих маленьких пролаз.
— Как?
— Скажи громко и вслух «я хочу стать человеком!»
— Так просто! — засмеялся я, но кот с сомнением посмотрел на меня.
— Не так уж это и просто.
— Ну что ты, проще простого.
И я сказал:
— Я хочу стать человеком!
И ничего не произошло! Только в ответ откуда-то издалека прозвучал голос Пегой Девушки, но слабо и нестрашно: