Сделают и смеются:
- Не прогневайся, боярин, такой ни одному иноземцу не придумать.
И действительно, хороша пищаль: и удобна и бьет хорошо. Царь Борис в 1604 году послал в подарок персидскому шаху Аббасу «два самопала дела московских мастеров». Славились в то время своим оружием восточные народы. Но царь не побоялся осрамиться перед ними: он знал, что московские самопалы сработаны хитро и искусно. Аббасу очень понравились московские дары.
Русские оружейники находили новые способы варить железо и ковать из него добрые стволы. Они были пытливы к своему ремеслу. Один новую пружину придумает, другой - спуск, третий - курок. От отца к сыну и от деда к внуку переходили секреты «самопального» дела.
Особенно развилось оно при царе Алексее Михайловиче. Царь был страстный охотник и любил хорошее оружие. Оружейники большой царской мастерской делали отличные гладкие и нарезные пищали, изготовляли ружья разных видов: одноствольные, многоствольные и многозарядные.
От царя не отставали бояре. Стараясь превзойти друг друга, они заказывали оружие понаряднее и не жалели денег за пищали, изготовленные Никитой Давыдовым - «дедушкой русского оружейного дела», Вяткиным, Харитоновым и другими выдающимися мастерами.
Но увлечение красотой и роскошью отделки подчас шло во вред боевым качествам оружия. Угождая вкусам знатных заказчиков, мастера думали уже не о том, чтобы пищали били далеко и метко, а о том, чтобы «для глаза приятнее были».
Стволы и замки покрывались замысловатой гравировкой, изображавшей фигуры людей и животных, гербы и узоры из листьев. Ложа резали из цветного заморского дерева и украшали их инкрустациями из золота, перламутра, черепахи и слоновой кости.
Такие пищали ценились чуть ли не на вес золота. Иная пищаль стоила дороже пушки. Солдата ею не вооружишь: никаких денег не хватит.
Больших военных заводов тогда еще не было. Не было и установленных казенных образцов ружей. Их изготовляли кустари, каждый по своему разумению. Один делал пищали с колесцовыми замками, другой - с кремневыми, третий по старинке - фитильные самопалы. Но вот настала
…та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Великому полководцу досталась в наследство отсталая, плохо вооруженная армия. По его словам, «все было старое и неисправное». А Петр знал, что России предстоит столкнуться с таким сильным противником, как шведы. Чтобы победить их, надо было заново создать многочисленную армию, надо было дать солдату хорошее оружие. И, не останавливаясь перед самыми крутыми мерами, Петр начал наводить порядок во всем военном хозяйстве.
По его указанию переливали колокола на пушки, строили заводы, добывали уголь и руду. Из армии были изгнаны кистени, топоры и рогатины. Значительно расширенный Тульский завод и вновь построенный Сестрорецкий начали выпускать новое, первоклассное по тем временам оружие.
- При добрых порядках и храбрых сердцах, - говорил Петр, - есть противу неприятеля сильнейшая вещь: справное оружие.
«Свинцу на ветер не метать»
Вероятно, до Петра I ни один полководец не вникал с такой тщательностью во все тонкости военного дела. Еще в детстве «Марсовы потехи» стали любимым занятием Петра. Из кремлевской Оружейной палаты он берет то пищаль, то карабинец винтовой, требует свинца, пороха, пистолеты.
Петр учился солдатскому строю, причем сам прошел все чины, начиная с барабанщика; сооружал земляные крепости; брал их штурмом и сделался искусным стрелком из лука и мушкета. Кроме математики, кораблестроения и навигации, он изучал артиллерийское дело и получил даже аттестацию, что «везде за исправного, осторожного, благоискусного и бесстрашного огнестрельного мастера и художника признаваем быть может».
Но гигантский труд по созданию регулярной русской армии только еще начинался, когда ей пришлось столкнуться со шведами под Нарвой: солдаты «строю никакого не знали», наемные офицеры-иностранцы переметнулись к врагу, снаряды не подходили по калибру к пушкам, порох во время боя кончился.
Узнав о поражении, Петр не упал духом.
- Спасибо брату Карлу! Будет время - и мы ему отплатим за урок, - пообещал он и свое обещание выполнил с лихвой.
Не зная усталости, Петр учился сам и любил, когда учились другие. Увидит, что человек понятливый, и жалует его чинами и наградами. Не спросит, знатного ли рода, был бы только «к учению охоч».
Как Петр отплатил Карлу XII
Простые и здравые мысли Посошкова, вероятно, нравились Петру. Сам он всю жизнь заботился о том, чтобы русская армия воевала умело, с толком.
- Больше побеждает разум и искусство, нежели множество, - говорил Петр фельдмаршалу Шереметеву.
Он учил солдата военному разуму, быстроте и сноровке, учил действовать «яко в самом бою», а все остальное отметал как ненужное.
Пуля русская и Фридрих прусский
Преемники Петра не смогли удержать на прежней высоте военное дело. В Россию, «точно сор из дырявого мешка», посыпались немцы. Немцы-фельдмаршалы, немцы-генералы, немцы-министры - всюду и везде немцы. Русские солдаты под командой прусских капралов занимались «военно-балетной муштровкой».
Пехотный устав 1754 года, подражая прусскому образцу, ввел в ружейные приемы «метание артикулов по флигельману [Флигельман - фланговый солдат, выступавший вперед и показывавший, как надо делать ружейные приемы.]», «прихлопываггие по суме» и «пристукивание крепко» по ружью. Заряжание производилось в семнадцать приемов.
Прусский король Фридрих II требовал, чтобы солдат в мирное время боялся палки капрала больше, чем неприятеля во время войны.
«Всяк воин должен понимать свой маневр», - учил Суворов, а прусский капрал палкой выбивал из солдата самую способность рассуждать. Фридрих никогда не употреблял рассыпного строя, ибо, по его словам, в таком бою «решает дело рядовой, а как раз рядовым я не доверяю».
Немцы воевали плотно сомкнутыми рядами и стреляли на ходу, не целясь. Это была механическая стрелковая машина, которая не могла, однако, похвалиться меткостью. Из десяти тысяч пуль только одна - всего лишь одна! - попадала в цель. Да Фридрих и сам не верил в силу ружейного огня. Немецкий военный историк Рюстов пишет, что Фридрих заставлял стрелять свою пехоту не для того, чтобы нанести вред противнику, а для того, чтобы до момента штыкового удара чем-либо занять ее.
И вот такой «науке» прусские капралы пытались обучить русских солдат!
Полтавский бой.
Современники с болью душевной говорят о расстройстве армии после Петра, о плохих офицерах, об упадке военной техники, о «весьма мизерном и сожаления достойном состоянии полков». Только Семилетняя война подтянула расстроившиеся войска, и ветер славы снова раздул русские знамена.
Хваленые войска Фридриха II не раз были биты, и сокрушительно биты, русской армией.
19 августа 1757 года пруссаки потерпели поражение под Гросс-Егерсдорфом. Сражение еще только началось, когда фельдмаршал Фридриха Левальдт, наблюдавший за ходом военных действий в подзорную трубу, с удивлением увидел, как передняя шеренга русской пехоты опустилась на колени. Солдаты заряжали ружья и передавали их товарищам, стоявшим позади. Те непрерывно стреляли через голову первой шеренги, поражая пруссаков частым и метким огнем. Не сразу начали они стрелять: сперва подпустили врага поближе, чтобы не тратить зря зарядов.