И тут же в нос ей ударил терпкий запах табака. Катерина медленно открыла глаза и обнаружила себя сидящей на заднем сиденье “жигуленка”, который как раз подъезжал к району Вешняки. Сунула руку в карман сумки — кошелек на месте. Потрогала уши, запястье — все в порядке. Она бросила взгляд на зеркало заднего вида и заметила, как водитель недобро зыркнул на нее. Уже окончательно придя в себя, Катерина медленно вытащила из сумки маленький металлический фонарик (она всегда носила его с собой на случай, если на лестничной клетке не будет света) и, резко приблизившись к водителю, уперла холодный цилиндр фонарика в его шею.
— Медленно останавливайся, — прошипела она ему в ухо, вся горя негодованием. — И без глупостей.
Оцепеневший водитель остановил машину прямо посреди дороги. Катерина спокойно вышла из машины, подхватила сумку и, бросив через плечо “свободен!”, нырнула в тень ближайшего здания. До ее дома отсюда было рукой подать…
Понедельник начался с очередного совещания. На повестке дня стоял вопрос о том, как склонить к сотрудничеству с “Миром света” одного неподатливого, прижимистого клиента — новый торговый комплекс “Адмирал”.
— Мы подготовили бизнес-проект и выдвинули им предложение по поставке и монтажу оборудования, — сказал Виктор Сергеевич, — но их не устраивает цена. Они требуют снизить ее вдвое.
— Но если мы согласимся, это принесет нам сплошные убытки! — воскликнул Игорь, правая рука шефа, первый кандидат на открывшуюся недавно вакансию заместителя начальника отдела.
— Вот именно, — кивнул Виктор Сергеевич. — Кроме того, мне стало известно, что наши конкуренты из компании “Световод” что-то замышляют. Скорее всего, они попытаются всучить “Адмиралу” дешевое китайское оборудование. “Адмирал” вроде бы почти согласился, они просто не понимают, какие расходы ждут их в будущем. Переубедить руководство “Адмирала” пока не удалось. Китайские светильники конкурентов стоят в два раза дешевле, по крайней мере, мне так сказали в “Адмирале”. Какие будут мнения?
Повисла тягучая пауза. Сотрудники сосредоточенно смотрели в свои блокноты, словно пытаясь разглядеть в них ответ на вопрос, поставленный шефом.
— Я думаю, — прервал молчание Игорь, — что “Адмирал” все же лукавит. По тем данным, которые у меня имеются, цены у “Световода” ниже наших всего на девятнадцать процентов. Ну, пускай, они еще немного скинут — выйдет, скажем, двадцать пять. Это, конечно, не мало, и конкурировать с ними по цене мы не можем. Какая у нас там общая стоимость контракта вышла, десять миллионов? Так вот, я считаю, что нужно попробовать иной подход. Мы можем предложить им поставку и монтаж оборудования за треть цены — даже ниже, чем они просят, но при этом заключить с ними десятилетний договор на обслуживание. За каждый месяц мы будем взимать с них плату в размере двух процентов от стоимости оборудования, то есть двести тысяч рублей. Для такого большого торгового центра, тем более, когда он уже начнет функционировать, это раз плюнуть. Через три года, по окончании гарантийного срока, мы получим полную стоимость оборудования, причем в наших продажных ценах, и оставшиеся семь лет будем получать только доход. Я понимаю, что время от времени у нас будут возникать затраты, связанные с исполнением договора обслуживания: кое-какие профилактические работы, может, даже мелкий ремонт. Но это — копейки! Выручка перекроет эти расходы в десятки раз. Конечно, по такой схеме получение дохода растягивается на долгий срок, но, думаю, это вполне выгодно.
— Блестящая идея! — воскликнул Виктор Сергеевич. — Игорь, я всегда в вас верил.
Общее напряжение спало, и в конференц-зале сразу возникло шевеление.
— Извините, — тихонько произнесла Катерина и на цыпочках направилась к выходу.
— У вас что, уже нет терпения досидеть до конца совещания? — грозно спросил Виктор Сергеевич.
— Я на минуточку, мне очень нужно, — состроив умоляющую мину, чуть слышно пролепетала Катерина.
Оказавшись в коридоре, она стремглав помчалась в туалетную комнату, спрятанный в кармане пиджака кулак сжимал пудреницу. На бегу она неудачно подвернула ногу, тонкий каблук-шпилька с хрустом отлетел в сторону. Катерина ойкнула от резкой боли в ступне, но даже не остановилась.
Ворвавшись в туалет, она, не разжимая кулак, выдернула руку из кармана. Послышался жалобный треск, и карман повис на боку пиджака бесформенным лоскутком. От волнения у нее тряслись коленки, во рту пересохло. Катерина закрыла глаза и несколько раз медленно и глубоко вдохнула. Потом взглянула на себя в зеркало, раскрыла пудреницу, легонько провела тампоном вдоль носа, сверху вниз, и зажмурилась.
Через мгновение она услышала напряженное дыхание, шорох бумажек, поскрипывание стульев.
— Переубедить их пока не удалось, — раздался голос Виктора Сергеевича.
Катерина резко открыла глаза и огляделась. Как будто она и не покидала конференц-зала. Нога не болела, каблук был на месте, и карман тоже.
— Китайские светильники конкурентов, — продолжал Виктор Сергеевич, — стоят в два раза дешевле, по крайней мере, мне так сказали в “Адмирале”. Какие будут мнения?
— Вы позволите? — подняла руку Катерина, с удовлетворением поймав на себе удивленный взгляд коллег и, в первую очередь, Игоря. — По-моему “Адмирал” все же лукавит…
И она почти дословно повторила то, что десятью минутами раньше, хотя это “раньше” было только для нее, произнес Игорь. Тот сидел, будто завороженный, и не моргая смотрел на Катерину. Его волевой подбородок безвольно отвис, а приоткрытый рот слегка искривился, словно Игорь пытался произнести какой-то очень сложный звук, и в этот момент его губы парализовало.
— Конечно, здесь речь идет о рассрочке, но я все равно думаю, что это выгодно, — закончила Катерина.
— Блестящая идея! — воскликнул Виктор Сергеевич. — Катерина, я всегда в вас верил…
Через два месяца Катерина была назначена на должность заместителя начальника отдела, а к концу года, когда Виктора Сергеевича повысили до руководителя управления, с легкостью заняла его место. Сотрудники побаивались ее за поразительную способность на лету перехватывать какую-нибудь грандиозную идею, буквально срывать ее с губ, многие даже про себя называли ее ведьмой, но вслух эту тему обсуждать опасались.
Сама же Катерина настолько привыкла к такому положению вещей, что ей казалось, будто так было всегда, будто другие люди существуют исключительно для того, чтобы служить ей и способствовать ее восхождению на Олимп. Иногда, правда, ее начинала одолевать тоска, ибо в окружающих она уже не видела себе равных и, тем более, тех, на кого хотелось бы равняться. Это чувство ее отягощало, вызывало ощущение одиночества, словно бы она, цивилизованный человек, очутилась в одночасье в каком-нибудь диком племени, если не сказать в стае диких обезьян, озабоченных лишь своими примитивными инстинктами.
Как-то раз, после напряженного дня, в течение которого она была вынуждена дважды прибегнуть к магии пудреницы, Катерина вернулась домой уже за полночь совершенно разбитая. Швырнув сумочку на столик в прихожей, она сбросила стискивающие ноги остроносые туфли и босиком прошла в комнату. Квартира показалась ей в этот день особенно пустой. Но она даже не могла себе представить того мужчину, который мог бы скрасить эту пустоту. Все, кто отныне окружал ее, казались ей не более чем безмозглыми самцами. Даже несмотря на то, что идеями этих “безмозглых самцов” Катерина пользовалась самым беспардонным образом, она все равно видела в них лишь физиологические образцы, а ей требовался индивидуум. Может, зря она связалась с этой дурацкой пудреницей? Этот вопрос Катерина задавала себе последнее время все чаще и чаще.
Она достала пудреницу и, медленно раскрыв ее, посмотрела себе в глаза через маленькое мутноватое зеркальце. И вдруг ужаснулась — настолько безжизненными, пустыми и холодными были эти глаза.
Пудры уже почти не осталось, всего лишь какая-то малость.
“Да, пудра не бесконечная”, — подумала Катерина.
— Ты должна научиться жить своим умом, — неожиданно произнес знакомый голос.
Катерина вздрогнула и оглянулась.
— Бабушка?
Но в комнате никого не было.
Какое-то острое, щемящее чувство охватило Катерину. Ей вдруг страшно захотелось увидеть бабушку, прижаться к ее теплой груди и как следует выплакаться. Просто так выплакаться, без причины. А может, и по причине, но какой-то скрытой, непонятной, ибо ее, причину, Катерина никак не могла отыскать в своей душе.
Она вскочила и подбежала к телефону.
— Алле! — раздался в трубке сонный голос сестры.
— Светка! Привет! Это я, — чуть ли не закричала Катерина.
— Ну, здравствуй.
— Ты извини, что так поздно. Разбудила, наверное, — сказала Катерина, взглянув на часы. — Я тут подумала, что-то давно не звонила тебе…
— Давно — это мягко сказано, Катюша.
— Что ты имеешь в виду? — искренне удивилась Катерина.
— С тех пор, как ты последний раз была у нас, почему-то ни разу не позвонила. А тебе дозвониться невозможно, у тебя всегда автоответчик.
— Да, я знаю, — закусила губу Катерина.
Она уже год как поставила себе телефон с автоответчиком, но так ни разу и не прослушала ни одного сообщения. Счетчик показывал, что их уже накопилось девяносто восемь.
— У тебя что-то случилось? — спросила сестра.
— У меня? — Катерина на мгновение задумалась. — Да, наверное, случилось. Мне необходимо поскорее увидеть вас, тебя и бабушку. Я ужасно… Я хочу приехать на выходные.
— Бабушку? — переспросила Света.
— Ну да, а что такое?
— Прости, конечно, но… она ведь умерла.
— Как?! — вскричала Катерина. — Когда?
— Зимой. Я же звонила тебе, сообщение оставляла на автоответчике. И телеграмму посылала.
— Телеграмму? — Катерина вскочила.
В памяти всплыл холодный февральский вечер. Она, усталая, разговаривает с кем-то по телефону. Что-то очень важное. Неожиданно кто-то звонит в дверь. Почтальон. Телеграмма. Катерина машинально расписывается в квитанции и, не читая, засовывает телеграмму под салфетку на столике, что стоит у входной двери, возле вешалки.
Она бросилась в прихожую. Телеграмма “молния” лежала там, куда Катерина положила ее несколько месяцев назад.
“Похороны бабушки состоятся девятого. Света”
Отчаянный стон вырвался из ее груди, и она разрыдалась.
— Катюша, Катюша, что с тобой? — донеслось из трубки.
— Я приеду, — сквозь всхлипы прошептала Катерина…
Она вернулась в Москву в воскресенье вечером. На душе было погано. Катерина не стала брать такси, а пошла пешком в сторону Садового Кольца. Из вещей у нее были только небольшая дамская сумочка и зонтик. Теплый летний ветер слегка трепал ее волосы, Садовое Кольцо жужжало сотнями автомобилей, спешащих по своим делам. Катерина миновала здание фирмы “Мир света” и пошла в сторону Яузы.
Она долго стояла, глядя на мерцающую бликами вечернего города, речку, облокотившись о чугунные перила, и думала. Нет, скорее не думала, а непроизвольно прокручивала в голове картины прошедшего. Катерина не пыталась откапывать их в памяти, они сами всплывали, одна за другой, вызывая то трепет и умиление, то досаду и разочарование. Она совершенно запуталась. Казалось, все, к чему она стремилась, свершилось. Головокружительная карьера, почет и уважение, богатство, наконец. Но чего-то все же не хватало. Чего-то самого важного, самого сокровенного.
— Удивительный вечер, не правда ли? — раздался за спиной до боли знакомый голос.
Катерина обернулась и машинально смахнула слезу, катившуюся по щеке.
— Андрей? Здравствуй. Откуда ты здесь?
— Здравствуй. Да вот, домой иду. Я ведь здесь живу неподалеку, забыла? А ты?
— Я? Просто гуляю.
— Невероятно! Дежа вю! — воскликнул Андрей и улыбнулся, показывая свои ровные, белые зубы.
— Погоди-ка, ты что, плачешь? Что-то стряслось?
— Все в порядке, — отвечала Катерина, вернув своему голосу ставший привычным в последнее время холодный оттенок, и отвернулась.
— Может, я могу чем-то помочь? — не унимался Андрей.
— Ты, кажется, шел домой? — процедила она. — Так вот иди себе.
— Извини, — пробормотал Андрей и сразу как-то весь сгорбился и сник. — Извини, я…
Он повернулся и побрел прочь.
“Боже! Какая же я дура! — спохватилась Катерина. — Скорее! Надо все исправить!”
Она достала из сумочки пудреницу, щелкнула замочком и… Нет! Рука замерла на мгновение и медленно опустилась. Нет, это неправильно. Нечестно. Да и что, собственно, изменится, если она вернется на десять минут назад? Катерина закрыла пудреницу и сунула ее обратно в сумочку.
— Андрей! — позвала она.
Он обернулся. Катерина со всех ног побежала к нему.
— Прости меня! Я сама не знаю, что на меня нашло. Какое-то умопомрачение. Наверно, просто устала.
Он нежно взял ее за руку.
— Я скучал по тебе, — сказал он чуть слышно. — С тех пор, как мы встретились на этой набережной, каждый вечер выходил сюда гулять в надежде вновь тебя увидеть. Почему ты не приходила?
— Я была очень-очень занята, — прошептала она, приблизив к нему свое лицо.
— А теперь? — одними губами спросил он.
— А теперь я, кажется, свободна.
Их губы слились в долгом поцелуе, и они стояли так целую вечность.
Наконец, Катерина слегка отстранилась, смущенно потупив взор.
— Ты правда меня искал?
— Каждый вечер.
— Но зачем?
— Глупая. Потому что я люблю тебя. Давным-давно. Еще в институте, когда я впервые тебя увидел, сразу влюбился без памяти. Только вот сказать почему-то не решался.
Он обнял ее левой рукой за плечо, и они не спеша побрели по пустынной набережной.
— Я тоже, — вдруг сказала Катерина.
— Что, тоже?
— Люблю тебя. Только я это поняла совсем недавно.
Андрей вопросительно поднял брови и посмотрел на нее.
— Десять минут назад, — улыбнулась Катерина.
17
Владимир Анин. ДЕСЯТЬ МИНУТ НАЗАД (П)
1
Оглавление
Владимир Анин
Десять минут назад