— Кхе-кхе, — кашлянула сова.
Вздрогнув от неожиданности, Отулисса подняла голову от бумаг. Перед ней сидел Стрига.
— Ох, простите. Я чересчур увлеклась, — пробормотала она.
— О, я не хотел вас побеспокоить.
«Однако именно это ты и сделал, — с раздражением подумала Отулисса. Она терпеть не могла неряшливого использования слов. — Неужели нельзя было прямо сказать: „Извините за беспокойство, но мне нужно с вами поговорить?“»
— Могу ли я полюбопытствовать, в изучение какого вопроса вы столь глубоко погрузились? — спросил Стрига.
— Я занимаюсь изучением погоды и воздушных течений. Возможно, вы знаете, что я работаю в клюве всепогодников.
— Ах, вот оно что! — жизнерадостно воскликнул Стрига. — Это я одобряю.
Отулисса несколько раз моргнула. Честно говоря, она не совсем поняла, что он имел в виду.
— Что именно вы одобряете? — спросила она, склонив голову к плечу. «Во имя Глаукса, что тут нуждается в одобрении? И потом, кто ты такой, чтобы одобрять или не одобрять что-то?» Разумеется, она была слишком вежлива, чтобы задать эти вопросы вслух.
— Я одобряю полезные исследования, подобные изучению погоды, — охотно пояснил Стрига, медленно поворачивая голову. — Но при этом осуждаю любые непрактичные и, если мне будет позволено так выразиться, легкомысленные занятия. Сии занятия и книги я называю еретическими.
— Еретическими?
— О да. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Вредоносные, антиглауксовые книги, подобные той, над которой потешаются вот эти юные создания, — с этими словами Стрига кивнул на совят, сгрудившихся вокруг стола и весело хихикавших над книгой.
— Но это же сборник шуток! Было бы о чем говорить! — воскликнула Отулисса, а затем солгала, что вообще делала крайне редко: — Я сама читала его в детстве!
На самом деле Отулисса никогда не читала сборники анекдотов, однако ей и в голову не приходило отрицать право других сов наслаждаться подобными книгами.
— Но ведь эти книги есть не что иное, как легкомысленное излишество и суетное потакание собственным слабостям!
Отулисса пристально посмотрела на Стригу. «Что он несет?» И вообще, слово «излишество» в последнее время стало ей порядком надоедать.
— Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом «излишество» применительно к литературе.
— Литература? — переспросил Стрига. — Ах, Отулисса, зачем вам думать о литературе, ведь вы ученая сова, занимающаяся полезными дисциплинами, такими как… я хотел сказать… в общем, погодой и тому подобным. Кстати, что вы сейчас читаете?
Этот вопрос совершенно не понравился Отулиссе. Что за навязчивость, как не стыдно совать свой клюв в чужие дела? С какой стати она должна докладывать ему, что читает и чем занимается? Хотя ей нечего было скрывать. Более того, Отулисса гордилась книгой, которую читала, поскольку она была написана Стрикс Эмерильдой, одной из ее дальних родственниц, замечательной ученой и предсказательницей погоды прошлого века. Книга имела довольно занудное название «Атмосферное давление и турбулентность: вводный курс», поэтому Отулисса с удовольствием перевернула ее обложкой вверх.
— Вот. Написана моей прапрапратетушкой по материнской линии.
— Думаю, вы должны ею гордиться, — тихо прошелестел Стрига.
— Разумеется. Я очень горжусь, — коротко ответила Отулисса.
— Но остерегайтесь гордыни, моя дорогая.
— То есть все того же излишества? — уточнила Отулисса, слегка подавшись вперед, чтобы повнимательнее рассмотреть своего собеседника. Только теперь она заметила, как сильно изменилось лицо Стриги с того дня, как он впервые появился на Великом Древе. Перья на лицевом диске стали гораздо реже. Глаукс великий, да его лицо почти совсем облысело! Под редким налетом синевы виднелась серая сморщенная кожа.
— Именно так, Отулисса, именно так.
Отулисса склонила голову к одному плечу, потом к другому, а затем завертела ею в разные стороны, как будто хотела разглядеть голубую сову во всех возможных ракурсах.
— Мне просто любопытно, — задумчиво произнесла она. — Что конкретно вы понимаете полсловом «излишество»?
— Ах, дорогая, как я счастлив, что вы задали мне этот вопрос!
«Охотно верю», — подумала про себя Отулисса.
— Как вам должно быть известно, я происхожу из Двора Дракона, самого непрактичного места на свете, — Стрига сделал особое ударение на слове «непрактичного». — Вы спросите, что сделало его непрактичным? Я отвечу — излишек роскоши, неги и всевозможное потворство собственным желаниям. Но сердцем и движущей силой этих отвратительных явлений, топливом для костра этой роскоши были именно излишества!
— Но что такое излишества? — повторила Отулисса.
— Ответ прост. Излишества суть все лишнее в жизни, безделушки, мишура и непрактичность, кои отвлекают нас от Глаукса и нашей подлинной совиности.
— Подлинной совиности? — вытаращила глаза Отулисса.
— Разумеется! Ведь мы, совы, по природе своей весьма скромные существа.
— Хммм, — фыркнула Отулисса, вспомнив о Сумраке. «Вот уж точно всем скромникам скромник!»
— Мы должны следовать путем скромности, — продолжал Стрига. — Все иное есть излишество. Суета, так сказать.
Отулиссе очень хотелось заметить: «У всех свои представления об излишествах», но она вовремя удержалась. Вместо этого она сказала:
— Позвольте задать вам еще один вопрос, последний.
— Разумеется! — прошелестел Стрига, но при этом так и впился глазами в ее лицо.
— Скажите, пожалуйста, вы страдаете облысением? Я заметила, что перья на вашем лицевом диске заметно поредели.
— Ах, не стоит беспокоиться! Это совершенно не то, что вы подумали! — с непонятной радостью воскликнул Стрига. — Нет-нет. Видите ли, на протяжении долгого времени я был отягощен грузом излишне развитого оперения. Эти длинные перья были не чем иным, как воплощением излишества. Мы, драконовы совы, отращивали их с омерзительной смесью гордости и удовольствия и целыми днями ухаживали за своим оперением. У нас были даже особые слуги, вся работа которых заключалась в том, чтобы перебирать и расчесывать наши перышки. — Стрига так разволновался, что у него даже голос задрожал. — Не могу вам передать, насколько все это было омерзительно!
— Однако вы делали это. Вы тоже ухаживали за своим длинным голубым оперением.
— Я не знал лучшей доли. Я был обманут, — ответил Стрига.
Отулисса поморгала. Вообще-то она очень многого не понимала в жизни дворца Панцю и Двора Дракона. В последнее время она нередко вспоминала о Тео, благородном мудреце далекой древности, герое старинных легенд. Во время своего пребывания в Серединном царстве Отулисса узнала, что Тео изобрел оригинальный способ обезвреживать сов со злыми намерениями — окружать их неслыханной роскошью. В результате Двор Дракона стал средоточием великой праздности, а его обитатели были настолько поглощены собой и своими прихотями, что у них не оставалось сил ни на что другое. Эта гениальная стратегия позволила полностью обезвредить опаснейших сов, некогда отыскавших путь в Серединное царство.
— Боюсь, я все-таки не совсем вас поняла, — заметила Отулисса. — Как так случилось, что у вас стало меньше перьев, чем у любого из нас? Особенно на лице.
— Я их выщипал, дорогая. Это жестокое наказание, которое я самолично возложил на себя. Таким образом я избавляюсь от излишеств.
— Честно говоря, я никогда не думала, что перья могут быть излишеством. По-моему, они являются одной из наиболее существенных составляющих нашего тела, — заметила Отулисса и, помолчав, добавила: — Иными словами, в них воплощена наша совиность, — она намеренно подчеркнула последнее слово.
— Вы совершенно правы! Перья относятся к телу, но не к духу. Как может дух воспарить к бессмертию, если он отягощен излишеством костей и оперения? — спросил Стрига, уставившись на Отулиссу своими бледно-желтыми глазами.
Отулисса совершенно запуталась. Что значит «воспарить к бессмертию»? Всем известно, что жизнь существует здесь и сейчас. Можно воспарить в воздух, оторваться от земли и полететь. Но не более. И потом, разве не является выщипывание перьев оскорблением самого Глаукса, подарившего совам оперение, чтобы они были сами собой? Спор всегда был стихией Отулиссы, но сейчас у нее не было никакого желания дискутировать со Стригой по этому вопросу. Более того, после этого странного разговора она на некоторое время онемела, что случалось с ней всего несколько раз в жизни.
Глава IV
Простота
Но не только у Отулиссы этим вечером состоялся странный разговор со Стригой. Когда стая выпорхнула из дупла Корина, молодой король почувствовал себя очень странно. Ему вдруг показалось, что это не он только что разговаривал с Сореном и друзьями. Однако это был он. После появления Стриги на острове Корин чаще других членов стаи общался со своим странным гостем. Несмотря на то что их жизни были совершенно разными и Корин никогда не знал ничего похожего на роскошь и праздность дворца Панцю, слова Стриги вызывали глубокий отклик в его желудке. Детские годы Корина прошли в суровых, неприветливых каньонах, во всем отличных от Двора Дракона. Его никто никогда не баловал, мать постоянно шпыняла, ругала и безжалостно муштровала, стараясь воспитать его достойным будущим предводителем Чистых. От одного этого слова — «Чистые» — смердело за целую лигу. Ибо Чистые полагали, что только сипухи, или Tyto Alba, являются настоящими совами. Все остальные считались нечистыми и низшими существами, проказой совиного мира. Такова была базовая идея. Ее неизбежными спутниками были насилие и жестокость, в чем Корин убедился на собственном опыте в ту страшную ночь, когда Нира на его глазах убила его лучшего друга.
И вот теперь, после разгрома Ниры и Чистых в Серединном царстве, на острове появился Стрига, приглашенный Сореном и всеми членами стаи. В схватке с Чистыми Стрига показал себя храбрецом, хотя его боевые приемы противоречили обычаям сов Серединного царства. Он пролил слишком много крови, однако хуульские совы все равно были у него в долгу.
Стрига проповедовал, что в каждой сове с рождения заложена «подлинная простота». Но чтобы обрести ее, нужно очиститься от всех излишеств, от суетности бытия. Его призыв был совсем несложен: «Сжечь дотла излишества». Лишь полностью очистившись, сова сможет достичь состояния подлинной простоты и обрести вечное благословение Глаукса.
Корин так глубоко погрузился в размышления, что не заметил, как Стрига влетел в дупло.
— Как все прошло? — вкрадчиво осведомился гость.
— Даже не знаю…
— Но они согласились? — Да.
— Замечательно.
— Да, — повторил Корин, горячо закивав головой. На миг ему показалось, будто он старается убедить в этом самого себя. — Именно так. Да. Я уверен, что так оно и есть. Но…
— Что? — быстро спросил Стрига.
— Видишь ли, все эти нововведения — то есть новая форма проведения Праздника урожая — очень непривычны для нас.
Я обещал своим друзьям, что это не навсегда, что мы просто посмотрим, как это будет. И что мы непременно проведем Хулиганскую ночь.
— Ну, разумеется! — горячо согласился Стрига. Он впервые слышал об этом празднике, однако сразу почувствовал, что сейчас не лучший момент давить на Корина.
— И еще мне кажется, что Сорен немного расстроен из-за того, что Блайз не будет петь.
— Она будет петь еще лучше, когда достигнет простоты! Тогда ее искусство перестанет быть излишеством, — заверил его Стрига и, помолчав, сообщил: — Только что у меня состоялся весьма интересный разговор с Отулиссой.
— Правда? — поднял глаза Корин.
— О, она очень умная сова.
— Да она просто гений! — воскликнул Корин.
— Да-да, конечно. Ты знаешь, она всецело поглощена одним весьма … весьма интересным исследованием.
— Да, я знаю. Она изучает близнецовые ветры и течения Реки ветра. Они с Сореном ветераны клюва всепогодников, их обучал сам Эзилриб!
— Я полагаю, что эти исследования весьма полезны. Не кажется ли тебе, что если бы Отулисса получила возможность углубить свои познания, это пошло бы на пользу всему Великому Древу?
— Конечно! Она сама говорила, что собирается ненадолго отлучиться с острова, чтобы провести несколько научных экспериментов. Опыты с полетом пера и тому подобные исследования.
— Полет пера? — нахмурился Стрига.
— Ну да. Это делается для изучения ветра и воздушных течений. Специально маркированное перо пускают в воздух, а затем следят за ним, отмечая различные изменения в скорости, направлении и так далее.
— А кто проводит такие исследования? Клюв всепогодников?
— Все проходит под руководством Отулиссы, но вообще это очень интересная работа, поэтому чаще всего понаблюдать за ней отправляются и другие члены стаи. Видишь ли, ты должен знать, что наша стая — это совершенно особый отряд сов. Они все настолько талантливы, что могут с легкостью заменить собой любой клюв. Гильфи, которая возглавляет на острове клюв навигаторов, обычно точно фиксирует каждую точку на пути маркированного пера. Копуша и Сумрак считаются лучшими следопытами острова, поэтому работают в паре.
— Могу я высказать одно предложение, Корин?
— Конечно.
— Тебе не кажется, что если бы наши друзья прямо сейчас отправилась проводить это замечательное исследование, это позволило бы им отвлечься от невеселых мыслей по поводу упрощенного Праздника урожая?
Глаза Корина радостно заблестели.
— Ты думаешь, что Отулиссе и стае следует полететь на изучение близнецовых ветров?
— Вот именно. Надеюсь, они с радостью исполнят эту службу, которая, если мне будет позволено так выразиться, развеет их сожаления по поводу Праздника урожая.
— Прекрасная идея! Я немедленно пошлю за ними! — встрепенулся Корин.
Но Стрига предупреждающе поднял коготь.
— Когда будешь говорить с ним об этих экспериментах, постарайся убедить своих друзей в том, что их работа исключительно важна для благополучия всего Великого Древа. Не забудь упомянуть, что можешь поручить это задание только им, ибо всецело полагаешься на их глубочайшую компетентность, мудрость, таланты и энциклопедические познания. Сделай упор на том, что они самые лучшие, а порученное им задание имеет колоссальную важность для всего дерева! Кстати, мне только что пришло в голову, что ты мог бы объявить об этом перед всем парламентом, дабы придать миссии, возложенной на наших друзей, подобающую ей значимость.
После этих слов Корин еще больше зауважал Стригу. Он был в восторге от его предложения, но еще больше его растрогало то, что Стрига так высоко оценил работу Отулиссы. Король был искренне поражен и обрадован. Ах, как жаль, что стая не слышала, как Стрига заботится об их чувствах! «Мне кажется, они излишне строги к нему, — думал про себя Корин. — Если бы только они могли быть здесь! Но ничего, им нужно время. Очень скоро они увидят, насколько это разносторонняя сова! Причем все стороны у Стриги просто замечательные!»
Глава V
Всестороннее изучение близнецовых ветров
— Мы созвали это вечернее заседание парламента, чтобы выдвинуть одно предложение, — начал Корин.
— Если это насчет того, чтобы испортить Хулиганскую ночь, то я против! — процедил Сумрак.
— Тише! — шикнул Сорен, сурово покосившись на друга.
— Все мы знаем, что наша Отулисса является величайшей ученой совой всего Великого Древа.
Стрига заметил, что при этих словах Отулисса слегка приосанилась и распушилась. «Очень хорошо…»
— Ее великие познания и мудрость известны во всем совином мире, включая Серединное царство. Однако остальные члены стаи тоже по праву считаются великолепными исследователями окружающего нас мира, поэтому я собрал вас здесь, чтобы получить одобрение следующего плана.
Что-то во всей этой речи очень не нравилось Сорену, но он пока не мог понять, что именно, поэтому продолжал слушать. Почему Корин не сообщил им о своем плане раньше? Ведь это касалось каждого из них!
— В последнее время, — продолжал Корин, — наша Отулисса занимается изучением близнецовых ветров Реки ветра. — Лицо Отулиссы стало серьезным и очень внимательным. — И я предлагаю, чтобы стая во главе с Отулиссой отправилась для сбора дополнительной информации…
— Дополнительных данных, — перебила его Отулисса. «Почему Корин не посоветовался со мной, прежде чем делать заявление в парламенте?» — подумала она.