Наташа Кулагина, которая стояла сзади, смотрела на меня с надеждой. Я чувствовал её взгляд затылком и сердцем. Он обжигал меня!
— Значит, дедушка здесь, в подвале, входил в настроение? — спросил я Глеба. — Не торопись, сначала подумай…
— Да… входил.
— Он нагонял на себя страх, как сообщил нам племянник Григорий? Подумай хорошенько, не торопись.
— Да… нагонял.
— Оставайтесь на своих местах! — скомандовал я.
И храбро бросился в темноту.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой я наконец… впрочем, сами поймёте
Я крепко обнял скелет. И потащил его сквозь густую, непроглядную тьму к слабому, неверному свету лампочки.
Идти было недалеко. Но ведь длинный путь может показаться коротким и лёгким, а короткий, наоборот, длинным и тяжким. Всё зависит от того, какая у тебя ноша. Если нет ничего, кроме весёлых, радостных мыслей, тогда легко, а если в руках скелет…
О, сколько неожиданных и глубоких мыслей посетило меня в тот день! Некоторые из них, я думаю, были даже достойны того, чтобы попасть в тетрадку Наташи Кулагиной. «Может, когда-нибудь её общая тетрадка станет действительно общей (её и моею!), — мечтал я. — И мы будем поочерёдно записывать в неё свои глубокие мысли. А потом будем читать… Не вслух, а каждый отдельно, про себя. И всё будем знать друг о друге! Хотя совсем уж всё знать, конечно, не обязательно, а вот самые заветные думы, которые касаются… чего касаются? Движений души!» Эти последние слова я вычитал недавно в книге. Они мне очень понравились: «движения души»! Оказывается, душа может двигаться. Раньше я этого не предполагал.
«О, если б я знал, в каком направлении движется её душа, я бы обязательно повернул и свою в ту же сторону. И наши души столкнулись бы… Вернее сказать, встретились. Или соприкоснулись!» — так мечтал я, прижимаясь к скелету. Он чем-то колол мне руку. А чем именно, я не мог разобрать во мраке.
«Когда-то это был человек! — думал я. — Он ходил в костюме, думал, удирал с уроков, сдавал экзамены… Может быть, даже любил. Как я! Неужели когда-нибудь…»
Внезапно передо мной выросло что-то большое и тёмное.
Я пригнулся и взглянул на эту фигуру сквозь рёбра, как сквозь планки забора.
— Кто это? — спросил я еле слышно: язык плохо слушался.
Мне ответил Принц Датский:
— Алик! Как хорошо! Я боялся, что ты заблудишься. Ты ведь один…
Итак, я начал анализировать в одиночку…
Мне было известно, что знаменитые сыщики и следователи, раскрывая преступления, прежде всего хотят выяснить: кому оно выгодно!
«Так, так, так… Я не пойду обычным путём! Буду действовать