В тот же вечер султан устроил великолепный праздник по случаю свадьбы Аладдина с царевной Будур. Аладдин с женой стали жить в новом дворце.
А магрибинец вернулся к себе в Ифрикию и долго горевал и печалился. Только одно утешение осталось у него. «Раз Аладдин погиб в подземелье, значит, и лампа находится там же. Может быть, мне удастся завладеть ею без Аладдина», – думал он.
И вот однажды он захотел убедиться, что лампа цела и находится в подземелье. Он погадал на песке и увидел, что лампы в подземелье больше нет. Магрибинец испугался и стал гадать дальше. Он увидел, что Аладдин спасся из подземелья и живет в своем родном городе.
Быстро собрался магрибинец в путь и поехал через моря, горы и пустыни в далекую Персию. Долго ехал он и наконец прибыл в тот город, где жил Аладдин.
Магрибинец пошел на рынок и стал слушать, что говорят люди. На рынке только и было разговоров что об Аладдине и его дворце.
Магрибинец походил, послушал, а потом подошел к продавцу холодной воды и спросил его:
– Кто такой этот Аладдин, о котором здесь все говорят?
– Сразу видно, что ты нездешний, – ответил продавец, – иначе ты знал бы, кто такой Аладдин: это самый богатый человек во всем мире, а его дворец – настоящее чудо!
Магрибинец протянул продавцу золотой и сказал ему:
– Возьми этот золотой и окажи мне услугу. Я и вправду чужой в городе, и мне хотелось бы посмотреть на дворец Аладдина. Проводи меня к этому дворцу.
Продавец воды привел магрибинца ко дворцу и ушел, а магрибинец обошел вокруг дворца и осмотрел его со всех сторон.
«Такой дворец мог построить только джинн, раб лампы. Наверно, лампа находится в этом дворце», – подумал он.
Долго раздумывал магрибинец, как завладеть лампой, и наконец придумал.
Он пошел к меднику и сказал ему:
– Сделай мне десять медных ламп, только поскорее. Вот тебе пять золотых в задаток.
– Слушаю и повинуюсь, – ответил медник. – Приходи к вечеру, лампы будут готовы.
Вечером магрибинец получил десять новеньких медных ламп, блестевших, как золотые. Как только рассвело, он стал ходить по городу, громко крича:
– Кто хочет обменять старые лампы на новые? У кого есть старые медные лампы? Меняю на новые!
Народ толпой ходил за магрибинцем, а дети прыгали вокруг него и кричали:
– Сумасшедший, сумасшедший!
Но магрибинец не обращал на них внимания.
Наконец он пришел ко дворцу. Аладдина в это время не было дома. Он уехал на охоту, и во дворце была только его жена, царевна Будур.
Услышав крик магрибинца, Будур послала слугу узнать, в чем дело. Слуга вернулся и сказал ей:
– Это какой-то сумасшедший: он меняет новые лампы на старые.
Царевна Будур рассмеялась и сказала:
– Хорошо бы узнать, правду он говорит или обманывает. Нет ли у нас во дворце какой-нибудь старой лампы?
– Есть, госпожа, – сказала одна служанка. – Я видела в комнате господина нашего Аладдина медную лампу. Она вся позеленела и никуда не годится.
– Принеси эту лампу, – приказала Будур. – Отдай ее этому сумасшедшему, и пусть он даст нам новую.
Служанка вышла на улицу и отдала магрибинцу волшебную лампу, а взамен получила новенький медный светильник. Магрибинец очень обрадовался, что его хитрость удалась, и спрятал лампу за пазуху. Потом он купил на рынке осла и уехал. Выехав за город, магрибинец потер лампу и, когда джинн Маймун явился, крикнул ему:
– Хочу, чтобы ты перенес дворец Аладдина и всех, кто в нем находится, в Ифрикию! И меня тоже перенеси туда!
– Будет исполнено! – сказал джинн. – Закрой глаза и открой глаза – дворец будет в Ифрикии.
– Поторопись, джинн! – сказал магрибинец.
И не успел он договорить, как увидел себя в своем саду в Ифрикии, у дворца. Вот пока все, что с ним было.
А султан проснулся утром, выглянул в окно и вдруг видит – дворец исчез. Султан протер глаза и даже ущипнул себя за руку, чтобы проснуться, но дворца нет как нет.
Султан не знал, что и подумать. Он начал громко плакать и стонать. Он понял, что с царевной Будур случилась какая-то беда. На крики султана прибежал визирь и спросил:
– Что с тобой случилось, султан? Чего ты плачешь?
– Разве ты ничего не знаешь? – закричал султан. – Ну так взгляни в окно, где дворец? Где моя дочь?
– Не знаю, о владыка! – ответил испуганный визирь.
– Привести сюда Аладдина! – закричал султан. – Я отрублю ему голову!
В это время Аладдин как раз возвращался с охоты. Слуги султана вышли на улицу и побежали к нему навстречу.
– Прости нас, Аладдин, – сказал один из них. – Султан приказал связать тебе руки, заковать тебя в цепи и привести к нему. Мы не можем ослушаться султана.
– За что султан рассердился на меня? – спросил Аладдин. – Я не сделал ему ничего дурного.
Позвали кузнеца, и он заковал ноги Аладдина в цепи. Вокруг Аладдина собралась целая толпа. Жители города любили Аладдина за его доброту, и, когда узнали, что султан хочет отрубить ему голову, все сбежались ко дворцу. А султан велел привести Аладдина к себе и сказал ему:
– Правду говорит мой визирь, что ты колдун и обманщик? Где твой дворец и где моя дочь Будур?
– Не знаю, о владыка султан! – ответил Аладдин. – Я ни в чем перед тобой не виноват.
– Отрубить ему голову! – крикнул султан.
И Аладдина снова вывели на улицу, а за ним вышел палач.
Когда жители города увидели палача, они обступили Аладдина и послали сказать султану: «Если ты не помилуешь Аладдина, мы разрушим твой дворец и перебьем всех, кто в нем находится. Освободи Аладдина, а не то тебе придется плохо!»
Султан испугался, позвал Аладдина и сказал ему:
– Я пощадил тебя, потому что тебя любит народ. Но если ты не отыщешь мою дочь, я все-таки отрублю тебе голову! Даю тебе сроку сорок дней.
– Хорошо, – сказал Аладдин и ушел из города. Он не знал, куда ему идти и где искать царевну Будур, и с горя решил утопиться; дошел до большой реки и сел на берегу, грустный и печальный.
Задумавшись, он опустил в воду правую руку и вдруг почувствовал, что с его мизинца падает кольцо. Аладдин быстро подхватил кольцо и вспомнил, что это то самое колечко, которое надел ему на палец магрибинец.
Аладдин совсем забыл про это кольцо. Он потер его, и перед ним явился джинн Дахнаш и сказал:
– О владыка кольца, я перед тобой! Чего ты хочешь? Приказывай!
– Хочу, чтобы ты перенес мой дворец на прежнее место! – сказал Аладдин.
Но джинн, слуга кольца, опустил голову и ответил:
– О господин, я не могу этого сделать! Дворец построил раб лампы, и только он один может его перенести. Потребуй от меня чего-нибудь другого.
– Если так, – сказал Аладдин, – снеси меня туда, где стоит сейчас мой дворец.
– Закрой глаза и открой глаза, – сказал джинн.
Аладдин закрыл и снова открыл глаза. И очутился в саду перед своим дворцом. Он взбежал по лестнице и увидел Будур, которая горько плакала. Увидев Аладдина, она вскрикнула и заплакала еще громче – теперь уже от радости. Она рассказала Аладдину обо всем, что с ней случилось, а затем сказала:
– Этот магрибинец много раз приходил ко мне и уговаривал меня выйти за него замуж. Но я не слушаю злого магрибинца, а все время плачу о тебе.
– А где он спрятал волшебную лампу? – спросил Аладдин.
– Он никогда с ней не расстается и всегда держит при себе, – ответила Будур.
– Слушай, Будур, – сказал Аладдин, – когда магрибинец опять придет к тебе, будь с ним поласковее. Попроси его поужинать с тобой и, когда он начнет есть и пить, всыпь ему в вино вот этот сонный порошок. Как только он заснет, я войду в комнату и убью его.
– Он уже скоро должен прийти, – сказала Будур. – Иди за мной, я тебя спрячу в темной комнате; а когда он уснет, я хлопну в ладоши – и ты войдешь.
Едва Аладдин успел спрятаться, как в комнату Будур вошел магрибинец. Она весело встретила его и приветливо сказала:
– О господин мой, подожди немного. Я принаряжусь, а потом мы с тобой вместе поужинаем.
Магрибинец вышел, а Будур надела свое лучшее платье и приготовила кушанья и вино. Когда колдун вернулся, Будур сказала ему:
– О господин мой, обещай мне исполнить сегодня все, что я у тебя попрошу!
– Хорошо, – сказал магрибинец.
Будур начала его угощать и поить вином. Когда он немного опьянел, она сказала ему:
– Дай мне твой кубок, я отопью из него глоток, а ты выпей из моего.
И Будур подала магрибинцу кубок вина, в которое она подсыпала сонного порошка. Магрибинец выпил его и сейчас же упал, сраженный сном, а Будур хлопнула в ладоши. Аладдин только этого и ждал. Он вбежал в комнату и, размахнувшись, отрубил мечом голову магрибинцу. А затем он вынул у него из-за пазухи лампу, потер ее, и сейчас же появился Маймун, раб лампы.
– Отнеси дворец на прежнее место! – приказал ему Аладдин.
Через мгновение дворец уже стоял напротив дворца султана. Султан в это время сидел у окна и горько плакал о своей дочери. Он сейчас же побежал во дворец своего зятя, где Аладдин с женой встретили его на лестнице, плача от радости.
Султан попросил у Аладдина прощения за то, что хотел отрубить ему голову…
Аладдин долго и счастливо жил в своем дворце вместе с женой и матерью, пока не пришла к ним всем смерть.
Бедняк и братья-Ветры
Карельская сказка (Пересказ А. Любарской)
Жил-был в одной деревне мужичок, Никитой звали. Сословия бедного, в погребе у него пусто, в кладовых – чисто, а детей – полон дом: Оленка – в пеленках, Архипка – в зыбке, Петрушка – на подушке, Варюшка – у кадушки, Алешка – у окошка, Сережка – на порожке.
Вот прошло время – не стало у мужика ни хлеба, ни соли. Нечем детей кормить.
Думает мужик: «Пойду-ка я к брату, может, даст немного муки».
А брат у него богатый был – отсыпал с полпуда муки и говорит:
– На, бери, летом вдвое отработаешь.
Пошел бедняк домой. Вдруг подул ветер и всю муку по полю развеял.
Заплакал мужик:
– Чем я теперь ребят накормлю?..
Приходит он домой и говорит жене:
– Дал мне брат полпуда муки, а ветер все до последней пылинки развеял. Только я этого дела так не оставлю. Пойду разыщу ветер, пусть отдает муку. А не то в суд на него подам.
Собрался и пошел искать ветра в поле.
А в поле тихо-тихо, ветра и не слыхать, и не видать.
Шел Никита, шел, и привела его тропинка в лес.
Видит – в лесу дом выстроен, в окошке огонь светится. Он и зашел. А там – старая старуха сидит.
– Здравствуй, бабушка!
– Здравствуй, добрый человек! Далече ли идешь?
Мужик и рассказал старушке про свою беду.
– Ладно, помогу тебе, – говорит старушка. – Ветры – сыновья мои, это все их проделки. Ложись спать, а утром они прилетят – я им и прикажу рассчитаться с тобой.
Забрался Никита на полати и заснул.
Утром, чуть свет, распахнулись вдруг двери. Никто не вошел, а в хате шум, смех, гомон.
Старуха положила на стол ложки, достала из печки котел с кашей.
За стол никто не садился, а ложки о котел стучат. Минуты не прошло – каши как не бывало, вся съедена, а кто ел – не видать.
Накормила старуха сыновей и говорит:
– Что ж вы, непутевые, мужичка обидели? Зачем над бедняком смеетесь? Рассчитывайтесь с ним за муку.
Тут один ветер говорит:
– Не ворчи, мамка. Дай ему краюшку хлеба, пусть идет домой. Небось ему этой краюшки до смерти не съесть.
Пошла старуха в клеть, вынесла маленькую краюшку и подает Никите.
– На, – говорит, – режь да ешь.
Обидно стало мужику.
– Что же это? – говорит. – Тут моим ребятишкам на один зуб и то мало.
– Бери, бери, – говорит старуха. – Тебе, милок, этой краюшки вовек не съесть, и с детьми, и с внуками.
Взяла старуха нож и стала краюшку на ломти резать. Целую стопу ломтей нарезала, а краюшка все не убывает, все такая же.
– Ну, спасибо тебе, бабка! – говорит Никита. – Верно люди сказывают – долг платежом красен!
Спрятал он краюшечку за пазуху, распрощался со старухой и отправился в обратный путь.
Как привела его тропинка в лес, так и вывела из лесу. Пришел он домой и говорит жене:
– Ну, баба, нашел я виновников, рассчитались они со мной за убыток.
– А почем рассчитались?
– А вот, гляди.
И вынимает из-за пазухи краюшку.
– Да много ли тут хлеба? – говорит жена. – Тут на один зуб и то не хватит.
Никита смеется.
– Да тебе этой краюшки до самой смерти не съесть, и с детьми, и с внуками. Знай себе режь да ешь.
Взял он нож и нарезал полный стол ломтей. Ребятишек досыта накормил, сам с женой вволю наелся, а краюшка все такая же – нисколечко меньше не делается.
С той поры пошла у Никиты жизнь на лад. С братом он за все долги рассчитался. Всякое дело у Никиты ладится, всякая работа спорится. Что ни затеет – во всем ему удача.
Богатый брат думает: «Что это Никита ничего у меня не просит? Может, помер?»
– Жена, – говорит, – пойду-ка я проведаю брата.
Собрался и пошел.
Приходит богатый брат к бедному, а у того дом – полная чаша. Богатый глазам своим не верит.
– С чего же ты разжился так? – спрашивает.
Ну, Никита по простоте и рассказал богатому брату о своей удаче.
У того от жадности сердце так и загорелось.
– Братец милый, – говорит он Никите, – дай мне твою краюшку на неделю. У меня как раз рабочие будут работать: два свальщика, два пильщика, да еще два возчика. Одного хлеба сколько напечь надо! Моей бабе никак не управиться. А я их твоей краюшкой накормлю и тебе назад принесу.
У бедного Никиты хитрости никакой.
Пошел он в клеть, нарезал целый угол ломтей – на неделю вперед – и вынес краюшку брату.
– Бери, – говорит, – накорми народ.
Взял богатый краюшку и скорей домой побежал.
– Ну, баба, – говорит жене, – теперь хоть сто работников нанимай, на всех хлеба хватит. Вот тебе краюшечка – режь да ешь.
Целую неделю хозяева от этой краюшечки кормились. И работникам кое-что перепало. А кончилась неделя, и жалко стало богатому брату с краюшечкой расставаться.
«Как бы, – думает, – ее навек у себя оставить?» И надумал: отрезал от своего каравая краюшку и посылает работника к Никите.
– На, – говорит, – отнеси брату долг.
А ту краюшку, что Никита ему дал, у себя припрятал.
Взял Никита свою краюшку и стал ломти резать. Отрезал один ломоть, отрезал другой – глядит: краюшки как не бывало, один горбок остался.
«Это что же такое? – думает Никита. – Говорили, что ввек не съесть, а я уже съел».
А того и в мыслях не имеет, что богатый брат его обманул.
И опять пошло у Никиты прежнее житье: опять бесхлебица, бессолица, в доме раззорица.
Думал, думал Никита и надумал: «Пойду-ка я опять к братьям-ветрам. Не дело это – на обман бедного человека брать».
Надел самый лучший кафтан и пошел по хоженой тропинке. До самой ночи шел. И привела его тропинка к домику в лесу. В окошке так же огонек светится. В доме та же старушка хозяйничает.
Вошел Никита в хату, поклонился.
– Здравствуй, бабушка!
– Здравствуй, добрый человек! Что опять к нам пожаловал?
– Да вот незадача какая, – говорит Никита. – Сказывали твои сыновья, что мне их краюшку ввек не съесть, а я уже всю съел. Пускай теперь за обман рассчитываются.
– Ну, ладно, переночуй, – говорит старушка. – Поутру они вернутся, так рассчитаются с тобой.
Утром прилетели ветры. Увидели мужика, загудели:
– Опять ты, дурачина, пришел?
И давай по всей хате кружить – скатерть со стола сорвали, все с места сдвинули, вверх дном перевернули.
– Да угомонитесь вы, неугомонные, – прикрикнула на сыновей старуха, – никому от вас покоя нет. На месте минуты посидеть не можете! Мужика-то зачем обманули? Рассчитайтесь с ним, чтобы ему навек достатка хватило.
– А дай ему, мамка, кошелек-самотряс.
Старуха пошла в клеть и вынесла старый кошелек. Подала его Никите и говорит:
– Иди домой, доброхот, тебе из этого кошелька ввек денег не вытрясти.