В ответ из-под одеял послышалось коллективное бурчание.
— Не догадались? — старалась потянуть интригу бабушка. — К нам едут ваши двоюродные братья! На целый день!
— Ватьпле! — выпалил Жан А., опустив голову на подушку.
Только этого не хватало! Мы их терпеть не можем! Они вечно присылают нам поношенную одежду, фотографии с праздников и самодельные рождественские открытки с толстым Дедом Морозом и елкой, которая больше похожа на щетку для чистки кастрюль.
Зато бабушка Жанет этих Фугас (это у них фамилия такая) просто обожает.
— Очень надеюсь, что вы будете хорошо себя вести, — сказала бабушка. — Ваши кузены воспитаны, как в лучших домах, в отличие от некоторых из вас, не будем показывать пальцем… Не так ли, Жан А.? Поэтому попрошу не шокировать их новыми латинскими словами.
Когда они приехали, мы встречали их на пороге, выстроившись в ряд, с мокрыми после душа волосами и натянутой улыбкой.
— Пьер А., Пьер Б., Пьер В. и Пьер Г., поздоровайтесь с вашими братьями, дети! — произнес дядя Пьеро.
Их было четверо. И они тоже выстроились в ряд. Все как один бритые наголо, с торчащими в разные стороны ушами, они напоминали четыре супницы с большими ручками.
— Здравствуйте, ребята! — хором прокричали они.
— Вот это воспитание! — восхитилась бабушка.
Братишки были одеты в короткие шорты, вязаные жилеты и огромные галоши, которые я как раз в ту ночь видел во сне. Те, которые растоптали мою трассу «Формулы-1».
— Здрасьте! — прокричали мы, еще шире растянув «радостные» улыбки.
— Познакомьтесь, это — моя лыбка! — сказал Жан Д., показывая братьям Фугас свою бутылку с рыбкой.
— Давайте посмотрим рыбку попозже, а то обед уже на столе, — пригласила бабушка. — Вам, наверное, хочется пообщаться, так что я вас, ребята, посадила всех вместе — за один стол.
Общаться нам, конечно, не слишком хотелось.
Атмосфера за обедом стояла напряженная: мы рычали друг на друга и злобно переглядывались. Братья Фугас так усердно пускали соломкой пузыри в стакане лимонада, что у них краснели уши. А еще они то и дело вытирали жирные пальцы о вязаные жилеты.
— Может, пока поиграете? — предложил дедушка, когда все доели. — Мы позовем вас на десерт.
Не дослушав до конца, братья Фугас, топая галошами, разбежались по дому.
— Что это за какашка? — спросил Пьер А., затормозив возле бутылки с рыбкой Жана Д.
— Выйдите из нашей комнаты. Иначе вам не поздоровится, — ответил Жан А.
— Это не какашка, это кусок недожеванной лакрицы, — сказал Пьер Б. и постучал по стеклу, чем до смерти напугал бедного Суппозитория.
— Нет, это моя лыбка, котолую зовут Суппозитолий, — пояснил Жан Д.
— Скорее головастик какой-то, — вмешался Пьер В.
— Сам ты головастик, — не выдержал Жан В.
Пьер А. схватил бутылку и начал изо всех сил ее трясти. Жан Д. заплакал, и тут началось…
— Поставь на место рыбку моего брата, или я тебя убью, — выпалил я.
— Попробуй только, — хорохорился Пьер А. — Не забывай, я занимаюсь боксом.
— Обижать маленьких — это единственное, на что ты способен? — вмешался Жан А. Он снял очки и ударил Пьера А.
— Как вы там, ребятки? Все хорошо? — послышался за дверью голос бабушки.
— Просто супер! — крикнули мы хором.
Едва она отошла от комнаты, как Пьер В. начал прыгать на кровати середнячков.
— На кровати прыгать нельзя! — крикнул Жан А. — Бабушка не разрешает.
— Мне плевать! Плевать! Плевать! — закричал Пьер Б. и тоже запрыгнул на кровать.
— Это моя кровать, — заверещал Жан В. — А ну-ка убирайтесь отсюда в своих грязных галошах!
— Не прыгайте на кровати! Мы всё бабушке расскажем! — дразнился Пьер А., продолжая прыгать.
— Ну давай, попробуй! — бросился на него Жан В.
Жан Г. стукнул Пьера Г., потому что это была и его кровать, хотя тот спокойно сидел в кресле и листал комикс про Тинтина.
— Не трожь наши книжки своими грязными руками! — прибавил он.
— Бабушка! Он меня ударил! — покраснев как рак, заныл Пьер Г.
Он кинулся на Жана Г., и они стали кататься по полу возле кровати, вцепившись друг в друга.
— Четверо против четверых, — предложил Пьер А., — или мы зовем бабушку!
— Сами напросились! Только, чур, не рвать одежду! — постановил Жан А.
Он же первым и отвесил Пьеру А. звонкого тумака. За секунду комната превратилась в настоящий ринг. Жан Д. был лишним, поэтому он забился в уголок, прижав бутылку с рыбкой к груди, чтобы в нее не попали летающие повсюду подушки.
Мы вот-вот должны были устроить братишкам Фугас отличную взбучку, но тут нас позвала бабушка:
— Ребятки! Идите играть на улицу! Тут такая прекрасная погодка!
— А что, в этой халупе десерт не предлагают? — надев очки, уточнил Пьер А.
— Это мои очки! — перебил его Жан А. — На твоих полно жирных следов!
— Ты уверен? — не уступал Пьер А.
— Уверен! — повторил Жан А.
Они обменялись очками, и все пошли на улицу.
— Вам повезло, — не унимался Пьер Б. — Еще бы минута, и вам конец…
— Что ты сказал? — переспросил Жан В.
Мы уже почти дошли до взрослых, которые мирно пили кофе в тени деревьев, но решили притормозить, чтобы подумать, как быть дальше.
— Мы больше не будем отдавать вам нашу старую одежду! — пригрозил Пьер А.
— Подумаешь, потеря! Она колется и вся дурацкая! — ответил Жан В.
— Может, устроим гонки на ваших убогих великах? — предложил Пьер А., показывая на старые велосипеды, которые нам недавно отремонтировал дедушка.
— Не трожь! Это велики для крупных соревнований, — возразил Жан В.
— Да ты что?! Вот у нас велики, как на «Тур де Франс»: полугоночные, с двенадцатью скоростями и держателем для воды на раме, — похвастался Пьер В.
— А оттопыренные уши вам во время гонки не мешают? — съязвил Жан В.
— Может, в сад пойдем? — предложил Пьер Г.
— Давайте. Только, если что, мы скажем, что это вы предложили, — согласился Жан А.
— Какая разница! Бабушка все равно нас больше любит и вам не поверит! — парировал Пьер А.
Мы смирно сидели на заборе и наблюдали, как братья Фугас носятся от дерева к дереву и набивают рты то сливами, то вишнями.
— Бабушка их в порошок сотрет! — злорадствовал Жан В., предвкушая разборку.
— Это точно! К тому же сливы червивые! — радостно добавил Жан А.
— Представляю, как их будет пучить! — продолжил Жан В.
Потом мы тоже взялись за сливы, стали бросаться ими друг в друга и сами не заметили, как перебежали в огород. Только началось настоящее веселье, как Пьер А. схватился за живот, лицо его вытянулось, и он пулей помчался в дом. Та же участь постигла и Пьера Б., и Пьера В., и Пьера Г.
— Что я вам говорил? — прошептал Жан В.
Братишки вернулись бледные как полотно.
— Может, сыграем во что-нибудь спокойное? — взмолился Пьер А.
— Хорошо, но мы начнем, — согласились мы.
— Нет уж, конечно, мы начнем.
— Об этом не может быть и речи! Мы первые сказали, что будем первыми! — не сдавался Жан А.
— Хорошо, договорились. А во что будем играть? — спросил Пьер Б.
Придумать ничего не удалось, и мы вернулись в комнату. Там Пьер Б. начал рыться в моем секретном блокнотике.
— Не трожь! Это мое! Или пеняй на себя! — закричал я.
В это время Пьер А. взял мою трубку со стрелами-присосками и начал стрелять в Жана А., которому это совсем не понравилось. Пьер В. и Пьер Г., в свою очередь, обнаружили «Жокари» Жана В. и начали, как сумасшедшие, колотить мячиком о стены, да так, что тот все время норовил угодить в бутылку с Суппозиторием. Жан Д. начал плакать, и Пьер В. попытался закрыть ему рот.
— Обижать маленьких круто, да? — вмешался Жан В. и ударил Пьера В. в ответ.
— Не трожь моего брата! — закричал Пьер А. и применил знаменитый боксерский захват.
— Ну что ж, вы сами напросились! — сорвался Жан А. и снял очки.
— Может, все-таки во что-нибудь спокойное сыграем? — взмолился Пьер Г.
Но никто его уже не слышал — все были слишком заняты дракой. А Жан Д. прыгал на кровати со своей бутылкой в руках и кричал:
— Я вас пледупледил! Я умею делать зюдо!
Мы еле-еле успели хоть как-то прибраться в комнате, прежде чем туда вошли бабушка Жанет, дядя Пьеро и тетя Пьеретта и объявили, что братьям Фугас пора уезжать. В этот момент мы все сидели на полу и смирно читали про Тинтина.
— Ну что, хорошо поиграли? — спросила бабушка.
— Угу! — кивнули мы.
— Раз вы так чудесно ладите, приглашаем вас теперь на денек к нам, — радостно предложила тетя Пьеретта.
— Отличная мысль! — воскликнула бабушка. — Мы согласны, ведь правда, детки?
— Супер! — хором буркнули мы.
К счастью, мы сидели, уткнувшись в комиксы, и бабушка не видела выражения наших лиц.
— Уж тогда-то мы точно вас порвем на мелкие кусочки! — прошипел Жан А. над самым ухом Пьера А.
— Это вы живыми не уйдете! — огрызнулся Пьер А.
Но когда они уехали, почему-то сразу стало скучно. Впервые в жизни получилось нормально подраться с кем-то еще, а не между собой! Выстроившись на пороге, мы с фальшивой грустью махали им вслед, пока машина не исчезла из виду… Бабушка громко вздохнула:
— Какие все-таки милые мальчики… И так хорошо воспитаны!
— Ватьпле! — прошипел Жан А.
— Ты что-то сказал? — переспросила бабушка.
— Э-э-э… Да, просто супер! — согласился Жан А.
— Видите, что значит дисциплина и порядок в доме!
И мы все громко поддакнули.
Несмотря на супницы вместо голов и стоящие торчком уши, в одном братья Фугас все-таки были правы: их бабушка любит больше.
Летающий сыр
Вот так всегда с этими каникулами. Особенно летом. Кажется, они такие длинные, что конца не видно, а они берут и заканчиваются!
Мама уже начала собирать чемоданы. Отдельно на полке лежала одежда, приготовленная для отъезда. Пачкаться и мусорить запрещается! Вернувшись из Тулона, мама сразу принялась за стирку: она проклинала деревню, где растет трава, от которой зеленеют штаны, и чертополох, от которого все носки в колючках.
Я обожаю последние дни каникул, когда по вечерам уже нужно надевать свитер и можно думать о школе.
Однажды утром мы с Жаном А. поехали на велосипеде в соседнюю деревню, чтобы купить наклейки с «Тур де Франс», которых в нашей коллекции еще не было, и обнаружили, что в магазине уже выложили на витрины школьные тетрадки, мелки и портфели. Мы задержались на минутку, чтобы посмотреть на пеналы, папки для рисунков и цветные обложки для учебников. И мне так захотелось в школу!
— Вот увидишь, тебе в пятом классе понравится! — сказал мне Жан А. — Теперь мы оба будем в старшей школе, и, если что, я смогу за тебя заступиться!
Когда мы вернулись, нас уже ждал папа. Он хотел показать фотографии нашего нового дома. Мы уселись вокруг него и стали передавать друг другу фотокарточки. А папа, весь такой гордый, посматривал на нас с явным нетерпением…
— Ну, что скажете? — не выдержал он наконец.
— Вижу палец! — ответил Жан В.
— Кусочек мамы! — воскликнул довольный Жан Г.
Папа очень крутой фотограф. На первом плане у него получились какие-то неопознанные объекты — напоминает подводный мир.
— Все этот проклятый фотоаппарат, — закашлял папа. — Ну вот… чуть-чуть гостиной… или это…
— Гараж? — предположил Жан А.
— Раковина! — закричал Жан В. — Это ванная!
— Ты ее вверх ногами держишь, — поправил я брата. — Похоже на портрет папиных башмаков.
— А обои ты там успел переклеить? — поинтересовался Жан А., пытаясь рассмотреть еще одну фотографию. — Просто тут они пузырятся…
— Не хотите смотреть — ну и не надо! — обиделся папа. — Пусть это будет сюрприз!
Нетрудно догадаться, как мы провели еще один день с кузенами Фугас. Как и предсказывал Жан А., это была настоящая бойня.
Мы навестили их в палаточном лагере, где они обычно проводят летние каникулы. Так вот, лагерь этот огромный. Там столько машин и палаток — они еле видны из-за песчаных дюн, — и на всех один душ. А еще постоянно дует страшный ветер, от которого даже сосны складываются пополам. Конечно, поначалу, учитывая, что мы находились на вражеской территории, перевес был на стороне Фугас. Тетя Пьеретта предложила организовать конкурс на лучший зaмок из песка, но строительство быстро превратилось в дурдом. Потом дядя Пьеро позвал всех на барбекю. Мы ели за раскладным столиком. Выпив несколько литров теплого лимонада, пошли гулять среди скал и собирать крабов.
Потом устроили перестрелку водорослями — под конец наши плавки были полны песка и напоминали подгузники Жана Д. Денек удался на славу!
Когда мы собрались уезжать, Пьер Б., получив лопаткой в глаз, позвал на помощь своего друга из лагеря.
— Это мой лучший друг! — заверил нас Пьер Б. — Предупреждаю: у его папы большой джип, и он умеет разбивать кирпичи кулаком. Он вас так отметелит, что мне уже вас жалко.
— Ого! — удивился я, завидев «лучшего друга». — Вот это да!
— Вот это да! — подбежав к нам, воскликнул «лучший друг».
Хотите верьте, хотите нет, но им оказался мой лучший друг Франсуа Аршанпо.
— Что ты тут делаешь? — процедил я сквозь зубы.
— А ты? — спросил он.
И тогда он мне все объяснил. Папа-спецагент взял его с собой на секретное задание. Они только делают вид, что отдыхают в палаточном лагере. На самом же деле они каждую ночь наблюдают за пляжем в инфракрасный бинокль: в любой момент на берег могут высадиться бойцы-пловцы, вооруженные гарпунными ружьями и глубинными бомбами.
— Вот оно как! — не переставал удивляться я.
— Ну да, — скромно ответил Франсуа.
Франсуа не из тех, кто будет хвастаться впустую, хоть у него и самый большой джип на побережье, со старинным салоном и супернавороченным гидролокатором.
— Жаль, что папа спит, а то я показал бы тебе нашу машину, — добавил Франсуа.
Меня немного злило, что Пьер Б. называет Франсуа «своим лучшим другом», ведь Франсуа вообще-то мой лучший друг.
— Не обращай внимания, — сказал мне Франсуа. — Для меня это просто прикрытие. Мы с тобой всегда будем настоящими друзьями.
— Знаешь, — решил я признаться, — я тебя чуть-чуть предал… Решил сменить профессию, когда вырасту. Я буду космонавтом. Ну и спецагентом тоже, конечно.
— Прямо как я?! Обалдеть! Как ты догадался? — удивился Франсуа.
А вот Жан А., когда я ему обо всем рассказал, почему-то мне не поверил. Ну конечно, он же в очках, и сыновья спец-агентов не хотят с ним дружить. Он говорит, что Франсуа обычный врун и что, когда он был маленьким, у него умерла мама, и теперь он рассказывает эти небылицы, потому что немного не в себе.
А я верю Франсуа. Иначе зачем же тогда лучший друг?
На этих каникулах приключилось еще кое-что важное.
Во-первых, мы с дедушкой ходили на озеро и выпустили Суппозитория. Он так вырос за последние несколько дней, что ему уже не хватало места в бутылке из-под лимонада.
Жан Д., конечно, немного поплакал, потому что не хотел расставаться с рыбкой. Но Суппозиторию было бы плохо в новом доме, а еще меньше ему бы понравилась дорога до Тулона. Рыбка, даже такого размера, как Суппозиторий, создана для того, чтобы свободно плавать среди своих собратьев, а не быть предметом интерьера и стоять на полке в гостиной, питаясь крошками от печенья или клубничных пирожных.
Жан Д. немножко успокоился, когда познакомился с Первым и Вторым. Им уже месяц, и дедушка Жан пускает их в дом и даже поставил нам в комнату корзинку, где котятам тепло и уютно.
Жан Д. смастерил для них «Жокари» с мячиком от пинг-понга и веревкой. Иногда ночью мы слышим стук мячика об пол и топот гоняющихся за ним мягких лапок. Первый и Второй любят пробираться к нам под одеяло и кусать за пятки, но, как только включается свет, они мчатся на свое место. А потом все начинается заново.