– Мы ничего не забыли? – спросила Лиза, оглядываясь по сторонам.
Туся хлопнула себя по лбу и крикнула:
– Ну я и растяпа! Как я могла!
– Что? Что случилось?
– Черри! Мой мальчик! Мой поросенок.
Сначала Лиза испугалась, что подруга действительно сошла с ума, уж очень подозрительны были эти бессмысленные выкрики, но потом догадалась.
– Ты что, назвала щенка Черри?
– Ага, – кивнула Туся. В ее глазах светилась такая гордость, как будто речь шла о ее ребенке. Нравится?
– Ничего. Хорошее имя. Черри – это по-англииски «вишня»?
– Да это потому что он такой коричневый, почти вишневый. И как я могла забыть о нем. – Туся сокрушенно покачала головой.
– Ты просто не привыкла к тому, что он у тебя есть. Вот и все. Не беспокойся, мы зайдем к тебе и возьмем его с собой.
…Электричку не пришлось долго ждать. Подруги заняли свое любимое место – возле окна и стали хрустеть чипсами и листать журналы, купленные на перроне. Но когда поезд тронулся, они отложили журналы и стали смотреть в окно, потому что это было гораздо интереснее.
За окном проносились рощицы пожелтевших берез, краснела гроздьями рябина, а зеленые сумрачные ели сдержанно махали им вслед ветвистыми лапами.
У Туси внутри все сжимал ось от радости и предвкушения чего-то хорошего. Ее лучшая подруга была рядом, Черри вертелся у ног, вся жизнь была впереди – что еще нужно для счастья? А когда отправляешься в поездку, всегда кажется, что за поворотом тебя ждет что-то необычное и новое.
Родители уехали с дачи совсем недавно, поэтому запасные ключи оказались как нельзя кстати. Дом еще не успел остыть, а из камина пахло углями и шашлыком. Со стула свисала мамина забытая косынка, а папины прочитанные газеты лежали ровной стопочкой.
Девочки развели в камине огонь и сели поодаль, глядя на языки пламени. Черри резвился на участке, обнюхивая каждую кочку и облаивая проезжающие за оградой машины.
– Хорошо вот так взять и уехать посреди учебного года, – сказала Лиза. – Правду говорят, что перемена мест – это самое лучшее, когда человеку трудно.
– Это точно, – подтвердила Туся, ее щеки раскраснелись от близости пламени, глаза блестели. – Как будто, меняя обстановку, ты меняешься сам.
Она думала о Германе, но теперь он казался ей далеким и нереальным, как пустынный мираж. Ей было трудно представить, что еще так недавно ее руки лежали в его руках, его губы касались ее губ… Она провела рукой по губам, как будто хотела стереть все его поцелуи.
– Спасибо, что возишься со мной, – сказала она Лизе. – Я так тебе благодарна…
– Не говори ерунды, – перебила ее Лиза. – Разве ты бы не сделала для меня то же самое?
А в это время Герман не находил себе места. Он искал Тусю везде – в школе, дома, целыми днями терзал ее телефон, но все было бесполезно – она как сквозь землю провалилась. Наконец Герман совершенно отчетливо почувствовал, что ее нет в городе.
– Где ты? – постоянно спрашивал он. – Куда ты пропала?
Но ответа не было.
Он метался по городу, объезжая все те места, где они когда-то были вместе: парки, кинотеатры, маленькие кафе. Он хотел встретиться с Лизой, чтобы любым способом выведать у нее, куда скрылась Туся, но Лиза тоже пропала.
Город опустел. Хотя по-прежнему люди сновали туда-сюда, но это все были чужие, ненужные люди. Временами ему казалось, что в толпе мелькнул знакомый профиль– или каштановые волосы, лежащие волной, или стройный, силуэт… «Туся!» – он хотел кинуться ей навстречу, обнять, упрекнуть за то, что пропала… Но каждый раз на него с недоумением и страхом смотрели чужие, незнакомые глаза.
Наконец, обессилев от напрасных поисков и потеряв всякую надежду, он, как обычно, сидел в машине рядом с Тусиным домом, когда увидел, что ее мама возвращается домой.
«Удача снова вернулась ко мне», – подумал Герман, и улыбка засмеялась на его губах.
– Здравствуйте, Инна Дмитриевна! – Он выбежал из машины и устремился ей навстречу. – Мы с вами не знакомы, но я так много слышал о вас от Туси. Я ее друг, Герман.
– Ах, Герман. – Инна Дмитриевна улыбнулась, кокетливо поправляя волосы. – Да, я, кажется, тоже слышала о вас.
– Я узнал вас по фотографиям. Да к тому же вы похожи на Тусю, только скорее на ее старшую сестру.
У каждого человека есть свое слабое место. Такой ахиллесовой пятой для Инны Дмитриевны была ее внешность. Она тщательно следила за собой и изо всех сил старалась казаться моложе. Герман безошибочно угадал это ее стремление, потому что собственная душевная надломленность помогала ему разбираться в других людях. А когда он догадывался о какой-то человеческой слабости, тогда ему было легче манипулировать человеком, заставлять его покоряться своей воле.
– Вы не подскажете, где она? Меня не было в городе, поэтому она сама не могла меня предупредить… Вы не знаете?
Инне Дмитриевне очень понравился этот обаятельный молодой человек. «К тому же он такой любезный», – отметила она…
– Тусечка мне звонила, – сказала–на. – Они с Лизой поехали на дачу. Сказали, что-то совершенно необходимо. Вам не кажется, что она слишком взбалмошная?
– А? – Герман задумался о своем, поэтому не сразу сообразил, о чем его спрашивают. – Да нет, ничего… Именно поэтому она мне Так нравится… Кстати, вы, случайно, не знаете, где находится эта дача?
– Нет, – покачала головой Инна Дмитриевна. – Не знаю.
– Спасибо, всего доброго, – сказал Герман, целуя ей руку.
Тусина мама смотрела, как он садится за руль машины, и ей было досадно, что она не смогла помочь, такому обходительному молодому человеку.
В школьном коридоре было невероятно шумно.
В уголке, держа друг друга под руки, стояли две девушки. Одна была смуглянкой с темными волосами, а другая – блондинкой со светлой кожей. Несмотря на шум и сутолоку, Герману удалось расслышать, о чем они говорят.
– Наша мама не хочет, чтобы мы туда ходили, строго сказала девушка с темными волосами. – Можно даже не спрашивать.
– А папа, мне всегда разрешал, – упрямо говорила блондинка. – Если я попрошу, он обязательно нас отпустит.
– Ну, как ты не понимаешь, Юля! – Смуглая девушка начинала обижаться и надувать губы. – Теперь все по-другому. Родители не должны ссориться из-за нас.
«Странно. Две сестры, а так не похожи, – подумал Герман. – Чего только не бывает на свете!»
– Извините, что перебиваю, но вы не подскажете, как мне найти Максима Елкина? – спросил Герман у девушек.
Подруги переглянулись, и Герману показалось, что они смотрятся друг в друга, как в зеркало.
– Марина, ты не видела Елкина сегодня? – спросила блондинка.
– По-моему, он, как всегда, в школьной библиотеке, – ответила Марина. – Что-нибудь случилось?
– «Наверное, у меня озабоченный вид, раз она так спрашивает, – пронеслось в голове у Германа. Надо соврать что-нибудь правдоподобное».
– Мама Туси, Инна Дмитриевна, разыскивает свою дочь. Известно, что они у Лизы на даче. Вот я и подумал, что Максим может знать о том, где эта дача; Они ведь дружили раньше, не так ли?
– Да, это так, – сказал, подходя к ним, Максим Елкин. – Мы и сейчас дружим. А что случилось?
Перебивая друг друга, Юля и Марина, а это были именно они, рассказали Елкинуо том, что Тусю ищет мама.
– Я знаю, где дача. Давай я тебе объясню, как доехать…
Откуда Максиму было знать, что он оказывает подругам медвежью услугу? Он несколько раз видел Германа, когда тот заезжал за Тусей. Он знал, что у них роман. Правда, Лиза говорила ему, что не очень-то одобряет выбор подруги, но мало ли кто кому несимпатичен.
К тому же хитрость и лживость были настолько не свойственны самому Максиму, что он никогда не подозревал других людей в чем-то дурном, а когда сталкивался с обманом, все время недоумевал, снимал очки, потирал переносицу и повторял: «Надо же! Кто бы мог подумать!»
– Спасибо, – сказал Герман, сворачивая листок бумаги с планом, который нарисовал Максим. – Ты мне очень помог.
– Не за что, – доверчиво улыбнулся Максим. – Надеюсь, у Туси дома не случилось ничего серьезного?
– Может быть – да, может быть – нет, – многозначительно сказал Герман и с подозрительной поспешностью пошел прочь.
Максим смотрел ему вслед, и на душе его было почему-то неспокойно, как бывало тогда, когда он решал задачу и его ответ не сходился с ответом в учебнике.
15
– Ты слышишь шум? – спросила Лиза. Подруги лежали рядом на старом диване возле затухающего камина. Лиза поднялась на локте и часто моргала, стараясь привыкнуть к темноте. Она осторожно похлопала сонную Тусю по плечу, но та что-то пробурчала и перевернулась на другой бок, а Черри жалобно заскулил из своего угла.
Лиза потерла слипшиеся глаза, встала и, вздохнув, пошла к двери. Ей показалось, что она слышала, как машина притормозила на щебенке, рассыпанной прямо у ворот.
«Может, родители что-нибудь забыли и вернулись? – подумала она, но тут же взглянула на маленькие часики на мягком кожаном ремешке, которые не снимала даже ночью, и покачала головой: – Два часа ночи. Это не родители».
Она вышла на веранду и выглянула в окно. Никого.
Только ветер шуршал опавшей листвой, и вдалеке тоскливо завыла собака. На веранде было зябко, Лиза передернула плечами и зевнула.
«Наверное, показалось», – решила она для себя и уже хотела идти спать, но вдруг краем глаза заметила, как в сторону от окна метнулась чьято большая, громоздкая тень. Лиза чуть не закричала от страха, но сдержал ась и прокралась к двери.
Она прильнула к замочной скважине и прислушалась.
За дверью кто-то был. Кто-то прерывисто дышал как раз на уровне Лизиных глаз. И в тот самый миг, когда Лиза хотела отшатнуться от двери, она услышала свистящий, зловещий шепот.
– Лиза, открой, – настаивал голос.– Лиза, открой!
В ужасе Лиза отпрянула от двери и заслонила уши руками, чтобы больше не слышать нечеловеческого шепота, повторяющего ее имя. Она бросилась в комнату будить Тусю.
– Туся, просыпайся! Ну, просыпайся же!
Черри вертелся, пытаясь ухватить себя за маленький хвост, а Туся ничего не понимала спросонок и сонно вертела головой из стороны в сторону, соображая, где она находится.
– Что? Что случилось? – Она Была похожа на сову, ослепленную дневным светом.
– Герман! – громким шепотом сказала Лиза и от одного этого слова Тусин сон как рукой сняло.
– Герман здесь! Что-то надо делать.
– Как Герман? – даже при потухающем камине было заметно, как Туся побледнела. – Как он нашел нас?
– Этого я не знаю. Знаю только то, что он стоит под дверью и просит его впустить.
Как будто в подтверждение Лизиных слов, раздался дикий, отчаянный крик:
– Туся, открой мне! Сейчас же открой!
А вслед за криком послышались тяжелые удары, сотрясающие входную дверь.
– Что это? – спросила Туся.
– Кажется, он взял топор. Он лежал на крыльце, на поленнице. – Лиза говорила спокойно, как будто пересказывала фильм, но голос ее дрожал. – Боже .мой, он же убьет нас! – закричала Туся, но Лиза быстро зажала ей рот.
– Не кричи. Тихо. Если он поймет, что мы боимся, – будет только хуже. Сейчас мы тихо встаем, – Лизина рука по-прежнему сдерживала крики Туси, – и идем в дальнюю комнату. Возьми твою сумку с деньгами и обратными билетами. Мы выпрыгнем через окно, потом беги за мной – у нас есть дырка в заборе, папа никак не мог починить, вылезем через нее.
Но Туся была в панике, казалось, она не слышала Лизу. Она смотрела перед собой невидящими глазами и без конца повторяла:
– Но он на машине! Он догонит нас! Он догонит нас. Он нас догонит.
– А мы побежим через лес. – Лиза тормошила ее, пытаясь передать ей свою решимость. Тут недалеко до станции, я знаю дорогу. Ты все поняла?
Туся кивнула.
– Тогда бежим, только не забудь надеть кроссовки.
Подруги открыли окно, спустили вниз Черри, затем стала спускаться Лиза. Окно было довольно высоким, она держалась руками за нижнюю часть оконной рамы, а ее ноги еще не успели коснуться земли, как вдруг она почувствовала, что чьи-то сильные руки поддерживают ее.
– Это очень легкомысленный поступок, – услышала она голос Германа. – Очень легкомысленный.
Лиза закричала, но ее крик затерялся и пропал в тишине октябрьской ночи. Кругом не было ни души. Среда – середина недели, редко кто бывает на даче, особенно если не очень тепло. Ждать помощи было неоткуда.
Герман держал ее за руки, как будто собирался пуститься с ней в пляс. Видимо, он услышал звук открывающегося окна и обежал дом, чтобы поймать беглянок. Со стороны могло показаться, что он совершенно нормален, вот только глаза… Его глаза лихорадочно блестели, в них горел какой-то дикий, первобытный огонь. Лизе захотелось отвести взгляд, но она знала, что в этом случае битва будет проиграна окончательно и бесповоротно.
– Глупые, какие же вы глупые девочки, – сквозь зубы процедил Герман. – Думали, что спрятались от меня…
Черри вертелся около его ног, пытаясь укусить, но он был еще слишком мал, чтобы заступиться за хозяек.
– Пошел вон! – И Герман оттолкнул щенка ногой, его волосы были взлохмачены, а дыхание становилось прерывистым.
Черри завизжал и отлетел в сторону.
– Все это очень неосмотрительно с вашей стороны, – говорил Герман, все сильнее сжимая Лизины запястья.
И тут Туся выпрыгнула из окна прямо на Германа. Она повалила его наземь так неожиданно, что он успел только ойкнуть. Туся крикнула Лизе:
– Беги к забору! Я – за тобой!
И Лиза побежала, думая о том, что какой же папа молодец, что не успел заделать дыру, и о том, что разгильдяйство и халатность – не самые большие пороки. Она коснулась рукой доски, которая едва держалась и ее можно было легко отодвинуть… Доска осталась неподвижна.
«Не может быть! Наверное, это где-то рядом!» Но она ощупала несколько досок и справа и слева – никакого результата…
«Черт побери! Папа починил забор именно тогда, когда не нужно!»
Туся уже бежала к ней, надеясь на спасение, а Герман поднимался с земли, отряхиваясь от прилипших мокрых листьев.
– Куда? – спросила запыхавшаяся Туся.
– Забор починили, – ответила Лиза. – Некуда бежать.
Подруги встали рядом, спиной к забору, ожидая приближения Германа.
– Что будем делать? – спросила Туся.
– Будем с ним говорить. Папа считает, что переговорами можно добиться очень многого.
Но сама Лиза не очень-то верила, что это так.
– Зачем вы играете в неуловимых мстителей? – спросил, подходя к ним, Герман. Он достал из кармана автоматический перочинный нож, и лезвие блеснуло при свете луны.
– Что тебе от нас нужно? – спросила Лиза.
– От тебя – ничего. А вот Туся – другое дело. Она меня предала, а такого я не прощаю.
Он шагнул вперед и теперь стоял шагах в четырех от перепуганных подруг.
– Я видел в тебе то, чего не замечали другие внутренний свет, тихое сияние. – Он, как зачарованный, не сводил взгляда с лезвия ножа. – А чем ты мне отплатила? Решила, что можешь сиять и без меня? Ходила к докторишке, который наплел про меня всяких небылиц… А ты ему поверила.
Горькая усмешка обезобразила лицо Германа .
– Но я этого так не оставлю, – продолжал он. Каждый, кто причинил мне боль, рано или поздно понес наказание – мой отец, моя мать, моя девушка… А теперь настала твоя очередь…
«Наш папа не ушел. Он погиб. Сгорел на даче, когда я был совсем маленьким… – вспомнила Туся слова Сережи. – Неужели Герман причастен и к этой страшной смерти? Если это так, то он действительно способен на все!»
Внезапно Герман подскочил на месте от дикой боли в лодыжке. Это Черри оправился от удара, догнал обидчика и с наслаждением прокусил ему ногу.
– Ай-яй-яй! – по-бабьи закричал Герман и почти одновременно послышался другой гневный окрик: – Стоять! Ни с места!
Это кричал доктор Кронин. Он был в цивильной одежде, без халата и очков, поэтому Туся не сразу его узнала. Тем более что в больнице он никогда не повышал голоса, а теперь кричал – и это делало его неузнаваемым.