«С тех пор как исчезла бабушка, математика ее нервировала).
«Но школа жизни – вот это да!»
Лиза поворачивается к Лу, она притихла…Но Лу не реагирует, Лу не слышит. Разве это важно?
Лиза, у которой слух такой, что и на четверых хватит, вздрагивает.
1 – 4
Пианино..которое дремало в углу, начинает играть! Отрывки из произведений Вагнера, Шопена, Малера, отрывки, в которых явственно слышаться страдания и смерть…и эта боль пронзает воздух…
Это достаточно для того, чтобы отвлечь Лизу и вызвать в памяти какой-то волнующий момент…Это все помогло преодолеть тупиковое состояние, ведь она не знала как выбраться.
Рассмеяться?
ДА!
И выпалить: «Тем не менее…На дворе трава на траве дрова!»
«Лу! А если подумать о том, чтобы носом достать до ног!» – восклицает она и начинает смеяться, думая о брюзгливом выражении лица взрослых….
Вкрутиться в землю как
Дождевой червяк,
И в смех вдруг окунуться,
Едва не задохнуться…
Лу смеется про себя…
Пианино замолчало…Дети тоже. Одинокие холодные ноты зазвенели по паркету, говоря о печали…те, кто теряет крылья, падают и разбиваются.
«Чистота прежде всего!» – говорила бабушка, когда Лиза отказывалась мыть уши.
«Все должно сиять как звезда, что вела пастухов!»
Сказано – сделано!
Веник и совок…прекрасно! Как считалочка!
Итак, прошел день, Лиза открыла для себя, как можно прыгать с кресла на кресло, и какие книги говорят о развлечениях и печали…книги в кожаных переплетах…
Лиза и Лу не видели, что снаружи растаял снег и показалась нежная трава, и на лицах жителе расцвели улыбки. Люди, казалось, стали более легкомысленными, будто это они освободились от тяжести белого покроя…
Как жаль! Зима так красива, когда она облачена в белоснежные одежды, «Человек», судя по всему, нуждается в том, чтобы чувствовать себя уверенно в тепле, и в то же время – чего-то бояться, больше чем любой зверь…
«Зима мешает им ходить и они бояться льда», – шепчет Лизе бабушка, теперь обитающая на кладбище…она тихонько смеется…этот смех так тяжело услышать…он едва различим…Конечно, Лиза не слышит. В этот момент она держит в руке льняной платок, который бабушка как-то ей подарила одним зимним вечером.
Великолепный подарок, потому что она был предназначен для того, чтобы спастись от слез.
«Если текут слезы, нужно их собрать и сделать ожерелье!» – говорила бабушка.
«Но не из крокодиловых слез, дитя мое. Это будет не колье, а булыжники на шее», – предупреждала она, «Нет, это должны быть слезы отчаяния, боли, или же слезы, вызванные смехом…жемчужины…сияющие капли дождя…
И твои слезы
Очень нужны,
Для океанов
Они все важны,
Землю питают,
Чтоб не умерла,
Чтобы внутри тебя
Сила жила…»
Лиза не помнит, чтобы бабушка грустила…Может быть, она была Богиней и у нее не было проблем, которые обременяют смертных? Не испытывала она боли и страдания? Но если она была бы Богиней, но жила бы она среди нас, смертных?
Боги используют силу иначе…
Они, тем не менее не могут быть хрупкими…Нет, это невозможно! Богиня – это миф! Бабушка – такая же бабушка, как и все бабушки, ибо она покоится на кладбище. Конечно! Она просто ушла, когда выплакала все слезы.
Лиза не чувствует себя одинокой среди пустоты…Здесь Лу и все вокруг освещено! Солнце нежно, ласково сияющими лучами осветило дом волшебным светом…Свет игриво целовал окна, проник в комнату…(Двое влюбленных где-то ощутили прилив счастья и, не теряя времени, открыли друг другу сердца).
День прошел. Произошло очень важное событие. Теперь в этом доме появилось двое новых друзей, и дом обрел жизнь.
Ночь
Ночь, которая не умеет волновать, это бесполезная ночь.
Лиза не спит, глаза ее то и дело перебегают с места на место, она ждет чего-то, уже неважно чего именно (Весело!).
«И все же, он описывает какого-то призрака?» – громко говорит она, чтобы разбудить спящего Лу.
«В романах все кажется пугающим, потому что все возвращается!» – упорствует он (и Лу наконец-то просыпается).
Но Лиза не боится призраков, она не испытывает страх не перед оборотнями, ни тем более перед горгульями, и еще меньше боится она скелетов, которые только и умеют что клацать зубами.
(NB – две последние фразы предназначаются для детей, но часто вызывают смех у родителей).
«Они мертвы, но не поэтому у них нет прав. Если они хотят вернуться, нужно их принять», – говорит Лиза, зевая.
Лу не чувствует себя готовым к ласковым прикосновениям призраков. Он предпочел бы воздержаться от этого и заснуть. Но Лиза не слышит его, ее голова занята другим.
«Вставай, вставай!» – кричит она во все горло.
«Вставай, вставай!» – подстерегает бессонница.
И вот этот момент все и перевернул: крик, шум, вся суматоха, о которой я говорила, разбудил книги, они начали падать! (что-то произошло в библиотеке).
Лиза поняла это… у нее зачесался нос. Одним прыжком Лу вскакивает, Лиза берет его за руку и вдруг она слышит: «Спустись вниз по лестнице, поторопись, пожалуйста! Не бойся невозможного, мы все живые! Открой свою душу, и мы станем друзьями! Так выпей же с нами, ты нас освободила!»
Голос льется потоком…Лиза слышит их… Они поют… Все быстрее, все сильнее, еще и еще, пока девочка, открыв свою истерзанную душу, бежит навстречу новым друзьям.
Лу бежит за ней, он падает на нее, но ведь он такой легкий! Лиза, лежа на полу, видит ноги.. потом поднимает глаза и…перед ней…
КРОЛИК
ПАУК
ЧЕРВЯК
Все немного помятые, это Лиза заметила, уже встав…
«Все в порядке», – говорил земляной червь, который замечает насмешливый взгляд девочки, «Книга была слишком зажата и…как я сказал? О, да, она немного нас помяла…Мы были, я и мои друзья, в неудобном положении, и нам казалось, что нас забыли…»
«О, у меня тоже было ощущение, что меня все покинули», – перебивает его Лиза, «Когда бабушку похоронили! Но у меня есть Лу и…»
«Прошу прощения!» – говорит червяк, «Но честное слово..я хотел бы представить себя и своих друзей. Вы мне позволите выступить с речью?»
Лиза, которая была настолько задета, что ее прервали, ничего не говорит…тон червяка напоминает скрежет костей…Его манера говорить, переставляя слова, чем-то напоминает ей летящие капли воды на картинах Пабло.
«Ах, да! Пабло Пикассо! Он очень известен и он не страшный!» – думает Лиза.
….(Я не хотела бы причислять себя к тем, кто только и говорит о разных вещах, но как автор, взявший перо, я попросила бы тебя Лиза, послушать, и соблюдайте дисциплину! Потому что я желала бы быть единственной хозяйкой моего воображения!)
«Прошу прощения!» – говорит совершенно сконфуженная Лиза, «Я усвоила урок» – Вот, и тон пониже…
«Гм…Итак…я..» – говорит червяк, «Меня зовут Хамфри!»
«У него Эго просто огромное. И его Я чрезмерно!» – тихо констатирует Лиза.
«И не говори, он готов кажется сам себя цитировать! И никакого образования!» – доверительно сообщает Лу.
Но ничего не может остановить Хамфри: «Справа от меня – Паук. Арахна* утра – как печаль, Арахна вечера – тоска…О, поэма! Я – Верлен, Рембо!»
Пока он все это говорит Лизе, Паучок сидит производя акробатические действия ногами.
«О! Ты хочешь сказать – Мольер кладбища! Он забыл откуда он сам!» – ворчит Паучок, который однако не обижается.
Но как бы то ни было, Хамфри продолжает: «Слева – кролик Мартин. Мы неразлучны, мы любим странствовать!»
Лиза и Лу представляются в свою очередь, не без юмора.
«Пожжем друг другу руки, лапы и козырьки!» – говорит она и улыбается.
Ах, я забыла важную вещь…почему козырьки? А дело в том, что у червяка была очень смешная шляпа! Он говорил что…
И кто бы что там ни считал,
Но в глубине души он знал,
Пусть даже солитер, ну что ж,
Другого лучше не найдешь!
«Уже поздно, пора спать!» – командует Лиза (Лу и девочка слишком взволнованы, и у них глаза стали..будто сливы – такие огромные!»
Часы остановились и стали непрерывно повторять: «Поздно, уже поздно, час проходит за часом!»
У Лизы, в свою очередь, было странное ощущение, что жизнь после 2 часов утра како-то изменилась.
(Без сомнения, потому что она слышала сотни раз из уст Бенуа, что будущее являет себя тем, кто рано встает).
Бенуа был сантехником, очень красивым лунатиком, поэтому ему легко было вставать на рассвете. Он бегал с одного места на другое, часто не разбирая дороги.
В любое время он мог заниматься починкой трубопроводов, ставить новые трубы.
И он даже не видел ни разу свою работу законченной, потому что он всегда хотел спать. И он говорил: «Сантехники – как ноги – чем у них все лучше, тем они нахальней!»
Все идут спать, и завтра они все друг другу расскажут.
Сказано – сделано – все в постель!
(Бабушка гордилась бы внучкой – она сразу же легла в постель, не потягиваясь и даже не гримасничая!»).
Второй день
На следующий день Лиза и Лу узнают от своих новых друзей, что этот мужчина был никто иной, как самый лучший сказочник, и жил он, не зная страхов и печалей; все его сказки, вся любовь, все внимание его принадлежало одному прекрасному маленькому мальчику. Но несчастье замаячило на горизонте, чтобы нанести удар….
Когда пришла Смерть.
Дорога его сына прервалась, а жизнь продолжается? Это было немыслимо!
Погруженный в скорбь, мужчина хотел убить себя, но данный им обет запрещал ему совершить необратимый шаг….
(Обещание, которое он дал своей дорогой Камилле).
«Я клянусь…ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ!» – сказала она ему, когда он сидел у изголовья ее кровати (потому что она была больна, и болезнь была неизлечимой).
«Я клянусь…(их голоса казались будто эхом друг друга)….что никогда…я не совершу того, что сделал однажды мой отец…Я клянусь…что смерть никогда не будет дерзостью…которая увлечет меня за собой и займет мое место».
Отец Камиллы покончил с собой. Сумасшедшая страсть привела его на кладбище.
Что касается Камиллы, то она была сестрой писателя (его любимой сестрой, без сомнения). Он души в ней не чаял.
Этот мужчина был человеком с большим и любящим сердцем, он видел что она закроет глаза лишь после того, как он даст обет. Она уже и так слишком много страдал. Он обязан был поклясться.
Когда отзвучали последние слова обещания, которое он произнес очень громко, она улыбнулась, но это была уже «иная» улыбка, улыбка человека, отошедшего в другой мир, покинувшего землю и открывшего дверь в Вечность…
(Даже если Вечность – это выдуманное слово).
Лиза была очень взволнована этим печальным рассказом о потерянных жизнях. В это время, чтобы отвлечь ее от овеянной смертью истории, вечером, Один-Два-Три (все трое, в общем) приятеля решили развлечь ее, когда она увидит как…
Весенним этим утром,
За много-много дней,
Они смогли впервые,
Увидеть вдруг теней,
Когда мужчина рисовал их, то прикосновения пера доставляло им удовольствие! И кисть, которую окунали в полыхающие разными цветами краски, когда он проникала в их нарисованные тела…великолепно!
Но самым удивительным было то, объяснили они девочке (которая все больше заинтересовывалась), когда мужчина попросил своего сына Алана лечь в уютную кроватку, чтобы рассказать мальчику всю последнюю историю!
«И вот..мы были точно уверены..что мы все исполним прекрасно!» – рассказывал паук, уже не так смущаясь. Мужчина очень серьезным голосом начала читать рассказ уже без помарок и изменений.
«О, наша миссия была – сойти с бумаги и все это сыграть для маленького мальчика!» – продолжал Хамфри.
Лиза не верила своим ушам, ее захватила эта история. Сочетание радости и печали! Она, не спавшая ночами и мечтавшая, чтобы ей прочитали такие сказки, она была так близка к цели, и она не сумела встретиться с ним, поговорить! Она поняла:
В том доме жизнь тогда царила,
И страсть была великой силой,
Все, что они сделали вместе было просто потрясающим! Они познавали духовность, и они узнали множество вещей, не сожалея о времени!
Но СМЕРТЬ завидует душевному покою живых и СМЕРТЬ, ПОСМОТРЕВ НА РЕБЕНКА ОГНЕННЫМИ ГЛАЗАМИ, ЗАБРАЛА ЕГО.
И с этого скорбного дня мужчина отбросил перо и больше не любовался луной.
С этого скорбного дня больше ничего не было сказано, ничего не было написано.
И мы, созданные персонажи, забыли радость и вернулись в книги, вернулись обратно.
Мы были заброшены, мы спали…
Третий день
Третий день! Он был тяжелым! (Батареи были очень грязными, покрытые «вековой пылью»). Когда они их вымыли, то решили немного потопить, погреть кости! Да, действительно, все в доме было заброшено после ухода мужчины, замерзло все, короче говоря.
И вот, Лиза, Лу, Кролик Мартин, Хамфри и Паук собрались в библиотеке, размышляя о том, что же делать завтра?
«Нужно найти мужчину!» – раздраженно кричит Лиза.
Ее неизвестно откуда вспыхнувшая злость изумляет всех остальных!!! Она себя, однако же, не хочет вести как госпожа.
…но Лу молчит, он нем и зевает.
Что касается остальных, они ждут появления идеи, за которую можно было бы уцепиться, на которую возможно направить все внимание.
«Лу, просыпайся!» – продолжает Лиза, красная как помидор, «Мне нужно, чтобы ты был бодрым! Мы возьмем необходимые вещи, немного швейцарского сыра и тунца, и завтра утром покинем этот дом!»
…
«Очень хорошо, но откуда нам начать наше путешествие?» – спрашивает она сама себя немного растерянно.
…
«Я даже не знаю, где находится север или юг, или запад! О! Неважно!» – вздыхает она, немного сбитая с толку.
…
«Так, надо подумать о том, что мне рассказывала бабушка, и тогда я сразу же засну!»
День завершился спокойно, без происшествий.
Лу много раз обо что-то ударился, кролик Мартин временами начинал петь, Хамфри скрежетал зубами, а Паук плел паутину…
Маленькая Лиза в свою очередь, повторяла про себя маршрут.
Четвертый день
На улице уже щебетали птицы, трава, не покрытая снегом, задрожала, просыпаясь, компании. Стоящая на дороге, окинула взглядом переулок и все, друг за другом, будто индейцы, сделали первый шаг, глядя в лицо новой жизни.
«Как-то утром колик резвый вдруг охотника убил!» – пел кролик Мартин, исполненный радости в сердце.
«Это неправильно!» – говорит червяк, «Не лучше ли тебе помолчать и поразмышлять над смыслом слова «экзогенный», так, для общего развития!»
«А в чем здесь польза?» – обижается кролик, у которого сразу же портится настроение, «Ты, конечно, предпочитаешь, чтобы нас обложили налогом за скорбь, чтобы мы страшно мучились, или чтобы нас поглотила апатия?»
«Что такое «экзогенный»?» – спрашивает, бледнея, Паук.
(Он очень бледен, поскольку плохо позавтракал, слишком быстро и слишком много – объелся мух. Даже Лу проглотил дюжину потихоньку!)
«поторопитесь!» – говорит Лиза, «Вы еле тащитесь, и мы теряем время!»
Их внимание привлекает знак на дороге. Знак, на котором написано: «Гадалка, заходите!»
О, какая удача! Приглашение!
Лиза голодна, но еще утро.
Все заходят, весьма довольные, к Мадам Х, думая, что она предложит им мороженого.
(Да, они бессильны перед этим соблазном, все грешны: они могли бы сейчас съесть двух-трех волков, короче, слона бы съели!)
Они лакомки были, есть, лакомками и останутся!
«Тсс!» – предупреждает Лиза, замечая кота, «Что-то здесь не так, запах слишком уж проголклый!»
Потом, внезапно, появляется второй, (сиамский), которой прыгает ей на руки, третий кусает за палец и сотни крыс, которые перемещаются прыжками и скачками.
«Сколько их еще? Огромное количество!» – пугается Хамфри.
Произнеся эти слова он оказывается нос к носу
С огромным
Котом…
И усы этой ангорской кошки
Подрагивают при виде
Червяка!
«Мартин!» – взвыл он, «Мартин! Спаси меня!»
«Что ты говоришь, Хамфри? Я тебя не слышу!» – отвечает ему кролик Мартин, который не забыл утренние издевательства, «Ты хочешь, чтобы я спел что-нибудь?»