– Нет, – твердил свое визирь, – ничего этот Плешивый не делал.
– Как так не делал? Откуда же пиала взялась?
– А вот откуда. Таких пиал было две. Одна у вас была и разбилась, а другую давно еще украл вор. Долго его поймать не могли, а теперь поймаем. Вот этот плешивый и есть вор. Вместо того чтобы чинить вашу пиалу, он привез вам украденную. Палачей ему надо, а не подарки.
– Правильно говоришь, – согласился шах. – Ну, я же ему покажу! – И объявил своим приближенным:
– Драгоценных таких пиал во всем свете было только две. Одну из них давно украли, а другую разбили слуги. Долго мы вора не могли найти, а теперь он сам попался. Вот она, та пиала, которую у меня украли! А вот это вор! – и шах указал на Плешивого.
Позвали палачей, схватили они Насыра, руки-ноги ему связали и повели его на казнь.
Насыр закричал:
– Эй, милостивый шах, справедливый шах, одна у меня просьба есть!
– Какая там просьба? – разозлился шах. – Какая еще может быть у вора просьба?
– Прошу меня выслушать, а потом можете казнить.
– Ну ладно. Говори свою просьбу, только скорей, а то время идет.
– Просьба у меня такая, – сказал Насыр, – прикажите, пусть мне руки развяжут. Никуда я не убегу, мне только вам несколько слов сказать надо. Скажу их, и тогда прикажете меня казнить. Когда казните, ничего уже просить не буду.
Дал шах приказ, развязали Насыру руки.
– Эй, милостивый шах, справедливый султан, – попросил Насыр. – Дайте мне еще раз перед смертью эту пиалу в руках подержать. Ничего больше просить не буду.
Дал шах пиалу в руки Плешивому.
Взял ее Насыр и сказал:
– Ну, господин! Так значит, эта пиала ваша?
– Ах ты злодей! – закричал шах. – А то чья же еще? Конечно, моя.
– А у вас сколько было таких пиал? – спрашивает опять Насыр.
– Две, – ответил шах.
– Одну украли, а другая разбилась, так, что ли? – спрашивает дальше Насыр.
– Ну да! – крикнул шах. – Эй, палачи, берите его.
– Только правду говорите, – настаивал Насыр.
– Я тебе правду говорю. Чего тебе надо?
– А то, что ваша правда оказывается неправдой.
– Эй ты, вор, еще смеешь меня учить. Сказано тебе, было только две таких пиалы.
Тогда Насыр сказал:
– Эй, все кто есть, слушайте! Шах сказал, что у него было две пиалы. Одну пиалу укpaли, а другая разбилась.
Все кругом закричали:
– Послушайте его! Что он там говорит?
А Насыр повернул пиалу направо – вместо одной пиалы стало семь. И шах, и визирь, и все люди, которые кругом стояли, поразились. Тогда Насыр спокойно обратился к шаху:
– Ну, милостивый шах, вот ваша разбитая пиала, возьмите ее себе, а это вот украденная пиала – отдайте ее вашему визирю, а эту дайте вашей жене, а вот эту дочери, а эти две дайте жене и дочери визиря, ну а там еще одна остается – отдайте ее вашей сестре. Теперь видно, что у вас, шах, не голова, а незрелая тыква.
Сказал так Насыр и поставил перед шахом в ряд все семь пиал. Увидев их, шах готов был сквозь землю провалиться, щеки у него по краснели, как раскаленный котел. Люди кругом тихонько в рукав смеялись. Только и слышно: «ках!», «ках!». А шах стоял неподвижно и с места сдвинуться не мог. Наконец пришел он в себя и со злости, не долго думая, приказал отрубить визирю голову. Потом дал Насыру парчовых халатов, всяких дорогих вещей и отпустил домой.
Вернулся Насыр в свой кишлак и раздал все эти дорогие вещи сорока гончарам.
Перевод А. Мордвилко.
МОЛОДЦУ И СЕМИДЕСЯТИ ИСКУССТВ МАЛО
В стародавние времена жил старик. Было у него триста золотых монет. Однажды позвал он сына, усадил возле себя и говорит:
– Алиджан, ты стал уже большой, а я состарился.
Хочу при жизни обучить тебя торговому делу. Завтра поедешь с караваном купцов. Вот тебе сто золотых. Будешь в другом городе, не трать без толку денег, закупи на них товаров.
С такими наставлениями старик отправил сына в дорогу.
А сыну только что исполнилось восемнадцать лет. Был он хороший, умный юноша. Не любил он торговли, а мечтал научиться какому-нибудь ремеслу, чтобы жить трудом своих рук.
Однако спорить со стариком отцом Алиджан не посмел – взял деньги и отправился вместе с купцами.
Через несколько дней караван пришел в большой город и остановился в караван-сарае.
В городе был большой сад. В тот же день вечером Алиджан отправился туда погулять. Вошел он в сад, а там тысячи светильников горят – светло как днем. Среди деревьев за решеткой на мраморной площадке возвышаются колонны, поддерживая потолок открытой постройки, разрисованный всевозможными красками. На полу, устланном коврами, расставлены золотые, серебряные, жемчужные и рубиновые низенькие столики, а на столиках – фигурки из драгоценных камней. Больше сотни одинаково одетых юношей сидят попарно у столиков и передвигают фигурки.
Остановился Алиджан около решетки и застыл от изумления. Стоит и не может глаз оторвать от диковинного зрелища. Так он простоял не один час.
Наконец заметил его прислужник сада, подошел к нему и говорит:
– Что вы стоите? Чему удивляетесь?
– Что там за люди и что они делают? – волнуясь, спросил Алиджан.
– Все эти юноши, – ответил слуга, – уже месяц учатся здесь играть в шахматы.
– А как мне поступить в школу? – спросил Алиджан.
– Нужно заплатить сотню золотых.
Отдал Алиджан сто золотых и начал учиться.
Вскоре Алиджан научился так хорошо играть в шахматы, что побеждал даже своих учителей.
Через год ученье закончилось, и юноши стали разъезжаться по домам. Алиджан приуныл: «Куда я поеду без денег?» – подумал он.
Учитель пожалел его, дал ему один золотой и отправил с проходящим караваном. Алиджан вернулся к отцу с пустыми руками. Отец очень огорчился.
Прошел год. Старик опять позвал сына. После долгих наставлений он снова вручил ему сотню золотых и вновь отправил с торговым караваном.
Караван пришел в тот же большой город.
«Ну, теперь я не буду зря тратить денег», – решил Алиджан.
Вечером пошел он погулять.
Вот подходит Алиджан к саду и слышит прекрасную музыку. Смотрит – на том же месте, где он учился играть в шахматы, сидят юноши, обучаются игре на разных музыкальных инструментах.
Алиджан вмиг позабыл все наставления отца, вынул из мешочка сто золотых, отдал их и начал учиться музыке.
В короткое время он так хорошо научился играть, что стал гораздо искуснее своего учителя.
Через год ученье закончилось. Алиджан загрустил: «С каким лицом я теперь предстану перед отцом?» – горько думал он. Учитель пожалел его, дал ему два золотых и отправил домой.
Алиджан вернулся к отцу. Хоть и рад был возвращению сына старик, но разбранил его еще больше, чем в первый раз.
Время шло, через год старик передал сыну свои последние сто золотых и сказал:
– Если ты не будешь беречь эти деньги, мы останемся без куска хлеба и без крова над головой, – и взял с сына клятву, что тот истратит деньги только на покупку товаров.
Алиджан снова поехал в тот же большой город. Сначала отправился он в баню смыть дорожную пыль.
Возвращаясь из бани, дошел Алиджан до знакомого сада и подумал: «Дай-ка загляну хоть на минутку».
Только подумал – и сам не помнит, как очутился посреди сада. Смотрит – на том же мраморном возвышении сидят юноши и пишут слова, а учитель им диктует.
Алиджан замер от восторга. Долго-долго стоял он и наконец решил: «Выучился я играть в шахматы, обучился музыке, а писать не умею, Пусть я стану нищим, а все-таки выучусь читать и писать».
Отдал Алиджан в школу сто золотых и начал учиться читать и писать. Как и раньше, он учился лучше всех и скоро кончил школу.
Опять у него не было денег, чтобы вернуться в родной город. Учитель дал ему три золотых и отправил в дорогу. Но теперь Алиджан не решился вернуться к отцу.
Он нанялся слугой к одному купцу, который собрался в далекий город. Товары купца уже были погружены на верблюдов. Еще до восхода солнца караван двинулся в путь.
День и ночь ехали путники, нигде не встречая воды. Наконец они добрались до колодца. Вода в нем была глубоко, на самом дне.
Приказал купец спуститься в колодец своему новому слуге. И Алиджан благополучно добрался до воды и наполнил бурдюк. Тут он увидел в стенке колодца дверцу.
«Что бы это значило?» – подумал Алиджан и приоткрыл ее. Смотрит: а за дверцей большая светлая комната, и на ковре сидит волшебник, печально опустив голову. В руках у него скрипка.
Алиджан не испугался: он оставил у двери бурдюк, тихонько подошел к диву, взял скрипку и заиграл.
Услышал волшебник приятные звуки, слетавшие с нежных струн, открыл глаза и облегченно вздохнул. Оглядевшись вокруг, он встал, подполз к Алиджану и погладил его по голове.
– О человек, как ты сюда попал? – спросил волшебник.
Алиджан рассказал ему все по порядку. Потом вспомнил про караван и заторопился уходить.
– Что ты хочешь больше всего на свете? Я все для тебя сделаю, – сказал волшебник.
Алиджан поднял на него изумленные глаза.
– У меня умер единственный сын, – рассказал волшебник. – Вот уже пять дней, как его нет на свете. Я остался один, и так мне стало тоскливо, что я сам готов был умереть. Чтобы чем-нибудь отвлечься, я взял в руки скрипку, но играть не мог. Приди ты на несколько часов позже, меня бы уже не было в живых. Своей волшебной игрой ты спас меня от смерти. Хочешь, я отдам тебе все свое богатство?
– Помогите мне выйти из колодца, – ответил Алиджан. – Больше мне ничего не нужно. – И он сыграл еще раз на скрипке. Волшебник дал ему мешочек золота и сказал:
– Закрой глаза!
Алиджан закрыл глаза.
А когда открыл, он оказался наверху возле колодца на твердой земле. Видит – никого нет: караван ушел.
Пошел Алиджан по следам верблюдов и догнал караван. Все очень удивились и стали расспрашивать, как он выбрался из колодца. Алиджан рассказал по порядку все, что с ним было, и показал подаренный волшебником мешочек с золотом.
Когда караван остановился на отдых, хозяин взял листок бумаги, написал письмо и запечатал своей печатью. Письмо он отдал Алиджану и сказал:
– У меня есть красавица дочь. Я выдам ее за тебя. Поезжай вперед ко мне домой и подготовь все для свадьбы, да смотри, не потеряй деньги. Через три дня я тоже буду дома.
Он дал Алиджану доброго иноходца и рассказал, как ехать.
Ехал-ехал Алиджан, остановился передохнуть и подумал: «Я отдал сто золотых, чтобы научиться читать и писать. Дай-ка посмотрю, что гам в письме!»
Вскрыл он письмо, начал читать и испугался.
Вот что писал купец своей жене:
«Моя любезная супруга, я посылаю тебе золото, которое в руках у этого слуги. Я обманул его, сказал, что выдам за него свою дочь. Прикажи тотчас же отрубить ему голову. С поклоном твой муж».
Тогда Алиджан взял перо и бумагу и написал такое письмо:
«Моя любезная подруга, прими со всем почетом и уважением этого дорогого гостя и выдай за него нашу дочь замуж. Свадьбу устрой, не дожидаясь моего приезда».
Алиджан запечатал письмо и поехал дальше.
Приехал он в город, разыскал дом купца, передал письмо его жене. Она прочитала письмо и приняла гостя с большим почетом.
На другой день отпраздновали свадьбу Алиджана с дочерью купца. Два дня продолжался пир.
На третий день сел Алиджан на иноходца, а слугам наказал:
– Уезжаю по торговым делам. Никому не открывайте ночью ворот, а если кто полезет через забор, схватите и избейте его. Так приказал ваш хозяин.
Ночью купец приехал с караваном, стал стучать в ворота. Стучал два часа подряд, никто ему не открыл. Тогда он перелез через забор во двор. Тут на него набросились слуги и поколотили палками до полусмерти.
Долго хозяин лежал без памяти, потом очнулся и с трудом добрался до своей комнаты. Поздоровался он с женой и спрашивает:
– Ну, скажи, что же ты сделала, когда приехал человек с моим письмом?
– Исполнила ваше приказание, – ответила она.
– А где же золотые? – У хозяина загорелись глаза от жадности.
– Какие золотые? – удивилась жена.
– Я же тебе писал, чтобы ты приказала убить человека, который привезет письмо, а золотые взяла бы для нас и спрятала.
– Ой, что с вами? Да вы в уме? Как же убивать своего зятя?
– Какого зятя?
– Мужа нашей дочери.
– Когда ты ее выдала замуж?
– Уже два дня.
Хозяин хлопнул себя по лбу и начал ругать жену и слуг.
– А где он сам? – спросил он про зятя.
– С утра уехал на лошади и приказал никому не открывать ночью ворот. «А если, говорит, кто полезет через забор, схватите и избейте его», – ответили слуги.
Понял хозяин, что наказан поделом, и решил помириться с зятем.
Оставим хозяина и его жену и расскажем об Алиджане.
Долго Алиджан ехал на своем иноходце, наконец добрался до большого города. Был базарный день. На площади кричал глашатай:
– Не говорите, что не слыхали! Кто умеет хорошо играть в шахматы, пусть идет во дворец к шаху. Кто выиграет три раза подряд, тому шах отдаст свой трон. А кто три раза подряд проиграет, тому он отрубит голову.
Алиджан пошел во дворец к шаху и сказал, что хочет играть с ним в шахматы.
Стали играть. Алиджан раз проиграл, два раза выиграл. Опять стали играть. Шах два раза выиграл и раз проиграл. Начали снова игру, Алиджан подряд выиграл три раза.
Делать нечего, пришлось шаху уступить Алиджану свой трон. Шах встал с места, низко поклонился юноше и сказал:
– Теперь ты шах, садись на трон.
– Нет у меня желания стать шахом. Хочу я вернуться в свой город и учить народ грамоте и музыке.
Алиджан отправился сначала за своей женой, а потом вместе с ней приехал к отцу в свой родной город.
Когда он рассказал отцу все, что с ним было, старик с восхищением и радостью сказал:
– И вправду умен ты! Скольким искусствам научился и от скольких смертей спасся!
– Молодцу и семидесяти искусств мало! – ответил сын.
Перевод Л. Сацердотовой.
УШКО
Жили старик со старухой. Жили они одиноко, детей у них не было. Так проходили дни за днями, месяцы за месяцам. И вдруг в один прекрасный день у жены старика родилось сразу же семеро ребят, и все такие маленькие, каждый величиной с ушко. Посмотрели на своих семерых детей муж и жена и загоревали пуще прежнего. Между тем дни шли за днями, месяцы за месяцами. Детишки подрастали, стали уже сидеть, потом встали на резвые ножки, забегали, заговорили, поднимая шум и возню. Каждый из них был ростом с ушко, но у всех были и рот, и нос, и глаза, а едоки они были преотличные, каждый съедал в день столько, сколько мог осилить только взрослый человек. Хлеба и похлебки на них не хватало. Они и минуты не могли посидеть, чтобы чего-нибудь не пожевать, и все пищали. Только и слышно было: «Я голодный, есть хочу!» Старик-бедняга замучился с ними, не зная, чем кормить, где достать пищу. Суетился, хлопотал, всюду бегал, добывал, но под конец выбился из сил.
Придя однажды домой с пустыми руками, он сказал жене:
– Не нравятся мне наши ребята. Сами делать ничего не умеют, нам не помогают, только и знают «кушать да кушать». Сил моих больше нет, а им подай обед! Так донимают, вынь да положь! А где взять? Да что же это такое в конце концов?! Житья от них нет! Хоть бы ты дала мне совет, что нам теперь делать!
– Вижу сама, трудно тебе, – сказала старуха. – Прокормить их – не шутка! Да что ж теперь, помирать нам из-за них, что ли?! Какой тебе дать совет?! Что тут еще толковать, изничтожь их всех до единого – вот и все!
– Так-то оно так. Но как же я их изничтожу? Ведь они все же мои дети, – ответил старик.