— Ба! — разъярилась драконица. — Ты воображаешь, что ты умнее всеххх, а? Ты, задавака! Скажжи мне сейчас же таблицу умножения на семь! Да побыстрее!
— Одиножды семь будет семь, — начала Ли Зи, и это звучало, как пение соловья. — Дважды семь четырнадцать, трижды семь двадцать один… — и она без запинки продолжала таблицу умножения на семь.
Джим никогда бы не подумал, что это может так прекрасно звучать. Драконица внимательно следила, чтобы поймать Ли Зи на ошибке. При этом она со свистом рассекала палкой воздух.
— Джим! — прошептал Лукас. — Ты не боишься?
— Нет.
— Хорошо, Джим. Слушай: я знаю, что делать. Мы дадим драконице возможность добровольно отпустить детей. А если она не согласится, придется применить силу, хоть я и не сторонник применения силы.
— А как мы это сделаем, Лукас?
— Ты войдешь и заговоришь с ней, Джим. Расскажи ей, чего ты хочешь. Тут я на тебя полагаюсь. Но ничего не говори про меня и про Эмму. Мы будем ждать здесь и в случае чего придем на помощь!
— Все ясно! — решительно ответил Джим, и Лукас на цыпочках отправился за паровозом.
Между тем принцесса управилась с таблицей умножения, не сделав ни одной ошибки. Именно это и привело драконицу в ярость. Она напустилась на Ли Зи с криком:
— Так, значит ты думаешь, что можешь меня вывести из себя тем, что не сделаешшшь ни одной ошшшибки? Ты, заносчивая дерзкая девчонка! А? Отвечай, когда тебя спрашивают!
Принцесса молчала. Что можно было ответить на это?
— Сколько будет три плюс четыре? — вкрадчиво спросила драконица.
— Семь, — ответила Ли Зи.
Драконица гневно сверкнула глазами.
— А если я скажжжу, что восемь?
— Все равно будет семь, — сказала маленькая принцесса.
— Если я скажжжу, что будет восемь, — прошипела драконица, — то восемь и будет! Понятно?
— Нет, семь, — прошептала Ли Зи.
— Что? Ты будешь возражать мне? Я и без тебя знаю, что семь. Но ты должжжна слушшшаться! Ты — высокомерная и наглая! А высокомерие и наглость должжны быть наказаны! Итак, скажи: будет восемь!
Ли Зи лишь отрицательно покачала головой.
И только собралась драконица перекинуть Ли Зи поперек парты, как вдруг гневный мальчишеский окрик остановил ее:
— Минуточку, госпожа Зубояд!
Драконица удивленно обернулась и увидела в дверях маленького черного мальчишку, который бесстрашно глядел на нее.
— Вы не дотронетесь до Ли Зи, — твердо сказал Джим.
— Эй ты, ччерная клякса! — прохрюкала драконица. — Откуда ты взялся и кто ты вообщщще такой?
— Я Джим Пуговица, — спокойно отвечал Джим. — Я приехал из Ласкании, чтобы освободить принцессу Ли Зи. И всех других детей тоже.
По классу пробежал осторожный шепот, и все большими глазами уставились на Джима. Особенно маленькую принцессу поразило, с каким бесстрашием этот черный мальчик выступил один-на-один против чудовища.
Драконица зашикала во все стороны:
— Тихххо! Что вы там себе вообразили, невоспитанная вы банда!
Потом обернулась к Джиму и спросила с притворным дружелюбием:
— Тебя прислала сюда «Чертова дюжина»?
— Нет, — ответил Джим.
— Уж не хочешшшь ли ты сказать, — прошипела она сквозь зубы, — что ты явился ко мне сам по себе? Уж не из любви ли ко мне?
— Вот уж нет, — ответил Джим. — Я хотел узнать от вас тайну моего происхождения.
— При чем же здесь я? — вкрадчиво спросила драконица.
— На посылке, в которой меня прислали в Ласканию, отправителем значилась «Чертова дюжина», а получателем госпожа Зубояд.
— Аххх! — воскликнула драконица, и злая ухмылка расползлась по ее бородавчатой морде. — Так это ты, мое сердечччко.
У Джима по спине побежали холодные мурашки, но он тотчас взял себя в руки и вежливо спросил:
— Не могли бы вы мне сказать, кто мои настоящие родители?
— Не надо далеко ходить за ответом, золотко мое, — захихикала драконица. — Ты — мой!
— Вначале я тоже так думал, — решительно сказал Джим. Но теперь вижу, что у нас нет ничего общего.
— Но я купила тебя у «Чертовой дюжины»! — прорычала драконица.
— Мне на это плевать, — сказал Джим. — Я снова вернусь в Ласканию.
— Да, в самом деле? — коварно спросила драконица.
— Да, — сказал Джим. — И принцессу я беру с собой. И остальных детей тоже.
— А если я не отдам? — спросила драконица, все еще с вкрадчивой притворной мягкостью.
— Отдадите, госпожа Зубояд! — ответил Джим и переглянулся с маленькой принцессой.
Тут драконица разразилась издевательским смехом:
— Хи-хи-хи-хи! Видали умника? Хо-хо-хо-хо! Он пришел ко мне сам по себе! Да ты же попал в ловушшшшку! Ха-ха-ха!
— Лучше бы вам так не смеяться, госпожа Зубояд! — гневно воскликнул Джим. — Отдаете вы мне детей добровольно или нет?
Драконица от смеха схватилась за бока.
— Нет! — веселилась она. — Нет, ты мой чччумазый карапуз!
— Вдруг смех ее оборвался. Она опасно сверкнула глазами и проревела: — Все эти дети — мои, только мои, понял? Никто большшше не имеет на ниххх права! Я всех их купила у «Чертовой дюжины»! Я заплатила за ниххх! И теперь они мои!
— Но откуда «Чертова дюжина» берет детей, которых она вам продает? — спросил Джим и посмотрел драконице прямо в глаза.
— А ужжж это тебя не касается! — она злобно пыхнула дымом.
— Нет, касается, госпожа Зубояд! — храбро ответил Джим.
— Еще как касается! Маленькая принцесса, например, была похищена!
Драконица хлестнула своим длинным хвостом по полу и прохрипела:
— Теперь она все равно моя! И ты тожже мой! Больше ты никогда не увидишшшь свою родину, ты, глупец! Я уже не выпущщщу тебя! — И она медленно двинулась к Джиму. — А для начала я тебя как следует высеку, душшенька моя, чтоб ты раз и навсегда заткнулся!
Она хотела схватить мальчика своей когтистой лапой, но Джим ловко увернулся. Драконица стегала вокруг себя палкой, но попадала в пустоту. Джим проворно, как белка, прыгал между партами и кафедрой. Драконица гонялась за ним, но схватить его не удавалось. От ярости она то краснела, то зеленела, и по всему телу у нее вспухали бугры и бородавки. Что и говорить, вид был непривлекательный.
Джим уже запыхался, драконица между тем начала изрыгать дым и пламя. Да где же там Лукас? Он же обещал прийти с Эммой на помощь! Уже весь класс тонул в чаду, и Джим бегал вслепую.
И тут, наконец, раздался торжествующий свист Эммы. Драконица остановилась, заметив сквозь клубы дыма страшное чудище, которое с горящими глазами неслось прямо на нее.
— Что вам здесь нужжжно? — прохрипела драконица, вне себя от ярости. — Кто разрешшшил?..
Она не договорила, потому что Эмма без лишних слов налетела на нее как ураган, и драконицу отшвырнуло к стене. И тут между ними завязалось ожесточенное единоборство.
Драконица с ревом и хрипом так двинула Эмму, что какое-то время еще неизвестно было, кто одержит верх. Но Эмма не сдавалась. Она тоже изо всех сил дымила и искрила и снова бросалась в атаку. При этом, правда, от Эммы кусками отваливался драконий грим, и становилось все отчетливее видно, что это не чудовище, а паровоз.
Дети, прикованные цепями к партам, не могли убежать и в ужасе наблюдали за ходом битвы. Когда же они разглядели, что Эмма не дракон, а паровоз, они ликующими криками стали подбадривать ее.
— Паровоз! Да здравствует паровоз! Браво, паровоз!
Наконец Эмма с разбега так ударила драконицу, что та опрокинулась и осталась без сознания лежать всеми четырьмя лапами кверху.
Лукас выпрыгнул из кабины и воскликнул:
— Скорее, Джим! Связать ее, пока она не пришла в себя!
— Да, но чем? — спросил запыхавшийся Джим.
— Нашими цепями! — взволнованно крикнул маленький индеец. — Ключ у нее на шее!
Джим прыгнул к драконице и перекусил шнурок у нее на шее. Потом быстро отомкнул замки ближайших парт. Когда он подбежал к маленькой принцессе, она покраснела и смущенно потупилась.
— Скорее! — крикнул Лукас. — Эта тварь приходит в себя!
Они обернули цепью ее пасть, чтобы не раскрывалась. Потом связали вместе передние и задние лапы.
— Так! — Лукас с облегчением вздохнул и вытер со лба пот. Теперь уже нечего опасаться.
Когда Джим освободил всех детей, радости не было конца. Дети смеялись и наперебой кричали, а малыши прыгали и хлопали в ладоши.
Джим и Лукас были в центре ликования. Дети окружили и Эмму, хлопали ее по бокам, и перепачканное ее лицо сияло от удовольствия.
— Так, братцы, — сказал Лукас. — У нас мало времени. Нам надо подумать, как лучше выбраться из этого проклятого драконьего города. Боюсь, что бежать через главную входную пещеру опасно. Во-первых, Эммин грим осыпался. Во-вторых, все мы не поместимся в кабине, драконья охрана нас заметит. Значит, надо разработать другой план.
Некоторое время все напряженно думали. Наконец Джим спросил:
— Ли Зи, а где ты бросила в воду свою почтовую бутылку?
— А за нашим домом берет начало река, — ответила принцесса.
Джим и Лукас удивленно переглянулись, и Лукас хлопнул себя по колену:
— Что же это? Непомук обманул нас?
— А эту реку видно отсюда? — спросил Джим.
— Да, — ответила принцесса. — Идемте, я покажу.
Она повела их в комнату на другой стороне дома. Там стояли двадцать маленьких каменных кроватей. В этой спальне драконица каждый вечер запирала детей. Если придвинуть кровать к стене и встать на спинку, то через дырку в стене можно выглянуть наружу. И действительно — внизу, посреди площади, бил мощный родник желтого цвета, и вода струилась широкой рекой по мрачному ущелью улицы.
— Если бутылка Ли Зи доплыла до Ландая, — размышлял Джим вслух, — то, может быть, и мы сможем?
Лукас вынул трубку изо рта.
— Черт побери, Джим, — пробормотал он, — а ведь это мысль! Нет, это больше, чем мысль, это готовый план, и очень смелый!
— Но я не умею плавать, — сказала одна маленькая девочка.
Лукас улыбнулся:
— Это ничего. Наша толстушка Эмма плавает, как лебедь.
Правда, для этого нам нужна смола или вар, чтобы все законопатить.
К счастью, с черным варом здесь не было трудностей: в прихожей драконицы стояло несколько бочек, потому что вар — один из основных продуктов питания драконов.
— Слушайте внимательно, братцы, — сказал Лукас. — Лучше всего дождаться ночи. Под покровом темноты эта река вынесет нас из драконьего города, а к утру мы будем уже далеко.
Дети с воодушевлением одобрили этот план.
— А теперь разумнее всего будет немного поспать про запас.
Все немедленно согласились и уснули на каменных кроватях. Только Лукас сидел в углу комнаты в каменном кресле, курил свою трубку и охранял детский сон.
Маленькому индейцу снился вигвам на его родине и снилось, как его дед, вождь племени Белых Орлов, преподнес ему новое перо.
А маленькому эскимосу снилась его снежная юрта; в небе над нею играло и переливалось полярное сияние, и седоволосая тетушка Улуболо принесла ему чашку горячего рыбьего жира.
Девочка из Голландии видела во сне бескрайнее поле тюльпанов, а посреди него маленький беленький домик своих родителей.
Принцесса Ли Зи шагала во сне за руку со своим отцом через фарфоровый мостик.
Джиму Пуговице снилась Ласкания. Он сидел в кухне и рассказывал про свои приключения. Солнце светило в окно, принцесса Ли Зи сидела рядом с госпожой Каак и восхищенно слушала его рассказ.
Остальным детям тоже снилась их родина, а, между тем, постепенно опускались сумерки и близился час отъезда.
Двадцать вторая глава, в которой путешественники попадают под землю
Каменные часы в соседней комнате пробили десять. Пора.
Лукас разбудил детей. Они зажгли факелы, прикатили из прихожей бочку вара, общими силами взгромоздили ее на плиту в драконьей кухне и развели огонь. Лукас пригнал Эмму на кухню, и они с Джимом принялись заливать горячим варом все отверстия и щели.
— А что будет с драконицей? — спросил Джим, не отрываясь от дела. — Так и бросим ее тут связанной?
Лукас немного поразмыслил, потом покачал головой:
— Нет, так не годится. Она же издохнет от голода. Мы ее победили, и было бы с нашей стороны не великодушно — так отомстить безоружному противнику.
— Но если мы ее развяжем, — озабоченно сказал Джим, — она поднимет тревогу и нам не дадут убежать.
Лукас задумчиво кивнул.
— Тогда нам ничего не остается, как взять ее с собой. К тому же, мне надо ее кое о чем расспросить.
— Но это будет трудно! — воскликнул Джим. — Эмма под такой тяжестью утонет, а нам самим не останется места, если мы ее возьмем.
— Верно, — ответил Лукас и ухмыльнулся. — Поэтому, пусть эта тварь плывет за нами сама.
— Но ведь тогда придется ее развязать, — заметил Джим и наморщил лоб. — А она ужасно сильная и будет упираться.
— Я не думаю, — ответил Лукас и довольно засмеялся. — Мы поступим очень просто. Мы привяжем ее к Эмме на цепь за ее единственный зуб. Нам даже не придется развязывать ей пасть, зуб и так торчит наружу. Мы развяжем ей только лапы. Если она будет упираться, зуб сразу заболит. Вот увидите: она будет послушная, как ягненок.
План всем понравился. Как только управились с работой, покатили Эмму обратно в класс. Драконица, увидев их, подняла голову. Она уже полностью очнулась. Но путы на ней были надежные, и приходилось ей довольствоваться только злобным взглядом да желтым дымом из ноздрей.
Но когда Лукас объяснил, что ей придется плыть за ними, она разъяренно вскочила и брякнула цепями.
— Прекрати! — строго сказал Лукас. — Проку не будет, поэтому будь благоразумна.
Драконица, кажется, поняла, во всяком случае она положила голову на пол и бессильно прикрыла глаза. Но никто не проникся к ней жалостью, на которую она рассчитывала.
При свете факелов Лукас достал плоскогубцы и соединил все оставшиеся на партах цепи в одну длинную. Потом прикрепил эту цепь к Эмме, а другой конец — к большому торчащему зубу драконицы, чтобы эта тварь не смогла освободиться.
Управившись, он велел детям взобраться на паровоз.
Когда все разместились, Лукас пошел впереди, чтобы вести Эмму; внутрь он уже не помещался. Он дал Джиму сигнал, Джим развязал драконице лапы и быстренько отскочил в сторону.
— Идем, Эмма! — сказал Лукас.
Паровоз тронулся, и цепь натянулась. Драконица открыла глаза и тяжело поднялась. Обнаружив, что лапы ее свободны, она уперлась изо всех сил. Но в тот же миг из ее груди вырвался стон, потому что зуб был ее самым чувствительным местом. Он и без того причинял ей ужасные боли. Ей ничего не оставалось, как шлепать позади Эммы. Ее маленькие глазки от ярости переливались всеми цветами радуги.
Доехав до двери квартиры, Лукас велел детям потушить факелы, чтобы свет не выдал их. В полной темноте паровоз осторожно съехал по спиральному спуску на первый этаж и на улицу.
Несколько припозднившихся драконов протопали мимо них по другой стороне улицы. Дети затаили дыхание. К счастью, эти твари ничего не заметили, во-первых, из-за темноты, а во-вторых, потому что, как обычно, были слишком заняты перебранкой.
Лукас осторожно завел паровоз за дом, и скоро они очутились у реки. Спуск к воде был пологий.
— Сидите тихо! — шепнул Лукас детям. — А ты, моя толстушка Эмма, уж поработай еще разок кораблем. Я на тебя надеюсь.
Он открыл кран под котлом и слил воду. Потом снова завернул кран опустевшего котла и подтолкнул паровоз к спуску. Эмма медленно покатилась к воде, а Лукас с Джимом быстро запрыгнули на нее и взобрались к детям на крышу.
— Ну, держитесь! — приглушенно сказал Лукас, когда Эмма скользнула на воду. Течение было довольно быстрое. Оно тотчас подхватило паровоз и понесло его вперед.
Драконица, которая боялась воды, как и все ей подобные, все еще стояла на берегу, с ужасом глядя, что будет. Ведь она знала, что вода потушит весь ее огонь и смоет ее грязь, а это казалось ей поистине ужасным. Она сделала несколько жалких попыток удержаться, потом побежала по берегу за натянувшейся цепью, но впереди возник мост, и ей ничего не оставалось, как прыгать в воду. Она жалобно заскулила с закрытой пастью, как собака, потом предалась своей судьбе и воле волн. Сразу же от соприкосновения с водой она зашипела и задымилась, как раскаленная сковородка, но потом оказалось, что драконы вполне хорошо могут плавать, если их заставит нужда.