Время от времени за ней присылали машину, что было в те годы редкостью. Она наряжалась, важно и таинственно говорила нам, что «приглашена на экспертизу», и уезжала. Бабушка посмеивалась и как-то раз проговорилась: «У Конни очень чуткий нос, и её приглашают экспертом. — Потом, спохватившись, добавила: — Но ты никому не говори, а если спросят, где она работает, скажи: на фабрике духов…»
В то время многое почему-то было секретным. Потом, когда я подрос, — понял: тётка Конни работала «нюхачом». Не знаю, слыхали ли вы о таких профессиях. Так называют людей, обладающих очень острым обонянием. Бабушка говорила, что это редкий дар, который нужно беречь, и всё-всё спускала своей сестрице. Тётка тоже весьма заботилась о своём носе: боялась сквозняков, а когда пригорало что-то у соседей на коммунальной кухне, ложилась в постель и клала холодный компресс на лоб. Говорила, что у неё болит голова.
У меня у самого в детстве нос был тоже — будьте здоровы, какой чуткий. Принесут из магазина колбаску (редко это, правда, бывало), так я её раньше нашей собаки Нельки учую…
Профессия тётки была не просто редкой, а уникальной. На фабрике она не работала, но в трудных случаях ездила на экспертизу. Дело в том, что хорошо, если найдётся один человек, способный различать несколько тысяч запахов, на несколько миллионов.
Профессия — «нюхач»
Сегодня профессиональных «нюхачей» (не гениев запаха, а просто людей с очень острым обонянием) требуется гораздо больше, чем раньше. Мы живём в мире синтетики, а вся синтетика пахнет. Многие же люди не переносят некоторые запахи. И потому даже на заводах, выпускающих продукцию, казалось бы, не имеющую отношения к запахам, есть специалисты-«нюхачи».
Недавно я прочёл статью, в которой говорится об автомобильном заводе «Рено». Так у них целая бригада, человек восемь, экспертов по запахам. Выпустит экспериментальный цех новую машину. Всем хороша, но вот последняя экспертиза: восемь «носов» (так во Франции называют «нюхачей») в белых халатах начинают её обнюхивать… И их заключение, например: «Эта обивка сидений издаёт не очень приятный запах» или «От коробки передач тянет запахом масла», безоговорочно. Прекрасный опытный экземпляр с великолепной ходовой частью, мотором и кузовом отправляют на доработку.
А представьте себе подводную лодку. Там ведь пластика тоже хоть отбавляй. Но если салон автомобиля можно проветрить, то для подлодки, ушедшей в дальний поход, это проблема.
Или уж совсем близкий нам пример: водопроводная вода. Берут её из рек и прежде всего отправляют на водной станции в лабораторию водоочистки. Это и понятно — в наши реки чего не сливают… При этом многое очищать либо не желают, дескать, дорого, нерентабельно, авось не заметят, либо (это уже совсем плохо) очистить не могут. Поэтому понятно, что и на водопроводных станциях очень важна профессия «водного нюхача-эксперта». А представляете, какой нюх он должен иметь? Ну-ка, попробуйте сами понюхать струю из крана: вода и вода — чем она пахнет?
Вообще «нюхачи» бывают разные. Они, как правило, специализируются в какой-нибудь одной отрасли. Есть эксперты по техническим запахам, есть «нюхачи»-кондитеры, есть специалисты, тонко чувствующие запахи хороших вин, сыров, колбас… Некоторые люди с тонким обонянием специализируются на ароматах лекарственных растений, а «нюхачи»-парфюмеры создают духи…
Джордж Олдрич — телохранитель астронавтов
А сейчас ещё один пример необычной профессии. Что такое NASA, вы знаете — National Aeronautics and Space Administration. Они запускают спутники и космические челноки — «Шаттлы». Среди массы «яйцеголовых» (то есть высокоучёных) сотрудников — пять «нюхачей». Они нюхают всё, что должно вместе с экипажами астронавтов лететь в космос.
Одной из причин появления этой профессии стал не очень удачный полёт советского экипажа Бориса Волынова и Виталия Жолобова на космическом корабле «Союз-21» в 1976 году. Через некоторое время после штатного выхода на орбиту командир корабля доложил, что в кабине появился посторонний запах. Сначала на досадную помеху не обратили внимания, и больше месяца наши космонавты провели в атмосфере усиливающейся вони то ли из-за просачивающихся где-то паров топлива, то ли из-за запахов пластиковой обшивки… Непредвиденно возникший отказ оборудования вынудил свернуть программу, и экипаж вернулся на Землю. Но и не случись аварийной обстановки, полёт всё равно пришлось бы прекратить из-за запаха. В космосе форточку для проветривания не откроешь…
О своей удивительной профессии рассказал один из «нюхачей» NASA по имени Джордж Олдрич. Получил он её достаточно неожиданно. 18-летний Джордж служил в пожарной охране, даже не подозревая о том, что у него уникальный «нос». По объявлению о наборе добровольцев в «ароматический» отдел NASA он подал заявление и принял участие в контрольном тестировании. К своему удивлению, он прошёл медицинский осмотр и все испытания.
Олдрич правильно определил флаконы с пахнущим веществом (ему предложили десять склянок, из которых три были с чистой водой). Различил и выделил из предложенного букета ароматов семь основных — мускусный, цветочный, эфирный, камфорный, мятный, острый и гнилостный.
Джордж был зачислен на работу. С тех пор он за три десятка лет участвовал более чем в семистах подготовках к запускам. И каждые четыре месяца он с коллегами проходит строгий контроль обоняния. Хороший специалист по запахам должен обладать не только уникальным обонянием, но и хорошей ассоциативной и оперативной памятью, а также… фантазией.
Вместе с другими «нюхачами» он на стенде «пронюхивает» абсолютно всё, от монтажных плат до одежды астронавтов и пасты в авторучках. Дело в том, что некоторые предметы, не имеющие никакого запаха в атмосфере Земли, в космосе вдруг становятся источниками газов и пахнут…
«Нюхачи» оценивают запахи по шкале от 0 — незаметный, затем едва или легко обнаруживаемый — это 2, дальше идёт нежелательный — 3 и, наконец, 4 — агрессивный. Если оценка выше двух с половиной баллов, пахучий предмет без разговоров изымается из космического корабля. Проверяются и все личные вещи астронавтов (так, у одной из первых женщин-астронавтов Салли Райд «нюхачи» отобрали… тушь для ресниц, слишком была душиста). А при подготовке к другим полётам были забракованы лосьон после бритья, маленький альбом с домашними фотографиями и даже чей-то ноутбук (портативный малыш-компьютер IBM)…
«Я чувствую себя телохранителем астронавтов, — говорит Олдрич, — хотя у меня всего лишь очень хороший нос».
На его визитной карточке изображены рядом шаттл и скунс и есть надпись мелкими буквами: «Если в космической программе что-то пахнет, я должен это понюхать».
Одорология
Помните, как Шерлок Холмс исследовал места преступления? Он их внимательно рассматривал, собирал улики, а бывало, и обнюхивал, то есть занимался одорологией. Так называется раздел криминологии, задача которого — установление личности преступника по оставленному им запаху.
Криминалистика — дело довольно сложное. Во-первых, как мы уже убедились, запах очень тонкая субстанция, и уловить его трудно. Во-вторых, жулики и мошенники тоже не дураки. Совершив преступление, они изо всех сил стараются замести любые следы. Но, как вы помните, каждому человеку сопутствует свой индивидуальный запах. И сегодня уже создана лабораторная установка по идентификации (то есть отождествлению или определению совпадения) найденного запаха с запахом подозреваемого человека. По его невидимым остаткам на одежде или на полу, даже после стирки или тщательной уборки, можно отыскать вещественные доказательства, а по ним — определить истинного преступника. Запаховые следы сохраняются долго.
Криминалисты-одорологи разрабатывают различные способы и технические средства поисков и сохранения следов преступного дела. При этом их выводы и рекомендации должны быть научно обоснованы и однозначны в толковании.
Поиски запахов в криминалистике делятся на кинологические (с применением специально подготовленных служебных собак-ищеек) и инструментальные — когда в качестве анализаторов применяются технические приборы, которые регистрируют пахучие вещества.
Детекторы запахов используют самые разные методы химико-физических способов анализа. (К примеру, водители автотранспорта, не имеющие сил устоять перед искушением «зелёного змия», хорошо знакомы с газовым анализатором, принятым на вооружение в ГИБДД. Этот нехитрый приборчик позволяет определить количество алкоголя в выдохе человека.)
Есть сегодня и более сложные и тонкие аппараты. Специалистами разработан и прибор «Трупоискатель», помогающий отыскивать трупы, даже спрятанные глубоко в землю или под толщу воды.
Криминалистическая одорология помогает раскрывать сложные преступления, которые совершаются, как правило, без свидетелей.
Что такое пороговая чувствительность
Принцип работы технических приборов (газовых анализаторов и газовых хроматографов) основан на изменении химических, электрических, радиоактивных или каких-то иных свойств приёмника запахов, когда в него попадают частицы пахучего вещества. Мы уже знаем, что любой материальный предмет имеет свой запах. И если у криминалистов имеется проверенный прибор-анализатор с достаточным набором контрольных запахов, то преступнику не скрыться.
Главной характеристикой такого анализатора является количество пахучего вещества в воздухе или в воде, которое он может уловить (или, как говорят специалисты, его пороговая концентрация запаха). Определяется это числом молекул в одном кубическом сантиметре среды. К сожалению, эти приборы пока не очень избирательны (ведь их конструируют люди, носы которых не слишком чутки), кроме того, довольно громоздки, требуют электричества и в полевых условиях малопригодны. Технические детекторы запахов, как правило, до сих пор уступают носу любой ищейки. Они могут быть более чувствительными, но к одному или нескольким (то есть к весьма малому количеству) запахам отдельных веществ. Биологические же детекторы (носы живых существ) воспринимают сразу весь комплекс «ароматов», которые нужно искать (примерно так же, как мы воспринимаем картину, написанную художником). При этом четвероногие помощники легко выбирают требуемые запахи из смеси посторонних.
Под конец этой главы я вам расскажу историю, свидетелем которой был я сам. Случилось это довольно давно, и кое-какие подробности я, возможно, и подзабыл, но главное помню. Поскольку получилась эта история длиннее, чем остальные, я разбил её на части.
Иркутская история
На охоту в тайгу
Жили мы тогда в городе Иркутске, где мой отец — комбриг Красной Армии — командовал военно-авиационным техническим училищем. В нашей части было много командиров и среди них немало страстных охотников.
Осенью, в начале охотничьего сезона, пользуясь выдавшимися свободными днями, несколько человек отпросились у начальства, взяли машину в автороте, собрались и в назначенное время уехали в тайгу. Так надо же было случиться, что один из самых заядлых охотников, сибиряк Андрей Белых, опоздал к отъезду. Что-то у него не заладилось на работе… Когда прибежал, узнал, что уехали, сильно загоревал. Когда ещё выдастся такая возможность! Но потом взял ружьё с запасом патронов, закинул за спину мешок с харчем и вывел велосипед. Сказал, что найдёт товарищей на знакомой заимке. И… укатил.
Через несколько дней охотники вернулись с дичью, но… без опоздавшего. Но беспокойства особого никто не проявил, скорее, посмеялись — заплутался, мол, следопыт… Но шли дни, а он не возвращался. Решили послать на поиски команду. Отрядили отделение курсантов с помкомвзвода из местных и велели по пути попросить помощи у охотников-эвенков.
Обстоятельства сложились так, что к этому времени моя мама уехала в отпуск в Ленинград, а отца вызвали в штаб округа. Меня он поручил доктору — дяде Лёше Старкову, нашему другу. Но комиссар части, оставшийся за начальника, решил на всякий случай включить доктора в группу поиска. Ну, а я его и уговорил взять меня с собой.
Тайга и стойбище
Забайкальская тайга начиналась уже в те годы не очень густо. Сначала сосны, лиственницы со светлой хвоей, редко кедры. Дорог, конечно, никаких. Но когда пошли ели с пихтами, лес помрачнел, стал угрюмым… Долгие седые космы лишайников висят на нижних высохших ветвях. Тишина, будто в уши ваты натолкали. Только ветер как-то по-особому просвистывает через иголки деревьев. Редко-редко надрывно прокричит кедровка. Даже не поймёшь, птичий ли это голос. А то выстучит короткую дробь дятел-невидимка. Одни комары с мошкой звенят не уставая.
Курсанты рады каникулам. Треплются в кузове машины, байки бают, меня напугать стараются, говорят: то не птичьи голоса, а всхлипы пропавших душ…
Когда дорога кончилась, пошли пешком. Палатки и провиант погрузили на волокуши. Тащили по двое… Тёмно-зелёный полог почти не пропускал солнечные лучи. Сопки толпятся друг за другом, а под ногами кочки, ямы-рытвины. Хорошо, когда попадались погорелые места, заросшие берёзками да осинами… На одном из таких расчищенных огнём мест, на южном склоне большой пологой сопки и расположилось стойбище эвенков — небольшой посёлок, скорее, временная стоянка из нескольких чумов вроде шалашей. Все покрыты оленьими шкурами. Ещё несколько «избушек на курьих ножках» — амбаров на сваях. Когда мы подошли, детишки с криками «люча хунгтэкэ, люча» кинулись в чумы. Толмач сказал, что «люча» по-тунгусски — «русский», а «хунгтэкэ» — «чужой»…
Навстречу нам вышел старшина стойбища с помощниками. Он говорил по-русски. Потом подошли и остальные жители. Мне на первый взгляд все эвенки казались одинаковыми. Не поймёшь, кто молодой, кто старый. Все коротконогие, ростом невелики. Лица круглые, безбородые, носы пуговками. Даже мужчин от женщин не отличить. Все одеты в штаны и куртки из выделанной оленьей кожи. На ногах — мягкие унты мехом наружу…
Старшина стойбища выслушал просьбу, подумал и сказал: «Однако тайга больсой, надо шамана Торганэя спрасивать, где искать. Согласится камлать, костёр зечь будем… Водка надо давать… много…»
Спиртом, как выяснилось, запаслись и опытный помкомвзвода — командир отряда, и доктор.
Шаман Торганэй
К вечеру хозяева расчистили утоптанную площадку в центре стойбища, постелили шкуры и разожгли костёр. Огонь и дым разогнали комарьё и мошку. Эвенки принарядились. Повязали на бёдра накидки вроде фартуков, расшитые цветным бисером. По сигналу старшины все расселись в кружок. Сели и мы.
Из чума вышел шаман с двумя учениками. Это был нестарый темнолицый эвенк с глазами-щёлками, маленьким носом и выдающимися скулами. На длинном балахоне висели нашитые бубенчики, цветные лоскутки и деревянные фигурки-амулеты. Большая меховая шапка закрывала лоб и брови.
Он стал ходить вокруг костра по настеленным шкурам, размахивая резной палкой. Потом остановился и что-то крикнул. Старшина стойбища сказал, что Торганэй требует водки. Помкомвзвода вынул бутылку разведённого спирта. Шаман отколупнул пробку, осторожно понюхал, запрокинув голову, сделал несколько глотков и застыл, глядя вверх. Потом кивнул и поставил бутылку на шкуру.
— Согласился, — прошептал старшина. — Будет камлать…
Помощники подтащили за рога к костру оленя. Один из них вытащил длинный узкий нож и перерезал горло животному. Набрал в пригоршню крови и вымазал ею лицо учителю, себе и второму ученику.
Торганэй вынул из-под балахона бубен с нарисованным посредине красным квадратом, застучал в него, заплясал и запел. Песня была заунывная и долгая. Постепенно её стали подтягивать сидящие у костра эвенки. Они раскачивались из стороны в сторону и тянули, тянули… Бубен гремел всё громче, отдаваясь в мозгу. А шаман вертелся всё быстрее, быстрее… А потом — бац!.. Упал на шкуры, и у него изо рта пошла пена…