Король Бураткинс дает обед в честь сына
Во дворце Буратино отмыли от дорожной грязи, напомадили его стружечные волосы чем-то до крайности противным, затем переодели в королевские одежды и даже нацепили какие-то унизительные побрякушки. Во время этих мучений ему стоило немалых усилий сохранить в тайне от всех свой волшебный золотой ключик.
Буратино уже знал, что важного короля зовут Бураткинсом, а королеву Буратинессой.
«Что же это получается? — думал он. — Если судить по именам, выходит, что я вроде как их сын. Но ведь меня сделал мой папа Карло!.. Все это действительно похоже на длинный запутанный сон. Ну что же, посмотрим, окажется ли он счастливым».
А во дворце между тем лихорадочно готовились к празднику по случаю возвращения принца Буратино. К парадному крыльцу одна за другой подкатывали дорогие кареты, из которых выходили сановные чопорные куклы во всем блеске своих мундиров и орденов. Дамы ослепляли друг друга сиянием драгоценностей.
…Когда Буратино, уже совершенно не похожий на самого себя, в сопровождении короля и королевы появился в огромном зале, у него задрожали коленки, чего никогда не случалось на сцене во время самых многолюдных представлений. «Ой-е-ей!.. Что же мне тут делать? Я ведь совсем не знаю правил этой игры!..» — подумал он и жалобно взглянул на королеву. Та ободряюще и почти незаметно кивнула в ответ.
— Друзья мои! Верноподданные! — обратился король Бураткинс к гостям. — Сегодня поистине знаменательный и судьбоносный день! Мы празднуем возвращение наследника нашего трона принца Буратино, который некоторое время отсутствовал и не мог исполнять возложенные на него обязанности. Поприветствуем же его!
Бесконечный зал утонул в овациях, совсем оглушивших Буратино.
— Принц, — вполголоса обратился к мальчику король, — необходимо сказать несколько слов нашим подданным.
Буратино опять с мольбой посмотрел на королеву.
— Всего несколько слов, сынок, — ласково улыбнулась она.
Буратино сделал шаг вперед, набрал побольше воздуха и что было сил крикнул:
— Да здравствует почтеннейшая публика! Мы начинаем наше представление!
После этого он по всем правилам поклонился уважаемой публике, то есть резко согнулся пополам, оцарапав своим высокородным носом королевский паркет. Побрякушки на его наряде очень кстати эффектно звякнули.
В зале мгновенно установилась мертвая тишина. Король Бураткинс тихо охнул за спиной своего сына. Буратино сразу понял, что он провалил представление, но, странное дело, от этого ему сделалось как-то легче.
Однако в следующую минуту какой-то толстенький вельможа сорвался со своего места и, пронзительно прокричав: «Да здравствует принц Буратино!», неистово захлопал в ладоши.
В тот же миг толпа ожила, зарукоплескала и разразилась громом оваций.
— Да здравствует принц Буратино!!! — ревел тысячеголосый зал, а толстенький пронзительный вельможа сорвал свою шляпу с пером и подбросил чуть не до потолка.
«Ну вот, главное — ничего не бояться, — подумал Буратино. — Настоящий артист найдет выход из любой ситуации». Эта мысль так вдохновила его, что Буратино позабыл свою робость перед королем и крикнул ему в самое ухо:
— Видишь, как я их завел? Давай скажу чего-нибудь еще!
Однако король Бураткинс не выказал ни малейшего одобрения. Напротив, он поднял руку, быстро успокоил зал и пригласил всех к столу.
— Милый мой, — успела шепнуть сыну королева Буратинесса, — не расстраивайся!.. Ты просто отвык от королевского этикета. Ведь в мире людей ты был обыкновенной игрушкой, и глупые дети совсем испортили тебя…
— Почему это глупые? — обиделся Буратино. — И почему это испортили? Меня там очень любили, и наш театр даже называется «Буратино».
Королева сделала огромное усилие, чтобы не заплакать.
— Бедный, бедный мой мальчик, что они сделали с тобой!..
К этому времени гости уже расселись за длинным-предлинным столом, и королевская чета вместе с сыном поспешила занять свои места во главе его. Буратино понял, что настоящие мучения для него только начинаются. Он сразу же вспомнил Мальвину и впервые пожалел, что не прислушивался к ее наставлениям: оказывается, в жизни все может пригодиться, даже глупейшая наука этикета за столом.
Вокруг было столько вкусного, а мальчик оставался голодным: он просто не знал, как правильно подступиться ко всем этим блюдам. А ведь к нему были прикованы сотни взглядов, и в первую очередь короля и королевы. Буратино еще не решил, стоит ли признавать их своими родителями, но и огорчать их ему не хотелось.
К счастью, Буратино вспомнил, что говорил о еде в Мире Снов мудрый Ворон: здесь это не более, чем ритуал. «Ничего, с голоду не помру», — успокоился Буратино и сразу перехотел есть. Он взял кубок с какой-то ароматной водичкой и деловито уткнул в него свой нос, а то ишь, вылупились!.. Королева поднесла к глазам кружевной платочек. Король сдвинул брови.
…Праздничный пир шел своим чередом: гости пили, ели и понемногу забывали о Буратино, а сам новообретенный принц отчаянно скучал. Когда ему стало совсем невмоготу, Буратино придвинулся к королеве и как можно тише сказал:
— Мама, я уже наелся, можно мне уйти?
— Конечно, конечно, сынок, — ответила Буратинесса, — если ты сыт, пойдем ко мне, милый.
В покоях королевы Буратино скинул с себя часть стесняющей его одежды и поснимал дурацкие побрякушки.
— Вот так-то лучше, — пробормотал он сквозь зубы.
Королева смотрела на него с любовью и состраданием.
— Я понимаю, как тебе тяжело, сынок, — мягко сказала она. — Прошло столько времени, ты многое позабыл… Но поверь, все будет хорошо. Главное — что ты вернулся, мой дорогой, вернулся навсегда…
Буратино отпрянул от нее так, что ударился о стену.
— Как это навсегда? Я не могу навсегда!..
— Как это ты не можешь?! — вломился в комнату король-отец. — Извольте объясниться, принц! Вы ведете себя в высшей степени странно!
— А может быть, сначала вы ответите на мои вопросы? — дрожа всем телом, спросил Буратино.
Король и королева переглянулись.
— Изволь, — согласился король.
Дядюшка Роу обретает счастье
Сделав несколько шагов, старый сказочник оглянулся, чтобы на прощание помахать друзьям рукой, но никого не увидел. «Волна, — пришло в голову дядюшке Роу, — так волна набегает на берег, подхватывает крохотные песчинки и затем уносит их, чтобы рассеять где придется…» Мысль эта не испугала сказочника.
— Все правильно, — сказал дядюшка Роу вслух, — именно так все и должно быть. Будем смотреть только вперед.
Старый сказочник не задумывался над тем, что ожидает его в дороге. Он давно знал, что ум должен быть чистым, а сердце открытым, — только так в жизни по-настоящему можно что-то понять и принять. Дядюшка Роу пружинисто шагал по тропинке, всей грудью вдыхая чистый воздух незнакомой страны, и был счастлив. Он доверял жизни.
Неожиданно сказочнику показалось, что воздух впереди дрожит и колышется, как бывает в жаркий день. Дядюшка Роу пригляделся: потоки эфира не просто поднимались над землей, они взаимодействовали, переплетались и сгущались прямо на глазах, принимая вполне определенную форму. «Да это мираж!.. — осенило дядюшку Роу. — Но какое совершенство, какая гармония!.. Настоящий венец античной архитектуры!.. Как жаль, что я никогда не смогу приблизиться к этому восхитительному призраку ушедших эпох…»
Однако эти мысли не затрагивали существа дядюшки Роу, а сердце его радостно трепетало и ноги сами несли к удивительному храму из белого мрамора, который был в тысячу раз лучше любого миража, потому что он был настоящий. И над входом в святилище дядюшка Роу прочитал: «Вселенская библиотека».
— О господи! — воскликнул старый сказочник, простирая руки к храму. — Я предчувствовал, я верил, что где-то существует такое хранилище книг, но я не мог даже мечтать посетить библиотеку библиотек!.. — и, опустившись на колени, сказочник поцеловал ступень храма.
…Дядюшка Роу снял башмаки, прижал руки к груди, где то бешено колотилось, то совсем останавливалось сердце, и с благоговением поднялся по холодным мраморным ступеням.
Его встретил просторный зал, и дядюшка Роу не смутился и не удивился тому, что по обе стороны его тянулись длинные ряды вешалок, привычные в любой библиотеке. Невероятным сказочнику показалось то, что почти все вешалки были пусты, и только на одной сиротливо висел чей-то серый поношенный плащ.
— Ну что ж, наверное, так нужно, — прошептал дядюшка Роу. — Тем сильнее я должен благодарить свою судьбу…
Из зала вела одна-единственная дверь — по-видимому, очень старинная и массивная. Слева от нее сказочник увидел большой стенд с книгами. Дядюшка Роу подошел к нему.
Это оказалось собрание главных книг человечества, на века и тысячелетия определивших его судьбу. Сказочник увидел «Веды», «Бхагавад-гиту», «Библию», «Коран», «Воскрешение и бессмертие людей» и другие. О многих из них дядюшка Роу не имел даже представления. Вдруг его сердце снова запрыгало: среди книг дядюшка Роу заметил «Книгу сказок».
— Вот оно!.. — проговорил дядюшка Роу и даже не услышал себя. — Сказки! Сказки поставлены в один ряд с самыми важными книгами мира!.. Значит, я всегда был на верном пути, я всегда занимался самым интересным и самым нужным делом…
Он взял в руки тяжелый фолиант и начал листать его. Это были даже не сами сказки, а огромный перечень всех сказочных историй, когда-либо сочиненных людьми. Сколько их было тут! Тысячи! Десятки, сотни тысяч!.. Но что это?! Руки у дядюшки Роу задрожали от волнения, на глазах выступили слезы: он нашел в книге сказок свои собственные.
— Вот оно даже как, — прошептал старик, осторожно поставил книгу на место и пошел к старинной двери.
За дверью дядюшку Роу встретили многоэтажные полки книг, располагавшиеся по спирали, — просторная комната чем-то отдаленно напоминала раковину и была очень светлой, несмотря на отсутствие окон и вообще всякого освещения. Несколько дверей вели в разные стороны. Дядюшка Роу вошел в одну из них и оказался в таком же светлом зале-раковине. Над дверями, на книжных полках — всюду были надписи, помогающие не заблудиться в безграничном море знаний.
Пользуясь этими надписями, дядюшка Роу миновал еще один зал, потом другой, третий… Он переходил из раковины в раковину и все больше удивлялся тому, как много книг написано человечеством. Возле полок в каждом зале стояли лесенки — доставать книги, а в специальных нишах были устроены уголки для чтения с удобными креслами и столиками. На столиках находились, по-видимому, письменные принадлежности, из которых сказочник узнал только гусиные перья. Впрочем, некоторые предметы с успехом заменяли их, в чем дядюшка Роу убедился, попробовав писать деревянными и металлическими палочками безо всяких чернил. Вот только назначения загадочного ящика с темным стеклом и доски с пуговками букв старый сказочник понять так и не смог.
Дядюшка Роу нисколько не испугался, когда понял, что давно заблудился в лабиринте этих однообразных с виду и уникальных по содержанию раковин, которые располагались, по всей видимости, наподобие сот в пчелином улье. Он подумал, что в недрах Вселенской библиотеки есть еще некто, чей потертый плащ одиноко висит на вешалке у входа. Подумал и сразу забыл. Старый сказочник взял в руки приглянувшуюся ему книгу и удобно устроился в мягком кресле.
«Большего счастья и придумать нельзя, — подумал дядюшка Роу, — иметь под рукой все книги мира, не знать ни усталости, ни голода и лишь бесконечно идти светлой дорогой познания…»
Он углубился в чтение и забыл обо всем на свете…
Буратино узнает свою историю
— Пожалуйста, расскажите мне об этой стране, о городе кукол… и обо мне. Может быть, я сумею вспомнить, — умоляюще сказал Буратино.
— Да, да, расскажите ему, ваше величество!.. — поддержала сына королева.
— Видишь ли, — начал Бураткинс, — все жители города кукол рано или поздно отправляются из Страны Счастливых Снов в Мир Людей, чтобы принести туда свет и добро. Такова наша задача и священная обязанность. Но ты, Буратино, принадлежишь к королевской фамилии, и тебе незачем было отправляться к людям. Твое место здесь — у королевского трона, а затем и на троне. Правда… в истории нашего рода бывали случаи, когда члены королевской семьи… совершали такой бессмысленный поступок. Но это были исключения: твоих предков толкала на подобное безумство скука… или неразделенная любовь. Однако когда такое желание высказал ты, все были просто шокированы. Никто так и не понял, почему ты решил покинуть нас: может, начитался легкомысленных книжек, а может, встретился с недобрым сновидением…
— С каким сновидением? — переспросил Буратино.
— С безответственным, бездумным и в высшей степени преступным сновидением! — гневно ответил король. — Сновидения являются каждому из нас. Обычно они-то и уводят кукол в Мир Людей. Но ни одно сновидение не имеет права соблазнять королей и принцев! Однако возможно, что кому-то из них удалось уговорить тебя… и ты ушел.
Буратино по-прежнему мало что понимал, но он решил не перебивать короля, а только внимательно слушать. Между тем Бураткинс продолжал:
— Твоя несчастная мать едва не лишилась рассудка, потеряв тебя. Ты только посмотри на нее, бесчувственное дитя! (Буратино предпочел опустить глаза долу.) И вот, когда ты наконец счастливо возвращаешься из своей добровольной ссылки, мы узнаем, что принц Буратино, оказывается, не может остаться здесь навсегда! И вообще… все твое поведение… эта потеря памяти… я не нахожу объяснений. Если в Мире Людей ты умер, то должен вспомнить все о Мире Снов!
— Но я не умер!.. — закричал Буратино и почувствовал, как волосы на его голове встали дыбом.
Королева вскрикнула и упала без чувств. Но король Бураткинс даже не обратил на это внимания. Он смотрел на Буратино так, словно перед ним было привидение.
— Как не умер?! — выдавил он наконец. — А как же ты… оказался здесь?
— Я пришел сюд-да со своими д-друзьями, — заикаясь, проговорил Буратино. — Мы нашли волшебную д-дверь, которая разд-деляет Мир Снов и Мир Люд-дей…
Бураткинс громко застонал. Очнувшаяся королева заломила руки:
— Мой мальчик, ты по-прежнему не с нами!..
— Ерунда, — сказал король, внезапно успокоившись. — Он с нами и останется с нами. А память к нему скоро вернется.
Королева вздрогнула, как от удара, полными слез глазами посмотрела на мужа, на Буратино…
— Но ваше величество… То, что вы задумали, невозможно…
— Невозможно? Почему? — резко повернулся к ней король.
— Он не исполнил свою задачу в Мире Людей!.. Он не хочет возвращаться… Он будет несчастен здесь!..
— Зато королевство будет счастливо! — отрубил Бураткинс. — Мы должны подчинять свою волю интересам страны.
— Бураткинс, опомнись, ведь речь идет о счастье нашего сына! — исступленно крикнула королева.
— Вот именно, — спокойно ответил король. — А ты хочешь, чтобы он снова оставил нас. Чтобы он снова стал игрушкой в руках людской черни. Чтобы он зарабатывал гроши кривляньем в дешевом балагане. Да здра-авствует почтеннейшая пу-ублика! Мы начина-аем наше представле-ение! — снова вышел из себя король. — Ты этого хочешь, да?
Королева зарыдала так, что Буратино до смерти перепугался. Он ничего не понимал в разыгравшейся драме, но чувствовал, что может произойти нечто непоправимое, и догадывался, что во всей этой истории королева на его стороне. От благодарности и от жалости к ней, от страха, терзавшего его душу, Буратино сам зарыдал и бросился к матери.
— Мама! Мамочка!.. — закричал он, обнимая королеву. — Не отдавай меня ему!..
Бураткинс сделал к ним шаг, но королева вдруг встала и загородила собою Буратино.
— Слышишь? — спросила она звенящим голосом, в котором звучала гордость. — Я не отдам тебе сына. Я сама пойду с ним в Мир Людей, и ничто не разлучит нас больше!
Король в нерешительности остановился. В его глазах вспыхнул какой-то хитрый огонек. Бураткинс улыбнулся, подошел к креслу у дальней стены, сел, миролюбиво закинул ногу за ногу.