Практикантки зашушукались.
— Это про того мальчика, который сказал: «Я в четвертом классе, и мы только доброту и мужество проходили»? — громко предположила одна из девушек.
— Ну да, — продолжил Рябинин, — «…а честность в пятом классе проходить будем».
Все засмеялись.
Когда суровое лицо Натальи Ивановны озарилось улыбкой, практикантки пожалели, что заведующая воспитательной частью не улыбается постоянно. Так шла ей улыбка.
— Не будем долго распространяться, — прекратила веселье Галина Петровна. — Главное, чтобы жилось нам дружно и приезд нашей замечательной молодежи принес пользу всем нам.
Раздались аплодисменты.
— Особенно мы рассчитываем на вашу помощь во внеклассной работе. Группы продленного дня, кружки, дополнительные занятия. Мы стараемся как можно больше загрузить время наших учеников, чтоб его не оставалось для улицы. Ну, а теперь прошу познакомиться друг с другом.
Никто не шелохнулся.
— Смелее, смелее, — поторопила Галина Петровна.
И это не подействовало.
— Ну! — сказала она еще более-энергично.
И вдруг раздался голос очень красивой девушки. Она спросила по-английски:
— Кто преподает английский?
И получила в ответ тоже по-английски: «Я, моя красавица», — от невысокой, скромной и добродушной женщины с очень русским лицом.
— У вас просто Кембридж, — добавила женщина уже по-русски, хоть и ее произношение было безукоризненно.
Только теперь стерлась «нейтральная полоса». Практиканты и «старожилы» перемешались. Все это напоминало сцену «братания».
— Литература! — как зазывала на ярмарке, выкрикнула девушка, которую мы приметили в вестибюле института в очереди за стипендией.
К ней подошла пожилая преподавательница.
— Оля, — представилась ей девушка.
— История, — прошептала трусиха Валя Кулешева и ойкнула, когда к ней подошла местная преподавательница истории.
— Что вы так волнуетесь? У нас не страшно.
— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.
— Тогда меняйте профессию.
— Нет, я должна себя переломить, — твердо заявила Валя и проглотила очередную таблетку.
— Как вы уже знаете — физик! — представился Юра Рябинин Наталье Ивановне.
— Очень приятно, — ответила женщина без улыбки.
— Не попали в университет? — спросил Юра.
— Попала, — ответила Наталья Ивановна и показала на университетский значок.
— Ого! — изумился Юра.
— Биология! — сказала Лена.
Заведующая учебной частью с удивлением посмотрела на нее.
— Вы? Вот бы не подумала. Ну, значит, мы коллеги. Я тоже преподаю биологию.
***
Огромный кабинет биологии представлял собой своеобразный музей. В стеклянных шкафах, доступных для обзора с четырех сторон, помещались чучела птиц и животных. Птицы сидели на ветках, животные прятались в искусно нарисованных зарослях и натуральных сухих камышах. На стендах под стеклом располагались богатейшие коллекции насекомых. Красочные плакаты наглядно рассказывали о пищеварительной, нервной, кровеносной и других системах гомо сапиенс.
Когда в кабинете появились Галина Петровна и Лена, им пришлось пройти довольно сложный путь между стеклянными шкафами, прежде чем они добрались до столов, расставленных возле огромных окон кабинета-музея. По дороге Галина Петровна шепнула Лене, показывая на окружающее их великолепие:
— Моя гордость.
Когда учительницы приблизились к веренице столов, ребята встали.
— Здравствуйте, дети! — сказала Галина Петровна. — С сегодняшнего дня биологию у вас будет вести Елена…
— Федоровна, — подсказала Лена.
— Ой! — как бы испугалась одна из девочек, сидевших на первой парте. — А вы от нас уходите?
— Не беспокойся, Вика, никуда я от вас не денусь. Это временно. Елена Федоровна также некоторое время будет вашим классным руководителем. Она практикантка, и это что-то вроде опыта.
— А-а, тогда еще ничего, — как бы успокоилась Вика.
— А теперь я познакомлю вас с классом, — обратилась завуч к Лене. — Очень хороший класс. Я не боюсь испортить его похвалой. Со всеми знакомить не буду. Дам общее представление. На первой парте — две отличницы. Милочка Ходзицкая — умница, общественница. И это несмотря на то, что в семье у девочки не все в порядке и здоровье слабенькое.
Ходзицкая произвела на Лену именно то впечатление, которое должны были вызвать слова Галины Петровны. Лена решила про Милу, что она, вероятно, к тому же добрая девочка и не принадлежит к типу зубрил, готовых ради пятерки ночи не спать. Вот только уж очень бледненькая.
— Рядом с ней, — продолжала Галина Петровна, — Вика Сергеева. Волевая натура.
«Оно и видно, — подумала про Вику Лена. — Этой палец в рот не клади».
Лене было не по себе от бесцеремонных характеристик Галины Петровны.
Особенно Лену покоробило замечание завуча о каком-то неблагополучии в семье Милы, сказанное во всеуслышание.
— Ну, Коля Понтрягин, Миша Сидоров, Клава Горелова — это все наша славная когорта. Они не подведут. А на задней парте, как водится, «Камчатка». Ее возглавляет Митя Красиков. Родители такие, что, кажется, лучше и желать нечего, а вот поди ж ты… Но ничего. По Мите ПТУ давно плачет. На будущий год мы от него избавимся. Спотыкайло, Харитонов, Погореловский, бывшие наши ученики, дорожку туда уже проложили. Мы о них не плачем. В профтехучилище с Красиковым нянчиться не будут. Там у станка он все поймет… Не буду больше вас задерживать Елена… Федоровна. Приступайте к занятиям, а я пойду посмотрю, как у остальных идут дела.
И Галина Петровна скрылась за стеклянными шкафами.
А Лена в упор смотрела на Митю Красикова, довольно щуплого подростка, сидевшего в окружении типичных завсегдатаев «Камчатки», эдаких великовозрастных лохматых ребят, верховодить которыми мог только человек с сильной волей. Щуплый подросток был тем самым мальчиком, которого Лена уже видела в «стекляшке» сегодня утром. Там за неопрятным столиком, как очень голодный человек, он ел сосиски, запивая их загадочной желтоватой жидкостью.
***
Галина Петровна, приоткрыв дверь одного из классов, услышала голос Оли, а потом и увидела ее преобразившееся лицо.
***
А голос трусихи Вали Кулешевой поразил завуча звонкостью и какой-то неожиданно обретенной уверенностью.
— Валентина Ивановна, — поднялась чья-то мальчишеская рука, — а даты вы тоже, как все, будете требовать? Вот я расскажу что хотите, но даты…
— Обязательно, — ответила Валя Кулешева, — какая же история без дат? Ты свою жизнь как помнишь? Без дат или с датами? В каком году родился, помнишь?
— Помню.
— В каком году в школу пошел?
— Конечно. Так это ж всё со мной было.
— А история — со всем человечеством, — ответила Валя, — тоже достойно запоминания.
— Да нет, я почему спрашиваю. Вот вы в бумажку нет-нет, да и поглядывали, а нам небось не позволите.
— Если на ней будет написано то же, что и на моей, то позволю, — ответила практикантка. — Иди-ка сюда.
Мальчик подошел к Валиному столу.
— Возьми, возьми этот листок. И можешь прочесть всему классу. Я разрешаю.
С некоторой опаской мальчик взял со стола лист бумаги, сложенный вдвое.
— «Валя, не волнуйся, никто тебя здесь не укусит», — прочел мальчик. — Это кто вам написал?
— Это я сама себе, чтобы не волноваться во время урока.
— А вы тоже волнуетесь?
— Еще как!
— Почему? Ведь мы же действительно не кусаемся.
Класс захихикал.
— Ты в этом абсолютно уверен? — спросила Валя.
Класс захохотал вместе с учительницей истории и заведующей учебной частью.
«Кажется, нам повезло», — подумала Галина Петровна.
***
С этой мыслью она вернулась в кабинет биологии. Пробираясь между стеклянными шкафами, завуч услышала неимоверный шум. Сквозь искусственные заросли и натуральные камыши Галина Петровна увидела Лену, которая стояла за столом и растерянно стучала карандашом по его крышке. Завуч не поспешила Лене на помощь. Она наблюдала.
Вот Лена прекратила безуспешные попытки успокоить класс таким наивным способом и села.
Как ни странно, класс постепенно умолк.
— Напрасно, ребята, вы набросились на Митю Красикова, — тихо сказала Лена, — я на него не обиделась. Он, вероятно, прав. Действительно, я в своей жизни повидала не слишком много. Правда, если ему так уж не терпелось заявить об этом, он мог высказаться в более пристойной форме. Но от своих слов я все же не отказываюсь. Митя может задать мне любой вопрос, и я на него отвечу прямо и откровенно, а не буду, как он выразился, «юлить, как уж на сковородке».
— Хорошо, я задам, — сказал Митя Красиков. — Скажите, чем человек отличается от животного? Только насчет того, что труд создал человека, нам уже объясняли. Повторять не стоит. Ведь муравьи тоже трудятся, строят жилища и делают запасы. А пчелы? Да что говорить, вы сами знаете. Небось проходили.
— Человек трудится сознательно, а у животных одни рефлексы, как ты не понимаешь! — возмутилась «волевая натура» Вика Сергеева.
Заведующая учебной частью удовлетворенно улыбнулась, выглянув из-за своих искусственных зарослей, — так ей понравилась реплика Вики.
— А что значит «сознательно»? — спросил Митя Красиков, ощущая моральную поддержку «камчатских» соседей.
Все зашумели.
— Тише, ребята, — успокаивала класс Лена. — Мне кажется, у самого Красикова есть ответ на вопрос, который он задал. Правда, Митя?
— Есть. По-моему, между человеком и животным никакой разницы не существует.
Митя сказал это не просто, а с какой-то странной улыбкой превосходства. Его «камчатским» соседям это очень понравилось.
Поднялся такой шум, что Лена с большим трудом успокоила класс. Все это время Галина Петровна наблюдала за происходящим с угрюмым выражением лица. Наконец водворилась тишина, и Лена сказала:
— Я отвечу на твой вопрос, Красиков. Только не сегодня… Хорошо?
— Пожалуйста, мне не к спеху. Я не тороплюсь, — снисходительно ответил Митя Красиков.
***
В учительской «англичанки» — Ира и невысокая женщина с очень русским лицом, разговаривая по-английски, вертели в руках красивую Ирину сумку. Из фраз, сказанных по-русски, можно было понять, что сумку эту Ира привезла из Англии, куда ездила со студенческой делегацией.
— Везет вам: видели Лондон, Тауэр, Пикадилли, Биг-Бен.
— А я всегда в порядке, — сказала свою любимую английскую фразу Ира.
По всему было видно, что контакт между практикантками и местными учителями налаживается.
Только между Леной и заведующей учебной частью Галиной Петровной разговор был трудный, напряженный.
— Надо вести себя так, Елена Федоровна, чтобы всякие Красиковы просто не имели возможности задавать вам подобные вопросы. Ведь у нормальных учеников они не могут даже возникнуть. Вы меня понимаете?
— Понимаю.
— Дай им волю, они вас завтра такое спросят, что и сам Дарвин растерялся бы. Я вас не обидела?
— Нет, что вы! Только у меня к вам просьба.
— Какая, Леночка?
— Не приходите на следующий урок.
— Это почему же?
— Ну, я, когда вы в классе… чувствую себя не совсем свободно.
— Пожалуйста. Но ведь все равно я буду знать обо всем, что творится в классе: у моих ребят от меня нет никаких секретов.
Это было сказано многозначительно.
— Вот как! — не слишком удивилась Лена, и завуч поняла, что ее предупреждение принято к сведению.
Потом Лена добавила:
— Есть еще одна причина…
— Какая?
— У меня тоже иногда возникают вопросы, от которых сам Дарвин мог бы растеряться.
***
После школы Митя Красиков и Лена шли рядом. Они были одинакового роста, и их можно было принять за одноклассников.
— Что вы ко мне прицепились? — сказал Митя грубо, не испытывая никакого трепета перед Леной.
— Хочу побывать у тебя дома, — ответила Лена.
— Зачем?
— Мне интересно.
— А я вас не пущу.
— Пустишь.
— Запру дверь перед самым носом, — не стеснялся в выражениях Митя.
— А я позвоню, и ты откроешь.
— Не открою.
— Откроешь. Галина Петровна мне сказала, что у тебя очень хорошие папа и мама, но сколько их ни вызывали в школу, они ни разу не являлись.
— Им некогда.
— Вот я и хочу на них посмотреть.
— Я тоже хотел бы, но никак не удается, — съязвил Митя.
— По-моему, — сказала Лена, — ты всем на свете недоволен. Класс, например, у тебя хороший, а ты…
Митя перебил девушку:
— Вы еще с ним познакомитесь… поближе…
Он произнес это так многозначительно, что Лена воскликнула:
— Как страшно! И, конечно, всему виной Митя Красиков? Или есть личности посильнее?
— Как сказать.
— Тогда в чем же дело?
— Загадки детской психологии. Я, между прочим, сейчас в магазин пойду.
— В какой?
— В продовольственный.
— И я с тобой. Мне тоже надо.
Они проходили мимо знакомой «стекляшки».
— Может, опять сюда зайдем? — подмигнул Лене Митя.
— Если хочешь, — тотчас же согласилась Лена.
— Ладно, вон гастроном на той стороне, — пожалел Лену Митя.
На той стороне Лена увидела здание гастронома. Но его строительство еще не было закончено: стекла не отмыты от белой краски и, хоть здание уже украшала сверкающая вывеска, внутри него еще шли отделочные работы.
— Не туда смотрите, — и Митя показал на полотнище с надписью «Продмаг», которое висело над окнами первого этажа нового жилого дома.
***
Временный продмаг разместился в двух незаселенных квартирах. На лестничной площадке стрелки указывали, в какой из них находится бакалея, а в какой гастрономия. Митя и Лена зашли в бакалею. Импровизированные прилавки были установлены в двух комнатах квартиры. В дверном проеме квартирной кухни был прилавок штучного отдела, а в дверях ванной комнаты стоял столик с кассой.
Народу здесь оказалось много.
— Я, пожалуй, сюда попозже зайду. Мне ведь только хлеб купить, — сказал Митя и вышел из магазина.
— Я тоже забегу под вечер, — сказала Лена и поспешила за Митей.