— Поверь мне, я не притрагивался к ней. Вывод: ты просто потеряла ее. А кто-то из них нашел, увидел там гравировку «Вудуорт», и все… весь двор на ушах.
— Точно… — прошептала Эйприл, по-прежнему не глядя на Дикена. — Где же я могла ее потерять?
— Надо подумать… Когда ты обнаружила ее потерю? — деловито спросил Дикен, подобрав маленькую палочку и нагнувшись к земле, чтобы делать заметки.
— Уф-ф-ф… Дай вспомнить. Два… Да, два дня назад вечером, когда мы разошлись по домам… Вначале я так и подумала, что где-то ее выронила, но на следующий день ко мне явилась Мэд и сказала, что это ты ее у меня выкрал, чтобы привести в доказательство.
— Какой занятный абсурд, Эйп! — Дикен покачал головой. Ожидал ли он такого от своих бывших друзей? Да, наверное ожидал. Иначе и проверять бы не стал. И если уж он решил бороться за свою правду, то надо было идти до конца. — Найдем мы твою трубку! Помнишь, два дня назад мы с тобой носились здесь… Может в саду и обронила?
Эйприл кивнула и невольно окинула взглядом темную траву.
— Сомневаюсь, что она еще здесь, — отрезал он, поджав губы. — Я был здесь вчера с Тофером, и он сказал, что Мэд два дня назад вечером принесла с сада во двор целую кучу яблок… А это был как раз тот день, когда ты могла выронить трубку.
— Точно, а я в сумерках и не заметила, что здесь все деревья голые…
— Яблочные какие-то дни у меня в последнее время, — с улыбкой произнес Дикен, но, быстро отогнав забавляющие его мысли, снова стал серьезным. — В общем, выходит, что трубка твоя у самой Мадлейн.
— Завтра же выжму из нее все ответы!
— Хм, Зная Мэд, скажу тебе, что это будет очень не просто. Главные заговорщики, я так полагаю, Мадлейн и Тофер… Их нам и предстоит переигрывать. Просто нам нужен свой план на игру! — Дикен поднял глаза наверх, туда, где ярко светила луна. — Ладно, уже темно, пойдем домой. Завтра рано утром жду тебя возле каната.
На обратном пути они бежали. И не потому, что боялись подступающей темноты. Наоборот, она казалась им такой приятной и сладкой на вдох, что хотелось веселиться весь вечер. Против дружбы двоих восстал целый двор, но обманщики рисковали остаться обманутыми сами.
Возможно, в том же настроении пребывал и Совет заговорщиков. Хитрая и пронырливая Мадлейн, вкупе с завистливым Тофером, словно маленькие паучки: наплели паутин для мух, а ловить пришлось двух птиц. Винсенту больше нравилось просто понаблюдать за грязной и нечестной игрой, чем участвовать в ней. Для такого он был слишком труслив. У Дикена и Эйприл не было другого выхода, кроме как ответить обманом на обман. К тому же он всегда считал: жить честно, слишком скучно!
Наступил третий день Великой игры. Эйприл не заставила себя долго ждать, и была готова к любому развитию сегодняшних событий.
— У меня ночью родилась идея, — после этих слов Дикен взялся за канат, на котором уже сидела Эйприл, и сильно катнул вперед. — Если ты хочешь увидеть свою трубку… нам надо разыграть ссору!
— Ссорится при них?!
— Нет, это будет слишком. Просто скажем им, что все-таки рассорились. Пусть думают, что их нелепые маневры удались! Иначе наш план может провалиться…
— А у нас есть план?
— Теперь да! — довольно сказал Дикен, притормаживая качели.
Полчаса он посвящал ее в свои замыслы. Дикену они казались гениальными, и он верил, что если следовать всему без промахов, то их ждет успех. Первым пунктом стала мнимая ссора, и для его воплощения не было лучшей кандидатуры, кроме как хрупышки-Мэд.
Они разошлись далеко за полдень, чтобы вместе не попасться на глаза членам Совета. Во дворе крутился только Дикен. Он счел этот день немного странным: слишком долго никто не попадался на глаза. Солнце, пробирающееся сквозь ветви и листву кленов, нагревало даже в тени. Тогда Дикен освежался, съезжая на канате с дерева. Никого не было. Дикен вновь взбирался на дерево повыше и съезжал на канате. В эти моменты сердце замирало, сжималось и открывалось уже только тогда, когда он летел навстречу прохладному ветру. В конце концов Дикен замерз и сам вышел на солнце к дороге. В этот момент из маленького неприметного дома выскользнула Мадлейн. Она бросила на него мимолетный взгляд, забежала за угол, держа что-то в руках, и вернулась спустя мгновение.
— Дикен Дорф — Король дураков! — воскликнула она.
Дикен сделал вид, что не услышал. Сейчас это было правильнее всего.
— А где Эйприл? Эйприл До-о-орф! — на распев просипела она. — Ой, вы же еще не поженились? Да ладно, серьезно, Дорф, где она?
— Какая мне разница. Надеюсь, скоро снова отчалит в свою Окраину! Мне надо было раньше думать, кому доверять, — раздосадовано пробубнил он. — Да кто она вообще такая? Всего лишь новенькая с какого-то захудалого района. Чуть что, сразу за брата прячется… И вечно ноет про свою жизнь: «А вот у нас на Окра-а-аине… Ой там так тяжело-о-о… Я вся такая смелая и сильная…», — передразнивал Дикен. В этот момент он почувствовал, как в нем пробуждается странная ненависть к Эйприл.
— Тебе тоже досталось от Генри? — сочувствовала Мэд, хотя в глазах явно играло счастье.
— Нет… пока! Уверен она обязательно настучит ему и на меня… Вот черт! — Дикен хлопнул себя ладонью по лбу и не случайно: со стороны дороги, ведущей в город, шла «новенькая с захудалой окраины». Подобный поворот не был запланирован, и Дикен не на шутку растерялся.
Он развернулся на качелях к ней спиной, чтобы скрыть даже малейшие намеки на подвох, но она все приближалась. Мадлейн стояла лицом к обоим и не знала куда провалиться. Ее взгляд метался то на мальчика, то на бывшую подругу, которая неумолимо приближалась.
Когда ее шаги стали совсем близко, Дикен покраснел и засмущался.
— Предатель! — бросила она, проходя мимо, отчего Дикен даже встрепенулся.
— Предательница!
— Предатель!
— Ничтожная предательница! — отвечал он, решив, что был весьма оригинален.
Мадлейн стояла между ними и слушала эти безостановочные обмены любезностями.
— Пустоголовый!
— Иди брату пожалуйся.
— И пойду! — отрезала она. — А ты можешь дома запереться от страха.
— Я не от страха запираюсь, а чтоб не видеть таких узколобых людей как ты!
— Ах ну да, ты же у нас самый умный, «Дикен Дорф — Король дураков»!
— Ты запоздала, — съязвил Дикен и украдкой подмигнул Мадлейн.
— Ну еще бы… Предатель!
— Предательница!
Казалось еще слово, еще мгновение, и Мадлейн бы радостно захлопала в ладоши, но вскоре Эйприл вновь крикнула что-то обидное своему другу и, заткнув уши, удалилась дальше по улице.
— Видишь, Дикен, она слишком многое о себе возомнила, — вдруг прервала неловкую тишину Мэд.
— Наверняка побежала жаловаться Генри, — провожая взглядом бывшую подругу, предположил Дикен. — Хочешь, открою тебе ее секрет? Все равно она мои вам расскажет…
Мадлейн, ничего не говоря, подошла ближе.
— Ты знала, что у нее есть… трубка? — странно прошептал мальчик.
— А… Да, я сама недавно узнала, — радостно сказала она.
— Серьезно? Откуда? — после этих слов, Мадлейн немного задумалась.
— Недавно я гуляла… Ну, в общем… Я нашла ее! Там даже ее фамилия. Тофер постоянно ее по фамилии зовет, вот… Я ж запомнила. У меня память, говорят, как у математика! — хвалилась девчонка.
— Да ну! — удивился Дикен, и продолжил тем же шепотом. — Слушай, у меня такая идея… Давай отомстим Эйприл! Чтобы она уже никогда не захотела появиться на нашей улице! Но… Для этого нужна трубка…
— Отомстить? Превосходно! Правда… боюсь, что не выйдет, Уильям с Тофером забрали ее, как только увидели.
— А им-то она зачем?
Тут Мадлейн закатила глаза, как-то странно причмокнула и безмолвно произнесла любимую поговорку о Дикене.
— Ясно же зачем! Только забрали, сразу пошли в лес, к топям! На болотах-то их никто не будет искать.
— Да-а-а, — протянул Дикен, — если мистер Лим узнает, что сынок его обзавелся трубкой, Тоферу несдобровать!
— Ха-ха, это уж точно!
— Мэд, у меня к тебе дело будет… Наверное, ближе к вечеру. Поможешь? — по-дружески прищурился Дикен и выдавил улыбку.
— С чего вдруг? Что мне до твоих дел?
— Ну, мы же вместе хотим отомстить этой Вудуорт… Так? У меня есть идея! — сказал он, после чего Мэд сменила недовольную гримасу на лицо, полное радости и ехидства.
— Конечно, Дикен, значит, до вечера.
Сразу после этой беседы, в которой вроде не было ни слова искренности, Дикен и Эйприл бежали к болотам. Эйприл еще ни разу не бывала там, хоть и наслушалась о страшных историях тех мест еще со «своего захудалого района». Дикен и сам был там всего один раз, да и то давно, с другими мальчишками. В то время они любили бросать вызов природе, однако один вид тех болот сиюминутно взял над ними верх. Сейчас Дикен был гораздо уверенней в себе, ведь он был не один. По-настоящему не один.
Всю длинную дорогу вдоль леса к топям они обмусоливали случайную ссору по слогам, передразнивая друг друга и смеясь чуть не над каждым произнесенным ранее словом. Несомненно, Мадлейн поверила в это. Тем более что в это поверил даже сам Дикен, а это означало, что пройдет пара часов, и вся дворовая шайка будет знать о случившемся. Дикену и Эйприл стоило рискнуть, чтобы проследить путь трубки «Вудуорт». Дорога, тянущаяся от дома Дорфов, вела в лес. Но в том месте, где она заканчивалась, куда боялась ступить нога разумного человека, начинались злополучные топи. Она постоянно сужалась, пока не превращалась в тоненькую тропинку, и чем ближе становилась окраина леса, тем меньше деревьев попадалось по пути, меньше узеньких дорожек уводило с глухого пути. Густые зеленые деревья и трава сменялись прогнившей пустошью.
Ребята замедлили ход. В их шагах уже не было столько уверенности. До болот было еще четверть мили, но коварные места могли запросто устроить ловушку непрошенным гостям, поэтому каждый шаг надо было тщательно просмотреть и прощупать, чтобы не стать жертвой очередной мрачной истории Дафиэлда.
Почва становилась мягкой и легко продавливалась ботинком. Здесь царил какой-то странный запах, а то, что казалось землей, могло запросто утянуть за собой.
— …Нет, у сероводорода запах поприятнее будет, поверь… Смотри, следы! — Дикен резко остановился, преградив Эйприл путь рукой. — Наверняка это кого-то из них, — сказал он, указывая на глубокие впадины на тропе.
— Сразу видно, что их… А вот эти явно Лима — вон как продавлены, толстяк! Идем по ним.
Друзья медленно, не пропуская ни одну впадинку, шли вперед. По следам было видно, что и Тофер с Уилом иногда топтались на одном месте, боясь ступить шаг. В некоторых местах были видны узкие круглые углубления — видимо, мальчишки проверяли палкой каждый фут. Вскоре следы привели к старому ссохшемуся дереву, каких в этой болотной пустоши было не много. Оно прогнило у корней и обросло грязным мхом, а по серому стволу поднимались влажные разводы. Именно возле этого дерева Тофер со спутником и остановились, чтобы набить трубку.
— Здесь пепел, — заметила Эйприл.
— Вижу. И мох вон с корней весь стесан… Видимо, дальше они не ходили. И трубки твоей, здесь тоже не видать. — Дикен облазил все углубления и сплетения корней рукой, после чего окинул взглядом болота. — Тофер забрал ее с собой!
— Значит, я еще увижу ее.
— Ну конечно, я же говорил, что найдем! Пока все идет по плану… Пойдем отсюда, Эйп, не хочу оказаться под всей этой гнилью.
— Ну, может еще чуть-чуть…
— Идем! — отрезал Дикен, и они побрели знакомым путем назад.
Из топей они выбирались также аккуратно, и только оказавшись на твердой земле, они почувствовали себя уверенно. Всю дорогу до двора они прыгали, толкались и кричали. Здесь их никто не слышал и не видел. Мало где в тесном Дафиэлде можно было еще почувствовать себя свободным. Иногда Эйприл с разбега запрыгивала на спину Дикена, и он бежал, пока не выдыхался или девочка не спадала с него.
Когда впереди завиднелась знакомая дорога, они успокоились и Дикен остановился:
— Все, Эйп. Дальше ты должна идти одна, а я немного подожду и пойду следом!
— Ну да… Поскорее бы все это закончилось. Вечером встретимся! — расстроилась Эйприл и быстрым шагом направилась вперед.
День в ожидании развязки Великой игры тянулся очень долго. Особенно тяжело приходилось Эйприл — не привыкла она сидеть дома одна в такой день, но иначе было нельзя. Ее другу было легче. Он прокручивал в голове предстоящие события, отбрасывая все, что может пойти наперекосяк, и спокойно дожидался встречи с Мадлейн.
Солнце уже постепенно опускалось и не жарило как прежде. По макушкам деревьев проносился первый вечерний ветер, а воздух свежел. Со стороны сада показалась знакомая худощавая фигура хрупышки. Она шла в сопровождении новых девчонок, которые были лет на пять младше ее самой.
Дикен быстро влез в ботинки и выбежал на улицу.
— Мадлейн! — крикнул он, когда она одна подходила к своей двери.
— Чего тебе? Ах, да… Я и забыла. Ну так все же — чего тебе? — лениво спросила она.
— Ну, мы же договаривались. Вот, — он протянул ей листок бумаги и перо. — Нужна записка.
— Какая еще записка?
— В общем, нет времени… Давай бери и пиши!
— Вначале скажи, что за записка и почему именно я? — настаивала та.
— Ну, мы же хотели отомстить Эйприл, помнишь? У всех мальчишек почерки очень детские и кривые… Я вообще, ты знаешь, забываю, какой рукой надо писать: то левой корячусь, то правой. А у тебя такой красивый, ровный, буковка к буковке, — расхваливал ее Дикен.
— Хм… Ты прав. Ладно, говори что писать? — спохватилась она.
— Пиши: «Здравствуйте!»… Ой, нет, нет! Стой! Мы же не письмо пишем в мэрию… Пиши просто: «Проверьте карманы! Трубка».
— Как-то слишком коротко и непонятно, — нахмурилась Мэд.
— Ну… Иначе слишком лично получится… Не спорь, пиши! — после этих слов, Мадлейн замолчала, так как знала, что Дикен часто оказывался правым.
— А как же подпись? — продолжила она.
— Какая еще подпись? Это же анонимная записка!
— Анонимная?..
— Потом объясню… Поставь пока многоточие вместо подписи! — строго приказал он.
— Зачем?
— Мадлейн… Делай как говорю! Я в газете читал, что случайные свидетели преступлений так делают, — сумничал Дикен, задрав нос как можно выше. — Ну или сами преступники!
— Ты читаешь газеты?
— Бывает! Все, спасибо… Не пожалей о сделанном, — промолвил он еле слышно и, выхватив записку, побежал домой.
Темнело. Вся улица была освещена слабым огнем из окон домов. Луна величественно зависла над Дафиэлдом, а на чистом синем небе изредка появлялись клубы облаков. В доме по соседству с тем, в котором жил Дикен, тоже горел свет, и временами пробегали тени.
Записка уже лежала в ящике с письмами. Только это был ящик с семейной позолоченной надписью «Лим», а вовсе не «Вудуорт». Сами друзья сидели за забором, возле дома Тофера, и ждали прихода главы семьи.
— …и по ночам мы перекидывались маленькими записками через наши окна. Тофер предложил однажды сделать небольшой мост между домами, — рассказывал Дикен подруге истории своей прежней соседской дружбы, в ожидании кульминации всей затянувшейся истории.
— Главное, чтобы все прошло так, как запланировали, — прошептала Эйприл.
— Мы уже здесь около часа сидим… Через секунду ночь наступит! Где его отец? Он всегда приходил в это время! — тревожно сказал Дикен, переведя взгляд вдаль.
— А ты уверен, что он еще не пришел?
— Конечно уверен! Я живу в доме напротив… Они хлопают дверью в одно и то же время. Да еще как хлопают!.. Это я сейчас привык, а поначалу вообще подскакивал на месте, сидя в комнате, — шепотом возмущался ее друг, пока вдруг не начал прислушиваться, — кажется… да, точно, это он. Он идет! Пригнись!
Оба резко сели, подглядывая сквозь прорези в заборе. Высокий худой мужчина в черной полицейской одежде — мистер Лим — прошел к дому и направился прямо к двери, миновав ящик с письмами. Дикен и Эйприл разочарованно переглянулись, и хотели было расходиться, как вдруг дверь открылась, и из нее снова вышел этот мужчина. Взяв газету и пару писем, он на месте прочел короткое послание, написанное рукой Мадлейн.