И они сразу же отправились в путь. Момо в одном направлении, Беппо и Джиги – в другом.
После того как Беппо и Джиги прошли уже больше полпути до города, Беппо, все это время не проронивший ни слова, вдруг остановился:
– Послушай, Джиги, – сказал он. – Я очень беспокоюсь.
– О чем? – повернулся к нему Джиги.
Беппо смотрел на него некоторое время, потом сказал:
– Я верю Момо.
– Ну – и? – удивился Джиги.
– Я думаю, – продолжал Беппо, – я думаю, что это все правда, о чем она рассказывала.
– Ну хорошо, а дальше? – спросил Джиги, не понимая, чего Беппо, собственно, хочет.
– Видишь ли, – продолжал Беппо, – если правда все, что Момо рассказала, то мы должны хорошенько все обдумать. Если это правда разбойничья банда, то в это дело нельзя так просто ввязываться, понимаешь? Это может принести вред Момо. О нас я уже не говорю, а если в это дело мы втянем еще детей, то и им будет грозить опасность. Надо хорошенько обдумать, что делать.
– Ах, брось! – рассмеялся Джиги. – Вечно ты все усложняешь! Чем больше нас будет, тем лучше!
– Мне кажется, – серьезно возразил Беппо, – мне кажется, ты не веришь, что все, что рассказала Момо, – правда.
– Что значит правда? – ответил Джиги. – Ты, Беппо, человек без фантазии. Весь мир – он как длинная-предлинная история, и мы все играем в нем каждый свою роль. Нет, Беппо, нет, я верю всему, что рассказывала Момо, точно так же, как ты!
Беппо не знал, что на это возразить. Но его опасения ничуть не уменьшились.
Тут они расстались, и каждый пошел своей дорогой, чтобы оповестить друзей и детей о завтрашнем совещании – Джиги с легким, Беппо с тяжелым сердцем.
В эту ночь Джиги снилась его грядущая слава освободителя города. Он видел себя во фраке, Беппо в черном сюртуке, Момо в платье из белого шелка. На всех троих накинули золотые цепи, увенчали лавровыми венками. Раздалась прекрасная музыка, город устроил в их честь факельное шествие, такое великолепное и бесконечное, какого люди еще никогда до этого не видывали...
В это же время старый Беппо лежал в кровати и никак не мог заснуть. Чем дольше он размышлял, тем яснее представлялась ему опасность всей этой затеи. Конечно, он не оставит в беде Момо и Джиги – он будет с ними, чем бы это ни кончилось. Но он должен попытаться удержать их.
На другой день, около трех часов пополудни, гул многих голосов огласил развалины старого амфитеатра. Правда, взрослые друзья Момо, к сожалению, не пришли – кроме, конечно, Джиги и Беппо, – но пришло примерно пятьдесят или шестьдесят детей из дальних и близких окрестностей, богатые и бедные, благонравные и плохо воспитанные, большие и маленькие. Некоторые, как Мария, привели своих маленьких сестер и братьев, и теперь эти малыши, засунув в рот палец, смотрели огромными глазами на необычное сборище. Франко, Паоло и Массимо тоже пришли. Но особенно заинтересованы были всем этим новички. Между прочим, появился и маленький мальчик с транзистором – но на этот раз без него.
Он сел возле Момо и сразу же сказал ей, что зовут его Клаудио и что он рад принять участие в совещании.
Когда стало ясно, что никто больше не придет, поднялся Джиги-Гид и важно потребовал тишины. Разговоры смолкли, и над круглым амфитеатром воцарилась полная ожидания тишина.
– Дорогие друзья, – громко начал Джиги, – все вы приблизительно знаете, о чем пойдет речь. Об этом вам сообщили, приглашая вас на наше тайное собрание. До сих пор дело обстоит так, что у все большего числа людей остается все меньше времени, хотя они его всеми средствами без конца экономят. Но видите, именно сэкономленное время у людей и отняли. Почему? Момо это разведала! Время крадет у людей банда воров времени! Чтобы положить конец этой преступной организации, нам нужна ваша помощь. Если вы готовы участвовать, то мы одним ударом покончим с этим наваждением. Как вы думаете: стоит за это бороться?
Он сделал паузу, и дети захлопали в ладоши.
– Позже мы обсудим, что необходимо предпринять, – продолжал Джиги. – Но пусть Момо сначала расскажет вам, как она встретилась с одним из этих типов и как он выдал себя.
– Минуточку, – сказал старый Беппо и встал. – Послушайте-ка, дети! Я против того, чтобы Момо говорила. Так дело не пойдет. Если она заговорит, она подвергнет себя и всех вас большой опасности...
– Нет, пусть! – закричали некоторые. – Пусть Момо рассказывает!
Эти крики были поддержаны другими, и вскоре уже все кричали хором:
– Момо! Момо! Момо!
Старый Беппо сел, снял очки и устало провел пальцами по глазам.
Момо растерянно встала. Она толком не знала, чему следовать: желанию Беппо или детей. Наконец она начала рассказывать. Дети напряженно слушали. Когда она кончила, наступила долгая тишина.
Во время рассказа Момо всем стало жутко. Никто не представлял себе воров времени такими страшными. Одна маленькая девочка громко заплакала, но ее тут же успокоили.
– Ну? – спросил Джиги в полной тишине. – У кого из вас хватит смелости вступить вместе с нами в борьбу против Серых господ?
– Почему Беппо не хотел, – спросил Франко, – почему он не хотел, чтобы Момо нам обо всем рассказала?
Джиги ободряюще улыбнулся:
– Он считает, что Серые господа страшатся раскрытия своей тайны и будут преследовать каждого, кто ее узнает. Но я уверен в обратном: каждый, кто знает их тайну, становится для них неуязвимым. Это же ясно! Согласись со мной, Беппо!
Дети молчали.
– Одно я знаю твердо, – опять взял слово Джиги, – что бы ни случилось, мы должны держаться вместе! Нам надо быть осторожными, но мы и не должны давать себя запугать. Поэтому я вас еще раз спрашиваю: кто с нами?
– Я! – крикнул Клаудио и встал. Он был немного бледен.
Его примеру, сначала колеблясь, потом все решительней, последовали другие. Наконец согласились все.
– Ну, Беппо, – сказал Джиги, указывая на детей, – что ты на это скажешь?
– Хорошо, – сказал Беппо и печально кивнул. – Я, конечно, тоже с вами.
– Итак, – обратился Джиги к детям, – давайте посоветуемся, что нам делать. У кого есть предложение?
Все задумались. Наконец встал Паоло, мальчик в очках, и спросил:
– Но как это у них получается? Я хочу сказать: как можно вообще воровать время? Как это делается?
– Да, – крикнул Клаудио, – а что такое время? Никто не знал ответа.
На другом краю каменного круга поднялась девочка Мария с маленькой сестренкой Деде на руках и сказала:
– Может быть, это как атомы? Они ведь умеют записывать на машине чужие мысли! Я это видела по телевизору. Сейчас ведь есть всякие специалисты...
– У меня идея! – крикнул девичьим голоском Массимо. – Когда делаются фильмы, то все записывают на киноленте. А звук записывают на магнитной ленте. Может быть, у них есть такой аппарат, на котором они записывают время? Если бы мы знали, где оно записано, мы могли бы просто стереть их запись – и вернуть время людям!
– Во всяком случае, – сказал Паоло, поправляя очки, – во всяком случае надо найти какого-нибудь ученого, который нам поможет. Без него мы ничего не добьемся.
– Вечно ты со своими учеными! – крикнул Франко. – Им тем более нельзя доверять! Допустим, мы найдем кого-нибудь, кто понимает в этом толк, – откуда ты знаешь, что он не заодно с ворами времени? Вот бы и сели в лужу!
С этим нельзя было не согласиться.
Поднялась какая-то благовоспитанная девочка и сказала:
– Я думаю, лучше всего заявить в полицию.
– Этого еще не хватало! – запротестовал Франко. – Полиция – что она может сделать? Это же не обычные воры. Если полиции все это давно известно, значит, она, скорее всего, бессильна. Или она весь этот свинарник еще не заметила – тогда это все равно безнадежно. Я так считаю.
Все молчали в растерянности.
– Но что-то все-таки придется делать, – сказал наконец Паоло. – И как можно скорее, пока эти воры времени не узнали о нашем сговоре.
Тут опять поднялся Джиги-Гид.
– Дорогие друзья, – начал он, – я все это дело основательно продумал. Перебрав в уме сотни планов, я опять отбросил их, пока не нашел один, который – я уверен! – приведет нас к победе. Но только если вы все примете в нем участие! Я просто хотел сначала послушать, нет ли у вас лучшего плана. Итак, сейчас я скажу вам, что мы будем делать.
Он умолк и медленно обвел всех взглядом. Более пятидесяти детей смотрели на него. Стольких слушателей у него давно уже не было.
– Власть Серых господ основана на том, – продолжал он, – что они, как вы знаете, действуют тайно. А в таком случае самое простое и верное средство сделать их безвредными – это рассказать людям о них всю правду. Как мы этого добьемся? Мы организуем большую демонстрацию детей! Мы нарисуем плакаты и транспаранты и пройдем с ними по всем улицам города! Мы обратим на себя внимание общественности. И пригласим весь город к нам, в старый амфитеатр, чтобы рассказать всем правду!
В городе поднимется необычайное волнение! Тысячи и тысячи людей придут к нам! И когда это несметное количество соберется вот тут, тогда мы откроем им эту страшную тайну! И тогда – тогда мир сразу изменится! Ни у кого больше не смогут воровать время. У каждого его будет столько, сколько он хочет. Это, друзья мои, можем сделать мы все, все сообща, если только захотим. А мы хотим?
Громкий возглас одобрения был ответом.
– Я вижу, – закончил Джиги свою речь, – я вижу, что мы единогласно приняли решение в следующее воскресенье пригласить в старый амфитеатр весь город. Но до тех пор надо хранить наш план в строжайшей тайне, понятно? А теперь, друзья, за работу!
В этот и последующие дни в старых развалинах царило лихорадочное возбуждение. Принесены были бумага и горшки с краской, и кисточки, и клей, и доски, и картон, и различные рейки – и еще многое другое. (Как и откуда, лучше не спрашивать.) И пока одни мастерили плакаты, транспаранты и нагрудные щиты, другие, умевшие хорошо писать, придумывали и рисовали на них впечатляющие тексты.
Это были воззвания, сообщавшие, например, следующее:
ЭКОНОМИТЬ ВРЕМЯ – ЗАЧЕМ? ДЛЯ КОГО?
?ЗАЧЕМ?
?ИЛИ У ВАС НЕТ ВРЕМЕНИ?
МЫ, ДЕТИ, ПРОСВЕТИМ ВАС!
ПРИХОДИТЕ ВСЕ НА БОЛЬШОЕ СОБРАНИЕ. В СЛЕДУЮЩЕЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ. В 18 ЧАСОВ В СТАРОМ АМФИТЕАТРЕ.
ПРИХОДИТЕ В ВОСКРЕСЕНЬЕ В АМФИТЕАТР.
ВАШИ ДЕТИ ГОВОРЯТ ВАМ ЯСНО: ЭКОНОМИТЕ ВЫ НАПРАСНО!
В ВОСКРЕСЕНЬЕ В 18.
!ВНИМАНИЕ! ОЧЕНЬ ВАЖНО! РЕЧЬ ИДЕТ О ВАШЕМ ВРЕМЕНИ, ГДЕ ОНО ПРОПАДАЕТ – СТРАШНАЯ ТАЙНА! НО МЫ ОТКРОЕМ ЕЕ ВАМ! МЫ ВАМ ВСЕ РАССКАЖЕМ!
На всех воззваниях стояло место, число и время собрания.
Когда все было готово, дети построились в амфитеатре – Джиги, Беппо и Момо во главе – и отправились гуськом в город.
Одновременно они тарахтели жестянками, свистели на дудочках, декламировали и пели следующую песню, которую Джиги специально сочинил для этого случая:
Люди, проснитесь и слушайте нас:
Пробил сегодня решающий час!
Гляньте вокруг: ваше время крадут!
Ваши часы на попятный идут!
Люди, проснитесь и слушайте нас:
Вечером завтра мы ждать будем вас!
Мы объясним вам, как время крадут!
Станут свободными те, кто придут!
В песне было еще много куплетов – всего двадцать восемь, – но нет необходимости приводить их здесь целиком.
Несколько раз, когда шествие детей мешало движению, особенно на перекрестках, полиция разгоняла ребят. Но их это ни капельки не испугало. Они снова собирались, и шествие продолжалось.
Больше ничего особенного не произошло. Дети очень внимательно присматривались к взрослым, но Серых господ нигде не обнаружили.
Зато городские ребятишки – сотни, даже тысячи, ничего до того не знавшие, шли вместе со всеми. Повсюду в огромном городе бесконечной процессией шли дети и приглашали взрослых на важное собрание, призванное изменить мир.
Глава девятая. ХОРОШЕЕ СОБРАНИЕ, КОТОРОЕ НЕ СОСТОЯЛОСЬ, И ПЛОХОЕ, КОТОРОЕ СОСТОЯЛОСЬ
Назначенный час миновал.
Он миновал, но никто из приглашенных не пришел. Именно те взрослые, которых это больше всего касалось, должно быть, и не заметили детского шествия.
Все оказалось напрасным.
Солнце спустилось к горизонту и теперь плыло – большое и красное – в море пурпурных облаков. Его лучи еще касались верхних ступеней старого амфитеатра, в котором уже сидело в ожидании несколько сот детей. Ни хаоса голосов, ни веселого шума больше не было слышно. Все сидели тихие и печальные.
Тени быстро удлинялись, скоро станет темно. Становилось прохладно, и дети озябли. Часы на далекой церковной башне пробили восемь раз. Всем было ясно, что дело провалилось.
Никто не говорил ни слова. Разочарование было слишком большим.
Наконец к Момо подошел Паоло и сказал:
– Нет никакого смысла ждать, Момо. Никто уже не придет. Спокойной ночи, Момо.
И он ушел.
Потом подошел Франко.
– Ничего не поделаешь, – сказал он. – На взрослых нам нечего рассчитывать, это мы теперь видим. Я им никогда не доверял. Не хочу иметь с ними никакого дела.
После этого и он ушел, а за ним и другие. Когда совсем стемнело, потеряв надежду, ушли последние. Момо осталась одна с Беппо и Джиги.
Через некоторое время встал и старый Подметальщик.
– И ты уходишь? – спросила Момо.
– Я должен, – сказал Беппо. – У меня сверхурочная работа.
– Ночью?
– Да, нас назначили разгружать мусор. Мне пора идти.
– Но ведь сегодня воскресенье! И вообще – раньше ты этого никогда не делал.
– Нет, но теперь нас туда назначили.
– Жалко, – сказала Момо. – А мне бы так хотелось, чтобы ты сегодня остался здесь.
– Да и мне неохота уходить, – сказал Беппо. – Но надо. Так что до свидания, до завтра.
Он взобрался на свой визжащий велосипед и скрылся в темноте.
Джиги тихо насвистывал себе под нос грустную песенку. Он хорошо свистел, Момо слушала. Внезапно он оборвал мелодию.
– Я тоже должен уйти! – сказал он. – Сегодня воскресенье, и я ночной сторож! Я тебе не рассказывал, какая у меня теперь работа. Чуть не забыл...
Момо с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Не печалься, что не получилось так, как мы задумали. Я тоже представлял себе все по-другому. Но все равно – здорово было!
Момо упорно молчала. Утешая, он погладил ее по волосам и добавил:
– Не принимай это так близко к сердцу, Момо. Завтра все будет выглядеть иначе. Мы еще что-нибудь придумаем. Какое-нибудь новое приключение, ладно?
– Никакого приключения не было, – тихо сказала Момо.
Джиги встал.
– Я понимаю. Но завтра мы об этом еще поговорим, согласна? А теперь мне надо идти, я и так уже опоздал. А тебе бы надо лечь спать.
И он ушел, насвистывая свою грустную песенку.
Момо осталась совсем одна в огромном каменном амфитеатре. Ночь выдалась беззвездная. Небо было покрыто облаками. Поднялся какой-то странный ветер. Он был не сильный, но дул не переставая, и чувствовался в нем своеобразный холод. Ветер был, если можно так сказать, пепельно-серый.
Далеко за городом высились гигантские холмы мусора. Это была настоящая горная цепь из пепла, разных черепков, осколков стекла, консервных банок, старых матрацев, остатков пластика, картонных коробок и тому подобного хлама, который все прибывал и прибывал, дожидаясь тут своей очереди в огромную печь для сжигания мусора.
До поздней ночи старый Беппо, вместе со своими товарищами, сгребал с грузовиков мусор. Машины стояли длинной вереницей, ожидая своей очереди. Мертво блестели зажженные фары. И чем больше машин удавалось разгрузить, тем больше их опять выстраивалось позади.
– Поживей, поживей! – то и дело раздавалось вокруг. – Иначе мы никогда не кончим!
Беппо выгребал и выгребал, даже рубашка прилипла к телу. К полуночи они кончили.
Беппо, который никогда не отличался крепким сложением да и лет ему было уже немало, обессиленный, присел на перевернутой дырявой пластиковой ванне и никак не мог отдышаться.