– Придется, – тяжело вздохнула Маня и опустила глаза в тарелку с овсянкой, щедро сдобренной изюмом. Она уже все продумала. Занятия в школе начинаются в половине девятого. По дороге она под каким-нибудь предлогом отстанет от сестры и вернется, но не домой, а к Але. А в девять они вместе сядут в папину машину. Мама сегодня уйдет только в половине одиннадцатого, и в окно пялиться наверняка не станет.
К счастью, так все и получилось. Они с Алей без помех вышли из подъезда, но не вместе, а врозь. Маня побежала вперед, Аля за ней. Но папиной машины на условленном месте не было. Маня похолодела. Неужели папа забыл? Или проспал? Или просто почему-то не смог? И как тогда быть?
– Да ты не волнуйся, Маня, приедет твой папа, обязательно приедет, – успокаивала ее Аля.
– Да, конечно, – без всякой уверенности ответила девочка.
– Сейчас знаешь, какие пробки везде? А уж в час пик особенно.
Прошло четверть часа. Папы все не было.
Маня готова была разрыдаться от такого предательства.
– А может, у него колесо спустило или еще что сломалось, – все подбадривала ее Аля.
Но вот наконец она заметила папину синюю девятку!
– Приехал! – просияла она.
– Что я тебе говорила? – облегченно перевела дух Аля. Она тоже боялась, что все сорвется.
– Прошу прощения, я попал в кошмарную пробку! Невозможно рассчитать время.
Маня уселась рядом с отцом, а Аля на заднем сиденье.
– Ну, я могу наконец узнать, что это за история? – строго спросил папа.
«Нет, – подумала Маня, – потом узнаешь». И ответила:
– Да никакой истории. Надо просто вывезти с дачи ребенка, вот и все.
– Что-то ты темнишь, Манька! А вас, девушка, как зовут?
– Алевтина. Аля, – смущенно ответила она. – А я вас в кино видала, сколько раз!
– Да? И в каком же фильме?
– Ну, где вы шпиона играли… И еще барина такого старинного… Мне очень понравилось! Вот не думала, что приведется так, в одной машине… – она засмущалась и покраснела, а потом надолго замолчала.
Маня беседовала с отцом на посторонние темы. Но при этом жутко волновалась: как все пройдет в этом Барсове? А вдруг старуха не пожелает их даже в дом впустить? Или куда-то уйдет вместе с Инночкой?
Но вот наконец и Барсове. Маня оглянулась на Алю. Та сидела бледная, с крепко сжатыми губами. Они немного поплутали, так как одно дело идти на лыжах от станции и совсем другое ехать на машине. Но все-таки они нашли нужный дом.
– И что теперь прикажешь делать? – спросил папа.
– Мы сейчас, пожалуйста, подожди нас, папочка!
– И долго ждать?
– Надеюсь, не очень. Аля, идемте!
Они быстро вылезли из машины и направились к калитке. Она оказалась запертой.
Тогда Аля просунула руку между штакетниками и отодвинула щеколду. И вот они на участке.
– Смотри, вон она! – тихонько ахнула Аля и бросилась вперед по дорожке.
Тут и Маня заметила Инночку в красном комбинезончике, которая лопаткой сгребала в кучу снег. И вдруг девочка оглянулась, застыла, а потом с воплем: «Ая! Ая!» кинулась навстречу любимой няньке. Та с рыданиями подхватила ее на руки.
– Инночка, маленькая моя, дай я на тебя погляжу…
Маня растерялась. Как теперь быть? Почему-то такого варианта она не предусмотрела. Ей представлялось, что они войдут в дом, скажут Агриппине Яковлевне, что приехали за ребенком. А что делать теперь?
Проще всего, подхватив Инночку, дать деру!
Но ведь старуха поднимет тревогу, кто-то из соседей вполне может заметить номер папиной машины и тогда… Девочку прошиб холодный пот.
– Аля, идемте в дом, надо предупредить старуху!
– Лучше не стоит, а?
– Нет, это нечестно, идемте! – расхрабрилась вдруг Маня и первой взбежала на крыльцо.
Аля с Инночкой на руках нехотя плелась за ней.
На стук дверь распахнулась. На пороге стояла пожилая женщина. Седая, худощавая, с неприятным морщинистым лицом.
– В чем дело? Вы кто такие? Отпустите ребенка! – хриплым прокуренным голосом потребовала она. – Инна, иди к бабушке!
Но девочка только крепче прижалась к Але.
– Здравствуйте, Агриппина Яковлевна! – начала Маня. – Разрешите войти? Нам надо с вами поговорить!
– А ты что за птица? Эту халду взрослую я узнала! Ничего не скажешь, надежную няньку нашла моя дочурка! Идиотка!
Курица безмозглая! Как вы меня нашли?
– Неважно. Агриппина Яковлевна, вы похитили ребенка!
– Похитили? Никого я не похитила, я спасла свою внучку! Спасла от безмозглой и беспечной матери, от нерадивой няньки!
Глаза у старухи сверкали каким-то зловещим огнем. «Надо поскорее уматывать отсюда», – подумала Маня.
– Знаете, это вам надо было обсудить с Элеонорой Федоровной, а вот так, выманить Алевтину из дома и в это время выкрасть ребенка…
– Что это за прокурорша тут выискалась? А ну, заткнись, пигалица! – рявкнула на нее старуха.
Но Маня была не робкого десятка:
– Вы, конечно, можете кричать и ругаться, сколько угодно, а Инночку мы заберем!
Только пожалуйста, верните ее игрушку, Пушистика, а все остальное оставьте пока себе. Просто вы же сами знаете, как Инночка эту игрушку любит, вы ведь специально за ней возвращались?
– Убирайся отсюда, сопля!
Сопля? Это уж слишком!
– Да мы и сами не хотим задерживаться! Аля, идем, обойдемся и без Пушистика!
– Я ж говорила, надо было сразу… – пробормотала Аля и шагнула к двери.
Маня за ней.
– А ну стоять! Стрелять буду! – раздалось сзади.
Они невольно обернулись и замерли. Старуха целилась в них из охотничьего ружья.
Ничего себе сюрпризик! Маня даже не столько испугалась, сколько обалдела. Аля только крепче прижала к себе Инночку.
– Отпусти ребенка, халда!
– Не отпускай! – шепнула Маня.
– Отпусти, кому говорю! Не отпустишь, я сейчас эту наглячку продырявлю!
И она ткнула ружьем в Маню. У той душа ушла в пятки. Старуха явно сумасшедшая и в состоянии привести угрозу в исполнение.
Побелевшая как полотно Аля осторожно поставила Инночку на пол.
– Так, хорошо! Руки вверх!
И тут вдруг громко разрыдалась Инночка. Она плакала так отчаянно, так горько…
Однако на старуху это, видимо, не подействовало.
– Так, сейчас я вас пристрелю к чертовой матери!
– – Что это здесь происходит? Что за идиотские шутки? – раздался вдруг из дверей голос Маниного папы. – Вы что, с ума сошли? Сию минуту бросьте ружье!
От неожиданности Агриппина Яковлевна резко повернулась, а знаменитый артист Малыгин вдруг выхватил из кармана небольшой пистолет и навел на старуху.
– Одно движение, мадам, и я всажу вам пулю в лоб! – произнес он.
– Не посмеете! Вы же интеллигент, сразу видно! – пролаяла старуха.
– Еще как посмею!
– Нет, вас же посадят!
– Никто и никогда! Я спасаю себя и свою дочь! К тому же, у меня будет свидетель. Маня, убери ребенка!
Совершенно ошалевшая Маня схватила Инночку и поволокла на кухню. Но неужели папа и вправду ее убьет? У него сейчас было такое выражение лица, что, кажется, и до старухи дошло: он может выстрелить. Она опустила ружье.
– Вот, уже лучше, – произнес Малыгин, – а теперь положите его на пол. Так, так. Отойдите подальше и сядьте!
Старуха подчинилась. Малыгин спрятал пистолет, поднял ружье, разрядил его и патроны сунул в карман.
– Вот так. А теперь попрошу объяснить мне, в чем дело? Маня! Что все это значит?
– Это значит, что эта девка и ваша дочь вознамерились украсть мою внучку. Вот и пришлось прибегнуть к оружию.
– А других аргументов у вас не было?
– Я их все уже исчерпала!
– Но с какой стати им понадобилось красть вашу внучку?
– Папа!
– Подожди, Маня. Я вас спрашиваю, мадам?
– Потому что у них, у всех уже мозги набекрень! Гуманисты, спасители человечества! А что один маленький ребенок страдает, им наплевать! Что у ребенка мать хуже самой поганой погани, что она бросает его на такую вот халду, которую ничего не стоит обмануть, которая первому попавшемуся мужику все о себе вываливает, которая бросает ребенка одного и мчится на свидание неведомо к кому…
– Папа, не слушай, это все не правда! – в отчаянии закричала Маня.
– Погоди, Маняша, я сперва выслушаю одну сторону, а потом уж…
– Нет, – подала вдруг голос молчавшая до тех пор Аля, – это все правда, только я же не знала, что все подстроено… Что она хочет выкрасть Инночку…
– Ничего не понимаю! Кто у кого украл девочку?
– Я! Я выкрала ребенка у преступной матери, которая бросила ее на преступно легкомысленную няньку! Я спасала девочку! И не отдам ее. Вы унесете ее только через мой труп!
– Ладно, это все восклицания! Слишком много эмоций. Маня, попробуй-ка ты мне все объяснить!
– Папа, перед самым Новым годом мама Инночки уехала по делам в Бразилию. Она вообще довольно часто уезжает и оставляет Инночку с Алей. И всегда все было нормально, а тут…
И Маня, изредка всхлипывая, изложила отцу всю историю, не упоминая однако о Василисе, о родственнице Майи Курмашевой Ядвиге Станиславовне и о том, что Аля поначалу ударилась в бега.
Агриппина Яковлевна слушала все это молча, только одну за другой смолила папиросы «Казбек». Малыгин слушал дочь, время от времени качая головой с непонятным выражением лица. Когда Маня закончила свой рассказ, он сказал:
– Ну, преступная мать или не преступная оттого, что уезжает по делам, не мне судить, однако оставлять ребенка с вами, мадам, было бы истинным преступлением. Мало того что вы чуть что хватаетесь за ружье, причем заряженное, угрожаете не просто безоружным людям, а ребенку!
– Это по-вашему ребенок? – фыркнула старуха, презрительно взглянув на Маню.
– Да, это ребенок!
– Это террористка! Похуже любого взрослого. Наглая, мерзкая девка!
– Потише, мадам, прошу учесть, что это не просто ребенок, это мой ребенок! И я не позволю ее оскорблять, тем более что она всего-навсего хотела вернуть малышку матери и спасти от несправедливости эту девушку, виноватую разве что в том, что она поддалась на ваши провокации. Алевтина, соберите вещи девочки!
– Но я не знаю, где… – растерянно проговорила Аля.
– В таком случае заберем ее без вещей.
И тут они услышали, как на крыльце кто-то топает, стряхивая снег с башмаков. Дверь открылась и вошел тот самый мужчина, который вчера беседовал с Зориком.
– Здрасьте! Что тут…
– Леонид! – вспыхнула вдруг Аля. – Как же вы…
– Он не Леонид, а Леонгард, – хмыкнула Агриппина Яковлевна.
– Но что это значит?
– Вот, они приехали забрать Инночку! – со слезой в голосе проговорила старуха. – ) Твоя преступная сестра…
– Забрать Инночку? Слава тебе Господи, наконец-то Я от ее рева уже близок к помешательству! Спасибо, покорнейше благодарю – Леонгард, ты в своем уме? – хрипло пролаяла старуха.
– В своем, в своем, мама, в своем!
– Ну что ж, я полагаю, нам тут больше делать нечего, – подвел итог Малыгин. – Леонгард, вы будете так любезны отдать нам вещи девочки?
– Сию минуту! Только не зовите меня Леонгардом, я этого не выношу! – Он в мгновение ока принес сумку с вещами и Пушистика, который вдруг открыл свои красивые глазищи и громко проверещал:
– О'кэй!
– Предатель, слизняк, беспринципный тип, вшивый интеллигент, – честила сына Агриппина Яковлевна.
Аля тем временем подхватила Инночку на руки, Леонгард взял сумку с вещами и двинулся за ней.
– Всего наилучшего, мадам, – произнес на прощание Малыгин. – И советую вам обратиться к врачу. Идем, Маня!
– Ох ты, морда киношная! Гад бессовестный! – раздалось ему вслед.
– Все-таки она меня узнала! – рассмеялся он, когда они вышли на свежий воздух. – Ну и баба. Просто нет слов!
– Папочка, откуда у тебя пистолет? – ослабевшим от всего пережитого голосом спросила Маня.
– Да какой пистолет? Зажигалка! Мне вчера подарили, и я просто не успел ее вынуть из кармана. Терпеть не могу такие шутки, но вот видишь, пригодилось… Фу, я аж весь взмок!
Они подошли к машине. Аля с девочкой уселась сзади и уже хотела захлопнуть дверцу, как вдруг Леонгард нагнулся и сказал:
– Алечка, пожалуйста, простите меня.
Я не хотел… Но… вы мне и вправду очень понравились… Можно, я позвоню вам?
И тут Аля подняла голову, смерила его презрительным взглядом и сказала гордо:
– Ваша мама права, вы – слизняк! – И она что есть силы захлопнула дверцу.
– Ого! – воскликнул Малыгин. – Достойный финал всей сцены!