— Вот это да! Такого случая мы не можем упустить! — заявила фрау Эзенбек. — Пойдемте скорее, посмотрим, что это за штука.
Девочки не заставили себя просить, но быстрее всех к качелям подбежала сама фрау Эзенбек. Она с таким азартом вскочила на сиденье, что всё сооружение затрещало.
— Здесь только два места, — сказала Людмила. — Варвара, сядь-ка ко мне на колени, но только не бей меня каблуками по ногам.
И они втроём принялись качаться на качелях перед памятником скрипачу Бобржинскому. Над их головами, словно конская грива, дрожала шёлковая бахрома. А по бокам — так во всяком случае казалось нашей счастливой тройке — качались взад-вперёд старинные дома с фронтонами.
— Настоящее приключение! — пищала от восторга бабушка. — Вот как надо праздновать приход весны, дети!
В это самое мгновение Валентин в кухне фрау Сундук по просьбе Лоттхен засвистел в травинку.
Серебристые тополя на двоих
Фрау Сундук посмотрела на стол. Потом под стол. Обшарив глазами всю комнату, она обвела взглядом даже потолок. Но, кроме паутины, ничего нового там не обнаружила.
— Что-то не нахожу никаких изменений, господин Высвистыватель. Вам, значит, случается свистеть и просто так, ради удовольствия.
— Подойдите, пожалуйста, к окну. — Лоттхен жестом подкрепила свои слова. — Сюрприз в палисаднике.
— Сюрприз? — Фрау Сундук сразу подумала о серебристых тополях. Она давно мечтала, чтобы по обеим сторонам калитки стояли тополя. Конечно, тополя должны быть большими, чтобы видно их было издалека. — Надеюсь, они не маленькие, фрейлен Лоттхен?
— Нет, — ответила Ринглоттхен. — Они на двоих.
— Тополя на двоих? Что-то про такое я не слыхивала, — сказала фрау Сундук, нервно мигая.
Валентин был очень доволен.
— К тому же они небесно-голубого цвета, — прошептал он, — Можете сами убедиться!
Фрау Сундук высунула голову в окно.
— Как красиво! — воскликнула она. — Как элегантно! — Не её восторг тут же сменился возмущением. — Это неслыханно! В моём саду посторонние! Не успела я получить в подарок качели, как на них уже качаются чужие люди! Эй вы, с какой это стати вы ворвались сюда?
— Сами не знаем, — ответила фрау Эзенбек.
— Просто понятия не имеем, — пропищали Людмила и Варвара.
— Секунду назад мы ещё были на Городской площади, — продолжала фрау Эзенбек, вытаскивая из пакета очередной платок. — Поверьте, это чистая правда! Ап-чхи!
— Спросите господина Бобржинского! — крикнула Варвара. — Или фрау Паулсон в аптеке, где мы купили бумажные носовые платки…
— Раз бабушка говорит, что мы только что были на Городской площади, то, значит, были! — крикнула Людмила. — Потому что наша бабушка никогда не врёт.
— Пожалуй, высвищу их сюда, наверх, — шепнул Валентин Лоттхен. — Неприятно, когда люди так громко кричат. Они ведь ни в чём не виноваты.
Фрау Сундук барабанила пальцами по подоконнику.
— Если вы сейчас же не слезете с моих качелей, я… я… Я лопну от злости! — пригрозила она. — Я требую, чтобы вы немедленно убрались из моего сада!
Так оно и случилось. Не успел Валентин свистнуть, как небесно-голубые качели уже стояли посреди кухни фрау Сундук.
— Ой! — Валентин схватился за голову. — Боюсь, я дал маху.
Очутившись в кухне фрау Сундук, фрау Эзенбек, Людмила и Варвара с удивлением оглядывались по сторонам.
— Вот их и след простыл, прекрасно! — воскликнула фрау Сундук, по-прежнему глядя в окно. — Но и качели исчезли! Странно!
Она повернула голову и увидела, что посреди кухни стоят качели, а на них по-прежнему качаются фрау Эзенбек с внучками.
— Нет! — Фрау Сундук была вне себя. — Этого ещё не хватало! Как мне теперь подойти к буфету или к раковине?
— Если вы меня спросите, что все это значит, — пробормотала фрау Эзенбек, — я отвечу: это сом.
— А я думаю, это самый настоящий фильм ужасов! — заявила Варвара.
— Фильм ужасов, в котором мы сами участвуем, — уточнила Людмила и шлёпнула Варвару по плечу: — Не дрыгай ногами, а то у меня уже все лодыжки в синяках!
— Это несомненно сон, просто сон, — прошептала фрау Эзенбек. — Я уверена, что скоро проснусь в своём маленьком пансионе на Гороховой улице, в доме номер семнадцать.
— Ты слышал, Валентин? — Лоттхен поглядела на него с мольбой. — Ты слышал? Гороховая, семнадцать. Отправь их по этому адресу. Бабушкам очень вредно волноваться.
— Разумное предложение, — сказал Валентин. — Мы всегда думаем одно и то же.
Он свистнул, и фрау Эзенбек со своими внучками тут же исчезли из кухни. Качели — тоже.
— Блестяще! — с восхищением сказала фрау Сундук и снова села за стол. — Ничего не скажешь! Но качели вам придётся мне возместить, господин Высвистыватель.
Помолчав, она добавила:
— Я в восторге, что эти люди наконец убрались из моей кухни, но боюсь, кое-что они мне всё-таки здесь оставили, а именно: насморк!
И фрау Сундук чихнула так сильно, что с пышек слетела вся сахарная пудра.
Миллион вопросов племянника Генриха
Перед кухонным окном весело крутилась вертушка из крашеных перьев.
— Я приладила эту игрушку для моего племянника Генриха, — объяснила фрау Сундук. — Он навещает меня два раза в неделю. И надо сказать, что от его посещений я устаю как собака. Впрочем, вы сейчас это на себе испытаете.
«Надеюсь, бабушка с внучками благополучно приземлилась на Гороховой, семнадцать», — с беспокойством подумал Валентин. Потом спросил:
— Почему я это испытаю на себе?
— Да потому, что не пройдёт и десяти минут, как Генрих будет здесь.
И фрау Сундук принялась за пятую пышку.
— Увидите, — продолжала она с полным ртом, — десять минут пролетят быстро, не оглянешься. Конечно, если их провести с толком. Итак, высвистите мне поскорее холодильник, но только самый новый, с большим морозильником.
— Пожалуйста, с удовольствием, — сказал Валентин. Он был безумно рад, что в Люкенбрюке нашёлся хоть один человек, который оценил его искусство. После того разочарования, которое ему принесла встреча с толстяком Торелли и молодыми художниками, он в самом деле был благодарен фрау Сундук за проявленный ею интерес.
А фрау Сундук в упоении перечисляла свои желания:
— Стиральная машина. Затем электрическая кофейная мельница. После мельницы электрическая зубная щётка. Ой, чуть не забыла пылесос! И ещё овощерезку. Потом посудомойку, телефон, скороварку. Да и разбрызгиватель для сада, чтобы я больше не таскала тяжёлую лейку от клумбы к клумбе!
Валентин охотно высвистел всё, вплоть до электрической зубной щётки. А с пылесосом уже не получилось, потому что пятая травинка разорвалась.
— А вот и мой племянник! — воскликнула вдруг фрау Сундук. — Скрипнула калитка, слышали?
Она вскочила с места и подбежала к окну:
— Генрих, будь добр, сорви несколько травинок. Скажем, штук десять.
— А можно сорвать одуванчик? — раздался снизу голос Генриха. — И клевер?
Фрау Сундук нетерпеливо покачала головой, и тогда он спросил:
— А почему нельзя одуванчик, а, тётя? И почему клевер нельзя? И почему я должен принести десять травинок? Скажи, пожалуйста, тётя, зачем тебе травинки?
— Слышали? — Фрау Сундук со стоном повернулась к Валентину и Лоттхен. — Миллион вопросов! Мой племянник — это громкоговоритель, который только и делает, что задаёт вопросы. Боже, как дико я устаю от его посещений! Давно пора изобрести для Генриха специальную машину или найти человека, чтобы он отвечал подряд на все вопросы.
— Тётя! — снова раздался звонкий голос Генриха. — Я случайно сорвал одиннадцатую травинку, взять её или бросить?
— Подымайся-ка поскорее, милый Генрих, я не в силах так долго ждать новый пылесос!
Внизу хлопнула дверь.
Кто-то, громко топая, поднимался по лестнице.
— А разве старый сломался, тётя? — И Генрих перепрыгнул через порог. — Тётя, а тётя, скажи: правда, что взрослый кит весит больше, чем двадцать слонов? Правда, что есть грибы, которые называются опята? И почему люди живут у подножия вулкана, раз они боятся его извержений? Неужели ослу не больно есть колючки? А муха-однодневка в самом деле живёт только день? Почему лобзик называется лобзиком, хотя он и не имеет никакого отношения ко лбу? Откуда у тебя холодильник и стиральная машина, тётя?
Фрау Сундук топнула ногой.
— Давай-ка сюда поскорее травинки! Садись! И, умоляю, не задавай вопросов. Лучше съешь пышку! И выпей чашку кофе! А потом сиди и гляди на эту чудесную вертушку из перьев! И пожалуйста, выбрось из головы все эти глупости про кита, вулкан и муху-однодневку! Слышишь, Генрих!
— Я буду очень хорошо себя вести, тётя, — сказал Генрих, и лицо его тут же стало печальным.
Цветы, которые не надо поливать, и профессор по фамилии Ответман
Фрау Сундук провела Валентина из кухни в комнату.
— Здесь вам никто не помешает, и вы сможете спокойно высвистеть всё остальное, — сказала она. — Здесь вас не будет отвлекать этот невоспитанный мальчишка, господин Высвистыватель.
— Меня зовут Валентин, фрау Сундук. — Валентин вздохнул. — Простите, но я вовсе не нахожу, что ваш племянник такой уж невоспитанный.
Последнее замечание Валентина фрау Сундук пропустила мимо ушей.
— А меня зовут Ирмгард, господин Высвистыватель. Но не будем тратить время попусту, не забудьте, что я хочу получить пылесос, овощерезку, посудомойку, телефон, скороварку и водоразбрызгиватель для сада. — Фрау Сундук протянула Валентину одиннадцать травинок. — Да, и ещё необходимо выдумать что-то для Генриха.
Валентин сел в мягкое кресло, обитое материей в цветочек, и закинул ногу за ногу.
— Итак, значит, нам нужен человек, который сможет ответить на все вопросы. Что ж, придётся выдумать такого. Вам бы подошёл профессор по фамилии Ответман?
— Его фамилия меня не интересует. Начинайте же наконец свистеть, Валентин! Вы теряете попусту время!
Валентин взялся за дело и вскоре высвистел всё, о чём просила фрау Сундук.
Вот только с водоразбрызгивателем получилась накладка. Валентин не сообразил, что это садовый инвентарь. Ведь в комнате водоразбрызгивателю и правда не место. Но Валентин по рассеянности высвистел его прямо в комнату, и он, конечно, тут же заработал.
Он стоял на вертящейся подставке около рояля и поливал обои в розочку, цветастый ковёр и мягкие кресла. Короче говоря, комната разом превратилась в уличный фонтан.
И фрау Сундук стояла посреди всей этой бьющей и текущей воды, будто фонтанная скульптура.
— В сад его! Скорее в сад! — закричала она не своим голосом.
Но Валентин замешкался. Травинка выскользнула из его мокрых рук, а запасные, что лежали на столе, были смыты водой. Валентин долго ползал на четвереньках, прежде чем нашёл наконец одну травинку под роялем.
Фрау Сундук выжала передник и сдула с кончика носа большую каплю воды.
— Это что же делается? Разве так можно! — вопила она в гневе, — Ещё мастер называется! Да как вам только не стыдно! Знай я, что вы на такое способны, я бы и не подумала угощать вас кофе! Вот как вы отблагодарили меня за гостеприимство! Ну что вы возитесь без толку! Исправляйте-ка поскорее всё, что напортили. Нужны новые обои, новая мебель и новый ковёр. И новая завивка мне теперь тоже необходима, видите, что творится с моей причёской! Сейчас вы у меня засвистите как миленький! Я вас не выпущу, пока не приведёте все в порядок!
Но прежде, чем начать свистеть, Валентину пришлось долго ползать по полу и собирать смытые со стола травинки. Фрау Сундук ползала вместе с ним, промокла до нитки и в конце концов в изнеможении упёрлась плечом в косяк двери и принялась безостановочно чихать.
Когда Валентин высвистел всё, что просила фрау Сундук, она поглядела на себя в зеркало, чтобы оценить, к лицу ли ей новая причёска, и сказала:
— Я готова вам всё простить, господин Высвистыватель. Но где же обещанный отвечальщик на вопросы? Где он, этот великолепный профессор?
— Сейчас появится, — ответил Валентин. Он набрал полные лёгкие воздуха, крепко зажал травинку между пальцами и свистнул громче обычного.
Раз! И посреди комнаты уже стоял бородатый человек.
— Разрешите представиться, — сказал он. — Профессор Ответман.
— О, очень, очень приятно! — Фрау Сундук расплылась в улыбке. — Позвольте тут же задать вам первый вопрос, господин профессор. Идёт ли мне эта причёска?
— Нет, — сказал Ответман.
— Что вы говорите, господин профессор! — обиженно воскликнула фрау Сундук.
— Я пришёл, чтобы отвечать на вопросы, — сухо заметил Ответман. — Прошу следующий!
Фрау Сундук распахнула дверь в кухню.
— Следующий вопрос вам задаст мой племянник. Откровенно говоря, лично мне не хотелось бы больше иметь с вами дела.
— Скажите, что такое Джомолунгма? — выпалил Генрих.
— Наверняка какая-нибудь чепуха. — Фрау Сундук чихнула и строго взглянула на племянника. — Дитя моё, задавай вопросы, но не спрашивай глупости.
— Вопрос как вопрос, — отрезал профессор Ответман. — В Азии есть гора, которая в самом деле называется Джомолунгма.
Хапы из дома напротив
— Привет, фрау Сундук! Можно к вам на минутку?
Фрау Сундук выглянула в окно.
— Это Хапы из дома напротив, — пробормотала фрау Сундук. — Что им надо?
У господина Хапа в руке была огромная дорожная сумка.
Фрау Хап тоже несла большой сак, за её передник держалась Ульрика Хап, их маленькая дочка.
— Мы ненадолго, — сказал господин Хап.
— Всего на семь-восемь минут, — уточнила фрау Хап и двинулась к входной двери, таща за собой Ульрику.
— Мам, у меня камушек попал в туфлю! Мам, я не хочу сюда идти… — ныла девочка. — Мам, я не люблю фрау Сундук… Я хочу играть в песочек, я хочу делать куличики!
— Идём, детка, идём! Будь, деточка, умницей, — всё повторяла фрау Хап, уже подымаясь по лестнице.
И семья Хапов в полном составе переступила порог кухни фрау Сундук.
— Добрый день всему обществу, — сказали вместе фрау Хап и господин Хап.
— У меня камушек в туфле-е-е! — не унималась Ульрика. — Я хочу делать куличики-и-и!
Фрау Хап усадила Ульрику на табуретку, сняла туфельку и вытряхнула её. На пол упал камень величиной с орех.
— Спасибо, мама! — Ульрика обвила руками шею фрау Хап. — А когда я пойду делать куличики?
— Воспитанные девочки не бывают такими нетерпеливыми, — сказала в ответ фрау Хап. — Нетерпеливые дети — это невоспитанные дети.
— У меня сегодня народу словно на почте, — сказала фрау Сундук. — Объясните мне, пожалуйста, что привело вас ко мне?
Господин Хап поставил дорожную сумку на пол, откашлялся и сказал:
— Я тут кое-что заметил, а у моей жены и у меня полным-полно желаний. Надеюсь, вы меня поняли, фрау Сундук?
Фрау Сундук испуганно взглянула на огромную дорожную сумку, на пустую корзинку и предостерегающе подняла указательный палец:
— Господин Хап, советую вам перелистать книжку сказок. Хотя, может, вы и без книжки вспомните какую-нибудь старую сказку, в которой речь идёт об исполнении желаний. Если у героя бывает слишком много желаний, то дело никогда добром не кончается.
— Ваша правда, фрау Сундук, — согласился господин Хап. — Но мы-то ведь живём не в сказке, вот и стараемся не упустить своего счастья. Мы с женой и так уж много лет гоняемся за ним. Участвуем во всех конкурсах, покупаем лотерейные билеты, играем на скачках, решаем кроссворды, стреляем в тире с призами. Но, увы, пока всё без толку.
— Никогда, никогда мы ничего не выиграли! — с отчаянием в голосе воскликнула фрау Хап. — И терпеть этого больше не намерены!
— Замечаешь? — шепнул Валентин Лоттхен на ухо. — Я как будто начинаю пользоваться успехом?
— Пожалуйста, отпустите меня делать куличики, — тихо канючила Ульрика. — Ну пожалуйста-а-а!
Господин Хап придал своему лицу торжественное выражение.
— Фрау Сундук, — начал он, — мы заметили, что у вас здесь творятся весьма странные вещи. Видимо, с утра у вас в доме появился волшебник. — И он испытующе поглядел на всё ещё мокрого, как мышь, Валентина. — И вот мы пришли спросить, не может ли ваш волшебник выполнить хоть несколько наших желаний. Надеюсь, нам всё это не померещилось?
— Конечно, померещилось, — горячо подхватила фрау Сундук. — Оптический обман, это бывает.