Весело стало в лесу. Стучали топоры, от костра к реке сновали девочки. И вот среди деревьев вырос палаточный городок. Настилать траву в палатки не стали — для каждого, как у настоящих геологов, был спальный мешок.
На поляне, которая, как нарочно, была сделана для костра, — ни травинки, ни кустика, только обмытая паводком галька — пылал большой костёр. Над ним висели чайник и ведро с картошкой.
Андрюша и Петя прикатили к костру два гладких бревна. На эти брёвна уселись рядком, когда все дела были сделаны.
Вечерело быстро, пора белых ночей давно прошла. Все, тесно прижавшись друг к другу, притихли.
Молчание прервала Наташа:
— Что мы будем здесь искать?..
— Я знаю: мы золото будем искать! — выскочила Соня.
— Ну, не обязательно золото. Видели вокруг на сопках каменные столбы? — спросил дядя Сеня.
— Я думала, люди какие-то гуляют. Смотрела-смотрела — они будто ходят, а сами всё на месте, — опять вставила Соня.
— Это граниты. Ветер выдул щебень, песок, а с гранитами не справился. Граниты тоже помогают геологам. Если есть на сопках такие фигуры, ищи здесь олово. А олово очень нужный металл, без него многие машины нельзя построить.
— Вот если бы мы золото кашли! — сказал Андрюша. — Его сплавляют с другими металлами и строят космические корабли. Я читал…
— Ну, золото прежде всего нужно, чтобы торговать с другими странами. Золото — это валюта. Кто скажет, как называют наш край?
— Валютным цехом страны! — солидно пробасил Петя.
— А если мы ничего не найдём? — скова спросила Наташа.
— Тогда наш маршрут занесут на геологические карты, и геологи будут знать, что здесь искать нечего…
Шагать от костра в темноту, где стояли палатки, было страшно, но никто и виду не подал.
Пищали комары за палаткой, шумела речка, шумели вершинами деревья, переговаривались у костра дядя Сеня и шофёр. Сон пришёл незаметно и длился будто одно мгновение.
Раздался весёлый голос шофёра Феди:
— Подъё-ом!
Повыскакивали из палаток, жмурясь от света. Ну и утро! Зелёная трава в холодной росе, ни одного комара, солнце во всё небо. Так сверкает, что не разберёшь, с какой оно стороны.
Бегали по траве босиком, брызгались холодной водой у реки, торопясь пили горячий крепкий чай.
После завтрака дядя Сеня достал карту, на которой были отмечены все сопки, речки и ручейки.
— Смотрите, вот наш маршрут. Мы обследуем ручей Каменный. Интересные камушки кладите в рюкзаки. Но… — дядя Сеня выразительно посмотрел на Андрюшу, — пойдут не все. У костра останутся дежурные. Андрюша и Наташа. Конечно, — добавил он, потому что лица у Наташи и Андрюши помрачнели, — всем хочется искать золото и никому не хочется варить суп. Но в походе прежде всего дисциплина, и Андрюша это хорошо знает. Завтра дежурить будут другие…
Лагерь опустел. Наташа вымыла в ручье посуду с песком, Андрюша натаскал валежника, вместе начистили картошки и даже спальные мешки вытащили из палаток проветрить.
Солнце поднялось высоко, стало жарко. Наташа и Андрюша бродили по поляне в одних трусиках. Возле маленького ручейка они нашли заросли жимолости и красной смородины. Жимолость висела на кустах продолговатыми синими каплями, красные ягоды смородины просвечивали на солнце, показывая жёлтые косточки.
Наташа собирала ягоды в кружку, Андрюша сел под куст и прямо губами обрывал прохладные ягоды.
— Кислые, — наконец сказал он. — И за что только жимолость называют магаданским виноградом?
— Ничего ты не понимаешь, — возразила Наташа. — Моя мама варит из неё варенье ещё вкуснее, чем из винограда.
Андрюша выбрался из кустов на солнце и лёг на спину. Справа трепыхались серебристо-зелёные листочки тополя, слева, совсем близко, подымалась крутая голая сопка, а между ними, как голубая река, струилось небо. У этой глубоченной реки с одной стороны берег зелёный, солнечный, с другой — красновато-серый, скалистый. Ой, что там? Высоко на сопке чернело большое отверстие. Андрюша вскочил.
— Наташа, Наташа, — позвал он, — смотри!
— Может быть, это медвежья нора? — с опаской спросила Наташа.
— Какая тебе нора? Во-первых, у медведя не нора, а берлога, во-вторых, он делает берлогу под корягой, в чаще, а тут открытое место… Давай посмотрим, что там?
— Не надо, Андрюша, я боюсь. Вдруг там кто-нибудь есть? Подождём дядю Сеню!
— А я не боюсь, — расхрабрился Андрюша. — Кубарем скачусь, пусть попробует догонит. А ты иди к костру, побольше веток подложи, в случае чего будем ветками хлестать. Только смотри, чтобы суп не выкипел, а то дядя Сеня нам задаст…
Андрюша стал осторожно взбираться на сопку. Земля под ногами была очень сыпучая — песок, перемешанный с галькой. Кое-где торчали камни. Стоило сорваться одному камешку, как он сбивал другие и вниз скатывался целый поток камней и песка.
Земля была горячая. Андрюша прижимался к ней всем телом. Впереди вверху росла берёзка. Андрюша добрался до неё и решил передохнуть. Но, когда он посмотрел вниз, колени у него задрожали, тело покрылось испариной. Забрался он не так уж высоко, но река, с её каменным дном и большими валунами в пене, оказалась почему-то прямо под ним. Андрюша обхватил берёзку руками и старался унять дрожь в коленях. «Ничего, ничего, уже недалеко, альпинисты не на такие горы взбираются», — уговаривал он себя. Он даже забыл, что возле отверстия, может быть, поджидает новая опасность.
Андрюша вздохнул и посмотрел вверх. Надо ползти. Не отступать же. Да и как спускаться, он не знал. Теперь он понимал слова дяди Сени, что взбираться на гору легче, чем спускаться. Покатишься вместе с камнями — костей не соберут…
Когда до отверстия осталось несколько метров, Андрюша увидел, что из сопки выпирает гладкий гранитный выступ — не ухватишься. Отчаяние чуть было не захлестнуло его, но Андрюша снова мысленно подбодрил себя: спокойнее, надо подумать и найти выход. Он пополз вправо и увидел маленькую расселину, прорытую в скале ручейком. Напрягшись до предела, Андрюша просунул носок ботинка в щель, подтянулся на руках.
Он лежал на небольшой площадке, переводя дыхание и прислушиваясь. Ни звука. Потом — кап, кап, кап… Где-то совсем близко глухо капала вода. Андрюша встал, осмотрелся.
В гору вела пещера. Полусгнившие деревянные подпорки поддерживали её свод. У входа лежала груда каких-то камней, валялись куски ржавого железа, почерневшие консервные банки.
Войти в пещеру было нельзя: сочившаяся из сопки вода замёрзла и образовала непроходимую ледяную стену. С потолка у входа свисали огромные сосульки. Андрюша сорвал одну и стал осторожно слизывать капли.
«У-а-а!» — донеслось снизу.
Отсюда, где сидел Андрюша, не было видно ни реки, ни палаток. Он лёг на живот и посмотрел вниз. Костёр сильно дымил. Возле него стояла Наташа и, загородившись руками от солнца, смотрела на сопку.
— Андрюша, Андрюша! — радостно закричала она. — Что там?
«У-a, у-a, о-ам!» — запрыгало эхо по сопкам.
— Всё хорошо! — крикнул Андрюша.
«О-шо!..» — донеслось до Наташи.
— Ну, слезай!
«А-яй, а-яй!» — понеслось над речкой.
— Не могу!
«О-у, о-у!»
Голова Андрюши скрылась за выступом. Наташа грустно присела на бревно. Суп сварился, вскипел чайник, миски и ложки были разложены, на клеёнке подсыхал хлеб. А никто не шёл…
Андрюша сверху первый увидел возвращающийся отряд. Впереди шёл Петя, то и дело постукивая геологическим молотком по камням. Он был голый до пояса, белая майка болталась сбоку, засунутая за ремень. Остальные тоже разделись. Девочки несли связанную в узелки одежду, мальчики — надетые на палки рюкзаки. Федя тащил волоком сухую лесину. Видно, подобрал по дороге для костра. Замыкал шествие дядя Сеня. Над головой, прикрываясь от солнца, он держал перевёрнутый лоток для промывки золота.
— Эй! Ребята-а! — запрыгал по площадке Андрюша, размахивая руками.
Все остановились и задрали головы вверх. Дядя Сеня снял очки, посмотрел и снова надел их. С того места, где они стояли, хорошо было видно отверстие, и Андрюшу, и крутые бока сопки.
Наташа выбежала навстречу.
— Там, — показала она на сопку, — сидит. Я говорила: не надо, подождём дядю Сеню, а он всё равно полез…
— Видели героя! — сказал дядя Сеня. — Пусть ещё немножко посидит, подежурит на сопке. — Он подошёл к костру, приподнял крышку ведра. — Пахнет-то как! Вкусный, наверное, суп ты сварила, Наташа. Ну что, ребята, подкрепимся?..
Все растерянно переглянулись.
— Андрюша тоже там голодный сидит, — сказала Наташа, не глядя на дядю Сеню. — А суп ничего, ещё не переварился…
Петя потуже затянул ремень.
— Мы ещё и не голодные совсем, — сказал он решительно. — Правда, ребята?
— Только водички попить хочется! Девочки, кто со мной? — И Соня побежала к реке.
— Бери-ка, Федя, верёвку и полезай. Хорошо, что я верёвку взять догадался. Будто знал, что кого-то спасать придётся, — сказал дядя Сеня, пряча улыбку.
Федя обмотал верёвку вокруг пояса и полез. Все молча следили за ним. Дядя Сеня время от времени, когда Федя не мог найти ногой точку опоры, давал ему советы:
— Правее, правее немного, хорошо, попробуй этот камушек… Выдержал. Теперь вырой носком ямку… Так…
Федя добрался до берёзки, размотал верёвку, привязал к концу камень.
— Андрюша! — крикнул он. — Андрюша-а!
«У-ша, у-ша, у-ша…» — передразнили сопки.
Над выступом показалась голова Андрюши.
— Есть за что верёвку прикрепить?..
Андрюша кивнул.
— Ну лови. — И Федя забросил конец верёвки на выступ.
Андрюша схватил его, огляделся. Подпорки не выдержат. За камень? Тоже маловат. Тогда он привязал конец за самую дальнюю подпорку, потом обмотал вокруг камня, да ещё кусок железа положил сверху.
— Спускаться? — спросил он.
— Нет, держи, — отозвался Федя и схватился за верёвку. — Подымайтесь! — крикнул он, очутившись рядом с Андрюшей. — Тут что-то интересное!
— Я первый! — Петя ринулся к сопке.
— Постой! — остановил его дядя Сеня. — Сначала девочки…
На тесной площадке еле поместились все. Дядя Сеня поднялся последним.
— Очевидно, забытая штольня, — сказал он, разглядывая куски светлого камня, наваленные у входа. — Здесь олово когда-то искали, но месторождение оказалось бедным. — Из груды камней он взял один, сдул с него пыль. — Это кварц, а вот и касситерит. — В белом камне были вкраплены чёрные кристаллы со смоляным блеском. — Из него добывают олово. — Дядя Сеня достал карту, отметил крестиком штольню.
Ребята уселись на площадке, молча разглядывая сопки. Они сверкали, плыли в синем небе, дразнили и привлекали своей загадочностью. Все невольно думали о геологах, которые когда-то работали на этой площадке, которые всю жизнь идут по земле, разгадывая её тайны. Бывает им, наверное, трудно и одиноко…
— Дядя Сеня, как же они тут жили? — спросил Петя. — Река далеко…
— И люди так далеко, — поёжилась Соня. Среди непонятных сопок она казалась себе совсем маленькой.
Дядя Сеня усмехнулся:
— Что, расхотелось геологами быть?
— Я обязательно буду геологом! — горячо сказал Андрюша. — Таким, как вы…
— Геологом? Представь на минутку, что вы с Наташей — геологи, вдвоём в тайге. У вас есть срочное задание. Но ты бросаешь Наташу одну, лезешь на сопку и умираешь на этой площадке с голоду, потому что спуститься один не можешь…
Андрюше стало жарко. Даже сквозь его смуглоту было видно, как он покраснел.
— Я… я не буду больше, — пробормотал он.
— Ой! Обед-то уже, наверное, остыл! — воскликнула Наташа.
Но огорчалась она напрасно. Благополучно спустившись с сопки, все почувствовали такой голод, что ведро мгновенно опустело. А когда Наташа торжественно раздала всем по горсти холодной запотевшей жимолости, которую она припрятала у ручья, дядя Сеня сказал, что придётся ей записать благодарность в дневник похода.
После обеда рассматривали камни, по очереди учились управляться с лотком, просто валялись на траве.
Девочки ушли собирать растения для гербария. Петя исчез в зарослях и прибежал с веткой черёмухи, на которой висели кисточки чёрных терпких ягод. Тогда все помчались за ним — собирать черёмуху.
А впереди было ещё целых два дня! И кто знает, какие ещё приключения и неожиданности притаились возле сопок, в распадках, у речек!..
Медвежья история
Всю неделю стояла солнечная погода. По утрам ложился иней, но днём солнце пригревало ещё хорошо. А в воскресенье за окном хлюпал дождь. Но северяне не привыкли отступать. Тётя Рая сказала, что, если обращать внимание на погоду, на Севере лучше не жить. Все надели резиновые сапоги, плащи.
Машина ждала возле совнархоза. Над кузовом шофёр пристроил навес от дождя. Когда пришли Андрюша, Лялька, мама, дядя Сеня и тётя Рая, под навесом уже сидело несколько человек, одетых, как и они, по-дождевому.
За аэродромом машина свернула на узкую, такую ухабистую дорогу, что, того и гляди, язык откусишь.
Дождь не переставал. Мелкая дождевая пыль летела под навес. Но золотистые осенние сопки даже в такую погоду казались солнечными. Светились солнцем жёлтые рёбрышки лиственниц, красные листья костяники, порыжевшая трава…
Машина остановилась.
Все разбрелись в поисках хвороста для костра. Вскоре возле машины лежала большая куча веток, а на поляне пылал костёр. Несмотря на дождь, дрова горели как спички.
— Далеко не уходите, не жадничайте на ягоду, — сказал шофёр. — Ягоды везде много.
Постепенно фигурки в плащах расползлись по сопке. Кое у кого были «ягодные комбайны» — совки с проволочными зубьями. Подденешь ягоды зубьями — сразу целая горсть в ведре. Но не все признают такую механизацию. Есть в сборе ягод своя поэзия. Посмотришь на ягоды, а они ведь тоже разные. Иную даже рвать жалко. А какая поэзия грести ягоду совком?..
Андрюше и Ляльке мама дала бидончики.
— Не забредайте далеко, — наказала она, — а так, чтобы видеть дым костра.
Сначала Андрюша и Лялька нашли поляну с голубикой. Листья у голубичных кустиков осыпались, на голых веточках хорошо виднелись крупные голубые ягоды. Ну и сладкие же они! Куда уж там бидончики! Так и просятся ягоды в рот.
Андрюша и Лялька уселись в пружинящий мох, который казался совсем сухим. И вообще в лесу было незаметно, что идёт дождь.
Ягоды быстро отправлялись в рот, руки так и мелькали. Потом ягоды стали постукивать по донышку Андрюшиного бидончика. Лялька увидела и тоже положила ягодку не в рот, а в бидончик. Она то и дело подбегала помериться, у кого ягод больше.
Скоро полянка уже не синела, и они перешли на другую. Тут голубики почти не было, зато на мху лениво развалилась переспелая бордовая брусника. Под ягодами и листьев не было видно.
С брусникой дело пошло быстрее. Синие голуби-чины в бидончиках робко выглядывали из-под толстощёких брусничин, а потом и совсем спрятались.
— Вот наберём, — сказал Андрюша, — и отнесём к костру.
— А потом будем ещё собирать? — спросила Лялька. — Мне уже надоело. Давай посидим просто так.
— Давай, — согласился Андрюша.
Они уселись на поваленное дерево.
Из кустов на поляну вышла тётя Рая. Её ведро было полное, даже с горкой. Первым делом она заглянула в бидончики. Так уж повелось, что ни один ягодник не может пройти равнодушно мимо другого, не заглянув, сколько у того в ведре.
— Да вы молодцы, — похвалила тётя Рая и тоже присела на бревно.
На ветку лиственницы напротив опустилась небольшая серая птичка с длинным клювом.
— Вот любительница кедровых орешков прилетела, — сказала тётя Рая. — Птичка кедровка. Да, Андрюша, а ведь это место нам знакомо. Не припоминаешь? Мы внизу, в распадке, а на дороге сани и Пётр Алексеевич машет нам…
— Конечно, помню! А под лиственницу мы поставили два маленьких домика, и в них сидели…
— Дюмочка и Мекеша! — с восторгом подхватила Лялька.