Юрий Вячеславович СОТНИК
Сатирическая газета VI кл. «Б» выходит через день. – 1.
Как меня ни толкали, я все-таки прочел передовую, озаглавленную «На острие сатиры!». Вот что там было написано:
Газетка была маленькая. «На острие сатиры» попалось пока всего лишь трое ребят.
«Доктор исторических наук Миша Огурцов закончил работу над новым учебником по истории средних веков, – сообщалось в одной из заметок. – Приводим выдержку из этого учебника:
Затем следовало два рисунка: на одном был изображен богатырь, отважно сражающийся с десятком противников, а на другом – хулиган, таскающий за вихры испуганного малыша.
«Таким Михаил Артамонов воображает себя, когда пристает к слабым ребятам», – гласила подпись под первым рисунком.
«Так он выглядит на самом деле», – было написано под вторым.
Последний рисунок изображал мальчишку, огромным ножом вырезающего на парте свои инициалы. Тут же были помещены стихи:
Он имя свое «Иван Прибылов»
В школе увековечил.
Он много парт, дверей и столов
Для этого изувечил.
В правом нижнем углу газеты я увидел подписи:
Редколлегия:
К. Замятин (отв. редактор).
В. Пеликанов (художник).
Теперь мне стало ясно, почему у Кирилла Замятина был в последнее время такой таинственный вид. Теперь я понял, о чем он шептался на переменах с Валеркой Пеликановым и с вожатым Игорем.
Я даже не обиделся на Кирку за то, что он скрыл от меня свое намерение выпускать стенгазету. Я ведь знаю, как он любит производить всякие неожиданные эффекты!
Ребята громко хвалили новую газету. Я был очень рад за Кирилла и побежал разыскивать членов редколлегии, чтобы поздравить их с успехом.
Я нашел их в пионерской комнате. Художник Валерка отскочил от двери, когда я ее открыл: он наблюдал в щелку за толпой читателей. Редактор стоял позади него и, как видно, прислушивался к голосам в коридоре.
– Кирка! – закричал я. – Ой, здорово! Поздравляю!
Художник так и расплылся от удовольствия, а редактор остался серьезным. Они вообще очень разные люди: Валерка – долговязый, рыжеволосый и веселый, а Кира – маленький, довольно толстый, и он всегда сохраняет серьезный вид, даже когда шутит.
– Действует? – спросил он коротко.
– Еще как действует! Мишку Огурцова уже «историком» дразнят, стихи о Прибылове наизусть выучили. А главное, знаешь, чему ребята удивляются: «Как это они Мишку Артамонова не побоялись протащить? Ведь он, мол, Замятина теперь наверняка отлупит. Валерку не тронет – Валерка здоровый, а Замятина – как пить дать!»
– Пусть попробует, – сказал художник.
– Что ж! Может быть, и отлупит, – хладнокровно ответил редактор. – Сатирики всегда наживают много врагов.
– Ага! Я так ребятам и сказал: «То-то, говорю, и ценно, что невзирая на лица. Будь ты хоть Артамонов, хоть кто». Верно, Кирка?
Тут мне показалось, что редактор и художник немного смутились. Валерка сказал «гм», отошел к столу и начал раскрашивать заголовок для второго номера газеты, а Кирилл смотрел на меня исподлобья, насупившись.
– Понимаешь, Семен, я тебя должен предупредить… – заговорил он, помолчав. – Хотя это и редакционная тайна, но так как ты мой друг… я… Одним словом, мы тебя на следующий номер запланировали.
Я сначала ничего не понял:
– Как? Куда запланировали?
– В фельетон, – сказал Кирка. – На тему о болтовне в классе.
– Ловко! Ты… ты это серьезно, Кирилл?
– Такими вещами не шутят.
– Значит… значит, своего друга будете протаскивать, Кирилл Иванович?
– Ты какой-то странный, Семен! Не могу же я других болтунов протаскивать, а тебя нет.
– А очень нужно тебе вообще болтунов протаскивать! Наверное, и без них есть о чем писать.
Кирка немного рассердился:
– Знаешь, Семен… дружба дружбой, а принцип принципом. Болтовня в классе – отрицательное явление, значит, наша сатирическая газета должна его бичевать. Тут дело в принципе.
– Хорош принцип! Над друзьями издеваться!
Валерка вдруг отбросил кисточку и выпрямился.
– Ну, чего ты пришел и ворчишь? – сказал он. – Давай уходи отсюда и не мешай работать!
Я понял, что разговаривать мне больше не о чем. Я только спросил:
– И карикатуру нарисуете?
Редактор кивнул:
– Да. У нас все идет с иллюстрациями.
– Ладно, Кирилл Иванович! Спасибо!.. Запомним! – сказал я и ушел.
Вот до чего доводят неприятности! Писал, писал и только сейчас вспомнил, что нужно выучить формулы сокращенного умножения. Ладно! Авось не спросят!
Кирка прочел письмо и сказал:
– Смешно, Семен!
Я молча пожал плечами и продолжал ходить.
Тогда Кирилл показал письмо Валерке. Тот ухмыльнулся, сказал: «Это дело, это нам подходит», и перенес свои книги на парту к редактору. Я сел на его место, рядом с Мишкой Артамоновым – с тем самым, которого нарисовали богатырем.
После звонка, перед началом урока, к нам зашел вожатый Игорь.
– Понравился «Крокодиленок?» – спросил он громко.
– Понравился! – хором ответил класс.
Даже «доктор исторических наук» Мишка Огурцов сказал: «Понравился». Промолчали только мы с Артамоновым да Ваня Прибылов.
– Берегитесь теперь! – сказал Игорь. – «Крокодиленок» – газета оперативная: чуть что – за ушко да на солнышко. Ясно?
– Ясно! – ответил класс.
– Будем помогать «Крокодиленку»? Писать в него будем?
– Будем! – крикнули сразу тридцать ребят.
Целый день я старался не обращать на Кирилла никакого внимания, а он, кажется, и в самом деле не обращал на меня внимания. На всех переменах ребята приносили ему заметки. Он просматривал их с очень серьезным видом и говорил: «Ладно! Это мы обработаем» или: «Не пойдет. Это мелочь».
Ваня Прибылов сегодня три раза открывал перочинный нож, но тут же со смущенным видом прятал его.
И в то самое время, как десятки ребят хохотали надо мной, десятки других мальчишек вытаскивали из пионерской комнаты Кирку с Валерием и кричали:
– Качать редакторов!
Я прямо зубами заскрежетал, глядя, как художник и редактор взлетают чуть ли не до самого потолка. А тут еще Мишка Артамонов подошел ко мне и, мрачно усмехаясь, сказал:
– Ловко твой дружок на тебе почести зарабатывает!
– Он такой же друг, как ты папа римский! – отрезал я.
Мишка помолчал и процедил сквозь зубы:
– Пусть теперь выйдет на улицу! Я ему покажу сороку да рыбу!
Довольно! С завтрашнего дня не скажу ни слова во время уроков.
«
Внизу была приписка:
«От редакции: Редакция считает данную критику справедливой и обязуется срочно ликвидировать двойки. Начиная с этого номера, „Крокодиленок“ будет выходить не через день, а дважды в неделю».