— Не мешай! — остановил его Федя. Нахмурив лоб, он продолжал что-то обдумывать. — Значит, в одну минуту двадцать сусликов. Сколько же получится в день?.. Ребята, у кого есть карандаш?
Но так как карандаша ни у кого не оказалось, то Федя стал высчитывать вслух:
— Если в одну минуту двадцать сусликов, то в час… надо двадцать помножить на шестьдесят… Дважды шесть получается…
— …двенадцать? — торопливо подсказала Людмилка и гордо оглядела ребят.
— …двенадцать, — продолжал высчитывать Федя. — Сносим ноль и ещё один ноль. Получается в один час…
Но тут вмешалась Саня:
— А разве бочка будет всё время стоять на одном месте?
— Зачем на месте? Мы её будем каждый раз — передвигать, — разъяснил Федя.
— А время на это нужно? — продолжала допытываться Саня.
— Ну, какое там время! — горячо возразил Алёша. — Это пустяки. Верно я говорю, Димка?
— Точно, — согласился Димка. — Раз-два взяли, и порядок.
— Погодите, ребята, — остановил их Федя. — Саня верно говорит. В технике нужен точный расчёт. Значит, так… На передвижку железной бочки уйдёт…
— …полминуты, — подсказал Алёша.
— Очень ты скорый, — возразил Федя. — Уйдёт не меньше двух минут.
— Да что ты! — даже обиделся Алёша.
Но Федя был неумолим:
— В общем, получается три минуты на каждую операцию… Теперь берём три и на них поделим один час. Шестьдесят делить…
— Не делить, а помножить надо, — опять вмешался Алёша, которому не терпелось поймать как можно больше сусликов.
Но Федя, отмахнувшись от него, продолжал своё:
— Шестьдесят разделить на три — получается…
— …двадцать! — воскликнула Людмилка и снова гордо оглядела ребят.
— Получается двадцать… Чего? — спросил запутавшийся в расчётах Федя.
— Сусликов! — подсказала Людмилка так убеждённо, что Федя сразу поверил, но тут же, опомнившись, поправился: — Не сусликов, а минут. Да нет, и не минут. Ребята, что же у нас получается?
— Полная чепуха получается! — строго сказал Ваня. — Я же говорил…
— И что у тебя за привычка — я да я! — возмутилась Саня. — А мы возьмём да попробуем без всяких расчётов. Правда, ребята?
Ребята сразу же согласились, а Алёша даже вскочил и решительно взмахнул рукой:
— Правильно! Завтра же и начнём!
Подозрительный незнакомец
На другой день на пустыре, около сусличьих нор, вовсю кипела работа.
Ребята под руководством Феди Четверикова суетились вокруг громоздкого сооружения, состоящего из железной бочки, старых кузнечных мехов и множества резиновых трубок.
Из бочки, на которой красовалась устрашающая надпись «Смерть сусликам», струился лёгкий синеватый дымок.
Саня вытерла со лба пот и окинула взглядом ребят.
Лица у всех были измазаны золой, сажей, глаза покраснели от дыма.
— Ну и красивые же вы! — засмеялась девочка и взялась за ручки мехов. — Можно качать?
— Сейчас, сейчас, — забормотал Федя, суетясь возле резиновых трубок. — Готово! Начинаем! Давайте дым!.. Где горючее?
— Есть горючее! — отозвался Димка, подходя к бочке с мешком на плечах.
Высыпав из мешка чурки, еловые шишки, гнилушки, он принялся загружать ими бочку. Федя сунул конец шланга в сусличью нору. Саня с Алёшей изо всех сил начали качать кузнечный мех.
Из бочки повалил густой дым. Однако он почему-то устремился не в нору, а плотным облаком окутал «изобретателей». Послышались кашель, чиханье, выкрики: «Стоп!», «Где-то заедает!»
Откашлявшись и протерев глаза, ребята поправили кузнечный мех, продули засорившиеся трубки и снова принялись за работу. Димка и Федя, вооружившись палками, с нетерпением ждали появления сусликов.
— Качай, качай сильнее! — требовал Федя.
И суслик наконец появился. Но не там, куда «изобретатели» нагнетали дым, а из норы, расположенной около сидящей в стороне Людмилкн. От неожиданности девочка испуганно завизжала.
Ребята бросились догонять суслика, но он быстро юркнул в одну из нор.
— Ничего у нас не получается! — жалобно сказал Алёша. — Дыма много, а толку мало…
— Техника на грани фантастики, — заметил Димка.
— А знаете, ребята, — стараясь скрыть своё смущение, заговорил Федя, — я сейчас придумал другую штуку… У древних римлян было очень интересное орудие. Оно называлось катапульта. Главное там — бычачья жила… Берётся, значит, бык…
Неожиданно Федя замер с открытым ртом. Пионеры проследили за его взглядом и тоже замерли.
Неподалёку от них, около куста, сидел на чемодане молодой человек. Светловолосый, загорелый, в двухцветной комбинированной куртке, с фотоаппаратом через плечо, он сидел, поставив локти на колени, подперев голову ладонями, и внимательно следил за ребятами.
Удивлённые ребята сбились в кучу.
— Кто это? Откуда он появился? — встревоженно шепнул Алёша.
— Высматривает чего-то! — тревожно зашептал Димка, большой любитель всяких тайн и загадок.
Ребята обернулись к незнакомцу. Димка сделал шаг вперед и с невинным видом спросил:
— Дяденька, который час?
Вместо ответа молодой человек достал фотоаппарат, навёл его на чумазых «изобретателей» и щёлкнул затвором. Ребята растерянно переглянулись. Один лишь Димка успел прикрыть лицо ладонью.
Незнакомец между тем неторопливо направился к ребятам.
Они отступили назад. Но это не смутило незнакомца. Он пригнулся и сфотографировал дымящееся «изобретение» Феди Четверикова — аппарат «Смерть сусликам».
— Шпион! — выпучив глаза, заметил Димка. — Снимки делает! Честное пионерское! — И он угрожающе закричал — Эй, дядька! Тебе чего надо? Что молчишь?
— Ну, какой он шпион, — остановила его Саня. — Просто дачник…
— Нет-нет, — заспорил Димка. — Видала, как высматривает всё?.. Вы тут следите за ним, а я сейчас… — И он побежал к кустам.
Незнакомец как будто не слышал всего этого. Он спокойно оглядел пустырь, сусличьи норы, сделал ещё несколько снимков и только после этого направился обратно к чемодану. Но, к своему удивлению, чемодана не обнаружил. Зато незнакомец увидел босоногого мальчишку — это был Димка, — который, прижав чемодан обеими руками к груди, улепетывал через поле к Апраксину.
Незнакомец озадаченно развёл руками, потом обернулся к стоящим в отдалении насторожённым ребятам и громко рассмеялся.
Смеялся он так весело, молодо, заразительно, что пионеры невольно заулыбались.
— Значит, вы не только изобретатели, но ещё и разоблачители шпионов, — заговорил молодой человек, продолжая смеяться. — Ну что ж, сдаюсь… Ведите меня вслед за чемоданом… — И он поднял руки.
Ребята, подталкивая друг друга, двинулись к незнакомцу.
Свой человек и чужая зона
Добравшись до Апраксина, ребята вместе с незнакомцем первым делом зашли в сельсовет. Но там никого не было. Тогда всей гурьбой они двинулись к конторе колхоза.
Саня заглянула в распахнутое окно правления — так и есть: Димка сидел около председательского стола, а чемодан стоял на шкафу.
— Здесь ваш чемодан, — кивнула Саня молодому человеку. — Пойдёмте!
В правлении было шумно и людно. Счетовод бойко щёлкал костяшками, выписывал наряды. Около него толпились колхозники.
Председатель правления Василий Прохорович, пожилой багроволицый мужчина, сидел за столом и слушал агента-заготовителя Курдюкова.
— Нет, вы войдите в моё положение, — басовито гудел Курдюков, потрясая портфелем. — Это что же получается! Ввели в заблуждение заготовительную контору. Я лично читаю в газете своими собственными глазами — тридцать тысяч сусликов. Своей собственной рукой я лично вписываю в сводку — тридцать тысяч сусликов. Приезжаю за ними, и вдруг — трах!..
При слове «трах» Алёша, вошедший в правление вместе с ребятами и незнакомцем, съёжился и попятился назад. Ему даже показалось, что Курдюков подозрительно покосился в его сторону.
— И вдруг — трах! — продолжал Курдюков. — Приезжаю за тридцатью тысячами, а их, оказывается, всего только три тысячи. Это же очковтирательство, скандал в районном масштабе!.. Да я… я жаловаться буду!..
— Что ж вы от меня хотите? — развёл руками Василий Прохорович. — Ребятишки прихвастнули, с них и спрашивайте…
— Дядя Вася! — Димка вдруг перегнулся через стол и, показывая председателю на стоящего у двери молодого человека, зашептал: — Вот он самый и есть! Захватили его ребята!
Василий Прохорович, забыв про Курдюкова, поднялся из-за стола и, шагнув к двери, радушно обнял молодого человека.
— А-а, попался, шпион! — засмеялся председатель. — Чемодан твой уже здесь. Доставлен, как полагается, представителям власти… Ну как, бдительный у нас народ растёт?.. — лукаво спросил он, кивая на покрасневшего Димку.
— Ничего не скажешь, — улыбнулся молодой человек.
— А ну, повернись, сынку! — продолжал Василий Прохорович. — Ведь вырос как, колхозный питомец! Совсем большой стал…
Привлечённый шумными возгласами, к председателю подошёл колхозный шофёр Сорокин:
— Ба, кого вижу! Вишняков! Андрюша!.. Значит, кончил курс наук?
— Всё в порядке, — ответил молодой человек, которого назвали Андреем. — Диплом в кармане, с осени начну работать в школе.
— А чему учить будешь? — поинтересовался Василий Прохорович. — Математика, литература, биология?
— Физкультура, — ответил Андрей.
— Добро! — кивнул председатель. — Это нам тоже подойдёт.
— Да я, Василий Прохорович, сюда в отпуск приехал.
— А работать, значит, не у нас будешь? Интересно! Мы Андрея Вишнякова растили, мы его учиться послали, а он…
— Ну что ты, Прохорович, от человека хочешь! Не сам же он себе место выбирает. Путёвка у него, наверно, — заметил Сорокин.
— Оно понятно, — вздохнул председатель, — а всё-таки жаль. Ребята у нас что надо. Выдумщики, затейники… Видел наших ребят? Ах, да, познакомились уже… — И он снова залился весёлым смехом. — Вот только, как говорит наш шофёр, прокол у них получился: на словах тридцать тысяч сусликов изловили, а суслики эти пока ещё в поле бегают.
— Не будут они в поле бегать, — нахмурившись, сказала Саня. — Мы их обязательно уничтожим!..
— Вот как! — удивился Василий Прохорович. — Значит, обсудили, постановили и с сусликами согласовали… Вы хоть Курдюкову об этом скажите… Кузьма Степаныч, слышите?
Но агента-заготовителя в правлении уже не было.
Василий Прохорович отвёл Андрея в сторону.
— Андрюша, — вполголоса обратился он к молодому человеку, — с нашими ребятами, понимаешь, конфуз получился. На слёте юннатов…
— Знаю, — перебил Василия Прохоровича Андрей. — Ребята мне рассказали.
— Информировали уже! — залился весёлым смехом Василий Прохорович. — Однако смех смехом, а положение, прямо скажем, аварийное. Ребята впросак попали, да и на колхоз пятнышко легло. Учителя в отпуску. А ребята сами барахтаются, барахтаются, и всё без толку. Ну, в общем, дело ясное. Ты, помню, всегда был паренёк догадливый. Одним словом — согласен возглавить поход на сусликов?
— Так я же к бабке отдохнуть приехал, — напомнил Андрей.
— Тем более! — обрадовался Василий Прохорович. — Весь день на свежем воздухе, движения разные и всё такое. Эх! — мечтательно вздохнул Василий Прохорович. — Сам бы с удовольствием повозился с ребятами… Ну, так как же? И пионерам поможешь, и колхозу выгода, и тебе польза. Сразу трёх зайцев убьёшь.
— А для этого надо тридцать тысяч сусликов уничтожить? — спросил Андрей.
— Да где там тридцать! — махнул рукой Василий Прохорович. — Хоть десять давай, и на том спасибо скажем. Ну, в общем, как хочешь. Неволить тебя не стану. А всё же подумай.
Василий Прохорович простился с Андреем и принялся звонить по телефону.
Андрей снял со шкафа свой чемодан и вышел из правления на улицу. Через минуту его догнали ребята.
— Вы к бабке Усте Вишняковой? Да? Мы вас проводим, — сказала Саня и толкнула в бок Димку.
Тот, не глядя на Андрея, потянулся к чемодану:
— Давайте я понесу.
— Опять представителям власти сдашь? — улыбнулся Андрей.
— Что вы! — смутился Димка. — Я же не знал. Вы… вы простите меня.
— Трудно… почти невозможно! — деланно строго сказал Андрей. — Ну да ладно, посмотрим… — И он передал чемодан Димке.
Улица тянулась вдоль высокого берега реки. Берег зарос кустарником, осокой, к воде подойти было трудно. Андрей спросил ребят, в каком месте они купаются.
— А где придётся… — неопределённо махнул рукой Алёша. — Чаще всего к мельнице бегаем.
Неожиданно река сделала поворот, кусты расступились, и Андрей увидел большую уютную заводь. Около берега на воде покачивался дощатый плот и старая чёрная лодка. Здесь же был сколоченный из досок мостик для прыжков в воду. На нём сидели человек десять голых мальчишек и грелись на солнце.
— Скажи на милость, — остановился Андрей, — водный стадион! Это ваш, пионерский?
— Нет, — покачал головой Димка, — это чужая зона. Нам тут нельзя купаться.
— Какая «зона»? — не понял Андрей.
Димка покосился на Саню: рассказывать или нет?
— Мишкина зона, моего брата, — с досадой объяснила девочка. — У него повсюду зоны. На реке, и на вырубке, где ягод много, и в рыбных местах… Такой захватчик!
Тёмно-коричневый от загара Мишка Чистов, заметив на берегу Алёшу, поднялся и закричал:
— Эй, делегат хвалёный! Чемпион мочёный, суслик копчёный! Где твои тридцать тысяч сусликов? — И он, озорно захохотав, прыгнул в воду.
Мальчишки поскакали за ним следом. Вода в реке забурлила, запенилась.
Алёша, втянув голову в плечи, растерянно оглянулся.
Андрей долго смотрел на купающуюся Мишкину компанию, потом подмигнул окружившим его ребятам.
— А попробуем-ка мы проникнуть в чужую зону! — И он принялся спускаться с высокого берега к воде.
Мишка и его приятели выбрались на противоположный, пологий берег и уселись на бревне, ожидая, что будет дальше.
Но Андрей, казалось, ничего не замечал.
У самого берега он неторопливо разделся и в одних трусах вошёл по колено в воду. Проделал несколько физкультурных движений, смочил водою грудь, лопатки.
Это настроило Мишкину компанию на весёлый лад. Раздались иронические выкрики:
— Эй, дяденька, утонете!
— Осторожно, вода мокрая!
Ребята с высокого берега тоже следили за Андреем и недоумевали.
— И чего он медлит! — волновался Димка, толкая Алёшу. — Купаться так купаться.
Наконец Андрей как будто ожил: он легко, с разбегу «ласточкой» бросился в воду. Бросился и пропал.
Ребята сбежали с высокого берега и, поворачивая головы то направо, то налево, старались угадать, где вынырнет Андрей.
Следила за рекой и Мишкина компания.
Прошла минута, другая, а Андрей всё ещё не появлялся.
— Вот это нырнул! — восхищённо вскрикнул Димка. — Классика! С таким не пропадёшь!
— А может, он за корягу зацепился… — встревоженно сказала Людмилка.
— Типун тебе на язык! — рассердилась Саня, но на всякий случай подошла ближе к воде.
А Димка вдруг поставил чемодан и принялся быстро раздеваться.
Но в этот момент далеко за пределами заводи, на середине реки, из воды показалась голова Андрея.
Он звучно отфыркивался и, обернувшись к ребятам, крикнул:
— За мной!
С радостным воплем первым бросился в воду Димка, за ним Алёша, Федя, Саня. Не отстала от ребят и Мишкина компания. И даже Людмилка, скинув тапочки и сарафанчик, осторожно вошла в реку и, ухватившись за плот, принялась звонко бить ногами по воде.
В восемь ноль-ноль
Утром Андрей, напевая, сел бриться.
В маленьком, залитом солнцем домике Вишняковых было уютно и тихо. Бабушка Устя хлопотала на кухне.
На подоконнике старательно умывалась лапой толстая, ленивая кошка. За окном покачивались на ветру жёлтые шапки золотых шаров.
— Что ж ты, Андрюша, по певческой линии не пошёл? — спросила бабушка, прислушиваясь к пению внука. — Ведь первым песенником считался, когда в деревне-то жил.
— Да так вот, не получилось. Был голос, да кончился, — усмехнулся Андрей. — Теперь пою, главным образом когда бреюсь. — И он снова затянул: — «Беле-ет па-а-рус одино-о-кий… — Но одновременно бриться и петь было довольно опасно, и песня временами становилась невнятной. — …В ту-ма-не мо-о-ря го-лу-бо-ом. Что ищет он в стра-а-не…»