— Сначала тебя вычтут… потом разделят… Делить будут медленно — это занимает много времени… Вообще, это очень долгий и болезненный процесс… А потом ты станешь одним из них.
— Мистер Уонка, а нельзя ли нам закрыть дверь? — спросил Чарли.
— Боюсь, что нет, мой мальчик! Ведь сквозь стекло мы теперь не сможем увидеть твою бабушку — оно совсем затуманилось.
Чарли стоял у открытых дверей Подъемника и смотрел на клубящийся туман. Вот так, думал он, наверно, и выглядит ад… только без адского пламени… Во всем здесь чувствовалось что-то нечистое… что-то дьявольское… Вокруг такая мертвящая тишина, такая пустота, такая безысходность… И вдобавок это постоянное движение, эти клубы и завихрения густого тумана, как будто его гонит какая-то тайная злобная сила… Чарли вдруг почувствовал, как кто-то коснулся его руки. От неожиданности он подскочил на месте и чуть не выпрыгнул из Подъемника.
— Не бойся, — раздался голос мистера Уонка. — Это всего лишь я.
— Ох! — Чарли едва перевел дыхание. — Я уж было подумал…
— Я знаю, что ты подумал, Чарли… Я хотел тебе сказать… я рад, что ты со мной. А представь себе, каково здесь одному… Мне ведь приходилось спускаться сюда одному… и много раз…
— Я бы, наверно, не смог… — проговорил Чарли.
— Вот она! — воскликнул мистер Уонка, указывая пальцем в туман. — Нет, это не она… Боже мой, я готов был поклясться, что только сейчас видел ее на краю вон того темного пятна! Смотри внимательней, Чарли!
— Вон! — сказал Чарли. — Вон там! Смотрите!
— Где? — закричал мистер Уонка. — Покажи пальцем!
— Ее… ее уже снова нет. Она как будто растаяла… — растерянно проговорил Чарли.
Они стояли перед открытой дверью, вглядываясь в густые клубы серого тумана.
— Вон она! Вон там! Разве вы не видите? — закричал Чарли. — Скорей!
— Вижу, Чарли! Я вижу ее! Сейчас мы подберемся поближе! Мистер Уонка потянулся к кнопкам позади себя и начал их поочередно нажимать.
— Бабушка! — закричал Чарли. — Мы пришли за тобой!
Бабушка Джорджина слабо, очень слабо, виднелась сквозь туман, и, более того, туман виднелся сквозь нее! Она была полупрозрачной — впрочем, точно нельзя было даже сказать, была ли она вообще. Казалось, что это всего лишь тень. Худо-бедно еще виднелось ее лицо и смутные очертания туловища, окутанного ночной рубашкой. При этом бабушка не стояла вертикально, а плыла в клубах тумана лежа.
— Почему она лежит? — прошептал Чарли.
— Потому что она в минусе, Чарли. Ты же знаешь, знак минуса выглядит так… — мистер Уонка провел рукой в воздухе горизонтальную черту.
Подъемник подбирался все ближе. До призрачной тени бабушкиного лица оставалось уже не больше ярда. Чарли вытянул руку наружу, чтобы коснуться ее, но не ощутил прикосновения. Его рука прошла насквозь.
— Бабушка! — выдохнул он.
Но она стала уплывать в сторону.
— Назад! — воскликнул мистер Уонка.
Внезапно из какого-то потайного кармана он выхватил пистолет-распылитель. Это такая старомодная штука, из которой раньше, когда еще не было аэрозолей, распыляли дезинсектали от насекомых. Мистер Уонка прицелился прямо в уплывающую тень бабушки Джорджииы и трижды резко нажал спуск — РАЗ! ДВА! ТРИ! И при каждом выстреле из ствола пистолета вырывалось славное черное облачко. Бабушка Джорджина моментально исчезла.
— Глаз-алмаз! — закричал мистер Уонка, подпрыгивая от возбуждения. — Я достал ее из обоих стволов! Врезал ей, как полагается! Получи порцию «Витауонка»!
— А куда же она делась? — спросил Чарли.
— Туда, откуда пришла! На фабрику, конечно! Она уже не в минусе, мой мальчик! Она теперь в плюсе на все сто процентов! Теперь нам нужно быстро убираться отсюда, пока Гноли не обнаружили нас!
Мистер Уонка нажал кнопку, и Большой Стеклянный Подъемник рванулся вверх.
— Садись на место и не забудь пристегнуться! — сказал мистер Уонка. — Мы идем наружу!
С ревом и грохотом Подъемник устремился к поверхности Земли. Чарли и мистер Уонка, надежно пристегнутые, сидели бок о бок на откидных стульях. Мистер Уонка начал запихивать пистолет-распылитель в огромный карман под складками своего фрака.
— Жалко, конечно, что приходится иметь дело с такой неуклюжей штукой, — сказал он. — Но иначе ничего не выйдет. Разумеется, в идеале было бы оптимальным накапать необходимое количество капель в чайную ложечку и дать выпить пациенту. Но когда человек в минусе, это, увы, невозможно. Попробуй напоить с ложечки тень! Поэтому приходится использовать пистолет-распылитель! Бах! — и готово! Другого способа нет, мой мальчик!
— Но все сработало отлично, разве нет? — спросил Чарли.
— Отлично-то отлично! Я бы даже сказал: здорово. Опасаюсь только, как бы не вышло небольшой передозировки…
— Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать.
— Мой мальчик, если четырех капель «Витауонка» хватило молодому симпатимпасу, чтобы стать глубоким стариком, то…
Мистер Уонка развел руками.
— Значит, бабушка Джорджина получила слишком большую дозу? — спросил Чарли, немного побледнев.
— Боюсь, что это еще мягко сказано.
— Но… но зачем же тогда вы так сделали? Зачем вы выстрелили три раза? — Чарли начал всерьез волноваться. — Ведь она получила несколько пинт вашего «Витауонка»!
— Галлонов! — закричал мистер Уонка, хлопая себя по бокам. — Галлонов, мой мальчик! Но, дорогой Чарли, пусть тебя не волнуют такие пустяки. Главное, что мы вернули ее! Что теперь она снова в плюсе!
18. САМЫЙ СТАРЫЙ ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ
— Мы возвращаемся с победой, Чарли! — воскликнул мистер Уонка, когда Большой Стеклянный Подъемник начал замедлять ход. — Теперь твоя семья снова в полном составе!
Подъемник остановился, дверь открылась и перед ними опять оказались Шоколадный Цех, Шоколадная река, толпы симпатимпасов и в центре всего этого — огромная кровать.
— Чарли! — закричал дедушка Джо. — Слава богу, ты вернулся!
Чарли крепко обнял дедушку Джо. Потом маму. Потом папу.
— А где же бабушка Джорджина? — спросил он.
Никто не ответил. Только дедушка Джо молча указал на кровать. Причем сам он старался не смотреть, куда указывал. Да и никто из взрослых туда не смотрел. Чарли подошел поближе, чтобы лучше разглядеть — на одном конце кровати безмятежно спали два спеленутых младенца: дедушка Джордж и бабушка Джозефина — а на другом…
— Не беспокойся, — сказал мистер Уонка, положив руку мальчику на плечо. — Я предупреждал тебя, что доза может оказаться малость великовата.
— Что вы сделали с ней? — закричала миссис Баккет. — О, моя бедная мамочка!
На другом конце кровати, опершись о подушки, лежало самое странное существо, какое Чарли видел за всю свою жизнь. Оно не могло быть древней окаменелостью только потому, что слегка шевелилось и даже издавало звуки. Скрипучие квакающие звуки, какие издавала бы столетняя жаба, если б умела немного говорить:
— Ну-ну-ну, да ведь это же Чарли!
— Бабушка! — закричал Чарли. — Дорогая бабушка! Что с тобой?
Ее лицо было размером с соленый орешек. Глаза, рот и даже нос утопали в бесчисленных морщинах, так что черт лица было практически невозможно разглядеть. Волосы были совершенно белыми, а руки, покоившиеся поверх одеяла, казались только комочками сморщенной кожи.
Присутствие этого древнего существа приводило в ужас не только мистера и миссис Баккет, но даже дедушку Джо. Все они старались держаться подальше от кровати. Зато мистер Уонка был весел, как всегда.
— Дражайшая леди! — воскликнул он, подойдя к краю кровати и взяв одну из этих сморщенных рук в обе свои. — Поздравляю вас с возвращением! Как вы себя чувствуете в этот светлый и радостный день?
— Не так плохо… — проквакала бабушка Джорджина, — совсем не так плохо… Если принять во внимание мой возраст…
— Рад за вас! — сказал мистер Уонка. — Вы просто молодчина! Теперь нам осталось только узнать точно, сколько вам сейчас лет, и можно переходить к дальнейшим действиям!
— Вы больше не совершите здесь никаких действий, — проговорила миссис Баккет, неприязненно поджав губы. — Вы натворили уже вполне достаточно!
— Но скажите мне, моя бесценная, но бестолковая грымза, — заговорил мистер Уонка, обернувшись к миссис Баккет, — что за беда, если бедная старушка стала еще немного старше? Тем более что мы можем исправить это в один момент. Вы что, забыли про наш «Уонкавит»? Одна пилюля — и двадцать лет долой! Вы и глазом не успеете моргнуть, как мы превратим ее в цветущую юную девушку!
— Что толку, если ее муж еще в пеленках? — простонала миссис Баккет, указывая на годовалого дедушку Джорджа, который мирно посапывал на кровати.
— Мадам, — сказал мистер Уонка, — нельзя делать два дела одновременно. Всему свой черед.
— Я запрещаю вам давать ей этот скверный «Уонкавит»! — заявила миссис Баккет. — Провалиться мне на этом месте, если вы снова не отправите ее в минус!
— Я не хочу в минус! — проквакала бабушка Джорджина. — Если я снова попаду в эту проклятую Минусландию, Гноли разделаются со мной!
— Не надо бояться! — сказал мистер Уонка. — Теперь я сам буду следить за правильным приемом лекарства. Я лично проконтролирую, чтобы вы приняли нужную дозу. Но слушайте внимательно! Я не могу определить, сколько именно пилюль вам надо принять, прежде чем точно не узнаю, сколько вам лет! Это очевидно, не так ли?
— Вовсе это не очевидно! — заявила миссис Баккет. — Почему вы не можете давать ей по одной пилюле? Разве это не безопасней?
— Это невозможно, мадам. В таких серьезных случаях, как этот, «Уонкавит» в малых дозах не действует вообще. Необходимо принять все сразу. Нанести концентрированный удар. А одна пилюля не сдвинет ее ни на шаг. Она зашла уже слишком далеко. Теперь или все, или ничего!
— Нет! — твердо сказала миссис Баккет.
— Да! — настаивал мистер Уонка, — Прошу вас, дорогая леди, выслушайте меня! Когда очень сильно болит голова и необходимо принять три таблетки аспирина, поможет ли вам, если вы будете принимать по одной каждые четыре часа? Нет, не поможет! Потому что нужно принять все сразу! Так же и с «Уонкавитом»! Ну, могу я теперь приступить к делу?
— Приступайте! — со вздохом проговорила миссис Баккет. — Надо же что-то делать!
— Отлично! — сказал мистер Уонка, подпрыгнув на месте и исполнив небольшое антраша. — Итак, сколько же вам сейчас лет, дорогая бабушка Джорджина?
— Не знаю, — проквакала та. — Я уже давным-давно сбилась со счета.
— И вы не можете сказать хотя бы приблизительно?
— Не могу! — рассердилась старуха. — И вы не сможете, если, конечно, доживете до моих лет.
— Попробуйте вспомнить! — сказал мистер Уонка. — Вам просто необходимо вспомнить!
Крошечное сморщенное лицо сморщилось еще сильней. Все застыли в ожидании. Не в силах оторвать глаз от этого древнего существа, симпатимпасы подступали все ближе и ближе к кровати. И только два младенца продолжали спать как ни в чем не бывало.
— Может быть, вам сто лет? — спросил мистер Уонка. — Или сто десять? Или сто двадцать?
— Все это бесполезно! — проквакала бабушка Джорджина. — У меня всегда была скверная память на числа.
— Но это же катастрофа! — закричал мистер Уонка. — Если вы не скажете, сколько вам лет, я не сумею помочь вам! Я не могу больше рисковать!
Всех, и даже самого мистера Уонка, охватило уныние.
— Ну, что вы скажете теперь? — злорадно спросила миссис Баккет.
— Послушай, бабушка, — заговорил Чарли, придвигаясь к ней поближе, — не надо вспоминать сколько тебе лет, попробуй лучше вспомнить какие-нибудь события… вспомни что-нибудь… что угодно… что-нибудь самое давнее… Это может нам помочь.
— За эти годы было столько событий, Чарли… Всего и не упомнишь…
— Ну, вспомни хоть что-нибудь!
— Не знаю, милый… Может, и припомню одно или два, если собраться с мыслями…
— Ну же, бабушка! — нетерпеливо настаивал Чарли. — Вспомни! Какое твое самое первое воспоминание?
— Ох, мой мальчик, все это было так давно!
— Ты помнишь что-нибудь из того времени, когда ты была маленькой? Как я сейчас?
В ее крошечных запавших глазах что-то слабо вспыхнуло, и подобие улыбки скользнуло в уголках бесцветных губ.
— Какой-то корабль… — проговорила старуха. — Помню какой-то корабль… Как забыть?…
— Отлично, бабушка! Корабль! Что это был за корабль? Ты плыла на нем?
— Да, мой милый… Мы все плыли на нем…
— А куда? И откуда? — не отставал Чарли.
— Этого я уже не скажу… Я была совсем маленькой…
Бабушка откинулась на подушку и закрыла глаза. Чарли упорно смотрел на нее, надеясь, что она скажет что-то еще. Все боялись пошевелиться.
— У него еще было такое славное имя… у этого корабля… что-то такое красивое… Но, конечно, мне теперь уже не вспомнить…
Чарли, который все это время сидел на краешке кровати, вдруг вскочил на ноги. Его лицо пылало от возбуждения.
— А если я назову это имя, ты вспомнишь его?
— Может быть, Чарли… я могла бы…
— «МЭЙФЛАУЭР!»[3] — выкрикнул Чарли. Голова старухи оторвалась от подушки.
— Верно! — проквакала она. — Ты угадал, Чарли… «Мэйфлауэр»… Такое красивое имя…
— Дедушка! — воскликнул Чарли, едва не пускаясь в пляс. — В каком году «Мэйфлауэр» отплыл в Америку?
— «Мэйфлауэр» вышел из Плимута шестого сентября тысяча шестьсот двадцатого года, — ответил дедушка Джо.
— Плимут… — проквакала старуха, — … это мне тоже что-то напоминает… Да, пожалуй, это мог быть и Плимут…
— Тысяча шестьсот двадцатый! — воскликнул Чарли. — Силы небесные! Это значит, ей… сосчитай, дедушка!
— Так, — сказал дедушка Джо, — тысяча девятьсот семьдесят два отнять тысяча шестьсот двадцать… это будет… не мешай мне, Чарли… это будет… триста… пятьдесят два!
— Гремучие змеи! — воскликнул мистер Баккет. — Значит, ей триста пятьдесят два года!
— Ей больше, — сказал Чарли. — Бабушка, а сколько лет тебе было, когда ты плыла на корабле? Восемь?
— Думаю, даже меньше, мой милый… Я была совсем маленькой девочкой… лет шести, не больше.
— Значит, сейчас ей триста пятьдесят восемь! — объявил Чарли.
— Вот что значит «Витауонк»! — гордо сказал мистер Уонка. — Я же говорил, что это очень сильнодействующая штука!
— Триста пятьдесят восемь лет! — не мог прийти в себя мистер Баккет. — Невероятно!
— Подумать только, чего она перевидала за все эти годы! — сказал дедушка Джо.
— Бедная мамочка! — всхлипнула миссис Баккет. — Ради всего святого…
— Спокойствие, мадам! — сказал мистер Уонка. — Сейчас начнется самое интересное. Где мой «Уонкавит»?
Тут же к нему подбежал симпатимпас с большой бутылью в руках. Мистер Уонка взял ее и положил на кровать.
— В какой возраст нужно вернуть бабушку Джорджину? — спросил мистер Уонка.
— В семьдесят восемь лет! — твердо сказала миссис Баккет. — Точно туда, откуда началась вся эта неразбериха!
— Может быть, она хочет стать немного моложе?
— Ни в коем случае! Это слишком рискованно!
— Слишком рискованно! — согласилась бабушка Джорджина. — Если вы будете слишком умничать, вы снова загоните меня в минус!
— Как хотите, — сказал мистер Уонка. — Теперь мне надо кое-что подсчитать.
Сейчас же другой симпатимпас притащил большую классную доску. Мистер Уонка достал из кармана кусочек мела и начал писать:
Исходный возраст 358 лет.
Искомый возраст 78 лет.
На сколько нужно стать моложе 280 лет.