Аня пожала плечами. Команд было так много, что она пока ничьих цветов не запомнила.
– Побудешь с ним? Я пойду встречу машину. – Павел Кузьмич кряхтя поднялся. – Ох, и опасный у вас спорт, Аня! Я своих внучек за километр к вам, роллерам, не подпущу! – с этими словами он исчез за пеленой дождя.
Королева снова осталась одна. Дождь, как назло, не прекращался. В другое время Аня радовалась бы первой в этом году грозе, но теперь, когда она насквозь вымокла и дрожала, было не до любви к природе. Парень рядом с ней не подавал признаков жизни. Девочке казалось, что прошло уже не меньше часа. «Где же «Скорая» и милиция? Почему так долго не едут?»
На самом деле обе машины приехали почти одновременно ровно через десять минут. Выскочившие под дождь медики и милиционеры застали печальную картину: мокрую продрогшую девушку с посиневшими от холода губами и распростертое на земле тело бесчувственного парня.
Пока врач осматривал Егора, Ане пришлось повторить свой рассказ. Она постаралась вспомнить все с того момента, как наткнулась на грабителей, и подробно описала Селедку и Серого, умолчав только о давней вражде.
Егор пришел в себя, едва машина тронулась. Он вдруг открыл глаза и уставился на Аню.
– Он очнулся! – вскрикнула Стрелка. – Он открыл глаза!
В больнице врач, осмотрев парня, удовлетворенно кивнул.
– Ну ты, брат, в сорочке родился! Синяков и ссадин не пересчитать, а перелома – как будто ни одного! Похоже, ты умудрился отделаться только легким сотрясением. Глядишь, на выходные домой отпустят!
Аня с облегчением перевела дух и улыбнулась Егору. Однако тот никак не отреагировал. Сжав губы и нахмурившись, парень молча смотрел в одну точку и выглядел так, как будто бы перед ним вдруг встала неразрешимая задача.
Глава 12. Побег
Егор молчал, когда врач в приемном отделении расспрашивал его, молчал, когда медсестра пыталась выяснить его имя и адрес. Не заговорил он и тогда, когда его отправили в палату.
– Доктор, что с ним? – глядя вслед, спросила Аня – она все время была рядом, и сердце переполнялось жалостью.
– Последствия шока. Результат падения и сильного удара головой.
– А когда это пройдет?
– Трудно сказать, – уклончиво ответил врач. – В таких случаях значение имеет окружающая обстановка. В благоприятных условиях выздоровление наступает быстрее. Так как, ты говоришь, его фамилия? И адрес?
– Я не знаю, – честно ответила Аня. – Мы с ним только сегодня познакомились.
– Что ж, сегодня, так сегодня, – покачал головой врач. – Но в ближайшие дни это надо выяснить и сообщить его родителям – нужны его паспорт и полис. И не волнуйся, все будет в порядке. Иди домой. Звони в справочную, и тебе все расскажут про твоего приятеля. Если хочешь, можешь навестить его – у нас посещения ежедневно с пяти до семи.
…Егор стоял у окна и молчал. Соседи по палате уже поняли, что пытаться заговорить с ним бесполезно. За спиной «немого» новенького пациент в синей пижаме со вздохом покрутил пальцем у забинтованного виска. Трое других, разыгрывающих партию в дурачка, понимающе кивнули.
– Эй, партизан! Ты бы лучше лег! – крикнул Егору лежащий у стены мужичок с ног до головы в бинтах. – Ушибленному организму отдых нужен.
Но Егор продолжал молчать, никак не показывая, что слышал.
– Так он, может, того? Не только немой, но и глухой? – высказала предположение Синяя Пижама.
– Точно! Глухонемой! – кивнул один из игроков. – Не повезло бедолаге.
– А у нас в деревне и не такое было, – сказал мужичок у стены. – Одной бабе бревно по голове стукнуло. Так она целых пять лет молчала! А заговорила, когда на нее кирпич с крыши упал.
– Она у вас что, на стройке прорабом работала? – загоготали игроки.
– Не-а, дояркой на ферме! Здание старое, разваливалось, а на ремонт денег не хватало.
Все взглянули на Егора, ожидая его реакции на веселый рассказ. Но тот не слышал разговора. Боли от ушибов он тоже не чувствовал. Парень молча смотрел на прыгающие под дождем листья, а потом потянулся к щеколдам и открыл окно.
– Э-э-э! Ты чего это, парень! – Мужичок у стены натянул на себя одеяло. – Закрой! Холодно ведь!
Но остальные поддержали Егора:
– Молчи, Семеныч, дай хоть чуть-чуть воздуха глотнуть! Всю палату прокурил, дышать нечем.
– А где же мне курить-то! Я не виноват, что на цепи! – плаксиво оправдывался мужичок, демонстрируя закованную в гипс ногу на вытяжке.
От свежего, пахнущего сиренью и дождем воздуха Егору стало легче. Правда, не настолько, чтобы улеглось беспокойство. Он действительно на время стал глухим и немым. Не потому, что не мог слушать и говорить, а потому, что пребывал в смятении, которое постепенно сменялось отчаянием.
Он ничего, абсолютно ничего не помнил! Ни своего имени, ни возраста, ни адреса. Придя в себя, он обнаружил, что мир стал чужим. Он не узнавал людей, которые были вокруг, – а может, и не должен был их узнавать? Он не помнил, что с ним случилось. В приемном что-то расспрашивали о катании на роликах – так это он на них катался? Оказалось вдруг, что у него нет ответа ни на один вопрос, а вопросов – миллионы. Воспоминания исчезли, их как будто стерли ластиком. Он ощущал себя потерянным, брошенным, испуганным и страшно одиноким.
«Отвлекись, – уговаривал он себя. – Так нельзя. Если ты еще немного подумаешь об этом, то сойдешь с ума!»
Но он не мог не думать. Разум отчаянно искал выход. Должен же быть хоть кто-то, кто помог бы ему! Но кто? Рассказать врачу? Тогда его запрут в психушку. Поделиться с соседями по палате? Да они его на смех поднимут. Неужели выхода нет? Парень совсем было пал духом, когда случилось чудо.
В сумерках за окном он увидел девушку. Она медленно шла по кленовой аллее, плечи устало поникли под тяжестью рюкзака.
– Аня! – сказал Егор.
Это было первое слово, что он произнес за последние часы. Первое, что вспомнил с тех пор, как очнулся!
– Братва, гляди-ка! У партизана голос прорезался! – изумленно присвистнул парень в синей пижаме. Он пытался настроить стоящий на столе маленький телевизор на программу новостей. – Триумф отечественной медицины! Больной выздоровел через два часа после госпитализации!
– Давай, парень, давай! Изобрази еще что-нибудь! – принялись подбадривать Егора остальные.
– Аня! – повторил Егор уже громче, удивляясь самому себе. Ее имя было единственной ниточкой, связывающей его с окружающим миром.
Девушка не обернулась: из-за дождя она не слышала окрика.
И тогда Егор вскочил на подоконник и закричал что было сил:
– Аня! Постой! Не уходи!
Девушка вздрогнула и остановилась. А потом обернулась и увидела, как из проема освещенного окна под восторженный рев больных навстречу ей шагнула фигура Егора. Аня метнулась обратно и успела подскочить к парню как раз в момент, когда тот приземлился на газон. Прыжок с подоконника второго этажа был не таким уж страшным, но все же достаточно опасным.
– Ты что! Сумасшедший! – набросилась она на смельчака. – Не нападался еще? Синяков тебе мало?
– Забери меня отсюда! – твердил Егор. – Пожалуйста! Забери, или я сам сбегу.
– Ну хорошо, – неуверенно проговорила Аня. – Давай попробуем… Где твои вещи?
– Там, наверху, – Егор показал на окно. – Эй, народ! Скиньте мое барахло!
– Держи! – На газон рядом с ребятами упал тюк с одеждой и рюкзак.
Обитатели палаты столпились у окна. Телевизор был забыт.
– Что там? Чего там происходит? – волновался Семеныч.
Он отчаянно стучал кулаком по стене, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Партизан и девчонка сбежали! – возбужденно комментировал парень в синей пижаме. – За ними гонится охрана. Да куда им, боровам, они и бегать-то не умеют!
– Поужинали только, вот и отяжелели, – усмехнулся Семеныч.
– А наши-то, наши! Гляди, что вытворяют! Ролики надели. И теперь смываются от охранников на роликах! Ух ты! Вот это класс! Особенно девчонка. Я бы в такую и сам влюбился!
– Да, любовь – страшная сила, – вздохнув, проговорил Семеныч. – Вот у нас в деревне…
Но его никто не слушал. Все продолжали обсуждать необычное происшествие.
– Как они перед троллейбусом прошмыгнули! Это же просто экстрим какой-то!
– А девчонка-то, ракета! Как она «мерс» подрезала! Пигалица, а такое на роликах вытворяет!
– Неудивительно, что парень заговорил. У меня бы от такой тоже голос прорезался!
– Вон, смотрите, охранники возвращаются. Сейчас придут к нам дознание проводить.
– Пусть идут. Уж мы им скажем! Уши завянут.
Глава 13. Я ничего не помню!
– Ты уверен, что мы все делаем правильно? – спросила Аня, когда они, избавившись от преследователей, отъехали от больницы на безопасное расстояние.
Егор кивнул. После побега он чувствовал себя гораздо лучше.
Ребята медленно катились по мокрому тротуару.
Прохожих в этот вечерний час было немного, хотя дождь и прекратился.
– Слушай… А почему ты молчал тогда в больнице? Когда тебя врач расспрашивал? Нарочно или… или, может, нам все-таки стоит туда вернуться?
– Нарочно. Понимаешь, я… В общем, я ничего не помню.
– Как это? – от удивления Аня не успела затормозить и, врезавшись в бордюр, едва устояла на ногах.
– Только тебя… Твое имя. А все остальное – забыл.
– Все-все?
– Все-все. Потому и молчал. Подумал, сейчас начнут спрашивать про день недели, число, год, месяц… Выяснят, что я ни бум-бум, и отправят в психушку.
Пораженная Аня чуть было не сказала: «А может, тебе и вправду туда надо?» – но вовремя спохватилась. «Какая же я бесчувственная!» – мысленно обругала она саму себя. Парень надеется на нее, ищет защиты, а она малодушно хочет отгородиться от его проблем.
Потом девочка чуть не спросила: «И что же нам теперь делать?» – но поняла, что глупо задавать такой вопрос. Это ей предстоит решать, что делать! Это ее имя хранила его память! И это она помогла ему удрать из больницы! Так что теперь вся ответственность на ней.
Но как же быть? Что делать с совершенно чужим человеком, о котором она не знает ничего, кроме имени? Кстати, надо бы и его поставить в известность, а то, может, он надеется, что они в один детский садик ходили и она знает его предков до пятого колена.
– К сожалению, помочь тебе прямо сейчас я не могу, – вздохнула Аня. – Мы знакомы от силы полдня.
– Сколько? – переспросил пораженный парень.
– Несколько часов! – повторила Аня. – Познакомились на тренировке. Ты – Егор. Вот и все, что я о тебе знаю. Еще могу сказать, ты здорово катаешься на роликах. Но это ты и сам теперь видишь.
– Да, негусто, – озадаченно почесал затылок Егор. – Интересно, почему же я тогда помню только твое имя?
«Мне тоже интересно», – чуть было не сказала Аня. А потом, покраснев, взглянула на Егора. Он тоже посмотрел на нее. Их взгляды встретились и мгновенно разошлись.
Несколько секунд девочка соображала, а потом глубоко вздохнула. А чего она, собственно, запаниковала? Выглядит Егор неплохо, кости целы, вон как на роликах шпарит, лучше любого здорового!
А значит… Значит, выход есть, и очень простой. Не она ли, спровадив предков на майские праздники на дачу, осталась в квартире совершенно одна? Игорь давно жил отдельно, так что полный холодильник продуктов и приличный запас денег предназначались исключительно для нее. И, кстати, ведь есть же еще соседка, Зоя Михайловна, врач-терапевт!
– Знаешь что! Сделаем так. Едем ко мне. Не волнуйся, шнурков в стакане нет! Предки на даче, брат живет отдельно. Пока не разберемся, что к чему, побудешь у нас. Я думаю, это ненадолго. В конце концов, личность ты заметная, тебя уже наверняка хватились и ищут.
Они катились по вечернему городу, прохожих становилось все меньше, а роллеров – все больше.
– Скоро соревнования, – рассказывала Аня. – Собрался народ со всей России. Теперь разъезжаются из парка. Наверное, и ты приехал погоняться?
– Наверное, – пробормотал Егор.
Красоты ночного города не волновали его.
Когда ребята оказались у дома Ани, совсем стемнело. Вокруг было пусто и тихо, только у подъезда каталась на роликах какая-то девчонка. Она взглянула на парочку с неожиданной злостью, и Аня узнала ту самую, светловолосую, с которой обнимался Стас.
Поджав губы, Стрелка скинула рюкзак и достала ключи.
– Кто это? Почему она так смотрит? Ты ее знаешь? – забеспокоился Гоша.
– Так, видела один раз, – уклончиво ответила его спутница.
– Чертова башка! – с досадой шлепнул себя по лбу Егор. – Когда же ты все вспомнишь!
– Не бей себя по голове! – прикрикнула на юношу Аня. – От этого память не вернется. Доктор сказал, со временем и в благоприятной обстановке ты выздоровеешь сам собой.
– Со временем! И когда же это будет? Через год, десять, сто?
Дома было темно и тихо. Через распахнутую балконную дверь в комнату залилась дождевая вода. Аня скинула ролики, босиком пробежала в ванную за тряпкой.
– Иди на кухню и поставь чайник! – крикнула она Егору. – Помнишь, как это делается?
Парень пожал плечами и усмехнулся:
– А ты уверена, что я раньше умел?
– Тогда учись!
Она услышала, как он, тоже босиком, прошлепал на кухню. Вскоре оттуда донесся плеск воды и громкие ругательства.
Аня принялась подтирать пол, заодно убирая раскиданные вещи.
– Ну, как? – поинтересовалась она. – Справился?
– Вроде да, раз мы пока целы, – откликнулся тот, заходя в комнату. – Можно? – спросил он, показывая на стойку с лазерными дисками.
– Конечно! – Аня закончила уборку и вышла на балкон повесить тряпку. До нее донеслись звуки музыки. Энергичная композиция любимой группы, как всегда, заставила ее пританцовывать. Она вошла в комнату и поразилась унылому выражению Гошиного лица.
– Не угадал! – развел руками парень. – Мне показалось, что раньше я это любил.
– Тебе не нравится? Странно… А вообще забей. Вкусы у людей разные. Моим предкам тоже не нравится, – успокоила его Аня.
– А что ты слушаешь?
– Больше радио, – Аня назвала любимую волну. – А так – вот мои диски, это – предков. Выбирай! А я на кухню.
Не желая утруждать себя готовкой, Аня принялась вытаскивать из холодильника продукты. Она слышала, как Егор в комнате менял CD. Наконец он остановился на одном – это был фортепьянный концерт Грига, любимый диск родителей. Бравурные аккорды напомнили Ане детство, когда родители водили их с Игорем в консерваторию.
– Иди есть! – крикнула она Егору.
– Я погромче сделаю, ладно? – отозвался парень.
Под аккомпанемент грянувшего оркестра он, дирижируя, пришел на кухню.
– Вот это класс! – восхищенно прокомментировал он.
– Антиквариат, позапрошлый век, – пренебрежительно скривилась Аня.
– В каком смысле?
– В прямом. Эдвард Григ жил и творил в девятнадцатом веке. Больше ста лет назад!
– А что, тогда уже музыку сочиняли? – удивился Гоша. Заметив раздражение Ани, он вернулся и выключил проигрыватель. – Я думал, тебе нравится! Диск был среди твоих.
– Наверное, родители по ошибке ко мне на полку поставили, – пожала плечами Аня.
– И как же я теперь восстановлю свои музыкальные вкусы?
– Переслушай все заново! – посоветовала девочка. – Угощайся, меломан! – сказала она, подводя его к столу.
Гоша, преувеличенно нахмурившись, разглядывал разложенные на столе продукты.
– И это все едят? – с лукавой улыбкой уточнил он.
– Почти, – ответила Аня. – Кроме этого, этого и этого! – показала она на стаканы, ножи и тарелки.
– А это вкусно? – Гоша с нарочито глупым видом разглядывал баночку с икрой.
– Мне нравится.
– Отлично! – Парень вывалил в тарелку полбанки и начал есть икру вилкой. – Потрясная еда! Кстати, у меня такое чувство, что я этого раньше никогда не ел. Все-таки в потере памяти есть своя прелесть!
Глава 14. Неожиданный визит
Звонок в дверь раздался около полуночи. Егор и Аня сидели на диване в гостиной и смотрели по DVD-плееру очередной фильм. Двумя часами раньше, обнаружив Анину видеотеку, парень в который раз порадовался потере памяти. «Столько новых фильмов! – застонал он в предвкушении. – Я же ни одного не помню! «Пираты Карибского моря» – это здорово?» – «Здорово, здорово, – успокоила его Аня, вручая пульт дистанционного управления: она изо всех сил пыталась создать гостю благоприятную обстановку. – Садись и смотри!»