Барда сжал зубы. Лиф, казалось, легко прочел его мысли: «Если камень рядом, то и его страж тоже. А значит, вместо того чтобы добывать камень, мне надо „присматривать“ за мальчишкой!»
— Не беспокойся обо мне. — Лиф пытался говорить спокойно и уверенно. — Главное — забрать камень. Если я погибну, это не твоя вина. Тогда ты должен будешь снять с меня Пояс и идти дальше один, как и собирался.
Барда быстро посмотрел на него и хотел что-то ответить, но передумал и молча кивнул.
Они спрыгнули на землю и оказались почти по колено в ворохе мертвых листьев. Внизу было совсем темно и тихо. Паутина плотно окутывала стволы деревьев. В воздухе стоял запах сырости и гнили.
Лиф и Барда вынули из ножен мечи и двинулись вдоль стены из густо переплетенных веток и лиан. Пояс на Лифе становился все горячей. «Близко!..»
Вдруг Барда схватил его за руку.
Перед ними открылся проход. Там стоял кто-то неуклюжий и страшный.
Это был рыцарь в блестящих золотых доспехах. Шлем венчали золотые рога. Неподвижный, он стоял на страже, держа в руках огромный меч.
Лиф чуть не вскрикнул, когда увидел, что украшало эфес.
Большой желтый камень. Топаз.
— Кто вы?
От глубокого, низкого голоса у Лифа и Барды кровь застыла в жилах. Рыцарь не шелохнулся, даже не повернул головы. Они знали, что теперь бессмысленно пытаться убежать или спрятаться.
— Мы путники из города Тил, — ответил Барда. — Как твое имя?
— Я Горл, страж этого места и владелец сокровища. Вы чужаки. Если уйдете, то сохраните жизнь. Если останетесь — умрете.
— Нас двое против одного, — прошептал Лиф на ухо Барде. — Надо напасть неожиданно. Можно притвориться, что уходим, а потом…
Горл медленно повернулся к ним. В прорези для глаз на шлеме была только черная пустота. У Лифа по спине побежали мурашки.
— Вы что-то замышляете против меня. Хорошо. Вы сделали свой выбор.
Он поднял закованную в золото руку, и, к своему ужасу, Лиф на негнущихся ногах начал идти к нему, как будто его тянула невидимая нить. Он отчаянно сопротивлялся, но тело повиновалось не ему, а какой-то чудовищной силе. Барда, бормоча проклятия, против своей воли тоже приближался к рыцарю.
Теперь они стояли прямо перед ним.
— Воры! — глухо произнес тот. — Вы осмелились прийти сюда, чтобы украсть мое сокровище. Что ж, теперь вы умрете, как и ваши предшественники, и вашими трупами будут питаться мои лианы.
Он шагнул в сторону, и Лиф увидел, что живая стена была гораздо толще, чем они предполагали. Множество деревьев стояли, покрытые непроходимой сетью лиан. Высоко над землей она достигала верхушек деревьев, создавая непроницаемый купол. Дневной свет с трудом пробивался сквозь густую листву и слабо освещал то, что находилось в потайном месте.
Опутанные жадными корнями, там лежали останки бесчисленных жертв рыцаря, которые своей кровью питали лианы и давали им силы разрастаться все больше. В самом центре был круглый колодец с густой черной грязью, из которой торчали три бутона, похожие на золотые сияющие стрелы.
— Что это? — тихо спросил Лиф.
— Ты прекрасно знаешь, что это, вор! — Голос рыцаря был подобен грому. — Это Лилии Жизни, мое сокровище, которое вы хотели украсть!
— Но мы не собирались красть их! — воскликнул Барда.
Горл медленно повернулся к нему:
— Ты лжешь! Вы хотите заполучить их, так же как когда-то я сам. Хотите выпить их нектар и жить вечно. Но вам это не удастся. Я хорошо их охраняю. — Он поднял закованный в латы кулак. — Когда наконец Лилии расцветут, только я один выпью их нектар и стану правителем семи народов. Никто не сможет противостоять мне, потому что я стану бессмертным!
— Он безумен! — прошептал Барда. — Ему кажется, что семь народов не были объединены под властью Адина и Тилоара никогда не существовала!
— По-моему, он пришел сюда еще до того, как это случилось, — ответил ему Лиф. — Хотел найти эти Лилии, а они свели его с ума, и с тех пор он здесь.
Горл поднял меч.
— Идите вперед, — приказал он. — Я убью вас там, чтобы ваша кровь напитала мои лианы.
И снова их ноги повиновались его воле и зашагали в центр потайного места. Горл шел следом, держа наготове меч.
15. ЛИЛИИ ЖИЗНИ
Внутри царил полумрак. Все было бурым или темно-зеленым, только три золотых бутона озаряли вечные сумерки.
Лиф и Барда беспомощно стояли перед рыцарем. Они не могли пошевелиться. Горл занес над ними меч.
«Я должен приготовиться умереть», — пронеслось в голове у Лифа, но он не мог думать ни о чем, кроме Пояса. Ведь он останется лежать здесь в груде костей. Камни никогда не будут найдены. Наследник трона Тилоары никогда не будет править. Королевство навсегда останется под властью Повелителя Теней.
«Нельзя этого допустить! — с отчаянием и злостью подумал Лиф. — Что же делать?»
Вдруг Барда заговорил:
— Ты носишь доспехи рыцаря, Горл, но ты не рыцарь, потому что не сражаешься с врагами в честном бою.
«Зачем ты злишь его еще больше?!» — мысленно спросил Лиф.
Однако Горл заколебался и не спешил опускать меч на их головы.
— Я должен защищать Лилии Жизни, — наконец угрюмо ответил он. — Я узнал мою судьбу давным-давно, когда впервые увидел золотой нектар на их лепестках.
— Ты ведь был не один, когда увидел их, правда, Горл? — бесстрашно и уверенно продолжал Барда. — Ты бы не пошел один в лес Безмолвия. С тобой были друзья.
«Барда пытается отвлечь Горла от нас, — понял Лиф. — Он надеется, что если тот начнет думать о чем-то другом, то его воля ослабнет».
— Горл, что случилось с твоими спутниками? — настаивал Барда.
Рыцарь резко мотнул головой, будто от удара.
— Они… два моих брата… кинулись к Лилиям, и…
— И ты убил их!
— Мне пришлось! — громко закричал Горл. — Нельзя делиться! Я должен выпить полную чашу! — Он опустил меч и начал шагать по кругу, бормоча себе под нос: — Пока я сражался с братьями, Лилии качнулись, пролили нектар в грязь и увяли. Но я не отчаялся. Лилии теперь принадлежали мне одному. Нужно только дождаться, когда они опять расцветут.
Лиф почувствовал, что железная хватка воли Горла ослабевает и он снова может двигаться. Замысел Барды сработал. Тот уже тянулся к рукоятке своего меча.
Рыцарь повернулся к ним спиной. Казалось, он вообще забыл, что здесь кто-то есть.
— Когда появились новые бутоны, я соорудил вокруг них стену. Я хорошо охранял их. Без меня лианы никогда не выросли бы так густо.
Барда молча подал знак Лифу, и они вдвоем начали подкрадываться к Горлу, держа мечи наготове. Оба знали, что у них есть только один шанс. Битва будет честной. Нужно застать его врасплох, пока он не скует их своей волей. Иначе все будет потеряно.
Горл продолжал разговаривать с самим собой:
— Я отрубил ветви деревьев, которые осмелились сопротивляться моим лианам. Я кормил их телами врагов — мужчин, женщин, животных и птиц, которые приближались к этому месту. Я хорошо охранял мое сокровище и долго ждал, очень долго… Мое время уже близко…
Барда с громким криком кинулся на рыцаря и вонзил меч в черную щель между шлемом и доспехами. К ужасу Лифа, Горл не упал. Грозно рыча, он повернулся, вытащил из шеи меч и отшвырнул его в сторону. Потом рыцарь одним резким движением пригнул Барду к земле. Лиф, крича от страха, обрушивал свои бесполезные удары на золотую броню.
— Умри, вор! — прошипел Горл. — Умри медленно!
И он вонзил меч в грудь Барды.
— Нет! — закричал Лиф.
Рыцарь вытащил меч и толкнул окровавленное тело поближе к спутанным корням лиан. Барда стонал и корчился, а растения медленно высасывали из него жизненные силы. Потом рыцарь повернулся к Лифу и сжал его в железных тисках своей злой воли.
Не в силах пошевелиться, мальчик завороженно смотрел на кровь, капающую с меча, который Горл занес над ним.
И вдруг…
— Горл, Горл!
Откуда-то сверху раздался высокий, громкий крик.
Рыцарь задрал голову. Лиф тоже посмотрел наверх и с ужасом увидел Жасмин. Она сидела на верхушке дерева и заглядывала в просвет между лианами. Над ней, словно защищая хозяйку, раскинул черные крылья Кри.
— Своей завистью и жадностью ты превратил добро в зло! — кричала она. — Ты поработил деревья и убил зверей и птиц — все только для того, чтобы оберегать Лилии, которые тебе не принадлежат!
Она достала свой кинжал и начала резать лианы. На землю посыпались листья, словно зеленый снег.
Лиф почувствовал, что снова может двигаться, потому что Горл обратил свою волю на нового врага.
— Беги, Лиф! — крикнула Жасмин.
Послышался громкий треск ломающихся веток. Лиф отскочил в сторону. Что-то ударило его, он упал и погрузился во тьму.
Мальчик не знал, сколько времени пролежал так, закрыв глаза. Голова кружилась, сердце неровно стучало. Лиф медленно поднялся на колени и обернулся.
В глаза ему ударил яркий солнечный свет, льющийся сквозь проломленный свод из лиан и ветвей. На землю все еще, кружась, опускались листья. Под огромной упавшей веткой лежала груда золотых доспехов.
Лифу не верилось, что все произошло так быстро. Пояс обжигал голую кожу. Прямо перед ним лежал меч Горла. Топаз в рукоятке горел как огонь. «Значит, первый камень — топаз, символ верности», — подумал Лиф.
Вдруг в голове у него прояснилось. Он увидел неподвижного, бледного Барду. Мальчик подбежал к нему и склонился над другом, зовя его по имени. Тот не шевелился. Он еще дышал, но очень слабо. Из ужасной раны в груди текла кровь. Лиф разорвал на нем куртку и рубашку, попытался перевязать друга. Нужно что-то делать. Но он знал, что все бесполезно. Слишком поздно.
Жасмин спрыгнула на землю рядом с ним.
— Барда умирает, — тихо сказал он, не поднимая головы.
Лиф чувствовал страшную боль утраты и одиночества.
— Лиф! — позвала его Жасмин, но он не пошевелился.
— Лиф! Смотри!
Она потянула его за руку. Он неохотно поднял голову.
Жасмин глядела в центр потайного места. На лице ее был благоговейный трепет. Лиф обернулся, чтобы посмотреть, что там.
Лилии Жизни расцвели. Солнце, которого они так долго ждали, заставило бутоны раскрыться. Золотые лепестки впитывали свет. А из сердцевины цветков тек густой, ароматный прозрачно-желтый нектар, выливался из чашечек и капал в черную грязь.
16. ТОПАЗ
Лиф вскрикнул, вскочил на ноги, подбежал к Лилиям и подставил сложенные ладони под льющийся нектар. Потом мальчик вернулся к Барде и вылил золотистую жидкость на рану и на бледные губы.
И замер в ожидании. Прошла минута. Две…
— Может, он уже умер, — прошептала Жасмин.
— Барда! Очнись! Очнись! — не помня себя от горя, умолял Лиф.
Веки Барды вздрогнули. Он открыл глаза. В них стоял туман, как после глубокого сна.
— Что… случилось?.. — слабо спросил он.
К нему начал возвращаться румянец. Барда притронулся рукой к своей ране.
— Болит…
— Рана заживает! — изумленно прошептала Жасмин. — Видишь? Она закрывается!
Лифа переполняла радость. На его глазах рана превратилась в багровый шрам, а потом и вовсе исчезла.
— Барда! Ты жив! — закричал он.
— Конечно, жив, — проворчал Барда, садясь и оглядываясь вокруг. — Что случилось? Я потерял сознание? Где Горл?
Лиф молча показал на груду золотых доспехов, придавленных тяжелой веткой. Барда подошел к ним и нахмурился:
— Но это всего лишь доспехи. Самого Горла нет.
— Думаю, его тело давно рассыпалось, — сказал Лиф. — Внутри остались только мрак и его воля. Но когда доспехи сломались, даже воля не смогла выжить. Она не выдержала солнечного света.
— Значит, на него свалилась ветка и прикончила его. Вот это удача! — заметил Барда.
— Никакая это не удача! — с негодованием воскликнула Жасмин. — Я попросила самое большое дерево сделать это, и оно меня послушалось. Я объяснила, что так оно сможет избавиться от лиан. Дерево согласилось пожертвовать одной веткой, чтобы вернуть себе и своим собратьям свободу.
Барда недоверчиво вскинул брови, но Лиф остановил его.
— Поверь мне, это правда, — подтвердил он. — Жасмин спасла нам жизнь.
— Это ты спас жизнь Барде, — возразила она. — Солнце заставило Лилии расцвести, и ты…
Она оборвала себя на полуслове и бросилась к цветам. Они уже начинали вянуть. На кончиках поблекших лепестков еще висело несколько последних капель.
Жасмин быстро вытащила из-за пазухи маленький пузырек, который носила на цепочке. В него она собрала драгоценные капли и закрутила серебряную крышечку. Лилии Жизни медленно закрылись и опустили головки.
— Кто знает, когда они еще расцветут, — тихо проговорила Жасмин, возвращаясь к друзьям. — Но они расцветут обязательно, потому что теперь на них светит солнце. А у меня пока будет немного нектара.
— Что, выпьешь его и будешь жить вечно? — улыбнулся Лиф, уже зная ответ.
Жасмин покачала головой:
— Только дурак может этого хотеть. К тому же, если Горл прав, нескольких капель недостаточно. Но нектар сможет принести пользу.
— Какую? — спросил Барда.
— Он вырвал тебя из объятий смерти, — ответил Лиф. — Я тебе потом расскажу. А теперь…
Он поднял меч Горла. Огромный топаз сжался и сам выпал из оправы прямо в подставленную ладонь Лифа. Тот рассмеялся от счастья и посмотрел на солнце сквозь камень, который вспыхнул золотым светом.
— Что это? — воскликнула Жасмин. — Вы его искали?
Лиф слишком поздно понял, что ненароком выдал тайну. Он увидел, что Барда нахмурился, но потом кивнул, словно говоря: «Можешь рассказать ей, но не все».
— Это топаз, символ верности.
Лиф положил камень в протянутую ладонь девочки.
— Говорят, топаз может… — начал Барда.
Вдруг он замолчал. Просвет над головой потемнел, как будто солнце скрылось за тучей. С неба спустился густой клубящийся туман. Кри каркнул, Филли испуганно пискнул. Трое друзей замерли.
Из тумана появилась полупрозрачная женщина. Лицо ее излучало нежность. Она улыбалась.
— Призрак, — прошептал Барда. — Топаз может…
— Жасмин! — послышался голос. — Жасмин, моя милая!
Лиф посмотрел на девочку. Она стояла, как каменная, держа перед собой топаз. Ее лицо побледнело, губы беззвучно шевелились.
— Мама… — расслышал Лиф. — Это ты?..
— Да, Жасмин. Как прекрасно, что я наконец могу поговорить с тобой. Слушай меня внимательно. У нас мало времени. С тех пор как нас с отцом забрали, ты держалась молодцом. Но теперь тебе предстоит сделать кое-что очень важное.
— Что, мама? — прошептала Жасмин.
Женщина протянула руки. Ее голос был подобен ветру.
— Лиф и Барда — друзья, их миссия справедлива. Они освободят наше королевство от Повелителя Теней. Но им еще много предстоит испытать. Ты должна идти с ними и помогать им во всем. Это твоя судьба. Ты поняла меня?
— Да, мама. Но…
— Теперь я должна оставить тебя. Но я буду заботиться о тебе, как всегда. Я люблю тебя. Ничего не бойся, милая.
Туман медленно рассеялся. Жасмин не двигалась. Когда она повернулась к Лифу и вернула ему топаз, в ее глазах стояли слезы.
— Что это за магия? — В ее голосе звучала чуть ли не злоба. — Что это за камень, который может показать мне мою мать?
— Говорят, что топаз помогает живым приблизиться к миру духов, — сухо ответил Барда. — Раньше я этому не верил…
— Значит, моя мать мертва, — бесстрастно сказала Жасмин. — Я чувствовала это, но все же надеялась… — Она сжала губы, глубоко вздохнула и твердо произнесла: — Я пойду с вами. Если вы возьмете меня с собой. Но имейте в виду, что я не могу оставить Филли. И Кри всегда летит за мной, куда бы я ни шла.
— Конечно! — воскликнул Лиф, но сразу же вспомнил, что не он один должен решать такие вопросы, и посмотрел на Барду.