— Не поможете ли мне?
Но Никтопапа даже не пошевелился, и Лука понял, что все придется делать самому. Наверное, приборы, к которым он так пренебрежительно отнесся, все-таки зачем-то нужны. Со второй попытки он сумел спустить «Арго» на воду, не перевернув, но не успели они отплыть, как вокруг них снова закрутился водоворот и завертел судно.
— В чем дело? — завопил Лука, а Никтопапа, приподняв панаму, ответил:
— Должно быть, это Круговертки.
Что еще за Круговертки? «Арго» вращался все быстрее и быстрее, воронка уже почти засосала его. Никтопапа сел.
— Пи-м, — протянул он. — Разумеется. Круговертки тут как тут. — Он наклонился к воде, сложил ладони рупором и прокричал: — Нельсон! Дуэйн! Фишер! Хватит резвиться! Займитесь кем-нибудь другим!
Но «Арго» уже затянуло под воду, снова произошел отскок во Времени, и они опять оказались у мола, а счетчик показывал число «девятьсот девяносто семь».
— Рыбки, — кратко пояснил Никтопапа. — Круговертки. Мелкие, юркие негодницы. Их любимое развлечение — устраивать водовороты.
— Как с ними справиться? — растерялся Лука.
— А ты подумай, как людям удается попадать назад в Прошлое, — подсказал Никтопапа.
— По-моему, для этого надо вспомнить его? — предположил Лука. — То есть не забывать.
— Неплохо, — одобрил Никтопапа. — А кто никогда ничего не забывает?
— Слоны, — ответил Лука и тут же увидел пару нелепых существ с утиным телом и огромной слоновьей головой, резвившихся в воде неподалеку от причала. — Ну да, — что-то припоминая, сказал он, — это же Волшебный Мир, и здесь водятся Слоноптицы.
— Отлично, — откликнулся Никтопапа. — Слоноптицы пьют воду из Реки Времени, поэтому Память у них длиннее, чем у кого бы то ни было. Если тебе надо плыть вверх по Реке, Память необходима как топливо. Поступательное движение для этого не годится.
— И они смогут доставить нас к Огню Жизни? — оживился Лука.
— Нет, — остудил его восторг Никтопапа. — На одной Памяти далеко не уедешь. Она позволит тебе достичь определенной точки, но не более того. Правда, долгая Память позволяет проделать долгий путь.
Трудновато будет, понял Лука, ехать верхом на Слоноптицах, как когда-то Гарун путешествовал на огромном, телепатически-механическом удоде. Начать с того, что Медведь с Псом не поместятся на таком транспортном средстве.
— Прошу прощения, уважаемые Слоноптицы, — обратился к ним Лука, — не будете ли вы так любезны оказать нам помощь?
— Прекрасные манеры, — оценила более крупная из двух Слоноптиц. — Это всегда приятно. — Голос у нее был низкий, вальяжный, какой, по мнению Луки, мог принадлежать Слоноселезню.
— Видите ли, летать мы не умеем, — пояснила спутница Слоноселезня с явно дамской интонацией. — Даже не просите. У нас слишком тяжелые головы.
— Должно быть, оттого, что вы так много помните, — ввернул Лука.
Слоноутица, стушевавшись, почистила перышки кончиком хобота.
— Да он и польстить умеет, — кокетливо изрекла она. — Просто маленький обаяшка.
— Мы могли бы тянуть вас вверх по течению на буксире, — предложил Слоноселезень. — Не удивляйтесь, — вставила Слоноутица. — Мы не отстаем от Времени. Стараемся идти в ногу.
— Там, куда вы направляетесь, никто не думает о Настоящем, — сообщил Слоноселезень. — Их интересует только Вечность. Может быть, это вас приятно удивит.
— Позвольте мне добавить, — продолжала Слоноутица, — что вам понадобится вся помощь, на которую вы только можете рассчитывать.
Вскоре Слоноптицы, пристегнутые к «Арго», плавно повели судно вверх по течению.
— Почему не появляется никаких круговоротов? — подивился Лука.
— Ах это? — отозвался Слоноселезень. — Никто из Круговерток не осмеливается шутить с нами. Это все равно что нарушать естественный порядок вещей. Существует, знаете ли, естественный порядок вещей.
Его спутница хихикнула.
— Он имеет в виду, — пояснила она Луке, — что мы употребляем Круговерток на завтрак.
— А также на обед и ужин, — присовокупил Слоноселезень. — Так что они держатся от нас подальше. Нуте-с, так куда мы направляемся? Нет-нет, не напоминайте мне! О, я уже вспомнил.
Глава 4
Хам-султанша из Выдрии
Туманы Времени подступили ближе, когда «Арго» проплывал мимо незнакомой унылой местности на правом берегу. Она была отгорожена от Реки высоким забором из колючей проволоки. А когда Лука заметил жуткого вида пограничный пост с прожекторами на высоких столбах и сторожевыми вышками, битком набитыми часовыми в зеркальных солнцезащитных очках, с мощными военно-полевыми биноклями и автоматами наперевес, его больше всего потряс вид огромного щита, возвещавшего: ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ГРАНИЦЕ РЕСПЕКТОКРЫСИИ. ВЕДИТЕ СЕБЯ ПРИЛИЧНО!
— Что это за место? — спросил он Никтопапу. — Выглядит оно отнюдь не волшебным.
Никтопапа со своим обычным насмешливым высокомерием пояснил:
— К сожалению, Волшебный Мир не обладает иммунитетом к всякого рода инвазиям. Вот и этот район недавно подвергся нашествию крыс.
— Крыс? — в ужасе взвизгнул Лука и только теперь осознал, отчего ему показались такими странными все эти наблюдатели и стражники. Так это были не люди, а гигантские грызуны!
Медведь Пес грозно зарычал, а пес Медведь, добрейшей души существо, расстроился.
— Может, нам убраться подальше? — тихо прошептал он, но Лука решительно покачал головой.
— Не знаю, как вы, — сказал он, — а я просто умираю от голода. Крысы там или нет, а нам придется сойти на берег. Надо ведь отыскать хоть какую-нибудь еду. Вам-то, конечно, она без надобности, — добавил он, обращаясь к Никтопапе.
Тот пожал плечами точь-в-точь как Рашид Халифа и улыбнулся привычной Рашидовой улыбкой:
— Хорошо. Надо, значит, надо. Давненько я не проходил сквозь круговое заграждение. — Подметив замешательство на лице Луки, он пояснил: — Это такая ловушка из колючей проволоки. Она окружает Важнокрысию, своего рода визитную карточку здешних мест. Как вы понимаете, теперешние их обитатели весьма резко реагируют на всякое нарушение этики, изложенной на щите.
— Но мы же вовсе не собираемся ничего нарушать, — возразил Лука. — Просто хотим поесть.
И четверо путешественников направились к сторожевому посту, оставив «Арго» на попечение Слоноселезня и Слоноутицы, которые забавы ради ныряли за Круговертками и другой мелкой живностью. В воротах сторожевого поста за барьером позади закрытой металлической решетки стоял громадный серый Крыс в мундире, Крыс-Пограничник.
— Документы! — потребовал он визгливым, самым что ни на есть крысиным голосом.
— Нет у нас документов, — честно признался Лука.
— Черт знает что! — заверещал Страж Границы. — У всех должны быть какие-нибудь документы. А ну-ка выворачивайте карманы!
Лука вывернул карманы и обнаружил там помимо камешков, игральных карт, резинок и мелких монеток три конфеты в фантиках и два тщательно свернутых бумажных самолетика.
— В жизни не встречал такой наглости, — пискнул Крыс-Пограничник. — Сначала он уверяет, что у него нет документов. Потом выясняется, что документы у него есть. Скажите спасибо, что я такой чуткий и отзывчивый. Подавайте мне ваши документы и благодарите судьбу за то, что я в добром расположении духа.
Никтопапа настойчиво подтолкнул локтем Луку, и тот со вздохом расстался с игральными картами, самолетиками и конфетами в оранжевых фантиках.
— Этого достаточно? — спросил он.
— Только благодаря моему великодушию, — заявил Крыс-Пограничник, тщательно рассовывая добычу по карманам. Затем он отомкнул решетку и пропустил путешественников за ограду. — У нас в Респектокрысии чужаки должны соблюдать приличия. Шкурка у нас тонкая. Стоит нас задеть, тут же потечет кровь. А уж мы в ответ заставим вас расплачиваться собственной кровью в двойном размере. Все понятно?
— Понятно, все понятно, — вежливо ответил Лука.
— Понятно — что? — проскрежетал Крыс-Пограничник.
— Абсолютно все ясно, сэр, — вмешался Никтопапа. — Не беспокойтесь, сэр. Мы готовы соблюдать все пункты, сэр, от «а» до «г».
— А как насчет прочих букв алфавита? — спросил Пограничник. — Вы ведь можете натворить много всякого с остальными буквами.
— Мы готовы соблюдать все буквы алфавита, — подтвердил Лука и поспешил добавить: — Сэр.
— Среди вас есть особы женского пола? — внезапно насторожился Крыс. — Вот эта собака, например, не сучка? А косолапая тварь не медведиха… медвединя… медведка?
— Это я-то медвединя? — с грозным видом вопросил медведь Пес. — Ничего себе. Я оскорблен.
— И я тоже, — подхватил пес Медведь. — Хотя в принципе ничего не имею против сук.
— Берегитесь! — взвизгнул Крыс-Пограничник. — Я обижен до глубины души вашими заявлениями, будто вас оскорбили. Знаете ли вы, что, до глубины души обидев одну Крысу, жестоко обижаете всех остальных? А жестоко обидев всех Крыс, вы совершаете тяжкое преступление, наказуемое…
— Сэр, мы приносим свои извинения, — торопливо вставил Никтопапа. — Можно нам пройти?
— Ну ладно, так и быть, — уступил Крыс-Пограничник. — Но впредь ведите себя прилично. Не хотелось бы мне обращаться к Крысам-Респектологам.
Луке это название показалось малоприятным.
Миновав сторожевой пост, путники очутились на серой улице: дома, оконные занавески, одежда Крыс и людей (да-да, там попадались и люди, к великому облегчению Луки) — все сплошь казалось грифельным. Под стать крысиным шкурам посерела белесая кожа людей. Небо затянули асфальтово-серые тучи, сквозь которые пробивался тусклый свет.
— Некоторое время назад, — пояснил Никтопапа, — здесь возник Цветовой Конфликт. Одни Крысы ополчились на желтый цвет, цвет сыра, другие возненавидели красный, напоминающий о крови. Кончилось тем, что неполиткорректные цвета были запрещены специальным постановлением Крыссовета — местного парламента. Кстати, парламент этот никем не избирается. Он вполне успешно выбирает себя сам и послушно исполняет указания Главнокрыса.
— А кто выбирает его? — спросил Лука.
— Разумеется, он сам, кто же еще? — ответил Никтопапа. — По правде сказать, он выбирает себя беспрерывно, занимается этим практически каждый день. Уж очень ему нравится сама процедура. Это называется Перекрысинг.
— Очень точное словечко, — фыркнул медведь Пес, так что на него с подозрением покосились несколько встречных Крыс.
— Ты поосторожнее с выражениями, — предупредил Никтопапа. — Здесь все так и нарываются на скандал.
Тут Лука увидел гигантский плакат, явно изображавший самого господина Главнокрыса. Черно-белый портрет по величине вдвое превышал эту важную персону.
— Вот это да! — воскликнул Лука, и ему пришла в голову странная мысль: если бы Главнокрыс реинкарнировался в человека, то выглядел бы точь-в-точь как один отвратительный двенадцатилетний школьник из города Кахани. Ну просто один к одному… — Ратшит, — прошептал Лука. — Невероятно.
Пес Медведь тоже присмотрелся к портрету на плакате.
— Да, понятно, что тебя так проняло, — сказал он. — Остается надеяться, что в Волшебном Мире он не входит в число твоих врагов.
А вот наконец и место, где можно поесть! Вывеска над дверью гласила: КРЫСТОРАН «У АЛИСЫ». Увы, название соответствовало содержанию. Лука заглянул в окно и увидел, что официантами и поварами тут в основном работают люди, зато большая часть посетителей самые что ни на есть Крысы. Лука озадачился. Как же расплатиться за еду?
— Пусть тебя это не волнует, — успокоил Никтопапа. — В Волшебном Мире деньгами не пользуются.
Лука вздохнул с облегчением:
— Но все-таки здесь же что-то покупают? Как поступать в таких случаях? Все это очень странно.
Никтопапа пожал плечами, в точности как Рашид.
— В таких случаях применяется Р2С2Е, — пояснил он в своем загадочном духе.
— Знаю, знаю, — обрадовался вдруг Лука. — Мне об этом рассказывал брат. С ним тоже такое случалось.
— Processes Too Complicated То Explain, — несколько высокопарно изрек Никтопапа, когда они входили в Крысторан. — Нечто необъяснимое составляет суть Тайны Жизни. Необъяснимые вещи можно встретить повсюду, и в Обыденном Мире, и в Волшебном. Без них никак не обойтись. Успокойтесь, господин ученый. А то у вас такой вид, словно вы только что открыли электричество, а может, Китай или, на худой конец, теорему Пифагора.
— Порой, — Ответил на это Лука, — я точно могу сказать, что вы не мой отец.
Еда оказалась на удивление вкусной, и Лука с Псом и Медведем с аппетитом умяли все, что было подано. Однако они успели заметить, что все Крысы вокруг пристально и с явной враждебностью разглядывают пса Медведя и медведя Пса, отчего те слегка поеживались. За соседними столиками бормотали что-то неразборчивое, как решил Лука — на крысише, крысином наречии. Наконец подозрительного вида косоглазый Крыс в серой кепке встал на задние лапы и подошел к ним. Ему явно доверили допросить с пристрастием непонятных пришельцев.
— Ну чо, чуваки, — начал Следокрыс, не обременяя себя ненужными любезностями, — чо вы ваще мыслите нащет нашей великой Респектокрысии, а?
— Верно, сэр, именно так, сэр! — хором поддержали его все Крысы в Крысторане.
— Мы свою страну любим, — надменно продолжал Следокрыс. — А вы? Вам наша страна нравится?
— Очень приятная страна, — вежливо ответил Лука. — И еда замечательная.
Следокрыс поскреб подбородок.
— Че-то оно меня мало впечатляет, с чего бы это? — проскрипел он, словно разговаривая сам с собой. — Че-то сдается мне, под вашей внешней любезностью кроется какая-то гадость.
— Вообще-то, нам пора идти! — торопливо объявил Лука, поднимаясь из-за стола. — Приятно было познакомиться…
Но Следокрыс протянул когтистую лапу и схватил Луку за плечо.
— А ну-ка, скажи мне, — нахально потребовал он, — согласен ли ты, что дважды два — пять?
Лука заколебался, не зная, как вежливее ответить. И вдруг, к его безмерному удивлению, Следокрыс вскочил прямо на стол и, расшвыривая тарелки и стаканы, затянул громким, шипящим голосом, безбожно фальшивя, странную песню:
Дважды два, конечно, пять?
А Земля вертится вспять?
И велик наш Главнокрыс?
Уважаешь ли ты Крыс?
О да, уважаешь ли ты Крыс?
Кверху попой мир стоит?
Писк наш музыкой звучит?
Должен крыс ты почитать?
И респект нам оказать?
Белое всегда черно —
Здесь ты с нами заодно?
Погляди на мой портрет —
Краше крысы в мире нет?
Серый цвет милей всего!
Уважай всегда его!
Совершенен наш Закон —
Всех законней в мире он!
Уважаешь ли ты Крыс?
Уважаешь, почитаешь,
Уважаешь ли ты Крыс?
При этом все Крысы в Крысторане вскочили на задние лапы, передние прижали к груди и грянули хором:
О сэр, да, да!
О сэр, да, да!
Мы все, согласны, сэр, да, да!
Каждый должен понимать,
Что Крысу надо уважать!
Мы все согласны, сэр, да, да!
— Что за чушь! — выпалил Лука, не успев сдержаться.
Крысы замерли в самых причудливых позах, а затем медленно-медленно повернулись к нему, засверкали глазами и обнажили клыки.
Плохо наше дело, подумал Лука, а Пес с Медведем придвинулись к нему, готовые дорого отдать свои жизни. Даже Никтопапа на этот раз выглядел неуверенно. Крысы уставились на Луку и мелкими-мелкими крысиными шажками подобрались к нему поближе, так что совсем его окружили.