— Выразиться? — Ребекка сдержала улыбку. — Ты имеешь в виду: остался на второй год?
— Хм, — снова сказал Том.
Он вдруг так засмущался, что Ребекка решила сменить тему разговора.
— Ну, тогда ты мне наверняка можешь рассказать, как тут вообще…
— Вообще не так уж плохо, — ответил мальчик, ему явно было бы приятнее поговорить о чём-то другом. — Если не считать, пожалуй, госпожу Осакус. Но если знать, как правильно себя с ней вести, всё будет в порядке. Есть некоторые вещи, которые она терпеть не может.
— Например, новых учеников, нарушающих правила, о которых они ничего не знают, — предположила Ребекка.
Теперь Тому захотелось сменить тему разговора, но он лишь пожал плечами и кивнул.
— Ну да, честно говоря, с твоей стороны это было не слишком разумно. Я имею в виду, что Оса права.
— Оса?
— Её тут почти все так называют, — ответил Том и, усмехнувшись, добавил: — Разумеется, только когда она не слышит. Надо сказать, её это жутко бесит.
Он вдруг снова стал совершенно серьёзным.
— Но в данном случае она права. Это был довольно неосмотрительный поступок — свернуть с дороги. Здешние леса на самом деле опасны. Даже местным в них легко заблудиться. Говорят, люди там пропадали и не возвращались.
Он покачал головой.
— Зачем ты это сделала? Знаешь, как я боялся за тебя?
— Я не виновата, — стала оправдываться Ребекка. — Я только хотела, чтобы Пэр… — она запнулась и закусила губу. Эх, зачем только она произнесла это имя…
Но было уже поздно.
— Пэр? — удивлённо переспросил Том.
— Забудь, — пробормотала Ребекка.
Похоже, Том не собирался ничего забывать, но он понял, что Ребекке не хочется говорить на эту тему. Пожав плечами, он обвёл рукой пространство вокруг себя, имея в виду весь интернат.
— Во всяком случае, другие учителя здесь очень даже неплохие, — продолжал он. — И большинство учеников тоже нормальные. Только берегись Саманты, она чокнутая.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ребекка, но тут же расплылась в улыбке. — Я догадываюсь. Она тоже пошла на второй круг, да?
— Даже во второй раз! — просиял Том. — Она бы уже давно вылетела из школы, если бы интернат не принадлежал её родителям.
— Правда? — опешила Ребекка.
— Сто процентов, — подтвердил Том. — А ты разве не обратила внимание на её имя? Саманта фон Таль…
— И Драгенталь, — кивнула Ребекка. — Точно.
— Она единственный ребёнок в семье, — продолжал Том. — И когда-нибудь всё, что здесь есть, будет принадлежать ей. А ведёт себя так, будто она уже сейчас здесь главная.
— А что на это говорит госпожа Осакус? — поинтересовалась Ребекка.
— Оса? — Том скорчил гримасу. — Я думаю, что она сама не знает — бояться её или по три раза в неделю наказывать, и поэтому…
Он не договорил, потому что откуда-то из плотной толпы учеников, собравшихся возле доски объявлений, раздался вопль. Ребекка и Том испуганно вздрогнули, толпа тоже заволновалась. В ней образовался коридор, в конце которого возникла та самая, о которой они только что разговаривали: Саманта…
— Это… это ещё что такое… — возмущалась она. — Этого не может быть! Я не позволю!
Сначала Ребекка не понимала, что она имеет в виду. Саманта, сверкая глазами от гнева, смотрела прямо на неё. И только когда Ребекка посмотрела на доску объявлений, где висели списки, кто в какой комнате будет жить, — поняла, в чём дело.
Она не знала — плакать ей или смеяться.
Оказалось, что у неё и Саманты фон Таль один и тот же номер комнаты.
Легенда о Пэре Андерматте
Это была катастрофа. Просто ка-тас-тро-фа!
Фемистокл — старейший, могучий и мудрый (во всяком случае когда-то!) чародей Сказочной Луны — был на грани отчаянья. Прошёл уже целый час с того знаменательного момента, когда собралась большая аудитория Драгенталя, а у него за всё это время в голове была лишь одна мысль — «просто катастрофа».
Причина нарастающего отчаяния находилась вокруг и охватывала всё поле зрения. Ещё только увидев замок Драгенталь со спины Рангарига, он заметил, что древняя кладка стены пребывала в весьма плачевном состоянии. Оказалось, это впечатление было обманчивым — в действительности всё было гораздо хуже.
Драгенталь представлял собой развалины, в которых нельзя было сделать и шага без уверенности, что тебе не упадёт на голову черепица, не соскочит с петель дверь, не рухнет стена или не произойдёт ещё что-нибудь ужасное. И это — только за последний час!
И ко всему прочему ученики…
Предстоящая встреча с Огнём и Ураганом, как и с двумя их товарищами, вызывала у Фемистокла двойственные чувства. И без предостережения Пэра Андерматта он знал, что имеет дело с самыми отъявленными разгильдяями школы. Такие лоботрясы были везде и всегда, в каждой школе, в каждом интернате — неважно, о какой стране и даже о каком мире шла речь. Сказочная Луна не была исключением, если не считать того, что не везде у оболтусов есть чешуя и клыки, что не везде они весят тонну, могут изрыгать пламя и колдовать…
Да, у Фемистокла были все основания для беспокойства, когда он спускался по витой лестнице во двор, где его ожидали Огонь, Ураган и два других охломона. Он, разумеется, не испытывал страха перед двумя драконами и их приятелями; ведь даже если он и стал в последние годы немного рассеянным, то всё же оставался могучим волшебником, который мог бы в случае необходимости одним щелчком пальцев утихомирить целую дюжину матёрых драконов. Но он надеялся, что до этого не дойдёт. Не в его привычке было прибегать к насилию и тем более заставлять учеников подчиняться. Даже после своего не совсем удачного вступления в должность Фемистокл считал, что терпением и дружелюбным обращением можно в конечном итоге добиться большего, чем принуждением и угрозами.
В конце лестницы он остановился, ещё раз разгладил длинное чародейское одеяние цвета воронова крыла, расправил плечи и лишь затем покинул здание. Всё-таки имеет смысл выглядеть более-менее солидно, если собираешься предстать перед своими учениками, чтобы устроить им нагоняй.
Фемистокл открыл дверь, вошёл во двор и едва успел отпрянуть в сторону, краем глаза заметив какое-то движение. Как раз вовремя: камень, отколовшийся от стены, лишь сбил с головы чародейскую шляпу, не причинив ему никакого вреда. Фемистокл счёл нелишним сделать ещё пару торопливых и далеко не степенных шагов. Вдруг внезапно поднявшийся порыв ветра подхватил его шляпу и покатил по двору. Фемистокл кинулся следом, но когда ему надоело гнаться за ней, он щёлкнул пальцами — шляпа поднялась в воздух и послушно водворилась на своё законное место.
Но тут камень, который только что чуть не угодил в него, поднялся в воздух и полетел в сторону Фемистокла, которому пришлось втянуть голову, чтобы избежать удара.
После того как он второй раз поймал и надел шляпу (на этот раз не прибегая к магии), чародей испуганно осмотрелся.
Но совершенно напрасно. Во дворе он был совершенно один. Огня, Урагана и их дружков не было.
Фемистокл сердито нахмурился и решил было искать четверых хулиганов с помощью магии, но его внимание привлёк камень. Наклонившись, он в задумчивости поднял метательный объект величиной почти с кулак и зажмурился. Через секунду камень озарился зловещим светло-голубым светом. Казалось, он стал почти прозрачным; и внутри него задвигались тени и странные очертания.
Фемистокл вздохнул, — довольно и в то же время обеспокоенно. Он был доволен оттого, что имел в запасе несколько трюков, на которые Ураган и его товарищи наверняка не рассчитывали. А некоторое беспокойство было вызвано тем, что он выяснил: камень-то упал со стены не сам по себе.
Рассерженный Фемистокл отправил доказательство покушения в карман, — предварительно уменьшив его с помощью магии до размеров игрального кубика, — повернулся на каблуках и размашистыми шагами направился через двор в основное здание. В большом зале скопилась лишь горстка учеников, которые застыли на месте, заметив гневное выражение лица Фемистокла.
— Где Огонь и Ураган? — прогремел волшебник. Он почти не заметил, как сам усилил свой голос с помощью магии, который теперь звучал как громовые раскаты далёкой грозы. Старые балки заскрипели, и некоторые ученики испуганно втянули головы от страха, что сейчас их придавит обвалившимся потолком.
Фемистокл мысленно призвал себя: не переусердствуй! Иначе вполне возможно, что вся эта развалина действительно рухнет как карточный домик.
— Итак? — спросил он чуть тише. — Кто-нибудь видел эту компанию?
— Они… они т-т-только что спускались вниз, — пролепетала молодая эльфочка. Её глаза слегка косили, а крылья были разной длины, поэтому она не могла спокойно парить в воздухе и беспрестанно мельтешила перед лицом Фемистокла, отчего у него закружилась голова.
— Вниз? — нетерпеливо переспросил Фемистокл. — Что именно это значит?
— В к-к… в… кухню! — заикаясь, проговорила эльфа. — Он-н… они т-там ч-ч-часто быв-в-вают.
Фемистокл нахмурился. Возможно, он всё же немного переборщил с голосом. В конце концов, это несчастное маленькое создание не было виновато в том, что четверо лоботрясов, судя по всему, решили испытать его на прочность.
— Успокойся же, — сказал он. — Я не сержусь на тебя.
— Н-н-н-н-н-н… — Эльфа, судорожно глотая воздух, зашаталась и с видимым напряжением начала заново. — Но я н-н-н-не б-б-боюсь вас, м-м-м-м… мастер Фемистокл.
— А мне так не кажется, — заметил Фемистокл.
Кто-то дёрнул его за рукав. Чародей обернулся и некоторое время вопросительно и растерянно оглядывал пустое помещение — кругом никого! — пока не догадался опустить голову. Перед ним стоял гном Кьюб. У него было смуглое старческое лицо, как у всех гномов, и он доходил невысокому Фемистоклу до колен, причём в ширину был больше, чем в длину.
— Она действительно не боится вас, мастер Фемистокл, — обратился он к нему басом, которым мог бы гордиться любой великан. — Просто Папильотка немного заикается.
— Н-н-н-н-н-н… но только нем-м-м-мног-г-г-г-г-го, — вставила Папильотка. — Кьюб п-п-п… преувеличивает!
— И она очень этого стесняется, — пробасил Кьюб.
— О, — промолвил Фемистокл, — прости, пожалуйста.
— Вс… всё в п-п-порядке, — великодушно ответила эльфа. — Сущие п-п-п-п-п-пустяки.
Фемистокл с трудом сдержал усмешку.
— Так, значит, они на кухне. Можешь показать туда дорогу?
— Н-н-н-н… — начала Папильотка и выпалила со второй попытки: — Никаких проблем.
С этими словами она развернулась и умчалась будто пчела, напившаяся нектара. Фемистокл, подчёркнуто вздохнув, покачал головой и последовал за ней. Кьюб без приглашения присоединился к нему. Втроём они пересекли зал, и Папильотка направилась к низкой полукруглой двери из дубовых досок, находившейся у противоположной стены.
Во всяком случае, она туда «целилась». По-видимому, не слишком хорошо, потому что, вместо того чтобы влететь в дверь, она врезалась в стену и с пронзительным визгом плюхнулась на пол.
— Она к тому же не очень хорошо видит, — пояснил Кьюб.
— Боже мой! — Фемистокл испуганно наклонился вперёд. — Ты сильно ушиблась?
— Никаких проблем! — Папильотка с трудом поднялась, разгладила смятые крылья и вновь взлетела; однако опять попала не туда: она ударилась о руку Фемистокла, которую он протянул, чтобы помочь ей.
Она снова взвизгнула и шмякнулась на пол.
— Никаких проблем, — простонала она.
Кьюб закатил глаза, Фемистокл снова покачал головой и, не говоря ни слова, вошёл в дверь. За ней находилась узкая, круто уходящая вниз витая лестница, которая уже через несколько ступенек терялась в кромешной тьме. Фемистокл щёлкнул пальцами, и помещение озарилось нежным золотистым светом, появившимся незнамо откуда.
— Впечатляет, — прогремел Кьюб. — Ваше волшебство, мастер Фемистокл, действительно впечатляет.
— Так это ещё не волшебство, — ответил слегка польщённый Фемистокл. — Вот когда я был молодым…
Очевидно, гном не слишком задумывался об учтивости, так как прервал Фемистокла громовым голосом:
— Здесь никто не владеет такими трюками — только вы!
Фемистокл, уже спустившись на несколько ступеней, остановился и повернулся к Кьюбу. Маленький Кьюб стоял на четыре ступеньки выше, и их лица находились примерно на одном уровне.
— Что? — переспросил чародей. — Ты, очевидно, заблуждаешься, друг мой. Это же чародейский университет! Сюда приходят только магически одарённые существа.
— Всё равно здесь никто не умеет колдовать, — настаивал Кьюб.
Фемистокл был ошарашен и вместе с тем рассержен. Постепенно он начинал понимать, почему Ганвас так спешил покинуть Драгенталь.
— Так что же — ваши преподаватели вас ничему не научили?
— Они пытались. — Кьюб с несчастным видом пожал плечами. — Но Огонь и его шайка распугали всех, одного за другим. Мастер Ганвас был последним, но и он не мог дождаться, когда вы его смените.
— Огонь, значит, — прорычал Фемистокл. — А вы? Каждый ученик обладает магическим даром, — иначе он бы здесь не находился.
Кьюб вдруг сделался ещё грустнее, и Фемистокл почувствовал, что задал вопрос, на который отвечать было очень неприятно.
— Я знаю, — наконец ответил гном. — Но…
— Что — но? — переспросил Фемистокл, когда Кьюб замялся, сосредоточенно изучая собственные пальцы на ногах.
Гном не ответил, и в этот миг из-за его спины в помещение ворвалось переливающееся разными цветами существо, пролетело в миллиметре от головы Фемистокла и скрылось в темноте.
— О-о-о-огонь и-и-и… Ураган н-не п-п-позволяют, — проговорила Папильотка.
Затем послышались хлопки, испуганное пыхтение и повторяющийся глухой стук, как будто что-то падало с лестницы, и мгновение спустя эльфа пропищала:
— Никаких проблем! Всё в порядке!
— Как это — Огонь и Ураган не позволяют? — изумлённо спросил Фемистокл.
— Это правда, мастер Фемистокл, — подтвердил Кьюб. — Они не дают другим ученикам колдовать. Только те, кто принадлежит их компании, могут применять свои магические силы. Да и то — только тогда, когда Огонь им прикажет.
— Огонь, значит, — прорычал Фемистокл.
Его лицо приняло грозное выражение, и даже волшебный свет, наполнявший лестницу, казалось, зловеще изменился и приобрёл оттенок серы. Однако чародей тут же взял себя в руки, и свет вновь стал золотистым.
— Кажется, настало время для серьёзной беседы с участниками этой банды. Отведите меня к ним.
Кьюб сглотнул. Этот звук был похож на грохот камней, скатывающихся по склону горы.
— Вы… хорошо обдумали своё решение, мастер Фемистокл? — спросил он. — Этим ребятам палец в рот не клади.
— Ты что — думаешь, я их боюсь? — возмутился Фемистокл.
— Конечно, нет, — торопливо ответил Кьюб, но таким тоном, будто считал, что Фемистоклу как раз следует их бояться. Вспомнить хотя бы камень, едва не угодивший в него…
— Ганвас, наверное, боялся, — предположил Фемистокл. — И остальные учителя тоже.
— Хм, — сказал Кьюб.
— Как и ты, — продолжал Фемистокл. — И все остальные ученики.
— Хм, — снова изрёк гном.
— Я… я… я н-не б-боюсь! — пискнула Папильотка, которая тем временем прилетела вновь и теперь ударялась поочерёдно о стены лестничного пролёта.
— Это правда, — подтвердил Кьюб. — Эльфы ничего не боятся. Они слишком глупые.
— Щ-щ-ас к-как д-д-дам тебе — г-г-глупые! — вспылила Папильотка, но Фемистокл быстро поднял руку, предотвратив тем самым дальнейшие перепалки.
— Понимаю, — сказал он. — Не беспокойтесь, я не скажу им, что вы со мной разговаривали. Вам не нужно меня сопровождать, я их сам найду. — Он сделал несколько шагов вниз по лестнице и ещё раз остановился, чтобы напоследок обратиться к гному. — Будь так добр, поищи Пэра Андерматта. Скажи ему, что я желаю поговорить с ним.
Кьюб непонимающе заморгал.
— Пэра Андерматта?
— Пэра Андерматта, — повторил Фемистокл. — Молодого Степного Всадника.
Папильотка и Кьюб обменялись быстрым и каким-то испуганным взглядом, но ничего не сказали. Это очень не понравилось Фемистоклу.