– Я тебя напугал?
– Да, я не знала, что ты дома.
Андерс улыбнулся. Что-то она больно пуглива стала в последнее время. Почему? Нора тоже улыбнулась и покачала головой. Но про себя подумала: если б Андерс знал, что она сидит тут и тоскует о призраках. Потому и вздрогнула, увидев, что это всего-навсего он. Будь это призрак, она бы и бровью не повела. Хорошо, что он ни о чем не подозревает.
– Ты не окажешь мне маленькую услугу? – по обыкновению деликатно спросил Андерс.
– Конечно. А в чем дело?
Андерс звонил районному врачу, и тот выписал ему лекарство от кашля, который вконец его замучил. Рецепт должен был прийти по почте еще вчера, но не пришел, хотя в регистратуре уверяли, что отослали его вовремя и уж сегодня-то Андерс наверняка его получит. К сожалению, Андерсу некогда дожидаться почтальона, он должен уйти, прямо сейчас. Может быть, Нора…
– Само собой, я могу подождать и просмотрю почту. До завтрака я свободна. А вдруг рецепт опять не придет?
Ну, тогда они не иначе как напутали. А лекарство Андерсу необходимо. В приемной у врача отвечают на звонки с часу до половины второго. Но у Андерса в это время урок, к телефону не отойдешь. А как у Норы?
– Я вполне могу позвонить. У меня в это время как раз «окно».
– Замечательно. Попроси их, пусть они сообщат рецепт прямо в аптеку, по телефону, тогда к вечеру я сам зайду за лекарством.
Нора обещала все сделать, и Андерс ушел.
Торопиться некуда, времени полно – уроков у Норы было совсем немного. Она даже подумывала прогулять школу и махнуть к Хульде, но теперь отбросила эту мысль. Осталась дома ждать почтальона. Он все не шел, а когда наконец появился, никакого рецепта среди почты, естественно, не обнаружилось.
Значит, придется звонить в приемную врача – только бы не забыть. До «окна» после завтрака у нее всего один урок. Шведский. Разбор стихотворения. Весь урок потратили, но никто с этим несчастным стихом так и не сладил.
Со стихами обстоит так же, как со всем прочим: в них необходимо вжиться, иначе отклика не будет. Но большинство в классе ни малейшего интереса к стиху не выказывало. На улице сияло солнце, шальные весенние мухи жужжали на окнах. Двое-трое задавак старательно напускали на себя глубокомысленный вид и сидели наморщив лоб, роняя время от времени что-нибудь неразборчивое. Нора слушала и посмеивалась про себя. Ничегошеньки не понимают, думала она, а ведь они сами, в своих бессмысленных трудах, куда поэтичнее стихотворения, из которого пытаются выжать поэзию.
Стихотворение и написано-то не сказать чтобы с душой, она чувствовала. Мысли с легкостью отвлекались от него.
А что, если наплевать на последний урок и все-таки съездить к Хульде? Вот было бы здорово. Погода отличная. Можно посидеть на воздухе. Хульда обрадуется…
Но сперва надо домой, позвонить насчет Андерсова рецепта. А после она как раз успеет на автобус. Он отходит в полвторого.
Едва урок закончился, Нора вскочила на велик и уже без пяти час была дома. Придется подождать минуту-другую. Главное – не упустить момент, ведь после будет все время занято. Ровно в час она набрала номер. Удача! Не занято. Ей сразу ответили:
– Приемная районного врача.
– Я насчет рецепта…
– Простите. Минуточку…
Трубку отложили, и регистраторша заговорила с кем-то из пациентов. А вот это уже неудачно. Времени у Норы в обрез. Ведь надо еще дойти до автобусной остановки. Но разговор явно затягивался.
Наконец в трубке опять послышался голос:
– Простите, вы по какому вопросу?
– Насчет рецепта, который должны были переслать по почте…
– Та-ак… Извините, можете подождать секунду? Опять та же история. Новый пациент, которому требуются разъяснения. На сей раз надолго. Нора нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Что за манера? Один человек и по телефону отвечает, и с пациентами разбирается!
Она попробовала привлечь к себе внимание, постукивая ногтями по трубке и дуя в микрофон, – безрезультатно.
– Я спешу! Мне нужно успеть на автобус! – крикнула она в трубку.
Без толку. Там разбирались уже с третьим пациентом. И все они были жутко занудливые. Она слышала всё, от слова до слова. Один и тот же ритуал.
– Вы уже бывали у доктора?
– Нет.
– Значит, пришли в первый раз? – Да.
– На что жалуетесь?
– У меня малокровие и от этого постоянная усталость.
– Усталость? Так и записать?
– Да-а…
– Еще жалобы есть?
– Да нет, вроде всё…
– Пожалуйста, номер страховки.
– Шесть шесть ноль четыре два пять дефис два три четыре один.
– Так… Фамилия?
– Энг. – Имя?
– Сесилия Агнес.
– Стало быть, Сесилия Агнес Энг. Будьте добры, посидите в приемной, сестра вас вызовет… Алло! – громко сказала регистраторша в трубку.
А Нора стояла как громом пораженная. Она явно ослышалась. Этого не может быть!
– Алло! Алло! Вы слушаете?
Нора опустила руку с трубкой. Сердце стучало как сумасшедшее, вот-вот накатит дурнота. Она недоуменно посмотрела на телефонную трубку, из которой доносилось неумолчное бормотание, и в испуге выронила ее. Трубка повисла на шнуре, раскачиваясь как маятник.
Сесилия Агнес Энг? Господи! Выходит, обладательница этого имени сидит сейчас в приемной районного врача и ждет своей очереди.
Нора наконец-то осознала сей факт, и оцепенение отступило. Скорей туда! Немедля! Пока она не успела исчезнуть! Сесилия Агнес…
Выскочив на лестницу, она помчалась вниз по ступенькам, но вдруг остановилась и, повинуясь неожиданному, властному предчувствию, повернула обратно. В прихожей до нее донеслись какие-то странные звуки, вроде бы возбужденные голоса, и она увидела, что телефонная трубка по-прежнему болтается на шнуре. Мимоходом водрузила ее на рычаг и поспешила к себе. Прямо к изразцовой печи.
Распахнула нишу – Сесилия сидит на своей красной подушечке. Нора перевела дух. Кукла опять выглядела совсем как раньше. Сидела чуть боком, наклонясь вперед, и многозначительно смотрела на Нору. Изящные ручки протянуты вперед, будто стремятся кого-то обнять.
Нора взяла куклу из ниши. Крепко прижала к себе. Сняла с нее шапочку, привычно обхватила ладонью затылочек, поднесла головку к своей щеке, к губам и некоторое время стояла так, баюкая куклу, шепча ей на ушко ласковые слова.
Все это продолжалось не более секунды, но время замерло без движения, и за эту секунду Нора почувствовала себя, как никогда, спокойно и уверенно.
Она посадила куклу на старое место, закрыла дверки и поспешила прочь.
Опять села на велик и нажала на педали.
Врач принимал на другом конце города, но при такой скорости она явно доберется туда минут за пять. Сесилия Агнес вряд ли успеет уйти. Впереди как минимум два пациента, те, из-за которых Нора ждала у телефона.
А вдруг ее не впустят?! Вряд ли, ведь можно сослаться на Андерсов рецепт. И кстати, забрать его, а потом заехать в аптеку. Мысли так и мельтешили в голове…
Все сошло благополучно. Двери докторской приемной были открыты. Можно спокойно зайти. С замиранием сердца Нора огляделась по сторонам. И тотчас ее окликнула женщина за стеклом. Та самая, что отвечала по телефону.
– Вам назначено?
– Нет, я пришла за рецептом.
Нора продолжала осматривать помещение. Вон там – приемная, где ждут пациенты. Она попыталась разглядеть, кто там сидит.
– Что за рецепт?
– На лекарство от кашля…
Там в основном старики… Но ей видно не всех.
– Доктор должен был выписать этот рецепт? – Да.
Кажется, спиной сидит кто-то помоложе? Хотя у нее на руках ребенок…
– На чье имя выписан рецепт?
– На… на Андерса…
– Андерса… Фамилия?
Нет, надо сосредоточиться. Она быстро изложила ситуацию, и все кончилось тем, что ей предложили посидеть в приемной, пока они выяснят, что произошло с рецептом.
Нора как раз на это и рассчитывала.
При ней от врача еще никто не выходил.
Она остановилась на пороге приемной и обвела взглядом присутствующих. Помещение просторное, люди сидели кто где, поодиночке, по двое, по трое.
Но никто из них не мог быть Сесилией Агнес.
Неужели она успела-таки уйти?
Маловероятно, ведь перед нею было несколько человек. Хотя она могла уйти сразу, не дожидаясь своей очереди. Очень даже могла, к сожалению. Решила, что народу слишком много, и ушла.
Спросить, что ли, у регистраторши в окошке? Хотя какой смысл? Все равно надо дождаться Ан-ерсова рецепта.
И тут из динамика послышался голос:
– Сесилия Агнес Энг! В лабораторию!
Нора вздрогнула и огляделась по сторонам. В приемной никто не пошевелился. И новых пациентов нигде не видно. Поэтому она обратилась к маленькой старушке, которая перебирала журналы на полке у двери.
– Кого-то вызвали в лабораторию… – начала она, однако старушка поняла ее слова превратно, подумала, что Нора собирается идти прямо туда.
– Сперва нужно зайти к сестре. Но вызывают всех по очереди, придется подождать.
Нора обернулась и, увидев по другую сторону приемной длинный коридор, прошла туда.
Регистраторша за стеклом окликнула ее, но она даже внимания не обратила. На одной из дверей в глубине коридора виднелась табличка – «Лаборатория». Больше рисковать нельзя. Она подождет под дверью. Рядом как раз есть стул.
Увы, следом прибежала медсестра.
– Вам надо ждать в приемной. – И она отвела Нору на прежнее место.
Динамик опять заговорил, и Нора вздрогнула. Ее вызывали к стеклянному окошку забрать рецепт. Хоть с этим теперь все в порядке. Получив рецепт, она несколько растерялась. Что же делать?
Женщина за стеклом посмотрела на нее.
– Есть еще вопросы?
– Да нет, я… я жду подругу.
– Тогда посидите в приемной.
Нора облегченно вздохнула и вернулась в приемную. Стала возле полки с журналами, откуда был виден коридор, и принялась листать то один, то другой, внимательно наблюдая за происходящим.
Время тянулось бесконечно – как вдруг дверь лаборатории открылась, и оттуда вышла девочка.
Сесилия Агнес.
Нора сразу это поняла. Узнала ее с первого взгляда. Все сходится. Она бросила журналы и выбежала в коридор.
Сесилия Агнес с улыбкой шла ей навстречу. Они шли навстречу друг другу. Бежать совершенно незачем. Нора приостановилась, замедлила шаг. Их разделяло всего несколько метров, но ей хотелось продлить эти мгновения, она была счастлива.
Сесилия Агнес улыбалась той самой улыбкой, память о которой всегда жила в глубине Нориной души и ради которой она готова была идти хоть на край света.
Нора узнала эту улыбку. Вспомнила. Эта улыбка словно мягко увлекала ее далеко в прошлое, в теплые, ласковые объятия. И сейчас она поняла почему.
Шагнув к девочке, Нора сказала:
– Здравствуй. Меня зовут Нора.
Да. Мамина улыбка. Сесилия Агнес улыбалась как мама. Легкой и светлой улыбкой.
Большие глаза смотрели на Нору чуть удивленно.
– Здравствуй. А меня зовут Тетти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Вечером того же дня обе стояли у окна в Нориной комнате, в лучах закатного солнца.
– Знаешь, под мостом, внизу под сводом, кто-то написал на стене «Сесилия Агнес». Это ты?
Да. Иногда она любила посидеть там, зарисовывая прибрежные камни и воду, плещущую вокруг. И как-то раз ей вздумалось написать на стене свое имя.
– Как тебя называть – Тетти или Сесилия Агнес?
– Не знаю… Мама говорит – Сесилия Агнес. И я не против. Меня назвали в честь прабабушки и бабушки с папиной стороны. Но когда я была маленькая и толком не умела говорить, у меня из этого вышло Тетти… Так ведь короче…
Меж бровей у нее пролегла легкая складочка, она задумалась. Карита, мама ее, придавала родне огромное значение, рассказывала Тетти, да и она сама тоже, хотя и по-другому. Карита все время говорила о Норе и ее маме и очень хотела, чтобы они с Норой подружились. Прямо-таки мечтала об этом…
– А ты? – Нора посмотрела на нее. – Ты не хочешь?..
– Почему? Конечно, хочу.
Она вправду хотела познакомиться и с Дагом, и с Норой. Но не потому, что они родня. Меньше всего ей хотелось быть только дальней родственницей. Оттого-то, когда познакомилась с Дагом, она и не сказала своего полного имени, а назвалась просто Тетти. Хотя Даг в конце концов все же докопался до истины.
Она слегка улыбнулась. Ее выдал рисунок, тот самый, о котором Даг рассказывал Норе. Тогда-то он все и понял, кусочки мозаики соединились.
Нора кивнула. Понятно, речь идет о рисунке, где изображен дом в зарослях хвойных деревьев.
– С тех пор он зовет меня Сесилией Агнес. Но ты сама решай, как будешь меня называть.
Вечернее солнце заливало комнату. Сесилия Агнес открыла окно и высунулась наружу.
– Вечерами теперь совсем светло, – сказала она, глубоко вдыхая свежий воздух. – Как здесь красиво.
Нора стала рядом. Солнце согревало лицо, ветерок шевелил волосы.
– Погляди на чаек! В солнечных лучах они чуть ли не прозрачные на фоне неба.
Сесилия Агнес достала альбом. Наклонилась над ним, и карандаш заскользил по бумаге. Рисуя, она улыбалась. И на минуту-другую словно отрешилась от всего вокруг. А потом внезапно захлопнула альбом.
– Увидишь, когда закончу рисунок.
Обе высунулись в окно. Дул сильный ветер, чайки метались в небе, отбрасывая на стены комнаты зыбкие летучие тени. Шторы колыхались.
– Подумать только, мы с тобой стоим здесь, ты и я!
Сесилия Агнес сцепила руки на затылке и потянулась. Потом расплела косу, подставила волосы ветру. Зажмурилась от солнца, открыла глаза, быстро повернулась к Норе и взяла ее за руку.
– Расскажи еще раз, как все было! Как ты узнала, что я у врача. И про тот телефонный разговор.
Даг говорил, что Сесилия Агнес робкая и молчаливая. Но не сейчас. Не с Норой. Стоило ей узнать, что Нора пришла в приемную доктора лишь ради нее, робости как не бывало. Она не уставала слушать историю про телефонный разговор и про Норин визит в докторскую приемную. И каждый раз в рассказе всплывали новые и новые подробности, Нора сама замечала, и история становилась все увлекательнее.
Потом обе долго молчали. Вечерний свет наливался багрянцем, солнце садилось, ветер утих, но чайки по-прежнему бросали в комнату свои легкие тени.
– Моя мама знала твою маму. А теперь я познакомилась с тобой.
Голос Сесилии Агнес звучал серьезно. И взгляд, устремленный на Нору, тоже был серьезен. Но вот она рассмеялась и выпустила руку Норы.
– Иногда я ужасно сентиментальная… Понимаешь, характер у меня мягкий…
– Как и у меня. – Нора тоже засмеялась. – Пойду чайник поставлю.
Сесилия Агнес хотела пойти с нею, помочь, однако Нора решительно усадила ее в кресло.
– Если ты пойдешь со мной, никакого чаю не будет. И без того в голове полный сумбур.
Она выбежала за дверь, в круглую комнату, и, услыхав за спиной оклик, быстро оглянулась. Сесилия Агнес стояла у двери, озаренная золотыми лучами вечернего солнца.
– Я так счастлива, – с улыбкой сказала она. Через несколько минут, вернувшись с чайным подносом, Нора сразу же почуяла, что в ее отсутствие здесь что-то произошло. Атмосфера изменилась.
Солнце село, комната погрузилась в сумрак. Сесилия Агнес стояла у окна, с будильником в руке. Она даже не заметила, как Нора вошла. Поднесла часы к уху, прислушалась.
Нора поставила поднос на стол.
– Ну что, выпьем чайку?
Но Сесилия Агнес была целиком занята будильником. Резко встряхнула его и опять прислушалась.
– Зря трясешь, он не пойдет. Механизм сломан. Иди, налью тебе чаю!
– Что ты сказала? – Сесилия Агнес с отсутствующим видом посмотрела на нее. Протянула ей будильник. – Он ведь только что тикал! И долго!
Нора загремела чашками. Она чувствовала, что дрожит, и не знала, что сказать. Сесилия Агнес беспомощно шевельнула рукой.
– Нора, пока тебя не было, тут кое-что произошло…
Нора села на кровать. Сердце так стучало, что она была совершенно без сил. Сесилия Агнес побледнела и умоляюще смотрела на нее.
– Иди сюда, сядь!