Проснулась Джулия внезапно: ей показалось, будто кто-то её зовёт. Прислушавшись, она решила: приснилось.
Но голос прозвучал снова:
– Ты здесь, девочка?
Джулия вскочила и бросилась к двери.
– Да! – крикнула девочка. – Я здесь. Кто ты?
– Подруга.
Было что-то удивительно знакомое в этом голосе, но Джулия никак не могла понять, где она слышала его раньше.
И тут ей почему-то вспомнилась фигура в капюшоне, стоявшая за спиной Спенсера, когда они с Блэком рассматривали с берега бригантину в бинокль.
– Ты из экипажа «Мэри Грант»? – спросила она.
– Да.
– Выпусти меня отсюда! – взмолилась Джулия.
– Нет, не могу, – ответила женщина.
– Тогда зачем пришла сюда?
– Хотела убедиться, что ты в порядке…
Джулия едва не рассмеялась:
– Меня захватил в плен какой-то сумасшедший и запер в этой камере. И ты спрашиваешь, всё ли со мной в порядке?
– Капитан Спенсер не сумасшедший.
– Ах, вот как? В таком случае он, может быть, перестанет наконец обстреливать мой город? – с сарказмом спросила Джулия.
– Город такой же твой, как и его. – В голосе, звучавшем за дверью, прозвучала лёгкая на смешка.
– С чего ты взяла?
Джулия услышала, как её загадочная собеседница прислонилась к двери.
– Он рассказал мне кое-что о своей жизни, пока мы путешествовали.
– Теперь понимаю! Значит, это ты привела его сюда!
Молчание.
Джулия поискала в двери какую-нибудь щель, желая рассмотреть, с кем разговаривает, но не нашла.
– Капитан Спенсер очень зол на семью Мур, – вдруг снова заговорила незнакомка. – И он не единственный, поверь мне.
– Зол? – Джулия с ужасом подумала об угрозах, которые слышала.
– Семья Мур отняла у него дочь.
– Семья Мур… Дочь… – Джулия не ожидала такого поворота. – Что ты такое говоришь?
– Это произошло в конце прошлого века, – продолжала загадочная собеседница. – «Мэри Грей» взяла на абордаж торговое судно. Когда капитан Спенсер поднялся на его борт, он обнаружил в трюме девочку.
Джулия вздрогнула. Как раз накануне она прочла на вилле «Арго» в одной исторической книге очень похожую историю про бригантину, экипаж которой пропал самым загадочным образом. Неужели речь идёт об этом самом судне?
Женщина между тем продолжала:
– Спенсер слыл очень жестоким пиратом, но эта девочка… Он не смог убить её. Не смог и утопить в море. Поэтому он повёз её на свой остров, где она выросла как его дочь, превратилась в красивую девушку. Её звали София.
– София Матильда Бриггз! – вспомнила Джулия прочитанную историю. Так звали девочку, которая пропала с судна… «Мэри Грей» – да, да, именно так оно называлось!
– Спенсер всё рассказал ей о себе. Он хотел сделать её своей наследницей. Говорят, она отличалась необыкновенной красотой и обладала острым умом. И могла стать выдающейся женщиной-пиратом. Однако во время одного из путешествий…
– Что?
– Они остановились в Лондоне, на Темзе. И ночью София, сбежав с «Мэри Грей», скрылась в городе. И следы её затерялись.
– А при чём здесь семья Мур? Какое она имеет отношение к этой истории? – удивилась Джулия.
Женщина за дверью тяжело вздохнула, потом ответила:
– Именно семья Мур предложила ей в Лондоне приют и защиту…
Джулия закусила губу, ожидая услышать продолжение истории. Но её загадочная собеседница вдруг переменила тон.
– Мне нужно идти, – резко произнесла она. – Не говори никому, что я была тут.
– Подожди! – крикнула Джулия. – Что было потом?
В этот момент бригантину сильно качнуло. Потеряв равновесие, Джулия упала и услышала только удаляющиеся шаги незнакомки.
Вскоре с капитанского мостика донеслись крики, послышались топот обезьян по палубе, шаги капитана Спенсера, какие-то команды, но Джулия не поняла их.
– Господи, что же делать! – воскликнула она и, в отчаянии от того, что находится взаперти и не знает, сколько ещё времени это продлится, бросилась к двери.
К огромному удивлению девочки, дверь скрипнула и приоткрылась.
Загадочная женщина солгала.
Выехав из Лондона, машина помчалась по шоссе; за ней на небольшом расстоянии ехали две другие машины.
– Дело в том, господа, – обратился Поджигус к братьям Ножницы, сидящим на передних сиденьях, – что для реконструкции событий недостаёт ещё многих деталей…
Анита Блум, удобно устроившаяся рядом с Поджигусом на необычайно мягком сиденье авто мобиля поджигателей, посмотрела на дворецкого лондонского клуба сонными глазами и зевнула.
Ей не удалось выспаться за то немногое время, что прошло с тех пор, как они с Поджигусом сделали невероятное открытие в тайной комнате в подземелье на улице Фрогнал-лайн – обнаружили чёрные паруса. Те самые, что теперь, аккуратно сложенные, лежат в багажнике автомобиля.
– Мы поняли, Поджигус! Расскажи лучше о том, что ты нашёл, – сказала Анита, снова зевая.
– Девочка права, расскажи-ка нам всё по порядку! – поддержал ее просьбу кудрявый.
– Факты – вот что требуется! Только факты необходимы в жизни! – заметил белокурый.
– Подожди, это слова… доктора Ван Хельсинга из «Дракулы» Брэма Стокера.
– Нет! Это Чарльз Диккенс! – торжествуя, объявил белокурый.
Кудрявый стукнул кулаком по стеклу:
– Я слишком устал. Обычно не допускаю таких ошибок.
Анита и Поджигус с улыбкой переглянулись.
– Расскажи, пожалуйста, – снова попросила девоч ка, потирая глаза, и подумала о родителях, которые, проснувшись, обнаружат, что она опять убежала, оставив только короткую записку: «Я с друзьями в Килморской бухте. Не ждите меня к обеду. Целую». Представила, какой тут же поднимется переполох и как папа и мама бросятся искать её по всему Лондону и по всему графству Корнуолл.
– Прежде всего… – Поджигус вздохнул. – Прежде всего, пусть всем будет понятно, что мне пришлось воспользоваться запасными ключами от наших офисов, чтобы просмотреть архив барона Войнича. И я хочу, чтобы вы сняли с меня всякую ответственность за это. Ведь это вы разрешили мне поискать информацию…
– Снимаем! – воскликнул кудрявый. – Если барон Войнич станет возражать, отвечать будешь не ты, а мой коллега слева.
– Это ещё почему? – удивился белокурый, резко нажимая на педаль тормоза.
Кудрявый обеспокоенно посмотрел в зеркало заднего обзора:
– Постарайся обойтись без столкновений!
– Господа, – сказал Поджигус, повысив голос. – Я попросил бы вас, если возможно, серьёзнее отнестись к моей просьбе. Это касается моей профессиональной этики.
– Ну, конечно, Поджигус!.. Что нужно сделать, чтобы ты поверил нам? Может, дать тебе расписку? – спросил кудрявый, полагая, что неплохо пошутил.
– Совершенно верно. – Дворецкий тотчас подал ему сложенный вчетверо листок. – Мне достаточно вашей подписи вот здесь, – добавил он и протянул кудрявому шариковую ручку, прежде чем тот успел возразить.
Кудрявый не ожидал такого поворота, даже растерялся, но всё же поставил подпись, даже не прочитав, что написано на бумаге. Белокурый усмехнулся, а Поджигус спрятал листок в карман.
– Так вот, я говорил вам, – продолжил дворецкий свой рассказ, – что все эти известные, придуманные, предполагаемые события, которые я, как бы представляя собой историческую совесть, выслушал в гостиной дома на Фрогнал-лайн, можно обобщить следующим образом: в сентябре тысяча восемьсот… не буду уточнять, какого года… в Клуб Воображаемых путе шественников явилась некая юная леди по фамилии Бриггз. Тогда она не была ещё Цирцея, как позднее называли её все в Клубе, а всего лишь… София.
– София? – переспросила Анита.
– Совершенно верно. И вот тут я решил воспользоваться компьютером. Собрав нужные сведения и заглянув в «Британскую энциклопедию», я без труда выяснил, что имя Софии Бриггз появилось в некоторых газетах того времени.
– Что, что, что? – проговорил кудрявый, поворачиваясь к Поджигусу.
– Лет за двадцать до событий, о которых я рассказываю, вблизи Азорских островов обнаружили бригантину «Мэри Грей» без экипажа. Никто не знает, что с ним случилось. Одна из последних записей в бортовом журнале – седьмого ноября тысяча восемьсот семьдесят второго года – содержала список десяти пассажиров, среди которых значились капитан Бенджамин Бриггз, его жена Сара и двухлетняя дочь София.
– Вау! – воскликнула Анита. – Та самая София, которая попросила принять её в Клуб Воображаемых путешественников?
– Именно так подумал и я, – ответил Поджигус. – Но должен подчеркнуть, что в Клуб она вступила не сразу. Это произошло некоторое время спустя. Юная леди Бриггз не имела никакого опыта Воображаемых путешествий, или, во всяком случае, так казалось….
– Минутку, – остановила его Анита, доставая из рюкзака одиннадцатый том «Приключений капитана Спенсера», тоже найденный в подвале дома семейства Мур. – Как же это случилось, что София Бриггз стала Цирцеей де Бриггз, известной писательницей?
Поджигус пожал плечами:
– Могу предположить, что виноват в этом столь же юный книжный иллюстратор, который в эти же самые годы посещал Клуб Воображаемых путешественников.
– Морис Моро? – воскликнула Анита, увидев имя иллюстратора на титульном листе приключенческой книги писательницы.
– Совершенно верно! Я проверил. Именно господин Морис Моро подал заявление о принятии в Клуб юной леди Бриггз. И думаю, именно он, очень возможно, придумал ей литературный псевдоним: Цирцея де Бриггз. В заявлении с просьбой о приёме в Клуб Воображаемых путешественников, копию которого я нашёл в кабинете барона Войнича, юная Цирцея де Бриггз представлена как молодая писательница, обладающая безграничной фантазией. Пометка, находящаяся немного ниже подписи одного из членов Клуба, говорит о том, что её проза никуда не годится и что приключения персонажей во время Воображаемых путешествий, о которых она рассказывает в своих романах, совершенно немыслимы, нереальны. Там же подчёркнуто, что «Приключения капитана Спенсера» отклонили многие издатели, прежде чем их опубликовало очень скромное издательство господина Франсуа Боне по совету Томаса Мура, отца Меркури Малькольма Мура, деда Улисса. – Поджигус задержал взгляд на чём-то за стеклом и рассмеялся. – И конечно, книга имела огромный успех. Она трижды переиздавалась в течение первого месяца после выхода в свет, и читатели буквально проглатывали её. Цирцея де Бриггз с полным правом вступила в Клуб, и ещё несколько лет писала книги. Морис Моро иллюстрировал их, так постепенно составились все двенадцать томов «Приключений капитана Спенсера».
– А потом? – спросила Анита, сгорая от любопытства.
– А потом всё пошло не так, – сказал дворецкий. – Но не знаю почему. То ли испортились её отношения с Моро. То ли Цирцея де Бриггз не справилась с неожиданной славой, которую принесли ей книги. А может, писательнице понадобилось расплатиться за что-то. Так или иначе, невозможно выяснить, в чём было дело, потому что она всё реже и реже появлялась в Лондоне, и никто не знает, что происходило с ней после того, как закрылся Клуб Воображаемых путешественников. Кроме того, что я рассказал вам о сотрудничестве художника и писательницы, больше практически неизвестно ничего.
Анита подумала, что, возможно, она знает ещё кое-что.
Кудрявый обратился к ней:
– А что, книги этой Цирцеи де Бриггз и в самом деле так интересны?
– По правде говоря, не берусь судить, – ответила девочка. – Я прочла только одиннадцатую и мало что поняла в ней… Кроме, пожалуй, одного – у капитана Спенсера действительно был очень странный экипаж.
– В каком смысле
– Леонардо… – тихо позвала Калипсо, как только очнулась. Попробовала шевельнуться, но не смогла – руки и ноги связаны.
– Я здесь, – сдавленным голосом ответил Леонардо.
Калипсо с трудом повернулась, почувствовав при этом верёвку у себя и на шее. Увидела хижины, большой каменный дом и возле него гору обуви, кучу старой одежды, ремней и ржавого оружия.
Потом увидела связанного Леонардо, стоящего босиком на люке в полу, и верёвку с петлей над его головой.
Калипсо в ужасе закричала.
И в этот момент осознала, что находится точно в таком же положении: привязана к виселице, на которой её могут повесить.
Нет! Это ей снится! Определённо снится. Ещё минуту назад она была в джунглях, а сейчас…
И тут она увидела обезьян.
Стоя вокруг, они молча и в то же время с явной тревогой смотрели на неё.
– Что происходит, Леонардо? – закричала Калипсо.
– Нас захватили в плен! И собираются казнить.
– Захватили в плен? Что это ещё за глупости? Нужно уходить отсюда!
Калипсо отчаянно попыталась высвободиться, но не смогла, и чем энергичнее старалась выпутаться из верёвок, тем больнее они врезались в кожу.
– По-твоему, я не стараюсь? – рассердился Леонардо.
От усилий порвать верёвку могучие мускулы смотрителя маяка вздулись, лицо налилось кровью, вены на шее набухли, лоб покрылся потом, а зубы скрипели, так он их стиснул.
Отчаяние придавало Леонардо необычайную силу, но путы не ослабевали.
Вдруг, словно по команде, все обезьяны обернулись к каменному дому. Дверь в нём открылась, и наружу вышел очень худой, светлокожий человек, весь искусанный насекомыми.
Лицо его закрывала большая маска обезьяны.
При виде его все животные задрожали, забормотали и загудели. Человека в маске сопровождали двое людей с барабанами: они освобождали для него дорогу. Маска изображала ехидную улыбку, на плечи ниспадали соломенного цвета волосы.
– Кто это может быть, Леонардо?
– Откуда мне знать… Наверное, королева или колдун…
– Что он задумал?
Человек в маске направился к виселице, и обезьяны зашумели ещё громче.
– Леонардо… – снова обратилась к мужу Калипсо.
Барабанщики принялись выбивать мрачную, ритмичную дробь:
– По-моему, вполне понятно, что задумал! – отозвался смотритель маяка. – К нам идёт!
Он окинул гневным взглядом обезьян, людей с барабанами, заглянул в пустые глазницы маски и, стиснув зубы, снова попытался высвободиться.
– Леонардо, дорогой, я хочу тебе кое-что сказать!.. – проговорила Калипсо.
Человек, похожий на шамана, поднял обе руки и жестом подал обезьянам какую-то команду.
– Я тоже тебя люблю! – произнёс Леонардо, когда колдун снова двинулся к ним.
– Я не это хотела сказать тебе, Леонардо!
– Вот как?..
– Нет! – в отчаянии вскричала Калипсо. – Я ещё никогда не говорила тебе этого раньше.
– И думаешь, если скажешь сейчас, что-то изменится?
– Мой дед… – начала Калипсо.
– Какой дед?
Леонардо крутил кулак, стараясь высвободить руку из верёвок.
– Морис Моро! Неправда, что он прибыл в Килморскую бухту один. Он приехал с женщиной, чтобы спрятать её.
– Сейчас это особенно важная новость! – с иронией произнёс Леонардо.
– Послушай же меня! Её звали Цирцея. Я не была знакома с ней, потому что они оба умерли ещё до моего рождения…
– Ну и где же конец твоей истории? Он близок? Поторопись, у нас осталось совсем немного времени…
– Они очень дружили с семьёй Мур. Именно они уговорили деда и Цирцею обосноваться в Килморской бухте. Когда бабушка умерла, мой дед Морис покинул город и перебрался в Венецию. И там его ожидал плохой конец!
– Мне жаль, дорогая, поверь. Но всё это было полвека назад!
– Не в этом дело, Леонардо! А в том, что я ничего этого не знала. Мне рассказала об этом учительница Стелла, когда я была ещё девочкой.
Барабанный бой звучал всё тревожнее.