Она повернула ключ в замке. Тяжелая металлическая, обитая деревом дверь громко заскрипела.
— Никакого ограбления здесь нет. И пожара тоже, — констатировал Венечка.
Лешка и не ожидала ничего подобного. Хватит им на сегодня ограблений! Она вошла в дом и огляделась. Ей казалось, что на них сразу пахнёт затхлостью, как это бывает в тех помещениях, где долго никто не жил, но воздух в доме, как ни странно, был вполне нормальным. Здесь было даже лучше и чище, чем она предполагала, лишь откуда-то неуловимо несло нафталином, как в квартире у их с Ромкой бабушки.
Венечка поставил в угол сумку, снял с пояса телефон и плейер, стянул с головы бейсболку, пригладил волосы и принялся осматривать доселе незнакомую ему дачу. Он сбегал на второй этаж, заглянул на кухню, в кладовку, сунул нос в холодильник, на полную громкость врубил новый огромный телевизор и заключил:
— А ничего, лично мне здесь нравится.
Тем временем Лешка прошла на кухню, включила холодильник и заполнила его закупленными в Москве продуктами.
— Сначала поработаем, а потом поедим, — сказала она и, приоткрыв дверцу кухонного шкафа, нашла в нем полупустую пачку зеленого чая, оставшегося здесь еще с прошлого лета.
И ей сразу вспомнился тот самый день, когда они искали сокровища возле дома-музея «Останкино», а потом она приехала сюда и по просьбе Маргариты Павловны одна, всего за какой-то час, навела во всех комнатах образцовый порядок. Ромка с Артемом только помогли ей передвинуть мебель. А потом они втроем сели за стол пить зеленый чай и мечтать о будущем. Как давно это было!
Лешка улыбнулась и выложила из пакета на стол новую пачку чая. В этот раз им с Венечкой предстояло пить «Липтон».
Потом девочка переоделась и сначала тщательно подмела пол и отправила Венечку выносить ведро. Железные мусорные баки стояли в начале улицы. Она заприметила их по дороге от станции и предусмотрительно указала на них своему спутнику.
Мальчик ушел, а Лешка откашлялась и решила не обращать внимания ни на какие болячки и начать уборку с мансарды. Она надела фартук и, вооружившись всеми своими салфетками и моющими средствами, деловито направилась туда.
На втором этаже пыли оказалось значительно меньше, чем она ожидала. Впрочем, ничего удивительного, поскольку здесь везде зелень и нет грязи. И вообще бывают такие места, где пыли почти нет, в Лос-Анджелесе, например. Их мама, побывавшая в этом городе, рассказывала им с Ромкой, что там совсем нет голой земли: либо на ней посеяна орошаемая газонная травка и цветы, либо проложен асфальт. А поскольку земля укрыта, то и нечему сохнуть, становиться пылью и разноситься по воздуху.
На втором этаже еще сильнее, чем в гостиной, пахло нафталином. Чихнув пару раз, Лешка протерла салфеткой стекло и распахнула окно настежь. Ласковый майский ветерок залетел в комнату. В саду распускались розоватые цветки яблонь, источая неповторимый весенний аромат. Лешка вдохнула его полной грудью и пришла в полный восторг. Маленькая Медовка, которая в огромном мире была всего лишь пылинкой, незаметной точечкой на карте, для нее была самым прекрасным местом на планете. И для всех ее друзей тоже. Не зря же Маргарита Павловна с Жан-Жаком летят в свой дом аж из самого Парижа, а Артем только и мечтает поскорее вернуться сюда из своей Англии. Потому что здесь хорошо всегда, в любое время года, даже холодной зимой. Особенно когда горит камин…
От приятных воспоминаний Лешку отвлекло донесшееся снизу треньканье мобильника. Она сбежала вниз, схватила со стола Венечкин «Сони», нажала кнопку и, не успев откашляться, прохрипела:
— Алло.
— Лешенька, ты? — спросил густой мужской голос.
— Я, — быстро пытаясь сообразить, кто ее спрашивает, ответила девочка.
— Я тебя не сразу узнал. Ты на месте?
— Ага, — подтвердила Лешка, так и не разобрав, с кем она разговаривает.
— Если что, звони немедленно.
В трубке раздалось несколько коротких отрывистых звонков, и телефон отключился.
Лешка в недоумении уставилась на умолкнувшую трубку. Кто мог звонить ей по Венечкиному телефону? И кто вообще мог знать, что они поехали на дачу? Может быть, Венечка успел об этом кому-то сообщить, а она не слышала?
Положив телефон на круглый стол у окна, девочка уменьшила громкость телевизора и продолжила уборку в гостиной. Здесь, рядом с входной дверью, кучкой лежали старые осенние и зимние пальто, мужские брюки, рубашки, давным-давно вышедшие из моды выцветшие пиджаки с ватными плечами. От них тоже исходил слабый запах так и не выветрившегося нафталина. Видимо, Маргарита Павловна перед отъездом во Францию предназначила все это добро на выброс, а племянник поленился вынести его из дома.
В другом углу гостиной стоял старый огромный телевизор «Рубин» в деревянном корпусе. Лешка попыталась сдвинуть его с места, чтобы переместить в кладовку, но он оказался неподъемным, и она решила оставить «Рубин» на месте, а от старых тряпок избавиться немедленно. Завидев из окна Венечку, она выскочила ему навстречу.
Мальчик в одной руке держал пустое ведро, а другой сжимал несколько ярко-зеленых стебельков укропа.
— Смотри, Лешка, уже вырос, — с восторгом сказал он. — Я его на грядке нашел, там много. Нарвать еще?
— Нарви, пригодится. Я положу его в салат. Но сперва оттащи-ка вот это все на мусорку.
Они вернулись в дом, и Лешка указала своему спутнику на старую одежду. Мальчик безропотно нагнулся и взял в охапку несколько пальто. Сразу все он захватить не смог.
— Придется несколько раз сбегать. Лешк, а хорошо здесь, правда? Везде клево: и в доме, и в саду, и на улице. Я ведь почти никуда без мамы с папой не езжу, а теперь мы с тобой вдвоем, без взрослых. Кайф, правда?
— Правда, — согласилась Лешка. — Здесь отлично, я сама только что об этом думала. А кстати, кому ты успел сказать, что мы с тобой сейчас на даче?
— Я? Никому не говорил. А что?
— Кто-то мне сейчас позвонил и спросил, я это или не я, и еще спросил, как мои дела.
Венечка удивился:
— Странно. А ну-ка, перескажи мне дословно весь ваш разговор.
— Пожалуйста.
Лешка повторила все те несколько слов, что сказал ее невидимый собеседник и что ответила ему она, и мальчик развел руками.
— Но я, честное слово, ни о чем никому не говорил. Да и когда я мог бы это сделать? А голос молодой?
Лешка покачала головой:
— Старый и сиплый. И совсем мне незнакомый.
— Интересное кино. Одни наши мамы знают, что мы здесь с тобой и с племянником. Может быть, у них спросить? Моя уже, наверное, с работы пришла. И еще надо узнать, как там мой Дожик без меня обходится. Я впервые его оставил одного так надолго.
— Погоди, — сказала Лешка. — Давай сначала звякнем племяннику и узнаем, как обстоят дела у него. Что, если он вздумает позвонить нам домой и спросить, как мы доехали? Представляешь, что тогда с нашими предками будет? Решат, что нас с тобой по дороге или похитили, или убили. Так что надо его предупредить, чтобы он не вздумал этого делать. А потом позвоним домой сами, скажем, что у нас все нормально, а заодно и выясним, кому наши мамы могли проболтаться, что мы на даче у племянника.
И Лешка, опередив Венечку, подбежала к столу, на котором она оставила телефон. Но «Сони» на нем не было.
— А где твой мобильник-то?
— Я не брал. Ты же видела, что я только что вошел.
Лешка растерянно заозиралась вокруг.
— Куда же он мог деться?
— Не знаю.
Она заглянула под диван, под стол, под кресло, даже открыла дверцу большого шкафа и пошарила по его полкам.
— Странно, я ничего не понимаю. Пока я разговаривала, ты был во дворе, так? И если бы сюда зашел какой-нибудь вор, ты б его увидел обязательно. А я бы услышала, как заскрипела дверь. Может быть, я его оттащила на кухню?
Лешка метнулась к плите, осмотрела кухонный стол, заглянула во все шкафы и даже в холодильник и, кашляя и бормоча «что за ерунда», продолжила поиски. Даже переложила с места на место старые пальто и пиджаки, из тех, что Венечка не успел отнести на мусорку. Потом метнулась к старому телевизору в углу, заглянула за него.
Остановило ее знакомое треньканье. Звонок исходил со стороны окна, из-за шторы. Лешка со всех ног кинулась к подоконнику, но Венечка стоял к окну ближе, а потому опередил ее.
— Да, я. Да, мы тут… А кто тебе сказал? Моя мама, да? Понятно. Мы-то? Пыль вытираем, мусор выносим. Что еще? Еще моем окна. Ты же не любишь это делать. Вот мы с Лешкой тебя и пожалели, решили, что ни к чему еще и тебя сюда тащить.
Лешка сразу догадалась, что звонит им не кто иной, как ее родной брат Ромка, и взяла у Венечки трубку.
— Привет. А что, мамы еще нет? На презентации? Ну, когда вернется, скажи ей, что у нас здесь все нормально. Когда приедем? — Она взглянула на холодильник, в котором их дожидалась куча вкусной еды, на цветущие яблони за окном в лучах закатного солнца и со вздохом сказала: — Знал бы ты, сколько здесь еще уборки! Конечно, жаль, что тебя с нами нет. Ты мог бы помочь нам пропылесосить диваны, вымыть везде полы и вынести весь мусор. Может быть, все же подъедешь? — И улыбнулась, так как услышала именно такой ответ, какого и добивалась.
— Закон кухни О'Рэйли гласит: «Чистота — это что-то из ряда невозможного», — продемонстрировал свою эрудицию Ромка и лицемерно заявил: — Я б с удовольствием вам помог, но у меня вообще-то уроков много.
— Жаль, — в тон ему сказала Лешка. И, отсоединившись, позвонила племяннику: — Александр Федорович, извините за беспокойство. Мы с Венечкой хотим узнать, как ваши дела. Выяснили, что у вас украли грабители?
— Ничего не украли. Не могу понять, почему они не взяли деньги. Должно быть, Дима их вовремя спугнул. Он сказал, что вроде бы видел, как в коридоре мелькнула какая-то тень. Но зачем было учинять такой разгром?
— Может быть, это сделали ваши враги или конкуренты?
— У меня нет врагов, — без тени сомнения ответил Александр Федорович. — И милиции я так же сказал.
Голос у племянника, несмотря на то что нападение на его фирму не повлекло за собой никаких убытков, звучал подавленно.
— А вы еще в офисе, да?
— Порядок с Верочкой наводим.
— Узнай у него, чем ментам не понравилась та коробка, — дернул Лешку за руку Венечка, но она так и не решилась задать этот вопрос их взрослому другу, решив оставить его на потом.
— Вы, я надеюсь, благополучно добрались? — Александр Федорович вдруг вспомнил о том, что отправил их домой одних.
— Мы-то?
Лешка замолчала. Она не любила врать, особенно тогда, когда в этом не было прямой необходимости. И поэтому, сделав глубокий вдох, решила сказать племяннику все как есть.
— Мы вообще-то не дома сейчас. У нас остались ваши ключи, и мы подумали, что можем и сами поехать к вам на дачу, на электричке. И вот мы здесь. Мы уже одно окно вымыли и часть мусора вынесли. Сейчас собираемся пылесосить. Кладовку, правда, не стали разбирать. Там батареи какие-то старые стоят, нам их не сдвинуть, — бойко протараторила она хриплым голосом и попросила: — Только вы нашим мамам не говорите, пожалуйста, что мы одни остались. Нам очень хочется здесь подольше побыть. У нас еды много. Мы все уберем, переночуем и завтра утром поедем домой, ладно?
Александр Федорович даже не удивился. Видно, в свете сегодняшних происшествий это известие показалось ему самым безобидным. К тому же он привык ко всяким выходкам своих юных друзей.
— Мы же как лучше хотели, — жалобно добавила Лешка.
— А почему у тебя такой голос? Ты не заболела? — не сказав ни слова в упрек, только и спросил Александр Федорович.
— Нет, что вы. Просто холодного попила и немного охрипла.
— И все же я к вам, пожалуй, приеду, — решился Александр Федорович. — Я за вас отвечаю и не хочу, чтобы вы оставались там одни на ночь.
— Как хотите, конечно, но только зря вы за нас волнуетесь.
Лешка положила трубку и с чистой совестью взялась за пылесос.
Но через пару минут телефон зазвонил вновь, и это снова был племянник.
— Боюсь, что не смогу к вам вырваться, — с сожалением произнес он. — Жена попросила съездить за сыном к бабушке, сама не успевает. Может быть, вы все-таки поедете домой? Электрички будут ходить еще долго. Или все же за вами заехать?
Но Лешка взглянула на часы и заявила со всей решимостью:
— Тогда вы сами никуда не успеете. Ну подумайте, что с нами может случиться? Замки у вас прочные, на окнах решетки. Телефон у нас есть. Мы вам будем звонить, вы нам — тоже.
— Ну что ж, оставайтесь, только звоните почаще, — смирился племянник.
— Обязательно, — заверила его девочка. Она положила телефон на стол и, откашлявшись, воскликнула:
— Венечка, прикинь, как все классно получилось? И Ромка не только не обиделся, что мы его с собой не взяли, но даже и обрадовался, что ему не придется здесь вкалывать. И племянник ничуть не пострадал от ограбления, все у него осталось в целости и сохранности. И мы с тобой оказались на свободе, прямо как из тюрьмы вырвались.
— Ага, как тот бандит, — вспомнил Венечка портрет на станции.
— Точно, — засмеялась Лешка, но смех ее перешел в кашель, и она схватилась за горло.
Венечка не на шутку встревожился. Он дотронулся до ее лба и заботливо спросил:
— Лешк, а может, ты и вправду заболела? Уж очень хрипло ты говоришь и без конца кашляешь. Я-то знаю, как плохо, когда болит горло, сам промучился всю зиму и часть весны. У тебя, должно быть, тоже ангина. Скажи, тебе больно глотать?
— А, ерунда, — отмахнулась Лешка. — Горло у меня болит не сильно, и температуры нет, я бы почувствовала ее. Попью горячего чаю, и сразу станет легче. Только, наверное, от всех этих переживаний у меня уже развился склероз.
— Склероз в тринадцать лет не бывает, — покачал головой Венечка.
Но Лешка опустилась на диван и зажмурилась. А потом открыла глаза и растерянно вскричала:
— Но тогда почему я не могу вспомнить, как твой телефон оказался на подоконнике? И потом, мне уже скоро четырнадцать.
Венечка присел рядом.
— Все равно это еще недостаточно для склероза. У тебя просто рассеянность. Наверное, ты переутомилась от занятий в школе, да еще от этих ваших с Ромкой постоянных расследований. Давай поскорей закончим уборку и будем отдыхать и тебя лечить.
— А ничего больше и не остается, — согласилась Лешка.
А Венечка позвонил к себе домой, разузнал, как ведет себя Дожик, и потом спросил у мамы, кому она сказала о том, что они с Лешкой поехали на дачу.
— Твоему папе, — ответила мама.
Но папы дома не оказалось, а дозвониться ему Венечка не смог. Само собой напрашивалось одно-единственное предположение.
— Ты, наверное, моего папу не узнала, — воскликнул он, — потому что редко с ним разговариваешь по телефону.
— А почему он не попросил позвать тебя? — резонно возразила Лешка.
— Не знаю. Разве это так важно
Девочка пожала плечами.
— В общем-то, нет.
Глава IV
Пиратский сундук
Потом они дружно мыли окна и полы, протирали подоконники и пылесосили диваны. Венечка безропотно бегал на мусорку, и вообще с ним было легко и хорошо: он ни в чем не перечил Лешке. С Ромкой за это время они бы уж сто раз поругались. Он бы то и дело ныл, что устал и перетрудился, и давным-давно испортил бы всем настроение. «Все-таки иногда без Ромки вполне можно обойтись», — подумала Лешка.
Уборка завершилась в мансарде. Они домыли последнее окно, и Венечка без сил опустился на старый сундук, стоящий в углу комнаты.
Лешка тоже устала. Но все было позади, и она вздохнула с облегчением.
— Пойдем на кухню готовить ужин.
Мальчик вскочил с сундука и только теперь обратил на него внимание.
— Классный сундучок, да? Смотри, какой огромный, в нем если не слон, то лошадь поместится запросто, не говоря уж о человеке. И окованный, совсем как пиратский. Я думал, такие сундуки бывают только в книжках. Помнишь, в «Острове сокровищ»: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рому!» — А ты его видела здесь раньше?
Лешка кивнула.
— Тыщу раз. Пошли отсюда.