Но вот мы и в агропункте. Он занимает две комнаты в нижнем этаже двухэтажного деревянного дома (там же помещаются и детские ясли\ Наскоро попив чаю, мы. погружаемся в море таблиц, коллекций, статсводок и перспективных планов, которыми нас завалил Борис Петрович.
Лежащий перед Ежиком „Отчет.о деятельности агропункта за 1924—1925 год" дает ясную картину сельского хозяйства волости и.условий его развитая.
Агропункт в области ведет большую работу пропаганды правильных способов ведения хозяй" 1?6
бтМ: создаются краткосрочно курсы, прсвоДйТСя беседы в, избах-читальнях, закладываются опытные участки и не только на полях самого агропункта, но и у отдельных крестьян устраиваются выставки.
Все увеличивающееся число многопольных хозяйств, рост различных сельскохозяйственных товариществ, введение новых способов кормления и ухода за скотом—результат этсй работы.
„Перспективный план развития сельского хозяйства на пять лет“ дополняет и углубляет картину ^состояния сельского хозяйства' волости.
Но вот как-будто все материалы исчерпаны, и, списав еще несколько цифровых табличек, приступаем к осмотру помещения агропункта.
Это—довольно просторная и светлая комната ,с. бревенчатыми стенами. По середине—стол, покрытый массой всевозможных таблиц; у стены — другой, письменный. На нем—весы, пробирки с ка--кими-то жидкостями и семенами различных сельскохозяйственных культур, кипы рукописей и книг. Этот стол, как говорит Борис Петрович, одновременно и письменный и лабораторный.
Стены увешаны многочисленными плакатами, диаграммами, коллекциями, образцами культур и лозунгами. Кое-что зарисовываем, описываем и даже получаем, к нашему великому удовольствию, в по-^дарок. Полученные плакаты бережно заворачиваем и затем всю дорогу до Репьев трясемся над ними. По сути дела их можно было бы достать и в Ленинграде, но это уж не то...
Совхоз Замошье-Ольгино
Утром, напутствуемые разноголосым лаем деревенских собак, мы отправляемся дальше.
Дорога идет вдоль реки... Болотистая Луга и ровные, покрытые полями берега неинтересны, и
лйШь kpakfactke, Йлбтйо приросшие к зёмлё ее?-ряные мельницы да небольшие ручейки, пересекающие дорогу, оживляют скучный пейзаж.
Под вечер мы подошли к реке Удрайкё, которая течет в глубокой неширокой долине с интересными и красивыми обнажениями девонских пород. Нам здесь очень понравилось, но сгущавшиеся сумерки лишили нас возможности хоть немного поработать по геологии.
Нужно было спешить, чтоб притти в Замошье не слишком поздно. Ноги устали, хочется спать... Стараемся итти в ногу. От этого усталость чувствуется не так сильно...
Уже от' озер поднимался белесый туман и, низко стелясь по земле» окутывал прибрежные кустарники, когда мы пришли в совхоз.
Единственное желание—спать. Но „вежливость “ требует выпить стакан чая, и лишь тогда можно заваливаться на сеновале в душистое Свежё скошенное сено и крепко-крепко уснуть.
Около семи часов утра нас будят голоса работников, пришедших за сеном. Хоть и не хочется вставать, а нужно. Поднимаемся и лениво идем в дом, где в небольшой комнате, предоставленной нам во временное пользование, ждем Бориса Петровича: он обещал повести нас осматривать совхоз...
Погода хмурая, моросит дождь.
Приходит Борис Петрович и по случаю дождя предлагает нам пока заняться перепиской различных данных по экономике.
Он показал нам очень интересную таблицу сорняков. В ней указан процент засоренности различных культур сорняками, представленными _здееь в виде плодов и соцветий. Смонтирована таблица отлично, и немудрено, что на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1923 года она была яре-138 мирована. Коллективно ее переписываем, а затем принимаемся за сводки здешней метеорологической станции, представляющие для нас немалый интерес. В разборке и переписке таблиц и сводок проходит большая часть дня.
Когда дождь немного поутих, пошли осматривать совхоз. Начинаем с Яблонового питомника. В нем имеется 54 сорта яблонь, из которых 24 выведены нашим известным селекционером Мичуриным;
За питомником расположено опытное поле по травосеянию. Работа в этом направлении уже дала некоторые результаты, хотя бы в деле выяснения выгодности одно-и двуукосных клеверов.
Далее мы осмотрели географические посевы Академии Наук, цель которых — выяснение изменений в жизни растений в зависимости от географического местоположения. Это—небольшие, снабженные деревянными этикетками.грядки, засеянные самыми разнообразными растениями. Вот—индийская конопля, вот—два вида подсолнухов, а тут— вывезенная из Японии соя. Эго все—растения, из семян которых получаются масла. Неподалеку тянутся вверх различные льны: рогач, кудряш, долгунец и другие. Кормовые растения: сераделла, чина лесная, вика; многочисленные сорта пшеницы, кукуруза, просо, гречиха. Каждая имеет свою грядку и подробный паспорт-этикетку.
Работу по испытанию новых культур теперь проводят многие кружки юннатов, у которых есть участок земли. Но мы можем только с завистью смотреть на эти грядки.
На одном из следующих полей проводится проверка сортов хлеба, разводимого в уезде, и выясняется степень пригодности культур к местным условиям.
Здесь же проводится интересная работа по скрещиванию различных сельскохозяйственных культур с целью создать новые сорта, более приспособленные к особенностям местного климата.
Поля осмотрены.
Остается еще фруктовый сад, который мы осматриваем мимоходом. Он занимает площадь в десять десятин и в прошлом году -дал^ большой доход. '
Вымокшие и слегка уставшие, возвращаемся-домой, где принимаемся за свои дневники.
Утром решаем ехать в Лугу, а ^ттуда—домой, где мы не были уже три дня. Сборы наши недолги: несколько свертков да заплечные мешки— вот все, что у нас имеется.
Пора, пожалуй, и в -путь.
КОНЕЦ ЧКЭЮН
Сборы
Экспедиция подходит к концу—нам осталось жить в Репьях всего несколько дней.
Эти дни проходят незаметно в дружной совместной работе.
Всевозможных древесных срезов, птичьих гнезд, почвенных образцов и энтомологических коллекций собрано порядочно.
В городе все они будут обработаны, систематизированы и пойдут на выставку экспедиции. Теперь же их нужно тщательно упаковать для доставки в Ленинград.
Еще задолго до конца экспедиции ботаники и „ позвоночники “ занялись просушкой своего материала, раскладывая срезы и гнезда в солнечные дни на крыше или на чердаке, тде было тепло, как в парнике.
За неделю до отъезда в кооперативе были заказаны ящики, и теперь дежурные привезли их на мызу.
Упаковочная работа началась сразу же после утреннего чая. Основные работники каждого отряда выбрали необходимые для упаковки ящики, приготовили молотки, гвозди, веревки, бумагу и принялись за работу.
Весь материал, подлежащий упаковке, распо-уощец на столах; ц ца цолу. Б(?танцкам доста-
Щ
лйсь три ящика. В них нужно уложить гербарий, срезы деревьев, образцы повреждений, ветки, пробы сена и еще многое другое. Коля укладывает материал, Вася составляет списки. Нужно возможно экономнее уложить образцы, чтобы в ящике не было свободных мест. Срез за срезом, ветка за веткой наполняют наши ящики. Свободные места заполняются мхом и бумагой. Покончив с одним ящиком, они переходят к другому (рис. 20).
Забивать ящики пока не будем, потому что сверху ляжет новый материал, который должны еще принести из лесу,
Наиболее трудная упаковка — у „позвоночников": у них собраны главным образом птичьи гнезда, которые при большой тряске могут легко сломаться. Поэтому каждое гнездо они отдельно упаковывают в мох, обвязывают бечевкой, основу гнезда (сук, развилину ветки) приколачивают к стенке ящика.
Зато легче всего упаковываться географам. Кирилл заколачивает ящик с .монолитом, укладывает в другой образцы, почв и обнажений и забивает его. Он раньше всех оканчивает свою работу.
„Беспозвбночники" будут упаковывать свой материал завтра, когда вернется с экскурсии на Врево начальник отряда.
Несколько освободившихся ребят укладывают в ящики экскурсионное снаряжение, другие спешат в лес, на луг, в сад, чтобы восполнить пробелы в работе: принести кое-какие срезы, снять в парке со старой ели покинутое гнездо крапивника, проверить подсчет растений на делянках на .Верхнем лугу.
Фенполочка уже разобрана, вымыты и просушены банки. Ящики наполняются доверху и наглухо заколачиваются,
Рис. 20. Срез за срезом наполняют наши ящики.
доесть упаковочная работа, и они с жаром принялись заколачивать ящики с кастрюлями и сковородками, связывать в пачки книги нашей би-
НЗ
блиотеии, укладывать принесенные с Врево растения и. проверять вещи по спискам, составленным еще в городе.
При проверке оказывается, что разбиты три тарелки, сломана вилка, распаялся чайник и у поварешки отскочила ручка. Испорчены две лспаты. Определитель растений Маевского совсем растрепан, одна ножовка сломана, утеряны два сантиметра, разбит компас. Зато появилось лишнее долото (которое, как потом выяснилось, принадле.-жало садовнику) и неизвестно чей нож.
Послеобеденное время дано нам для упаковки своих вещей. Каждый достает свои корзинки, чемоданы, ящики, складывает туда белье, постельные принадлежности и книги.
Комнаты пустеют и принимают неприглядный вид. Голые стены, кривоногие койки, грязный пол. Угрюмо и неприветливо.
Упакованные вещи сносятся в разборочную, пересчитываются и занумеровываются. На общеэкспедиционных ящиках и тюках делаются надписи—„Бот. отр. ЧКЭЮН“, „Геогр. отр.“, „Осторожно— стекло", „Верх" и т. п. Ребята Снуют по всей мызе, посматривают, не забыто, ли что.
. До позднего вечера идет упаковка. Чувствуется усталость, реже слышатся смех и шутки... Хочется спать. Выпив по кр} жке молока и съев по куску запеченных макарон, мы расходимся по комнатам.
Завтра отъезд в Ленинград.
Последний день
В пять часов утра гонг звонко возвестил начало последнего экспедиционного дня.
Несмотря на раннее время, ребята встают сразу.
Далее Самыё зайзят&е „бонк- he заставляют будить себя второй раз.
Быстро оделись, упаковали постели и принялись вытряхивать сенники.
Громадный ворох соломы посреди комнаты распространяет 1устые столбы пыли. Становится трудно дышать.
Ежик ехидно поглядывает на ребят со своей койки: он вытряхнул сенник еще вчера и теперь поддразнивает ребят.
— Не хотели вчера упаковаться, не хотели! Вот теперь и спешите!
Но скоро пыль улеглась, и, упаковав сенники, ребята бегут к озеру окунуться.
В шесть часов все собираются к утреннему чаю.
Роль тарелок играют кленовые листья, но аппетит от этого» не уменьшается.
Со своей стороны Екатерина Ивановна паста-ралась основательно нас накормить: впереди предстоит • двадцатипятикилометровый переход до Луги.
В начале седьмого к мызе подъехали подводы; остается погрузить вещи и ехать. Энергично принимаемся за погрузку. Одни подносят ящики, хюки,_ корзины, другие возятся у возов, укладывая вещи.
На дно телеги грузно ложатся тяжелые корзины, накрепко заколоченный ящик с монолитом, громадные срезы деревьев—трофеи ботанического отряда.
Выше укладывают более хрупкие вещи: ящики с гнездами, гербарий, Женькин чемодан с продавленным боком, о котором сильно беспокоится его хозяин.
На самый верх укрепляем ящики с устрашающими надписями:
Осторожно!!!
Верх
ЖИВЫЕ ЖИВОТНЫЕ
или
Осторожно! СТЕКЛО
К семи часам оба воза увязаны окончательно.
С огорода пришел садовник проститься с нами. Набралось человек семь—девять знакомых деревенских ребят.
— Ну, счастливого пути,—говорит садовник.
— До свидания,—отвечает ему Сергей Владимирович и благодарит за гостеприимство.
— Заглядывайте кг нам, ведь от вас недалеко, а у нас здесь есть над чем поработать,— замечает садовник, обращаясь к Сергею Владимировичу.
А кудрястый парнишка Ваня, держа Мишину руку, уговаривает его:
— Обязательно приезжай. Дробовики я достану, пороху тоже могу раздобыть. Будем вместё ходить на охоту к Борковскому. Там зимой медведи бывают, лисиц много, тетерева есть!
Прощаемся со всеми, надеваем-заплечные мешки и выходим на дорогу в Наволок.
В последний момент обнаруживается, что забыли отнести гонг. Спешно прилаживаем тяжелый 146
медный таз к подводе. Когда будем проезжать через Наволок, Миша занесет его в совхоз.
Быстро проходит знакомая дорога до Наволока. Миша с проклятиями тащит увесистый гонг в совхоз и через пять минут догоняет нас.
Выходим из деревни и идем дальше. Впереди еще добрых двадцать километров. У „Солнцева, берега" дорога раздваивается: шоссе уходит вправо, проселочная дорога тянется по самому берегу озера. Отправляем по шоссе подводы с. двумя провожатыми, а сами идем озером.
.Сразу за мызой „Солнцев берег" начинается старый сосновый лес. Орнитологи извлекают из заплечных мешков бинокли и внимательно разглядывают каждую пролетающую мимо - птицу. Ботаники, пользуясь свежими пнями, наскоро составляют историю леса и пророчат'ему скорую гибель.
За полкилометра до деревни Ропти устраиваем небольшой привал. Пятиминутное купанье, недолгий отдых—и опять в путь. Освежившиеся ребята быстро идут вперед.
Сосновый лес заметно редеет. Приближаемся к Двинскому шоссе. Теперь уже не далеко. По краям дороги все чаще и чаще появляются дачи, постепенно шоссе превращается в городскую улицу. Быстро проходят последние километры, отделяющие нас от вокзала.
Подводы еще не приехали, но через несколько минут они медленно появляются из-за угла. Переносим вещи на перрон и в ожидании поезда разбредаемся по вокзалу.
Через полчаса приходит Сергей Владимирович с 25 билетами- в руках. Начинается посадка. Благополучно втаскиваем в вагон все бесчисленное множество вещей и устраиваемся возможно удобнее.
Воспоминания об экспедиционной жизни сменяются мыслями о Ленинграде. Жалко уезжать, не хочется в город.
Резкий паровозный свисток возвращает нас к действительности.
Поезд тронулся.
Вокзал медленно поплыл мимо.
„Дела монтировочные"
Вот мы и в Ленинграде!
Далеко осталась наша мыза, Череменец и все то, к чему мы так привыкли за время пребывания в Репьях.
Многие ребята разъехались по дачам. Оставшиеся пять—шесть человек раза три в неделю посещают нашу небольшую кружковую комнату на Биостанции.
Сейчас мы работаем исключительно по ботанике. Привезенные растения следует наклеить на гербарные листы, определить, снабдить этикетками.
Длинный кружковый стол '’завален бумагой и растениями.
Это не слишком веселое занятие, но ребята быстро постигают искусство монтировки гербария, и к концу августа нам остается только нашить сообщества. Это в ударном порядке проделывают несколько человек.
К сентябрю возвращаются в город' остальные ребята. Появляются кружковцы, не ездившие в экспедицию. Вместе с нами они дружно принимаются за монтировку собранного материала. В кружковой комнате становится тесно.
По лугу уже многое сделано: ботаника закончена раньше, а зоологии осталось немного—гнездо дупеля да небольшая коллекция насекомых.
и*
Зато по лесу работы непочатый край. Ботаники принимаются за полировку срезов. Дело это довольно нудное: весело ли целый вечер тереть обрубок о стеклянную бумагу, следя за тем, чтобы не стерлись края,., ибо срезы со стертыми краями Федор Леонцдович безжалостно бракует?! '
Некоторые берут себе отдельные темы—например, „Заболачивание", „Пожарище"—и обрабатывают весь относящийся сюда материал самостоятельно.