Глава 22
Трилистник погружалась в озеро, любуясь тысячами пузырьков, мерцающих, как светлые жемчужины, в ее шкурке. За ними туманилась таинственная синева.
Не было видно ни дна внизу, ни рыб вокруг, и даже катер над ней исчез из виду. Если бы не расплывчатый след провода, который разматывался с прикрепленной к ремню ее акваланга катушки, и не стремящиеся вверх серебристые пузырьки выдыхаемого ею воздуха, она ощущала бы себя точкой, абсолютно одиноко блуждающей в космосе.
Три сотни лап в глубину, и почти не ясно, в каком направлении поверхность.
«И что теперь делать, — подумала Трили, — ждать? Деятельные хорьки не ждут. У меня достаточный запас воздуха, чтобы достигнуть дна, но для исследований воздуха маловато. Приземлиться, затем несколько минут для поверхностного обследования и — наверх».
Продолжая погружаться, Трили включила прожектор. Посмотрела вниз. Пучок лучей осветил глубину всего в двадцать лап, дальше снова мрак.
Вскоре, приблизительно оценив скорость своего погружения, Трили поняла, что через несколько секунд достигнет дна.
Когда это произошло, луч ее прожектора высветил метнувшуюся вверх одинокую серебристую вспышку, меньше мелкой рыбешки. Затем, вслед ей, — другую. Обе не обнаружили никакого любопытства по отношению к Трили, не остановились и не стали плавать вокруг нее, как плавают обычно рыбы вокруг ныряльщиков. «Не похоже на рыб, — подумала Трили, — скорее насекомые. Подводные насекомые? Странно.
Она перевела: Р9-С11, Р9-С11... У каждого пятого люка было прибавлено изображение буквы S .
S — «субмарина», подумала Трили. Субмарина «Радуга».
— Хелло? — Нет ответа.
Трили миновала коридор 9 и вышла к правому борту со стальными входными люками. Трюмы для команды — догадалась она.
Подойдя к концу прохода, она застыла. Над люком С2 был изображен герб, эмблема. Мельче, чем тот, который она помнила, но такой же! Ошибки быть не могло.
В овальной белой рамке к металлической поверхности было прикреплено изображение двуглавого змея со стрелами в одной клешне и пучком молний — в другой. Страшное свирепое существо изумрудно-зеленого цвета с угольно-черными пятнами.
Трили сглотнула. Как могла эта эмблема, увиденная ею в... Из ее... Каким образом мог кто-то читать в ее мыслях?..
Несмотря на смятение, Трили, как всегда, все замечала и контролировала себя вопросами, наблюдая, не пропуская ни одной детали и не давая эмоциям влиять на свои выводы. Поверх дракона на языке Ферры красной краской было намалевано одно слово —
, в переводе означавшее «Нет!» Это слово поразило ее.
Она вскарабкалась к эмблеме, стуча дрожащими лапками по металлической переборке коридора, и стала изучать буквы.
Слово было нарисовано лапой с использованием старинной орфографии. В конце — восклицательный знак. Поверх страшной картины нарисовано слово «Нет!».
Как попала субмарина на дно Горностаева озера; почему здесь очутилась эмблема, которую только Трилистник, одна из всех хорьков на свете, вообразила себе; почему кто-то при помощи красной краски отверг эмблему; и наконец, где
[3]».
Трили опустилась на край самого переднего кресла, стоявшего перед полукруглым диваном. В тишине зазвучал ее голос.
— Здесь они сидели, мои предки, в этих креслах, касались этих приборов и вели этот корабль среди звезд! Они были здесь!
Они прибыли сюда, ее прародители и их щенки, которые стали Трилиными пра-пра-прадедушками и пра-пра-прабабушками. Сотни веков тому назад они преодолели на этом корабле расстояние во много световых лет от Ферры до Земли.
Глаза Трили наполнились слезами, и она в изнеможении упала головой на щиток приборов, закрыв мордочку лапами. Ее слезы потекли на древние приборы. Она ясно представила себе приземление своих далеких предков, тоска по ним смешалась с сумасшедшей радостью раскрытия тайны и обернулась бесконечной печалью.
Видения прошлого.
Тогда здесь не было Горностаева озера. На этом месте простиралась зеленая долина. Корабль первых хорьков-пришельцев мягко коснулся травы, и магнитные двигатели наконец были заглушены.
Трили ясно увидела своих предков, взрослых и щенков, испуганных и храбрых в то же время, полных решимости построить здесь новый мир — цивилизацию, основанную на Правилах Этикета.
Трили ощущала их решимость. Они не оставили воспоминаний о прошлом, они решили жить по-новому. Зачем рисковать будущим, описывая войны, которые недостойны памяти потомков; зачем увековечивать имена людей, причастных к ненависти и убийствам?
Они высмеяли чудовище-змея и поклялись, что отныне только честь будет девизом их культуры. И колонисты выстояли против всех ожидавших их опасностей ради своих щенков и ради жизни на новых началах.
И теперь Хорьчиха Трилистник, одна из потомков тех хорьков, которые звали своих родителей к звездам, плакала от любви к давно ушедшим смельчакам-предкам, которые отныне всегда будут жить в ее сердце.
Глава 23
— Не хотите ли чаю, мисс Трилистник?
Хорек Норки стоял перед панелью приборов. Капли воды еще блестели в его шкурке За ним был виден еще один хорек, которого Трили не узнала из-за слез, застилавших глаза.
— Норки! — вопль восторга пополам с рыданием.
— Да, мэм, — он оглядел комнату, — вы нашли его!
— Все они... прилетели с Ферры! Норки, это их корабль!
— Это так.
— Вы знали?
— Нет. Мы последовали за вами в глубину. Теперь мы знаем.
«Легенда оказалась правдой. Мы прилетели из космоса!»
— Теперь у вас много доказательств, мисс Трилистник.
Он повернулся к другому хорьку, кивнул и снова посмотрел на Трили.
— Норки...
Трили вскочила, кинулась в объятия своего партнера и, не вытирая слез, спрятала мордочку в мягком меху на его груди. Норки стоял тихо, успокаивая ее.
Наконец он произнес:
— Мисс Трилистник, я счастлив представить Вам мисс Мускат из фирмы «Мускат и...
Трили задохнулась и бросилась к хорьчихе, которой она восхищалась всю свою жизнь. Угольная пыль была смыта с шерсти капитана во время долгого подводного путешествия.... Сейчас, еще влажный, ее мех сиял особым, необычным оттенком. Глаза смотрели не мигая, замечая все.
Улыбнувшись порыву юной хорьчихи, Мускат дополнила реплику Трилиного партнера:
— ...и Бергамот».
Трили обернулась, чувствуя слабость в коленках:
— Мистер Норки? Вы — Хорек Бергамот?
— Бывший Хорек Бергамот, — поправил ее партнер. — Я иногда ошибаюсь, особенно перед камерами.
— Вы очаровали нас с самого начала, Трилистник, — сказала Мускат, — даже раньше, чем сначала. Дело о Невидимых Часах — хорьки-близнецы. Ваша разгадка была поразительной. А Дело о Таинственных Рисунках! Мы все были озадачены, но когда вы нашли художников и мышь объяснил...
Мускат кивком указала на эмблему на стене:
— Как вы узнали до того, как нашли корабль, что за рисунки были на «Радуге»?
— Я этого не знала, — Трили улыбнулась своей героине, — но дайте мне один день, мэм, и я расскажу вам все.