— Не вижу ничего здорового, — заспорил Собачья Будка.
— Как ты можешь! — вознегодовала Зойка. — Новенькие — это, к твоему сведению, самое интересное.
— Не уверен, — с мрачным видом мотнул головой Будка. — По мне, раньше было лучше. И школа нормальная, человеческая. А теперь вот отгрохали дворец, — неодобрительно покосился он в сторону нового здания. — Плюнуть страшно.
— Тебе, Будка, только бы плюнуть, — презрительно сощурилась Зойка.
— Говори, говори, — мрачно изрек Митька. — А вот как учиться начнем, сама замучаешься. Это не трогать, тут не ходить, другое… Зачем поцарапали — марш к директору. В общем, сплошное и тэдэ и тэпэ. Как видите, мужика уже перед дверью поставили. Тоже мне, день знаний!
И Митька смачно плюнул в сторону.
— Будченко! — немедленно накинулась на него неизвестно откуда взявшаяся биологичка. Ну, словно из-под земли выросла! — Тебе не стыдно плеваться?! Смотри, какая здесь чистота, красота! И вообще, вам построили новую школу. А ты…
— Извините, Варвара Аветовна. Понял. Признаю ошибку. Больше не буду, — бодрым голосом отрапортовал Будченко.
— Смотри у меня, — помахала перед самым его носом пухлым указательным пальцем Аветовна, которую в нашей школе, конечно, все звали Приветовной, — теперь эти штучки вам просто так не пройдут.
И Приветовна скрылась в толпе.
— Ну вот, — выразительно поглядел на нас Митька. — Что я вам говорил. Когда была старая школа, я тут плевался сколько угодно. И ни разу, ни разу, — подчеркнул он, — никто ничего не сказал. А теперь? Почему я не имею права плюнуть? Может, мне вообще муха в рот залетела.
— Демагог ты, Будка, — объявила Агата. — Еще бы сказал, что плеваться — твое суверенное право.
Митька с озадаченным видом посмотрел на Агату. По-моему, он не знал, что такое демагог. А потому терялся в догадках, как дальше себя вести. То ли возмущаться, то ли наоборот.
— Агата, — разгадала его состояние Зойка. — С нашим Будкой надо попроще. А то — демагог, демагог. Сказала бы лучше — болтун, и все дела.
До Будки, наконец, дошло, что его вроде бы оскорбили. Рожа у него сделалась зверская. Но тут, на счастье Агаты, перед нами возник Тимка.
— Ребята, — с сияющим и одновременно заговорщицким видом изрек он. — Если хотите пробраться внутрь, терять времени нельзя. Я тут одну дверь нашел.
И, не произнося больше ни звука, он двинулся прочь со двора. Мы, естественно, в едином порыве устремились за ним. Кто же мог упустить такую блестящую возможность. Проскользнув в ворота, Тимка добежал до угла здания и, жестом велев нам следовать за ним, скрылся из вида.
Мы, в свою очередь, завернули за угол. Тимка, прижав палец к губам, застыл возле какой-то двери.
Будка, несмотря на предупреждение, громко осведомился:
— Ну, и чего дальше?
— Заткнись, — прошипел Тимка. — Иначе нас сейчас отловят.
Будка послушно умолк. Тимка толкнул дверь. Она бесшумно отворилась.
— Айда за мной, — прошептал он.
Мы юркнули в проем. Тимка снова затворил дверь. Мы стояли в узком полутемном коридоре, который упирался в еще одну закрытую дверь.
— Вперед, — снова скомандовал Тимка.
За второй дверью оказались ступеньки, круто спускающиеся вниз.
— Мальчики, а вы убеждены, что нам именно туда надо? — спросила Агата.
— Уверены, — энергично кивнул головой Тимка. — Во всяком случае, это реальный шанс попасть раньше всех в нашу новую школу.
— А другие пускай себе дожидаются, когда им разрешат, — воодушевился Будка.
У меня лично тоже сомнений не возникало. Тем более, что мы теряем? Не выйдет, вернемся назад.
— Мальчишки, там что-то гудит, — свесив голову через перила, прислушалась Зойка.
— Тут, видно, какая-нибудь котельная, — с умным видом откликнулся Будка. — А в них вечно гудит.
— Котельная? — засомневалась Агата. — Но сейчас ведь еще тепло и не топят.
— Эй, — вмешался Тимка. — Одно из двух: либо мы идем вперед, либо возвращаемся обрат-но во двор. Потому что, пока мы будем тут обсуждать, что гудит, уроки успеют начаться.
— Пошли, — с решительным видом шагнул вперед Будка.
Лестница круто спускалась вниз. Затем поворачивала и снова шла вниз. Наконец, мы очутились в довольно большом помещении с окошками под самым потолком, сквозь которые с улицы струился тусклый свет. По стенам тянулась уйма каких-то труб разного диаметра. А в дальнем углу виднелось нечто вроде цистерн. От них и доносился негромкий, но явственный гул.
— Ну, а дальше куда? — огляделся по сторонам Будка.
— Туда, — указал пальцем Тимка на три двери, видневшиеся в противоположной стене.
— А ты уверен, что это в школу? — посмотрела на него Зойка.
— Куда же еще, — шепотом откликнулся Тимка. — Если там, — указал он на лестницу, по которой мы только что спустились, — улица, то тут — школа.
— Логично, — шепнула Агата.
И мы на цыпочках направились к закрытым дверям. За одной из них оказалось нечто вроде кладовки, в которой лежало множество набитых чем-то мешков. Вторая дверь не подалась. Тимка потянул за ручку третьей. Она отворилась. Тимка, едва глянув внутрь, тут же отпрянул назад и закрыл дверь.
— Ты чего? — уставились мы на него.
— Там кто-то роется, — испуганно прошептал он.
— Кто? — спросил я.
— Где роются? — подхватила Агата.
— Два мужика. В трансформаторе, — отрывисто и очень тихо проговорил Тимка.
— Откуда ты знаешь, что в трансформаторе? — спросил Будка.
— Во всяком случае, мне так показалось, — ответил Тимка. — Оттуда сильнее всего гудит. А мужики туда что-то запихивают.
— За-пи-хи-ва-ют? — по складам произнесла Зойка, и на лице ее отразился ужас.
— Ну да, — не сводил с нее глаз Тимка.
— Ребята, все ясно, — сказала Адаскина. — Теракт.
— Теракт? — словно эхо, выдохнули мы.
— А вы сами маленькие, не понимаете? — еще сильней исказилось от ужаса Зойкино лицо. — Сейчас сюда мэр приедет и еще куча начальства из Центрального округа. И, как только они приблизятся к школе, все это, — обвела широким жестом подвальное помещение Зойка, — взлетит вместе с ними на воздух.
— И вместе с нами, — побелел как полотно Будка.
Именно в этот момент мне все стало ясно. И я непослушными от страха губами прошептал:
— Гексоген.
— Че-его? — протянул Тимка.
— Ну там, в кладовке, — указал на первую из дверей я. — Мешки. Помните, как в тех домах, которые взорвали. Там ведь тоже сперва завезли в подвалы мешки, а потом…
Остальные мрачно кивнули. В Москве, наверное, не было ни одного человека, который не видел бы по телевизору репортажи об этих жутких трагедиях.
— Пошли проверим, — продолжал я. — Говорят, гексоген внешне похож на сахарный песок.
Но не успели мы сделать и шага, как дверь, в которую заглядывал Тимка, резко распахнулась. Из нее прямо на нас вышли три мужика со зверскими рожами и одним автоматом.
— Оп-ля? — голосом, не предвещающим ничего хорошего, воскликнул первый мужик. — Да у нас тут гости!
— Святые слова, — подхватил второй, и голос его прозвучал еще более угрожающе, чем у первого.
Тогда я впервые в жизни понял, что значит «волосы встают дыбом». И еще я понял: из этого подвала никому из нас уже никогда не выйти.
— Что вам тут надо? — оглушительно рявкнул третий мужик, сжимавший в руках автомат.
— Мы вот это… — жалобно пролепетал Будка и смолк.
— Мы в школу, — добавила Агата.
— Хотели посмотреть, — плачущим голосом сказала Зойка.
— Заблудились, — промямлил я.
А Тимка просто промолчал.
Мужик с автоматом окинул тяжелым взглядом сначала всех нас, а потом сообщников.
— Ясно. Дверь не заперли, — сухо произнес он.
— Да мы просто в натуре… — виновато откликнулся первый мужик.
— Инструктировали, инструктировали, — с досадой проговорил террорист с автоматом. — Эх! Теперь хоть и ребятня, а разбираться придется.
При слове «разбираться» меня с головы до пят пронизал холод. А Зойка вдруг зарыдала в голос:
— Дяденьки, отпустите, пожалуйста! Мы никому ничего не скажем.
— Ага, — покачал головой террорист с автоматом. — Не скажете вы. А мне потом отвечать. Нет уж.
— Дяденька, нас там ждут! — еще громче завыла Адаскина.
— Подождут, — отрезал мужик.
— Зойка, не унижайся, — резко дернул ее за руку Тимка. — Бесполезно.
— И впрямь бесполезно, — с какой-то садистской интонацией подтвердил главный террорист. — Ключ от кладовки есть? — повернулся к сообщникам он.
Один из них угодливо протянул главарю ключ.
— Та-ак, — перевел на нас взгляд человек с автоматом. — Марш в кладовку и без глупостей.
Силы были неравные. Мы подчинились. Дверь за нами немедленно захлопнулась. Щелкнул замок.
Я прильнул к двери.
— Так их в кладовке и оставишь? — донесся до меня голос первого мужика.
— Нет. Сперва доложу, — рявкнул тот, с автоматом. — А ты пока входную дверь запри. А то как бы еще не понабежали. Работнички!
Шаги удалились. Затем вообще смолкли. Нас оставили одних.
— Они ушли, — сообщил я.
— Дур-раки! — вновь разревелась Зойка. — Все из-за вас! Нужно им было лезть в школу первыми. А теперь…
И, не договорив, она продолжила рыдать. У Агаты глаза стали вполлица. Она не отрываясь смотрела на меня. Будто ждала, что я придумаю какой-нибудь выход.
— Надо отсюда срочно линять, — сказал Будка.
— Спасибо тебе за совет, — откликнулся Тимка. — А то мы сами не догадались.
— Дураки, дураки, дураки, — продолжала завывать Зойка.
— Тебя, между прочим, насильно сюда никто не тянул, — огрызнулся Тимка. — Оставалась бы во дворе.
— Вот и осталась бы, и осталась, — прохныкала Зойка.
— Никакой разницы, — отмахнулся Тимка. — Если взорвут, то всех. И здесь, и во дворе.
— Линять, линять надо, — гнул свое Будка.
— Согласен, — кивнул Тимка. — Но весь вопрос, как?
— Если нельзя через дверь, то линяют обычно в окно, — указал вверх Митька.
— Высоко, — с сомнением покачал головой Тимка. — Хотя если мешки подтащить к окну, то достанем.
— А смысл? — не понимал я. — Там все равно решетки. Пролезть сквозь них невозможно.
— Ну, во-первых, — внимательно разглядывал окно Тимка, — может, я и пролезу. Решетка довольно широкая. Главное, чтобы голова сквозь прутья прошла. А даже если и не пройдет, то хоть стекло разобью. Вдруг кто-нибудь услышит. Там ведь охраны полно. Вот и придут нам на помощь. В общем, подтаскиваем мешки.
— Не трогайте их! — мигом провыла Зойка. — Они взорвутся!
— Если мы в темпе отсюда не слиняем, они все равно взорвутся, — весьма трезво заметил Будка. Что-то он сегодня очень оперативно думал. Обычно с ним такого не бывает.
— И вообще, они раньше времени не должны взорваться, — поддержал Тимка. — Сперва нужно, чтобы детонатор сработал. А эти бандюги наверняка мэра ждут.
— Какой ужас! — выдохнула Агата, и глаза ее стали еще больше.
— Наоборот, у нас пока есть время, — постарался как можно спокойней произнести я.
— А если не используем последний шанс, — снова заговорил Тимка, — то уж точно взлетим на воздух. От нас с этим количеством гексогена, — указал на мешки он, — одни рожки да ножки останутся.
От одной мысли об этом меня передернуло. Остальным оканчивать свои дни в кладовке тоже совсем не хотелось. Поэтому все мы дружно, кинулись к мешкам.
Почти сразу же выяснилось, что мы явно переоценили свои возможности. Мешки были жутко тяжелые.
— Не получается снизу, попробуем сверху, — после нескольких неудачных попыток скомандовал Тимка. — Забираемся на эту кучу и сталкиваем мешок вниз.
— Не надо сталкивать, — вновь впала в панику Зойка.
Но Митька немедленно оборвал ее:
— Из-за таких, как ты, люди и гибнут во цвете лет.
Адаскина заткнулась. Мы стали карабкаться по мешкам, как на вершину какой-нибудь Джомолунгмы. Наконец общими усилиями нам удалось столкнуть самый верхний мешок. Упав вниз, он с оглушительным треском лопнул.
Кладовку заволокло густой завесой пыли.
Мы стали жутко чихать. А главное, нам теперь больше ничего не было видно. Даже друг друга.
Наконец, сквозь чих раздался недовольный Тимкин голос:
— По-моему, это не гексоген, а цемент. Во всяком случае, запах очень похожий.
И он снова зашелся от чиха.
— Цемент не пахнет, — на сей раз перестал чихать Собачья Будка.
— Пахнет. Я знаю, — стоял на своем Тимка.
— Апчхи, не пахнет, — не собирался уступать Митька. — Это точно гексоген. Вот сейчас взорвемся, тогда узнаете.
— Ма-альчики! Помогите! Спаси-ите! — умудрялась каким-то образом одновременно чихать и выть Зойка.
— Заткнись и не действуй мне на нервы, — злобным голосом оборвал ее Тимка. — Мне и без тебя от этого цемента тошно.
— Хам ты, Сидоров, — чихая и всхлипывая, произнесла Зойка.
— Так. Окно отменяется, — пропустив ее выпад мимо ушей, констатировал Тимка. — Придется линять через дверь.
Цементная пыль немного осела. Теперь мы могли разглядеть не только друг друга, но и запертую дверь.
— Интересно, как ты сквозь нее линять собираешься? — Без всякого воодушевления и без малейшей надежды я подергал ручку.
— Стратегически, — откликнулся Тимка.
— Все. Пропали, — снова завыла Зойка.
— Цыц! — шикнул Тимка. — Реветь будешь, когда взорвешься, а пока лучше меня послушай. По-моему, пока все для нас складывается не так уж плохо.
Я лишь плечами пожал. По моему глубокому убеждению, хуже было некуда. Тимка, однако, с весьма бодрым видом изрек:
— Сейчас эти типы доложат главному, тот примет решение, что с нами делать, а потом они наверняка вернутся. Вот тут мы с вами и должны осуществить прорыв. Если удастся, мы спасены.
— А если не удастся? — всхлипнула Адаскина.
— Об этом лучше не думать, — решительно произнес Сидоров. — Сделаем так, чтобы удалось. Главное для нас — внезапное и решительное нападение. Давайте, ребята, тут как следует пошуруем. Необходимо найти что-нибудь такое, чем можно будет этому, с автоматом, по кумполу врезать.
— Вот, — указал на мешки Будка. — Куда уж тяжелей.
— Мыслишь правильно, но примитивно, — откликнулся Тимка. — Мешки и впрямь тяжеленные. Таким врезать — самое милое дело, — с мечтательным видом добавил он. — Только ведь мы его не поднимем.
— Не поднимем, — разочарованно выдохнул Митька.
— А если они стрелять начну-ут? — все никак не могла успокоиться Зойка.
— А башка на что? — постучал себя кулаком по макушке Тимка. — Дымовую завесу устроим.
— Мальчишки, давайте же что-нибудь делать! — взмолилась дотоле молчавшая Агата. — Они же с минуты на минуту могут явиться.
— Мы, между прочим, думаем, — сурово глянул на нее Будка. — А думать, к твоему сведению, — это уже значит делать.
— Нашел! — вдруг радостно кинулся в угол кладовки Тимка. — Как раз то, что нам требуется!
И он схватил помятое жестяное ведро. Указав на прорванный мешок, он продолжил:
— Наполним ведро цементом. И тяжести будет достаточно, и дымовая завеса обеспечена. Уроним первому вошедшему гаду ведерко на голову.
— Как ты уронишь, когда они выше нас, — тут же подверг Тимкин план критике Будка.
Тимур задумался, но лишь на секунду:
— Способ знаю. Я сяду тебе на плечи, вот и получится, что ведро полетит сверху.
— Почему на меня? — Явно не улыбалось Митьке держать на своих плечах и шее Тимура вместе с наполненным цементом ведром.
— Потому что ты, Будка, самый высокий, — пояснил Тимур.
— И самый широкий, — добавила Агата.
— Вот именно, — кивнул Тимур, — а в этом деле важен каждый лишний сантиметр.
— Черт с вами, — махнул рукой Будка. — Пожертвую уж собой ради общего дела.
Тут на Агату снизошло озарение, и она предложила:
— У меня в сумке есть два пластиковых пакета. Наполним их тоже цементом. А когда эти типы войдут, бросим в них. Тогда дымовая завеса усилится.
— Классное решение, — кивнул Тимка. — Давай пакеты.
— А если они все-таки стрелять начнут?! — не переставала ныть Зойка.