— Никакое не «ура», — сказали мы. — Так больше нельзя. Пускай Кузнечик распевает свою песенку про зеленый день где-нибудь в другом месте.
Например, в лесу.
— Лучше в дремучем, — сказали белые мышки.
— Или в поле, на — туту.
— Да, — сказали белые мышки. — Там кругом зелено. Там такая песня больше подходит.
Но кто ж уговорит его! Папу и маму Зеленый Кузнечик перестал слушаться. Он не хочет ни на секунду выпускать из рук палочки. Он говорит:
«Вы же сами подарили мне барабан».
Вот тогда мудрая Старая Черепаха сказала:
— А может, обратиться к Подъемному Крану? Ведь он самый большой в нашем городе. Его Кузнечик должен послушаться.
Так мы и решили. Попросили Подъемный Кран увести маленького зеленого барабанщика подальше в поле.
Вечером Подъемный Кран пришел на улицу Белых мышат и заглянул в зеленый домик с башенкой.
— Эй, малыш! — крикнул Подъемный Кран. — Вылези на крышу. Я хочу с тобой поговорить.
— А барабан можно взять?
— Возьми.
— А палочки?
— Возьми и палочки.
Не успел Подъемный Кран качнуться, как Кузнечик в один прыжок оказался на крыше.
— Ну, говори скорей, что тебе надо? — И Зеленый Кузнечик опять поднял красные палочки.
— Подожди, не барабань, — остановил его Подъемный Кран. — Хочешь, я подниму тебя еще выше над городом? Высоко-высоко. И ты раньше всех увидишь, как встает солнце.
— И я смогу там барабанить? — спросил Кузнечик.
— Конечно, — кивнул головой Подъемный Кран. — Только прежде мы должны подружиться с тобой, немножко погулять вместе. Давай завтра отправимся за город. Хорошо?
— Хорошо!
И они ударили по рукам.
А на следующее утро, чуть свет, новые друзья — Подъемный Кран и маленький Кузнечик — отправились к мостику через речку Усуську.
— Тра-та-та… тра-та… — тише и тише звучал зеленый барабан.
И скоро все смолкло за речкой. Тогда мы снова услышали: жур-жур, жур…
К вечеру друзья не вернулись. Они не вернулись и на следующее утро.
— Я не могу спать, — сказала Старая Черепаха. — Он был такой веселый… — И Черепаха всхлипнула.
— Надо идти их искать, — сказали белые мышки.
Все жители нашего городка пошли на розыски пропавших.
Мы обшарили соседний лес, искали на болоте, прошли ржаное поле и вышли к дальнему лесу.
И там мы услышали знакомые звуки барабана. Когда мы выбежали на полянку, то увидели такую картину. На берегу маленького озера сидел Кузнечик и пел свою песенку. А в самом озере по колено в воде стоял Подъемный Кран и пытался поймать оглушенных рыбок.
Вот, оказывается, как они проводили время. Мы очень обрадовались, что наконец их нашли. А по дороге домой маленький зеленый барабанщик дал нам слово, что не будет распевать свою песенку целый день. Он будет петь ее только рано утром, когда проснется солнце. Вот тогда Подъемный Кран поднимет его высоко-высоко в небо. Там он встретит солнышко песней.
В остальное же время мама-кузнечик будет прятать барабан в большой сундук и закрывать на замок.
Белые мышки так обрадовались, что предложили переименовать свою улицу в честь маленького Зеленого Кузнечика.
Но мама решительно сказала:
— Нет! Ведь он совсем еще малюсенький и может загордиться.
Приезжай и ты к нам в городок Жур-Жур
Если повернуть с улицы Белых мышат в маленький переулок и пройти к речке… Впрочем, лучше не будем туда поворачивать. Ведь это переулок, где все чихают. Туда повернешь, и сразу — апчхи! апчхи! апчхи! апчхи! апчхи! апчхи! — начнешь чихать. Это переулок Табачников. И на всех домах в этом удивительном переулке висят таблички с такими словами: «Будь здоров! Будь здоров! Будь здоров!»
Мы пойдем другой дорогой, мы лучше пройдем чуть дальше, мимо булочной, мимо аптеки, мимо оранжевого дома, где живет собака. На воротах оранжевого дома написано: «Заходите, пожалуйста! Во дворе живет добрая собака».
Что ж, давайте на минуту зайдем в оранжевый дом. Когда-то очень давно в этом доме жил злой человек в оранжевой шляпе. Он привел с собой коричневого щенка пуделя по прозвищу Тигр. Злой хозяин велел пуделю сторожить свой оранжевый дом. Но пудель, по прозвищу Тигр, не умел сторожить. Он умел улыбаться, вилять хвостом, умел говорить: «Доброе утро! Как вы себя чувствуете?» И еще знал много-много добрых слов.
А злому хозяину нужны были злые слова. И хозяин стал учить Тигра злым словам. Он кричал:
— Говори: «Р-р-р! Разорву!..»
А Тигр говорил:
— Доброе утро!
Хозяин кричал:
— Скажи: «Съем! Съем!»
— А Тигр спрашивал:
— Зачем? Зачем?
— Как зачем? — рычал хозяин. — Чтобы ра-р-рразорвать!..
— Не понимаю, — качал головой Тигр и вилял хвостом.
Однажды злой хозяин так зарычал, что, наверно, лопнул от натуги А может быть, от злости он превратился сам в настоящего тигра и убежал в лес? Так или иначе, но никто больше не видел его в нашем городке. И все о нем забыли А коричневый пудель остался жить в оранжевом доме, и все его стали называть Тигрушка-Добрушка.
Тигрушка-Добрушка так и не научился злым словам. Он не умеет рычать, скалить зубы, зато он умеет радоваться всем, кто заходит в дом или проходит мимо. Он помогает старушкам носить сумки из магазина. И всем желает:
Доброго утра!
Счастливого дня!
Спокойной ночи!
И вам, ребята, Тигрушка-Добрушка желает всего хорошего.
Потом мы с вами пойдем на улицу Веселого маляра. А эта улица выведет нас прямо на высокий берег Усуськи Там, на берегу, стоит маленькая зеленая скамеечка. Вечерами я люблю на ней сидеть, слушать, как журчит Усуська, и ждать заката. Тогда особенно красив наш городок Жур Жур. И часто мне там вспоминается песенка нашего городка:
Наш городок Жур-Жур —
Как в шапке-невидимке.
В наш городок Жур-Жур
Нет хоженой тропинки.
Но если в свой черед
Ты в нем побыть захочешь,
Он сам к тебе придет,
Как сны приходят ночью…
Г. Демыкина и Г. Балл
Алошка
Часть первая. Зеленый огонек
Моя сказка и моя бабушка
За высокой-высокой горюй, среди темного-темного леса, на зеленой поляне в маленьком домике ЖИЛ-БЫЛ Я.
А у меня жила-была бабушка. Моя бабушка — красавица; красивей ее нет на всем белом свете.
Моя бабушка сказки рассказывает.
Мы сидим с ней в нашем маленьком домике, около маленького окошка и на наш сад смотрим. А в саду у нас растут красные и синие цветы и летают большие бабочки с желтыми крыльями и зелеными усиками.
А еще прилетают к нам в сад гуси-лебеди из сказочной страны Авдотий.
Это их моя бабушка приручила. Она ведь добрая. Очень добрая. Жалеет своих гусей-лебедей и кричит им вечером:
— Тега! Тега! Гуси-лебеди, домой, серый волк под горой!
А под нашей горой живет волк Левон, а еще медведь Михайло.
Целый день они спят-храпят: хры-фры-брум… А как подступает ночь, надевают волк и медведь овечьи тулупы, чтоб их никто не узнал, и шагают к нашему домику.
…Нет! Нет! Нет! Нет!.. Это не наша с бабушкой, это уже тети Верина сказка.
Тетя Вера
Ну, а по правде мы живем в городе, на улице Почтовой в большом доме.
На втором этаже. С нами живет тетя Вера. Одной рукой тетя Вера может закрыть солнце, — она сама мне показывала. Вы, наверно, думаете — почему она мне тетя?
Потому что она мамина сестра.
Целый день тетя Вера на кухне сидит.
А добрая моя бабушка с утра в магазин уходит. Мама — на работу. А папа совсем далеко уехал. Он уехал далеко-далеко: за высокую гору, за речку Ладогу.
И мы всегда ждем его, даже ночью. Одна тетя Вера не ждет. А только сидит на кухне и колдует:
Кол-дуй, ба-ба, кол-дуй, дед,
За-кол-до-ванный обед…
И никуда меня не пускает, потому что я часто простуживаюсь… Гулять не разрешает, а играть тоже не разрешает, потому что я топаю. И если я тихонечко топну, тетя Вера услышит. Потому что у нее есть волшебные очки. Это такие большие очки в черной оправе. Как наденет их тетя Вера, так на сто верст крутом все видит и все слышит.
Эх, скорей бы приехал папа!
Вот приедет папа и прогонит тетю Веру…
Дорогой папа, приезжай!
Мы все хотим, чтоб ты скорее вернулся. Одна тетя Вера не хочет. Я-то знаю, почему она не хочет: боится!
Это случилось темной-темной ночью
Как-то темной-темной ночью кто-то позвонил в серебряный колокольчик.
Мама сказала:
— Телефон звонит! Это папа.
Тетя Вера сказала:
— Что ты, моя дорогая сестричка, это тебе только почудилось.
— Нет, я слышала, — сказала мама.
А тетя Вера не хочет пустить маму к телефону и ласковым голосом говорит:
— Просто ты начиталась со своим сыном всяких сказок, вот тебе и слышатся разные звонки да колокольчики.
И она увела маму спать. И запела ей тихонечко свою страшную баюкалку:
Баю-баюшки-баю. Тяп-тяп-тяп!
Не ложися на краю,
А то серенький волчок… Тяп-тяп-тяп!..
Схватит маму за бочок. Тяп!..
Мама испугалась и сразу уснула. И тетя Вера тоже легла в кровать и — хры-фры-брум — тоже уснула.
А я увидел: там, где телефон, зажегся СВЕТ. Я встал и тихонечко подошел. А на столе вместо телефона стоял маленький домик.
— ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ! — зазвонил колокольчик в домике.
— Хры-фры-брум, — сказала тетя Вера спросонок.
Я замер.
— Небыль-небыль-небылица, — забормотала тетя Вера. — Что-то мне давно не спится! Мне не спится, не лежится! Встать, что ли? Поглядеть, что ли?
А я зашептал:
— Тетя Верочка, не вставай! Тетя Верочка, засыпай!
— Ох, я красная девица, — зевнула тетя Вера. — Что-то мне и спится и лежится. Что-то мне вставать не хочется!
И она не встала.
А я заглянул в окошко. В домике был мальчик. Он сидел на маленьком стульчике за маленьким столом под зеленым абажуром. Он был зеленый, как кузнечик.
— Эй, ты кто? — спросил я.
— Эй, ты кто? — спросил он.
— Я здесь живу, — сказал я.
— Я здесь живу, — сказал он.
Вдруг мальчишка засмеялся, подскочил, перевернулся через голову. И как зазвонит!
Я увидел у него в руке МАЛЕНЬКИЙ СЕРЕБРЯНЫЙ КОЛОКОЛЬЧИК…
— Ах, чтоб тебя, небыль-небылица! — закричала тетя Вера. — КТО-ТО нарочно не дает мне спать-почивать. А снился мне добрый молодец. Добрый молодец Иван Иваныч. Эх, просыпаюсь, просыпаюсь!..
И она проснулась.
Я прыгнул в кровать и спрятался под одеяло. Тетя Вера в одной рубашке подбежала к столу. А там уже не было домика, а стоял телефон.
— Алло! Алло! Чего надо? — закричала тетя Вера.
НИКТО НЕ ОТКЛИКНУЛСЯ.
И я понял: это потому никто не откликнулся, что прибежала ТЕТЯ ВЕРА.
Мама все забыла, а тетя Вера меня наказала
Утром я подошел к столику, где стоял телефон. И тихонечко позвал:
Мальчик-мальчик,
Динь-динь-динь,
Поскорее приходи.
Вылези в окошко
На мою ладошку.
Побегут ножки
Вверх по дорожке.
Ты маленький,
Я большой,
Я ХОЧУ, ЧТОБ ТЫ ПРИШЕЛ.
А пришла бабушка. От нее пахло пирогом. От нее всегда пахнет вкусным и теплым.
— Бабушка, — спросил я, — а кто это ночью звонил?
— Это Алошка звонил, — сказала бабушка. — Спать тебе не давал.
— Бабушка, а ты разве его знаешь?
— Кого?
— Алошку. Он ведь маленький. Вот такой.
— Я всех знаю — и больших и маленьких, — сказала бабушка. И позвала меня завтракать, потому что тетя Вера опять начала сердиться.
За столом я думал про маленького мальчика, как он живет у себя в домике, спит на маленькой кроватке, а проснувшись, звонит в серебряный колокольчик.
И я нечаянно уронил чашку с молоком, и она — динь! — разбилась.
Конечно, тетя Вера сразу поставила меня в угол, и я там плакал, плакал, плакал и все равно думал про Алошку, а еще про папу — чтоб он приехал и прогнал от нас тетю Веру.
— Если ты будешь еще баловаться, — сказала тетя Вера, — этой ночью или в какую другую ночь к нам придут медведь Михайло и волк Левон и заберут тебя. Они берут с собой нехороших мальчиков.
— По-моему, ночью КТО-ТО звонил, — сказала мама. — Может, это папа звонил?
Тетя Вера загремела посудой. И я понял: она нарочно загремела, чтоб мама все забыла. И я услышал, как тетя Вера тихонечко зашептала:
Тары, бары, бум-бум!
В старых дырах шум-шум!
В старых дырах,
В старых норах
Шум и шорох,
Шум и шорох
Мыши, мыши
Вышли в путь.
Все, что было,
По-за-будь!
И моя мама забыла, все забыла. А тетя Вера громко уж о другом кричала:
— Я у вас вроде прислужницы. Нет мне счастья в этой квартире! Одна я осталась! Одна. Как пенек в лесу, как поганочка! — И тетя Вера даже всхлипнула.
Мама стала тетю Веру уговаривать не надрываться так, побольше отдыхать да почаще ходить в кино.
А тетя Вера ничего не ответила, повязала себе голову полотенцем. Она всегда так делала, когда сердилась, чтобы нам страшнее было.
Мама тихонько надела пальто и ушла. А тетя Вера пошла слушать радио.
У нас пир горой! Алошка убегает
В тот же вечер случилось вот что: тетю Веру пригласил в кино наш усатый сосед с третьего этажа — Иван Иваныч.
Тетя Вера надела самое прекрасное свое платье — голубое-преголубое, и я услышал, как она прошептала:
— Есть еще добрые молодцы на свете, — и повязала на голову голубую ленту. — Вот теперь, — сказала тетя Вера, — я голубая и красивая, — и повернулась к нам: — А вы не балуйтесь! Я мигом вернусь: одна нога там, а другая здесь.
Как только за тетей Верой захлопнулась дверь, бабушка тоже начала собираться. Взяла бидон и сказала:
— Ты, победна головушка, посиди тихо, а я схожу за молоком.
Я сразу согласился:
— Ладно, бабушка, иди. Я с Алошкой поиграю.
— Если кто постучит, никому не отворяй, — сказала бабушка, — только мне.
— Ладно, бабушка. Мы с Алошкой никого не пустим. Ты, как придешь, станешь под дверью и запоешь: «Отопритеся, отворитеся. Ваша бабушка пришла, молочка вам принесла».
— Верно, верно, — сказала бабушка. — Никого чужих не пускайте. Играйте тихонечко.
Когда бабушка ушла, я скорее побежал к столу, где телефон. А там опять стоял домик. В домике горел зеленый огонек. Из окошечка прямо на меня смотрел Алошка. Глаза у него круглые. А реснички черненькие. И он зачопал этими ресничками: хлоп-чоп, хлоп-чоп! Я пододвинулся совсем близко и совсем тихонечко позвал: