— Я хочу получить дона Родригеса де Монтойя, моего мужа, обратно, на землю людей, чтобы прожить с ним свою жизнь! — воскликнула Олайя.
Королева улыбнулась:
— Пусть будет так. Моего терпения ждать его хватит и не на одну сотню лет.
— А что же с моим сыном? — спросил магистр.
Пригожий, маленький принц, как двойник магистра в его юности, вывернулся из бутона привезенной лилии и уставился на отца.
— Думаю, он утешит донью Россу, если она захочет посетить остров, — улыбнулась Олайя.
— О, в этом у меня нет сомнений, — рассмеялся Родригес. — В обоих течет моя кровь!
Клоринда
Ах какая красавица была графиня Клоринда! Стоило раз взглянуть на нее, чтобы потом она снилась целую неделю. Говорили, что даже зеркала в ее замке лопались от восторга, если она задерживалась перед ними несколько дольше часа. Поклонники приезжали к графине с раннего утра, и гостиная перед ее покоями превращалась в сад. Каких ей только цветов не преподносили!
Тут были и розы, и магнолии, и нарциссы, и лилии, но могло ли благоухание их сравниться с ароматом комплиментов, которые изливались Клоринде, а их краски смели ли соперничать с драгоценными тканями нарядов гостей?
Как только графиня садилась за стол, чудесная музыка услаждала слух ее и птицы спешили прочь от замка, наверное стыдясь своего пения.
Много знатных вельмож искало руки Клоринды. Торжественно и важно они вступали в замок под громкие звуки фанфар, но уезжать им приходилось тихо и незаметно. Никто не мог добиться ее благосклонности. Красавица принимала все проявления чувств как дань, отвечая на них лишь милостивой улыбкой, так что женихов даже прозвали «охотниками за улыбкой».
Среди кавалеров Клоринды, однако же, выделялись четверо, которые составляли ее постоянную свиту. Один был поэт, воспевавший графиню в стихах и находивший бесконечные сравнения для ее красоты. Другой — музыкант, сочинявший грустные и веселые мелодии в зависимости от настроения Клоринды. Третий — художник, изображавший на своих картинах только ее. А четвертый… Вот, пожалуй, о нем-то и нечего сказать. Какими достоинствами он обладал и почему графиня взяла его в свою свиту, было совершенно непонятно. Звали его Живлей, не обладал он никакими видимыми талантами, казался неуклюжим и большей частью молчал, грустно поглядывая на Клоринду.
В шумном, блестящем обществе, окружавшем графиню, он всегда оставался незаметным, но стоило ему уйти или не принять участие в очередном развлечении, у Клоринды тотчас же портилось настроение.
— Куда опять подевался этот несносный Живлей? — спрашивала она хмурясь, и сама не могла понять, зачем он ей нужен. Живлея находили, и все становилось на свои места, а виновник переполоха немедленно забывался.
Однажды Клоринда позвала его к себе и прямо спросила:
— Может быть, ты колдун? Скажи, что ты делаешь и почему в твое отсутствие мне начинает казаться, что благополучие также покидает меня?
Живлей посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
— Я люблю вас.
— Ну и что? — продолжала графиня. — Все меня любят, и я сама тоже. Не в этом же дело.
— Но у каждого своя любовь, — промолвил юноша.
Ты просто не хочешь говорить, — рассердилась графиня, — все равно не думай, что я не могу без тебя обойтись.
Живлей опустал голову и ничего не ответил. На следующий день он уехал из замка. И что же вы думаете? Клоринде стало ужасно не везти. Да и не только ей. Поэт, сначала обрадовавшийся уменьшению числа своих соперников хотел сочинить прекрасные стихи, но почему-то не смог. В голове его вертелись старые рифмы, но ни одной новой строчки не выдумывалось. Музыкант начал играть какую-то песенку, но вдруг почувствовал, что ужасно фальшивит Художник же спутал краски и нарисовал лицо Клоринды зеленым.
Да что там! Комплименты остальных поклонников графини стали казаться ей такими скучными, что она заткнула уши. Но все-таки Клоринда решила справиться сама со своими неудачами. Не посылать же за Живлеем! Это было уже выше ее гордости. Проходили дни, а никаких перемен к лучшему графиня не могла заметить. Более того, она стала плохо спать, и ей даже показалось, что она подурнела. В самом деле, первым признаком явилось то, что зеркала уже не лопались, сколько бы она ни стояла перед ними.
Ах как это огорчало ее! Она чуть не отказалась от приглашения на бал, который устраивал в горном дворце старый, мудрый министр. А там предполагался грандиозный праздник, в заключение которого должен был решиться вопрос, кого считать первой красавицей королевства. Да, действительно бал оказался необыкновенным. Самые искусные музыканты исполняли самые прекрасные мелодии, самые роскошные угощения стояли на столах, самые веселые шуты забавляли гостей. Все было самое, самое! И в первую очередь дамы — прелестнейшие красавицы собрались на этот праздник. И вот, когда гости устали веселиться и последний фейерверк погас среди причудливых скал, хозяин дворца обратился ко всем собравшимся:
— Глаза мои разбегаются и не могут различить достойнейшую из дам, которую мы должны признать сегодня первой. Однако вы все согласитесь со мной что лучшим и единственным венцом для красоты является любовь. Ведь потому красота и восхищает нас, что обладает силой пробуждать чувства. В этом дворце есть волшебный фот. Хрустальные сталактиты свисают там с высокого потолка, и с них стекает вода. Звуки капель, падающих на каменный пол, сливаются в тихую мелодию вальса. Среди прозрачных сталактитов светятся чудесные цветы, которые падают только к ногам танцующих под эту музыку. Но внизу царит всегда сумрак, а один край грота кончается обрывом. Глаза людей не могут различить опасного места, и только сердце, полное истинной любви, может отважиться на этот танец. Пусть же назовем мы первой ту даму, чья красота уже увенчана любовью, которой она без колебания готова доверить свою жизнь. Цветы из грота будут наградой смелым и знаком нашего выбора.
Робко расступились красавицы, глядя на своих кавалеров, а они, еще недавно так красноречиво говорившие о своей любви, вдруг смолкли и смущенно опустили глаза. О, многие не побоялись бы рискнуть своей жизнью, но теперь смерть угрожала и их возлюбленным и выносила приговор их чувству. Кто же был так уверен в любви своей, чтобы отправиться за цветами в волшебный грот? В томительном молчании стояли растерянные гости, Клоринда только раз взглянула на свою свиту и отвернулась, собираясь уйти прочь из дворца. Но вдруг кто-то загородил ей дорогу. Это был Живлей, и впервые графиня задрожала от его взгляда. Испуганный шепот пронесся среди толпы, когда он пригласил Клоринду на танец. Можно ли рассказать о том, как кружились они в темном гроте, крепко обняв друг друга и слыша только чарующую мелодию вальса да стук своих сердец. Подобные далеким звездам, сияли над ними волшебные цветы, и странный аромат их туманил голову. Гости же столпились у закрытых дверей грота, со страхом ожидали исхода. Но вот заскрипели створки, и на пороге появилась Клоринда. На голове ее сверкал венок ослепительно белых цветов. Рядом шел Живлей. Радостные крики приветствовали их. Старый министр возвел Клоринду на золотой трон. Тотчас же окружила ее толпа поклонников, спеша поздравить первую красавицу королевства. Поэт немедленно сочинил великолепные стихи. Музыкант взмахнул палочкой, и загремела музыка. Художник спешно схватился за кисть. Зеркала во дворце… со звоном лопнули.
Но графиня не замечала ничего. Ее глаза смотрели только на Живлея, который стоял в стороне у колонны и улыбался ей.
Линдуловская роща
Вам, вероятно, приходилось слышать о Линдуловской роще, что протянулась вдоль русла прихотливой речушки от лесного озера до морского залива. Лет триста прошло с тех пор, как ее обнаружили и оценили корабелы. Еще бы, стройные стволы гигантских лиственниц были непревзойденным материалом для мачт!
Конечно же, чудесную рощу постарались расширить и превратить в заповедник. Однако мало кто знает историю, связанную с возникновением этих мест, которая, разумеется, не исчерпывается тремя столетиями.
В природе, впрочем, как и в человеке, всегда есть видимый план и невидимый. Атмосфера создается незримыми существами, которые издавна выстраивают землю исходя из своих фантазий и пожеланий.
Проходят годы, а в глухих уголках прекрасной рощи появляются и исчезают огромные валуны, в ночную пору голоса леса и перепевы реки сливаются в чудесную музыку, призрачные фигуры, легкие тени танцуют при лунном свете на полянах, где цветут ландыши, маленькие птицы вьют гнезда в кустах распустившейся сирени.
И волшебный дух царит над этим местом, возвращая следам былого силу и жизнь.
Гном Линдул считался хозяином рощи, которую он унаследовал от своих предков. В то время еще не было реки и лес располагался на неровном каменистом плато, которое возвышалось над сумрачным, заболоченным краем. Трудно было найти более удачное место для лиственниц, которых избрали своими покровителями гномы из рода Линдулов.
Как светлый остров корабельных деревьев, поднялась при заботливом уходе заповедная роща. И не одни гномы признавали за ней это прозвание. Высоко в небо уходили стройные стволы деревьев, теряясь зелеными кронами среди нависших облаков.
У их подножия царила прозрачная тишина и торжественность. Когда налетал ветер, подобно органу звучал стройный хор корабельных деревьев. Земля пела хвалу небесным чертогам, у которых позаимствовала гармонию звуков.
Линдул родился, как и большинство его сородичей, с бородой и старческим личиком, но на спине гнома еще был горб. Хотя понятия о красоте у гномов были свои, но особая неказистость очень удручала Линдула. Он нередко встречался с людьми, и их внешность, пропорциональность тел приводила его в восторг. Увы, сравнивая себя с ними, он впадал в уныние. И ничто не могло его утешить, хотя он обладал чудесным слухом, мог заставить звучать дерево и камни, а сам пел так искусно, что звери и птицы терялись в догадках, принимая его голос за собственный. Часто гном выручал мирных животных, когда за ними гналась стая волков. Душераздирающий вопль Линдула мог заставить их остановиться и в течение часа выть на луну, изливая свою серую тоску, а добыча за это время благополучно исчезала. Конечно же, хищники люто ненавидели гнома, но тронуть хозяина в пределах его владений не смел никто. Чары лиственной рощи служили гному. Но непоседливость и любопытство нередко вовлекали Линдула в рискованные ситуации.
Однажды, странствуя по окрестностям, гном наткнулся на прелестное озеро. На берегу стоял маленький замок, и широкие мраморные ступени спускались от него прямо к воде. И конечно же, в замке жила красавица.
Ее звали Эйла, у нее были пепельные волосы, отливающие золотом в солнечном свете, и чудесный голосок Когда она пела, на другом берегу озера рождалось эхо, и поскольку оно возвращалось с опозданием, то могло наслаивать новую фразу на старую. Получался дуэт с самой собой, и многие приезжали к Эйле, чтобы послушать ее. Линдул был так очарован, услышав Эйлу, что, забывшись, подхватил ее мелодию, а затем еще саккомпанировал на лесной арфе. Певица изумилась и побежала искать неожиданного партнера. Увидев гнома, она спросила, не встречал ли он того, кто сейчас подпевал ей. Растерянный Линдул признался, что это был он. Певица не поверила и рассмеялась сказанному как шутке. Обиженный гном аут же повторил песню ее же голосом и, повернувшись, скрылся в кустах.
— Постой, постой! — кричала ему вслед Эйла. — Вернись, я не хотела тебя обидеть. Я хочу подружиться с тобой.
Но гном не мог вернуться, его лицо заливали слезы.
Он подошел к воде, чтобы умыться. Подул ветерок, или что-то всколыхнулось в глубине озера, только мелкая рябь пошла по воде. Шом, наклонившись, увидел вдруг вместо своего уродливого лица миловидные черты с прекрасными темными глазами, прямым носом и высоким лбом.
Изумленный, он отпрянул от своего отражения. Тотчас раздался нежный плеск волны, напоминающий легкий смех, и туманная фигурка, сотканная из водяных капель, встала перед ним. Она была удивительно похожа на Эйлу, но рост ее не превышал гномий.
— Ты кто? — спросил Линдул, ожидая, что певица оказалась волшебницей и вовлекает его в свои чары.
— Не бойся, я нимфа этого озера. Я слышала, как ты играл и пел, и поняла, что ты не из мира людей. А теперь я знаю, что ты гном и великий мастер. Научи меня петь, и я буду служить тебе всюду и всегда.
— Хорошо, я подумаю, но скажи мне, что случилось, когда я заглянул в твое озеро? Почему я не узнал себя?
— Ты плакал, и я подумала, что ты стыдишься своей внешности. Я — вода и могу отражать в себе все, что пожелаю. Видишь, я приняла облик той красавицы, что живет в замке. Мне легко видеть тебя таким, какой ты есть, но я могу показать образ, который тебя более устраивает. Буду живым зеркалом, выполняющим твои желания, — сказала нимфа. — Я могу творить чудеса лишь в своих владениях! — молвил гном.
— Боюсь, что нелегко мне будет подготовить твой путь!
Да, это была трудная задача. Глухомань и лесные дебри явно не хотели вторжения в свои владения, но гном каждую ночь выходил и расчищал дорогу, по которой собирался вести озерную нимфу. Он рубил деревья, рыл землю, сражался с врагами и упрямо строил дорогу к заповедной роще. И вот однажды он снова пришел к озеру Было полнолуние, и гном запел волшебную песню, аккомпанируя себе на арфе. Застыла зачарованная вода, а когда Линдул двинулся обратно к роще, озеро потекло вслед за гномом.
К утру они уже были на месте, и дальше, по каменным ступеням, вода хлынула к морю. В одну ночь озеро превратилось в быструю светлую речку. Она распевала песни, которым училась у гнома, и ее имя было Линда, что означало «певчая птичка», но также что своим появлением она обязана хозяину рощи. А около замка Эйлы озеро опустело почти на половину. Подземные родники питали его по-прежнему, но река уносила воды к лиственной Роще Линдула.
Меж тем после того, что произошло, Эйла заболела. Странный недуг лишил ее голоса. Она могла теперь лишь говорить шепотом. И это было ужасно, ведь она так любила славу. Конечно же, ее красота не убавилась, и немало отважных и славных кавалеров готовы были отдать ей свои сердца, но ей этого было недостаточно.
Вспомнив все последние события, Эйла связала свои беды с гномом и решила искать его. Чутье женщины подсказало ей, что гном не остался равнодушным к ее чарам, но, пробудив его сердце, она хотя и невольно, но насмеялась над ним. Может, потому и ушло от нее озеро.
Эйла отправилась в путь и вскоре добралась до рощи Линдула. Долго звала она гнома, но он так и не вышел к ней. Тогда она оставила ему золотую валторну в подарок и написала, что ждет его у себя на празднике в день своего рождения.
Гном не мог остаться неблагодарным и прибыл в замок. Нет, не было на нем вины за болезнь Эйлы, но в его присутствии голос вернулся к красавице. Радостно прошел праздник, однако, когда Линдул ушел вновь, Эйла стала безголосой. Много раз просила Эйла, чтобы гном поселился в замке. И почести, и богатства предлагала она за исцеление, но Линдул лишь качал головой.
— Я не знаю, как лечить вас, не моя воля лишает голоса и вновь возвращает его.
Видя, что гном говорит правду, красавица в конце концов решила непременно вернуть свой голос и славу. Для этого она прибегла к самому сильному средству — стала внушать Линдулу, что она любит его и готова отдать ему свою руку. Страшная борьба разрывала сердце гнома. Он боготворил людей, и соединить свою жизнь с одной из прекраснейших дам было для него заветной мечтой.
Он знал себе цену, знал, в глазах человеческой толпы выглядел жалким уродцем. Тем не менее в последний момент он согласился испытать судьбу с Эйлой. Был назначен день свадебного торжества. И Линдул не догадывался, что отверженные поклонники красавицы составили заговор, чтобы спасти свою даму сердца от рук маленького колдуна.